Жизнеописания августов

IX. Дидий Юлиан

I. (1) Пра­дедом Дидия Юли­а­на, кото­рый полу­чил импе­ра­тор­скую власть после Пер­ти­на­к­са, был Саль­вий Юли­ан¹, быв­ший два раза кон­су­лом, пре­фек­том Рима и зна­то­ком пра­ва, что осо­бен­но про­сла­ви­ло его. (2) Мате­рью его была Кла­ра Эми­лия, отцом — Пет­ро­ний Дидий Север; бра­тья­ми его были Дидий Про­кул и Нум­мий Аль­бин, дядей по мате­ри — Саль­вий Юли­ан; дед со сто­ро­ны отца был медио­лан­ским инсуб­ром, а дед со сто­ро­ны мате­ри — из Гад­ру­мет­ской коло­нии. (3) Вос­пи­тан он был у Доми­ции Луцил­лы, мате­ри импе­ра­то­ра Мар­ка. (4) Он был зачис­лен в кол­ле­гию два­дца­ти мужей по хода­тай­ству мате­ри Мар­ка. В кве­сто­ры он был наме­чен рань­ше дости­же­ния закон­но­го для этой долж­но­сти воз­рас­та. (5) По хода­тай­ству Мар­ка он полу­чил затем долж­ность эди­ла и по его же хода­тай­ству стал пре­то­ром. (6) После пре­тор­ства он коман­до­вал в Гер­ма­нии два­дцать вто­рым, «Пер­во­род­ным», леги­о­ном. (7) Затем он дол­го и без­упреч­но управ­лял Бель­ги­кой. С помо­щью наско­ро набран­ных вспо­мо­га­тель­ных отрядов из про­вин­ци­а­лов он оста­но­вил здесь вторг­ших­ся хав­ков, гер­ман­скую народ­ность, жив­шую по реке Аль­би­су. (8) За это он удо­сто­ил­ся кон­суль­ства⁽¹⁾ по пред­став­ле­нию импе­ра­то­ра. (9) Укро­тил он и кат­тов. Затем он полу­чил в управ­ле­ние Дал­ма­цию и защи­тил ее от сосед­них вра­гов. Потом он управ­лял ниж­ней Гер­ма­ни­ей.

II. (1) После это­го он полу­чил в свое веде­ние попе­че­ние о государ­ст­вен­ных выда­чах в Ита­лии. В это вре­мя некий мор­ской воин⁽²⁾ Север обви­нил его в том, что он вме­сте с Саль­ви­ем соста­вил заго­вор про­тив Ком­мо­да. Одна­ко так как Ком­мод каз­нил уже мно­гих сена­то­ров, при­том знат­ных и могу­ще­ст­вен­ных, обви­нен­ных в оскорб­ле­нии вели­че­ства, то, чтобы не навле­кать на себя еще более тяж­ких наре­ка­ний, он оправ­дал Дидия, а обви­ни­те­ля при­судил к смерт­ной каз­ни. (2) После оправ­да­ния Дидий был сно­ва послан управ­лять про­вин­ци­ей. Затем он управ­лял Вифи­ни­ей, но уже не с такой сла­вой, как дру­ги­ми про­вин­ци­я­ми. (3) Он был кон­су­лом вме­сте с Пер­ти­на­к­сом и был пре­ем­ни­ком его по про­кон­суль­ству в Афри­ке. Пер­ти­накс все­гда назы­вал его сво­им сото­ва­ри­щем и пре­ем­ни­ком. В тот день, когда Юли­ан, помол­вив свою дочь за сво­его род­ст­вен­ни­ка, при­шел к Пер­ти­на­к­су и сооб­щил ему об этом, тот зна­ме­на­тель­ным обра­зом ска­зал: «И отно­сись к нему с долж­ным ува­же­ни­ем, так как он мой сото­ва­рищ и пре­ем­ник»; — ведь за этим очень ско­ро после­до­ва­ла смерть Пер­ти­на­к­са. (4) После убий­ства послед­не­го, когда Суль­пи­ци­ан хотел, чтобы его про­воз­гла­си­ли импе­ра­то­ром в лаге­ре, и Юли­ан, узнав о созы­ве сена­та, при­шел вме­сте со сво­им зятем в сенат, он нашел две­ри запер­ты­ми и встре­тил там двух три­бу­нов, Пуб­ли­ция Фло­ри­а­на и Век­ция Апра, кото­рые ста­ли убеж­дать его занять сво­бод­ное место. (5) Когда он стал гово­рить им о том, что уже про­воз­гла­шен дру­гой импе­ра­тор, они задер­жа­ли его и пове­ли в пре­то­ри­ан­ский лагерь. (6) Когда они при­бы­ли в лагерь, там пре­фект Рима и тесть Пер­ти­на­к­са Суль­пи­ци­ан про­из­но­сил речь на сход­ке и тре­бо­вал для себя импе­ра­тор­ской вла­сти. Юли­ан, стоя на стене, давал непо­мер­ные обе­ща­ния, но его никто не хотел впус­кать. Сна­ча­ла Юли­ан уго­ва­ри­вал пре­то­ри­ан­цев не делать импе­ра­то­ром того, кто ото­мстит за Пер­ти­на­к­са, а затем напи­сал на таб­ли­цах, что он вос­ста­но­вит память о Ком­мо­де. (7) Тогда он был впу­щен в лагерь и про­воз­гла­шен импе­ра­то­ром; пре­то­ри­ан­цы про­си­ли толь­ко не при­чи­нять ника­ко­го зла Суль­пи­ци­а­ну за то, что он хотел стать импе­ра­то­ром.

III. (1) Тогда Юли­ан по хода­тай­ству пре­то­ри­ан­цев назна­чил пре­фек­та­ми пре­то­рия Фла­вия Гени­а­ла и Тул­лия Кри­спи­на, а Мав­рен­ций, кото­рый был рань­ше на сто­роне Суль­пи­ци­а­на, окру­жил его импе­ра­тор­ским кон­во­ем. (2) Дей­ст­ви­тель­но, пообе­щав пре­то­ри­ан­цам по два­дца­ти пяти тысяч каж­до­му, Юли­ан дал им по трид­цать тысