Римская история

Вступление

1. Начи­ная состав­лять рим­скую исто­рию, я счел необ­хо­ди­мым пред­ва­ри­тель­но ука­зать гра­ни­цы всех тех наро­дов, над кото­ры­ми власт­ву­ют рим­ляне Они сле­дую­щие: у оке­а­на они власт­ву­ют над боль­шой частью брет­та­нов¹, затем для плы­ву­щих через Герак­ло­вы стол­пы в этом море² и объ­ез­жаю­щих его кру­гом до этих же самых стол­пов оче­вид­но, что они власт­ву­ют над все­ми ост­ро­ва­ми и мате­ри­ка­ми, кото­рые омы­ва­ют­ся этим морем. Из мавру­си­ев, кото­рые на пра­вой сто­роне явля­ют­ся пер­вы­ми, им под­чи­не­ны все те, кото­рые живут у моря, и раз­лич­ные наро­ды ливий­цев вплоть до Кар­фа­ге­на, и выше этих послед­них нома­ды, кото­рых рим­ляне назы­ва­ют нумида­ми, а стра­ну Нуми­ди­ей, затем осталь­ные ливий­цы, кото­рые живут вокруг Сир­тов вплоть до Кире­ны, и мар­ма­риды, и аммо­нии, и те, кото­рые живут вокруг озе­ра Марейи (Μά­ρειαν)³, после это­го лежит там боль­шой город, кото­рый Алек­сандр воз­двиг в пред­две­рии Егип­та⁴, нако­нец, сам Еги­пет вплоть до восточ­ных эфи­о­пов, если плыть вверх по Нилу, и до Пелу­сия, если плыть по морю.

2. Если же изме­нить здесь направ­ле­ние пла­ва­ния и про­дол­жать кру­го­вой объ­езд, то на пути встре­ча­ет­ся Сирия Пале­стин­ская, а выше нее часть Ара­вии (μοῖρα Ἀρά­βων)⁵; соседя­ми жите­лей Пале­сти­ны явля­ют­ся фини­ки­яне у моря, выше фини­ки­ян Кой­ле-Сирия, и идет она вверх от моря до реки Евфра­та, затем паль­мир­цы, и пусты­ня паль­мир­цев, при­ле­гаю­щая к само­му Евфра­ту; затем зем­ля кили­кий­цев, при­ле­гаю­щих к сирий­цам, и сосед­ние с кили­кий­ца­ми кап­па­до­кий­цы, и часть арме­ни­ев, стра­ну кото­рых назы­ва­ют малой Арме­ни­ей⁶; у Эвк­син­ско­го Пон­та живут дру­гие пон­тий­ские пле­ме­на, кото­рые явля­ют­ся под­дан­ны­ми рим­лян⁷. Сирий­цы и кили­кий­цы гра­ни­чат с нашим морем, арме­нии же и кап­па­до­кий­цы гра­ни­чат с пон­тий­ски­ми пле­ме­на­ми, а по направ­ле­нию к мате­ри­ку — с так назы­вае­мой Боль­шой Арме­ни­ей (ἐπὶ τὴν κα­λουμέ­νην Ἀρμε­νίαν μεί­ζονα), над кото­рой рим­ляне не гос­под­ст­ву­ют и не полу­ча­ют от нее дани, но они [рим­ляне] ука­зы­ва­ют им (δὲ αὐτοῖς)⁸ жела­тель­ных для Рима царей. Если же от Кап­па­до­кии и Кили­кии спус­кать­ся в Ионию, то там есть боль­шой полу­ост­ров, кото­рый обра­зу­ет­ся спра­ва Пон­том Эвк­син­ским, Про­пон­ти­дой и Гел­лес­пон­том, а так­же Эгей­ским морем, сле­ва же Пам­фи­лий­ским, или Еги­пет­ским, морем (оно назы­ва­ет­ся и так и так). Жите­ли этой зем­ли, обра­щен­ные к Еги­пет­ско­му морю, назы­ва­ют­ся пам­фи­ла­ми и ликий­ца­ми, а за ними идет Кария до Ионии; те же, кото­рые при­ле­га­ют к Эвк­си­ну и к Про­пон­ти­де и к Гел­лес­пон­ту, назы­ва­ют­ся гала­та­ми, вифи­на­ми, мисий­ца­ми и фри­гий­ца­ми; в цен­траль­ной же обла­сти — писида­ми и лидий­ца­ми. Столь­ко и такие наро­ды живут на этом полу­ост­ро­ве, и над все­ми власт­ву­ют рим­ляне.

3. Перей­дя и этот рубеж, они власт­ву­ют так­же над дру­ги­ми наро­да­ми вокруг Пон­та, над евро­пей­ски­ми мисий­ца­ми⁹ и над фра­кий­ца­ми, кото­рые оби­та­ют вокруг Эвк­син­ско­го моря. За Иони­ей же нахо­дят­ся Эгей­ский залив (κόλ­πος) наше­го моря и дру­гой — Иони­че­ско­го (Ἰονίου) моря¹⁰. За ним идут Сици­лий­ский про­лив и Тиррен­ское море вплоть до Герак­ло­вых стол­пов. Тако­ва дли­на рим­ских вла­де­ний от Ионии до оке­а­на, и вдоль этих бере­гов вот какие стра­ны и наро­ды под­чи­не­ны рим­ля­нам: вся Элла­да, Фес­са­лия, македо­няне, все дру­гие при­ле­гаю­щие сюда наро­ды фра­кий­цев, и илли­рий­цев, и пео­нов, нако­нец, сама Ита­лия, явля­ю­ща­я­ся самой длин­ной из всех земель (ἐθνῶν)¹¹, начи­наю­ща­я­ся от Иони­че­ско­го моря, про­хо­дя­щая почти по все­му бере­гу Тиррен­ско­го моря до кель­тов, кото­рых они сами (αὐτοί) назы­ва­ют гала­та­ми¹². Под­чи­не­ны им и все пле­ме­на кель­тов, кото­рые обра­ще­ны к это­му морю, и дру­гие, кото­рые обра­ще­ны к Север­но­му оке­а­ну, а так­же те, кото­рые живут по реке Рей­ну, вся Ибе­рия и кельт­ибе­ры, про­сти­раю­щи­е­ся до севе­ро-запад­но­го оке­а­на и до Герак­ло­вых стол­пов. Отно­си­тель­но всех этих стран и о каж­дой в отдель­но­сти я изло­жу самые точ­ные сведе­ния, когда мое изло­же­ние дой­дет до каж­до­го наро­да. Пока мной доста­точ­но ска­за­но, сколь огром­ны гра­ни­цы, охва­ты­вае­мые дер­жа­вой рим­лян, если смот­реть на них со сто­ро­ны моря¹³.

4. Если кто захо­чет прой­ти по сухо­пут­ным гра­ни­цам Рим­ско­го государ­ства, то пер­вой встре­ча­ет­ся часть мавру­си­ев, кото­рые живут око­ло запад­ных эфи­о­пов, затем дру­гая часть Ливия, более жар­кая и напол­нен­ная мно­же­ст­вом диких зве­рей, дохо­дя­щая до пре­де­лов восточ­ной Эфи­о­пии. Тако­вы гра­ни­цы рим­лян в Ливии, в Азии же — река Евфрат¹⁴, гора Кав­каз¹⁵, цар­ство Боль­шой Арме­нии, кол­хи, живу­щие у Эвк­син­ско­го моря, и осталь­ные стра­ны по бере­гам это­го же моря. В Евро­пе гра­ни­цей им слу­жат, глав­ным обра­зом, две реки — Рейн и Истр; из них Рейн впа­да­ет в Север­ный оке­ан, а Истр — в Эвк­син­ский Понт. Пере­сту­пив же кое-где и эти реки, они власт­ву­ют над неко­то­ры­ми кель­та­ми (Κελ­τῶν) за Рей­ном¹⁶ и над гета­ми за Истром, кото­рых они назы­ва­ют дака­ми¹⁷. Тако­вы их гра­ни­цы по мате­ри­ку, насколь­ко воз­мож­но точ­но их опи­сать.

5. Все же ост­ро­ва, кото­рые нахо­дят­ся во внут­рен­нем¹⁸ море: Кикла­ды, Спо­ра­ды, Иады, Эхи­на­ды, Тиррен­ские, Гим­не­сии¹⁹, все осталь­ные, как бы они ни назы­ва­лись, у бере­гов Ливии, в Иони­че­ском, в Еги­пет­ском, в Мир­той­ском, в Сици­лий­ском, или во всех дру­гих частях это­го моря, какие бы они ни носи­ли име­на, а так­же все те ост­ро­ва, кото­рые в отли­чие от дру­гих назы­ва­ют­ся элли­на­ми «боль­ши­ми», Кипр, Крит, Родос, Лес­бос, Эвбея, Сици­лия, Сар­дон²⁰, Кирн²¹ и если есть еще какой дру­гой ост­ров, боль­ший или мень­ший, — все это под­чи­не­но рим­ля­нам. Затем, пере­пра­вив­шись через Север­ный оке­ан на ост­ров Брет­та­нию, по вели­чине бо́льшую, чем любой боль­шой мате­рик, они вла­де­ют луч­шей ее частью, нисколь­ко не обра­щая вни­ма­ния на дру­гую; даже та, кото­рой они вла­де­ют, не очень для них выгод­на.

6. При нали­чии столь­ких и столь зна­чи­тель­ных по вели­чине наро­дов, нахо­дя­щих­ся теперь под их вла­стью, они когда-то с трудом в тече­ние пяти­сот лет утвер­жда­ли свою власть над самой Ита­ли­ей. Поло­ви­ну это­го вре­ме­ни у них были цари, затем, изгнав царей и покляв­шись, что нико­гда они не при­мут себе ника­ко­го царя, они с того вре­ме­ни име­ли ари­сто­кра­ти­че­ский образ прав­ле­ния, при еже­год­но сме­ня­ю­щих­ся пра­ви­те­лях, сто­я­щих во гла­ве государ­ства. В тече­ние, глав­ным обра­зом, сле­дую­щих двух­сот лет после преж­них пяти­сот их могу­ще­ство достиг­ло выс­шей сте­пе­ни; они победи­ли бес­ко­неч­ное коли­че­ство ино­зем­ных войск и за этот про­ме­жу­ток вре­ме­ни под­чи­ни­ли себе боль­шин­ство наро­дов. Затем Гай Цезарь, победив всех сво­их сопер­ни­ков, взял в свои руки власть и, обес­пе­чив ее надеж­ной охра­ной, сохра­нил внеш­нюю фор­му и имя рес­пуб­ли­ки, но себя поста­вил монар­хом над все­ми. И доныне эта власть оста­ет­ся в руках одно­го пра­ви­те­ля, но они не назы­ва­ют этих пра­ви­те­лей царя­ми, отно­сясь, как я думаю, с ува­же­ни­ем к древ­ней клят­ве, но име­ну­ют их импе­ра­то­ра­ми²²; так в преж­нее вре­мя назы­ва­лись победо­нос­ные вожди, на деле же они во всем явля­ют­ся насто­я­щи­ми царя­ми.

7. Вре­мя прав­ле­ния импе­ра­то­ров до насто­я­ще­го вре­ме­ни про­дол­жа­ет­ся почти те же две­сти лет, в кото­рые и город весь­ма силь­но укра­сил­ся, и дохо­ды государ­ства зна­чи­тель­но воз­рос­ли и все при дли­тель­ном и устой­чи­вом мире дошло до про­цве­та­ния и без­опас­но­сти. И кое-кого в допол­не­ние к быв­шим преж­де под их управ­ле­ни­ем наро­дам импе­ра­то­ры под­чи­ни­ли сво­ей вла­сти, а неко­то­рые наро­ды, пытав­ши­е­ся отпасть, они вновь поко­ри­ли. Вооб­ще же, вла­дея луч­шей частью зем­ли и моря, они по муд­ро­му реше­нию пред­по­чи­та­ли сохра­нять (σώ­ζειν)²³ уже при­об­ре­тен­ное, чем рас­про­стра­нять свою власть до бес­ко­неч­но­сти на вар­вар­ские бед­ные наро­ды, кото­рые не мог­ли бы при­не­сти им ника­кой выго­ды, из кото­рых неко­то­рых я видел в Риме при­бы­вав­ших в каче­стве послов и отда­вав­ших себя в под­дан­ство, при­чем импе­ра­тор не при­ни­мал их, так как видел, что ни в чем ему они не будут полез­ны²⁴. И дру­гим наро­дам, а таких было мно­го, они сами дава­ли царей, нисколь­ко не нуж­да­ясь в них для сво­ей вла­сти²⁵; даже на неко­то­рых из сво­их под­дан­ных они тра­ти­ли свои сред­ства, счи­тая постыд­ным для себя отка­зать­ся от них, хотя для рим­лян эти наро­ды были убы­точ­ны­ми. По гра­ни­цам сво­ей импе­рии они рас­по­ло­жи­ли вой­ска в боль­ших лаге­рях и охра­ня­ют такое огром­ное про­стран­ство зем­ли и моря подоб­но кре­по­сти.

8. Ни одна дер­жа­ва, вплоть до наших дней, нико­гда нигде не дости­га­ла таких раз­ме­ров и не име­ла тако­го дли­тель­но­го суще­ст­во­ва­ния. Ведь даже вла­де­ния элли­нов, если кто-либо соеди­нил бы воеди­но вла­де­ния афи­нян, лакеде­мо­нян и фиван­цев, власт­во­вав­ших одни за дру­ги­ми, начи­ная с похо­да Дария, откуда начал­ся осо­бен­но бле­стя­щий пери­од их дея­тель­но­сти, вплоть до геге­мо­нии Филип­па, сына Амин­ты, над Элла­дой, не мог­ли бы пока­зать­ся столь (ἔτι) обшир­ны­ми²⁶, как вла­де­ния рим­лян. Столк­но­ве­ния меж­ду ними про­ис­хо­ди­ли не столь­ко из-за при­об­ре­те­ния обшир­ной дер­жа­вы, сколь­ко из-за вза­им­но­го сопер­ни­че­ства о чести меж­ду собой, и самые про­слав­лен­ные из них боро­лись за свою сво­бо­ду про­тив при­тя­за­ний дру­гих импе­рий, напа­дав­ших на них. Неко­то­рые же из них, пере­пра­вив­ши­е­ся с фло­том в Сици­лию в надеж­де захва­тить власть над дру­ги­ми, потер­пе­ли неуда­чу²⁷; некто же пере­шел в Азию, но, не совер­шив ниче­го зна­чи­тель­но­го, вско­ре вер­нул­ся²⁸. И вооб­ще эллин­ское могу­ще­ство, хотя они со всей стра­стью и боро­лись за геге­мо­нию, нигде не выхо­ди­ло проч­но за пре­де­лы Элла­ды, хотя они про­яви­ли выдаю­щу­ю­ся доб­лесть, отста­и­вая неза­ви­си­мость сво­ей стра­ны. Со вре­мен же Филип­па, сына Амин­ты, и Алек­сандра, сына Филип­па, как мне кажет­ся, они и вовсе дей­ст­во­ва­ли дур­но и недо­стой­но самих себя.

9. Что же каса­ет­ся дер­жав Азии, то ни одна из них в отно­ше­нии подви­гов и доб­ле­сти не может срав­нить­ся даже с самы­ми малы­ми стра­на­ми из евро­пей­ских ввиду изне­жен­но­сти и тру­со­сти их наро­дов. Это дока­жет в даль­ней­шем эта моя работа; ведь при помо­щи битв рим­ляне овла­де­ли таким коли­че­ст­вом наро­дов Азии, над кото­ры­ми они власт­ву­ют еще и теперь, хотя за эти наро­ды сра­жа­лись македо­няне; тогда как для заво­е­ва­ния Ливии и Евро­пы рим­ляне потра­ти­ли мно­го труда и сил. Если опять-таки сло­жить дли­тель­ность гос­под­ства асси­рий­цев, мидян и пер­сов, этих трех вели­чай­ших импе­рий до Алек­сандра, сына Филип­па, то не хва­ти­ло бы вре­ме­ни до тех девя­ти­сот лет, сколь­ко до насто­я­ще­го вре­ме­ни про­дол­жа­ет­ся власть рим­лян²⁹, а если взять раз­ме­ры вла­де­ний этих государств и сопо­ста­вить их с вели­чи­ной вла­де­ний рим­лян, я пола­гаю, что они не соста­вят даже поло­ви­ны их; свиде­тель­ст­вом это­го слу­жит то, что у рим­лян власть про­сти­ра­ет­ся от край­не­го запа­да и обра­щен­но­го к запа­ду оке­а­на до горы Кав­ка­за и реки Евфра­та, а через Еги­пет — до живу­щих выше эфи­о­пов и через стра­ну ара­бов — к восточ­но­му оке­а­ну. Таким обра­зом, гра­ни­цей им слу­жит оке­ан и на вос­хо­де и на зака­те солн­ца; к тому же они гос­под­ст­ву­ют над всем нахо­дя­щим­ся внут­ри морем и над все­ми нахо­дя­щи­ми­ся в нем ост­ро­ва­ми, а на оке­ане над брет­та­на­ми. У мидян же и пер­сов самым боль­шим морем был Пам­фи­лий­ский залив и один толь­ко ост­ров — Кипр или, может быть, какой-либо дру­гой неболь­шой в море око­ло Ионии; а что каса­ет­ся Пер­сид­ско­го зали­ва (ибо вла­де­ли они и им), то какую малую часть его состав­ля­ет откры­тое море?³⁰

10. Вла­де­ния же македо­нян, каки­ми они были до Филип­па, сына Амин­ты, были очень неболь­шие, и к тому же одно вре­мя они нахо­ди­лись в под­чи­не­нии. Дея­ния же само­го Филип­па, пол­ные трудов и непри­ят­но­стей, заслу­жи­ва­ют похва­лы, но и они каса­лись толь­ко Элла­ды и при­ле­жа­щих обла­стей. При Алек­сан­дре же Македон­ское государ­ство ста­ло выдаю­щим­ся по вели­чине и обшир­но­сти, уда­че и быст­ро­те воен­ных дей­ст­вий и едва не дошло до без­гра­нич­но­го и непо­д­ра­жае­мо­го, но по крат­ковре­мен­но­сти сво­его могу­ще­ства упо­до­би­лось бле­стя­щей вспыш­ке мол­нии; ведь даже тогда, когда оно рас­па­лось на мно­гие сатра­пии, неко­то­рые его части были весь­ма бле­стя­щи. У моих царей³¹ у одних было вой­ско в сто тысяч пеших вои­нов и сорок тысяч всад­ни­ков, три­ста бое­вых сло­нов, две тыся­чи бое­вых колес­ниц, и тяже­ло­го воору­же­ния было заготов­ле­но для трех­сот тысяч вои­нов. Вот что у них было для воен­ных дей­ст­вий на суше, для мор­ских же сра­же­ний они име­ли быст­ро­ход­ных судов и вся­ко­го рода дру­гих мень­ших — две тыся­чи, три­ер же от полу­то­рок до пен­тер — тыся­чу пять­сот; сна­ря­же­ния для воен­но­го флота было заготов­ле­но в двой­ном коли­че­стве и тала­мег³² с золо­че­ны­ми кор­ма­ми и носа­ми, на кото­рые сади­лись сами цари, когда плы­ли куда-нибудь, — восемь­сот, денег же в сокро­вищ­ни­цах — семь­сот сорок тысяч еги­пет­ских талан­тов. Такое вот зна­чи­тель­ное коли­че­ство сна­ря­же­ния и вой­ска собрал и такое коли­че­ство оста­вил после себя, как это явст­ву­ет из цар­ских запи­сей (ἀναγ­ρα­φῶν), вто­рой после Алек­сандра царь Егип­та³³, кото­рый из всех царей был наи­бо­лее спо­соб­ным добы­вать сред­ства, и наи­бо­лее бле­стя­щим в их рас­хо­до­ва­нии и наи­бо­лее дея­тель­ным и вели­ко­леп­ным в стро­и­тель­стве. Пред­став­ля­ет­ся оче­вид­ным, что и мно­гое из обра­за дей­ст­вия дру­гих сатра­пов (σατ­ρα­πῶν)³⁴ немно­го усту­па­ло это­му. Но все пошло пра­хом при их пре­ем­ни­ках, так как они вос­ста­ва­ли друг на дру­га: ведь толь­ко таким обра­зом гиб­нут вели­кие дер­жа­вы, когда в них про­ис­хо­дят граж­дан­ские меж­до­усо­бия.

11. Дер­жа­ва же рим­лян вели­чи­ной и сча­стьем выде­ли­лась из всех бла­го­да­ря бла­го­ра­зу­мию и уме­нию учи­ты­вать обсто­я­тель­ства вре­ме­ни, в при­об­ре­те­нии это­го могу­ще­ства они пре­взо­шли всех сво­ей доб­ле­стью, выдерж­кой и упор­ст­вом, не увле­ка­ясь при счаст­ли­вых обсто­я­тель­ствах, пока твер­до не укреп­ля­ли сво­ей вла­сти, и не падая духом при несча­стьях; в иной день у них гиб­ли два­дцать тысяч чело­век, в дру­гой — сорок, а в иной и пять­де­сят. И часто им гро­зи­ла опас­ность поте­рять самый город³⁵, и ни голод, ни посто­ян­ные болез­ни, ни внут­рен­ние вол­не­ния, а ино­гда и все это вме­сте взя­тое не откло­ни­ло их от жаж­ды поче­стей, пока в тече­ние семи­сот лет, пере­но­ся беды и под­вер­га­ясь опас­но­сти, они мало-пома­лу не под­ня­ли свою власть до тепе­ре­ш­не­го могу­ще­ства и при­об­ре­ли сча­стье бла­го­да­ря бла­го­ра­зу­мию.

12. Эти собы­тия опи­сы­ва­ли мно­гие из элли­нов и мно­гие из рим­лян, и исто­рия эта мно­го длин­нее, чем исто­рия Македон­ской дер­жа­вы, кото­рая явля­ет­ся вели­чай­шей из преж­них. Но когда я встре­чал­ся с таким повест­во­ва­ни­ем и хотел точ­но позна­ко­мить­ся с доб­ле­стью рим­лян при столк­но­ве­нии с каж­дым отдель­ным наро­дом, сочи­не­ние часто пере­но­си­ло меня из Кар­фа­ге­на к ибе­рам, и от ибе­ров в Сици­лию или Македо­нию, или к посоль­ствам, или к сою­зам, заклю­чае­мым с дру­ги­ми наро­да­ми, а затем оно опять вело меня в Кар­фа­ген или Сици­лию, слов­но заблудив­ше­го­ся стран­ни­ка, и сно­ва пере­но­си­ло оттуда, не окон­чив еще рас­ска­за о быв­ших там собы­ти­ях, в дру­гие стра­ны, пока в кон­це кон­цов я не свел для себя эти отдель­ные части в одно целое, под­би­рая, сколь­ко раз они совер­ша­ли похо­ды в Сици­лию или сколь­ко раз сюда отправ­ля­ли посоль­ства, или что вооб­ще они совер­ши­ли [по отно­ше­нию к Сици­лии]³⁶, пока не при­ве­ли в тот порядок, в кото­ром она нахо­дит­ся теперь, а так­же сколь­ко раз опять-таки они вое­ва­ли или заклю­ча­ли дого­во­ры с кар­фа­ге­ня­на­ми или отправ­ля­ли к ним посоль­ства, или при­ни­ма­ли посоль­ства от них, или совер­ши­ли что-нибудь по отно­ше­нию к ним, или пре­тер­пе­ли что-нибудь от них, пока не раз­ру­ши­ли Кар­фа­ген до осно­ва­ния и не при­со­еди­ни­ли народ ливий­цев к сво­ей дер­жа­ве и сно­ва сами не засе­ли­ли Кар­фа­ге­на и не при­ве­ли Ливию в нынеш­нее состо­я­ние. То же самое сде­ла­но мною отно­си­тель­но каж­до­го наро­да, так как я желал узнать сла­бость или выдерж­ку наро­дов и доб­лесть или сча­стье победи­те­лей, или если про­изо­шло какое-либо дру­гое собы­тие, содей­ст­во­вав­шее их успе­ху.

13. Сочтя же, что и дру­гой кто-нибудь захо­чет узнать таким обра­зом исто­рию рим­лян в таком поряд­ке, я опи­сы­ваю ее по каж­до­му отдель­но­му наро­ду; все же, что за это вре­мя про­ис­хо­ди­ло у них по отно­ше­нию к дру­гим наро­дам, я выбра­сы­ваю и пере­но­шу в исто­рию тех наро­дов. Хро­но­ло­ги­че­ские же даты при­во­дить при вся­ком собы­тии я счел излиш­ним, при наи­бо­лее же важ­ных из них я вре­мя от вре­ме­ни буду их при­во­дить. Что каса­ет­ся имен (ὀνό­ματα) у рим­лян, то у них так же, как и у всех людей, издрев­ле для каж­до­го было одно имя, после же их ста­ло два; и немно­го вре­ме­ни про­шло, как и третье (τρί­τον) нача­ли давать неко­то­рым для того, чтобы было лег­че их узна­вать на осно­ва­нии како­го-либо собы­тия в их жиз­ни или как отли­чие его доб­ле­сти, подоб­но тому, как и из элли­нов неко­то­рым к их име­нам были при­бав­ле­ны про­зви­ща (ἐπι­κλή­σεις). Я же ино­гда буду упо­ми­нать и все име­на, при­том пре­иму­ще­ст­вен­но назы­вая наи­бо­лее зна­ме­ни­тых, для того чтобы лег­че было узнать этих мужей; но по боль­шей части и этих и дру­гих я буду назы­вать тем име­нем, кото­рое счи­та­ет­ся глав­ней­шим.

14. Три из всех моих книг заклю­ча­ют в себе мно­гое, совер­шен­ное рим­ля­на­ми в Ита­лии, долж­но счи­тать, что эти три кни­ги сре­ди про­чих рим­ских явля­ют­ся ита­лий­ски­ми, разде­ле­ны же они вслед­ст­вие мно­же­ства зна­ме­на­тель­ных собы­тий, в них изла­гае­мых, и содер­жат: пер­вая — собы­тия при царях, кото­рых было семь, по поряд­ку все, что было при них, как оно про­изо­шло; и я назы­ваю ее сре­ди рим­ских книг кни­гой о царях. Сле­дую­щая кни­га содер­жит изло­же­ние собы­тий в осталь­ной Ита­лии, кро­ме той толь­ко ее части, кото­рая нахо­дит­ся у Ионий­ско­го зали­ва³⁷; в отли­чие от пер­вой она носит назва­ние: вто­рая из рим­ских книг — ита­лий­ская. С послед­ним же наро­дом — сам­ни­та­ми, кото­рые жили у Ионий­ско­го зали­ва, пле­ме­нем боль­шим и силь­ным, рим­ляне боро­лись восемь-десять лет, пока не поко­ри­ли и их, и сколь­ко с эти­ми послед­ни­ми ни вое­ва­ло в сою­зе бли­жай­ших наро­дов, и элли­нов, сколь­ко их ни живет в ниж­ней Ита­лии; и эта кни­га в отли­чие от преж­них явля­ет­ся из рим­ских книг сам­нит­ской. В даль­ней­шем же каж­дая из моих рим­ских книг обо­зна­че­на по образ­цу этих: кельт­ская, сици­лий­ская, ибе­рий­ская, ган­ни­ба­ло­ва, кар­фа­ген­ская (Καρ­χη­δονιακή), македон­ская (Μα­κεδο­νική) и подоб­ным же обра­зом после­до­ва­тель­но о дру­гих стра­нах. Рас­по­ло­же­ны же они одна за дру­гой по поряд­ку того вре­ме­ни, как каж­дая вой­на начи­на­лась одна вслед за дру­гой, даже в том слу­чае, если окон­ча­тель­ное под­чи­не­ние это­го пле­ме­ни про­изо­шло после мно­гих собы­тий, про­изо­шед­ших у дру­гих наро­дов. А то, сколь­ко сами рим­ляне вос­ста­ва­ли друг на дру­га и вое­ва­ли во внут­рен­них (ἐμφύ­λια) вой­нах, ока­зав­ших­ся для них самы­ми страш­ны­ми, разде­ле­но по пол­ко­во­д­цам отдель­ных меж­до­усо­бий: одно — отно­ся­ще­е­ся к Марию и Сул­ле, дру­гое — к Пом­пею и Цеза­рю; третье — к Анто­нию и дру­го­му Цеза­рю, про­зван­но­му Авгу­стом, в их войне про­тив убийц пер­во­го Цеза­ря; чет­вер­тое же — к ним обо­им, самим Анто­нию и Цеза­рю, вос­став­шим друг на дру­га. Бла­го­да­ря этой войне, кото­рая была послед­ней из внут­рен­них, и Еги­пет ока­зал­ся под вла­стью рим­лян и само государ­ство рим­лян пре­вра­ти­лось в монар­хию.

15. Вот каким обра­зом рас­пре­де­ле­ны по кни­гам каж­дый из наро­дов или по пол­ко­во­д­цам — внут­рен­ние вой­ны. Послед­няя же кни­га пока­жет и вой­ско их [рим­лян], сколь­ко они его име­ют, и дохо­ды, кото­рые они полу­ча­ют с каж­до­го наро­да, сколь­ко они тра­тят на мор­ские силы и осталь­ное тому подоб­ное³⁸. Сле­ду­ет, одна­ко, чтобы пишу­щий о доб­ле­сти это­го наро­да начал с его про­ис­хож­де­ния. Кем же будучи, я напи­сал это, зна­ют мно­гие, да и я сам уже рань­ше ука­зал на это, а чтобы ска­зать яснее: я — Аппи­ан Алек­сан­дри­ец, дошед­ший до высо­ко­го поло­же­ния у себя в оте­че­стве и высту­пав­ший в Риме по судеб­ным делам³⁹ перед лицом госуда­рей (βα­σιλέων), пока они не удо­сто­и­ли меня быть их про­ку­ра­то­ром (ἐπι­τρο­πεύειν)⁴⁰. А если у кого-нибудь есть инте­рес узнать обо мне и осталь­ное, то у меня есть сочи­не­ние и отно­си­тель­но это­го⁴¹.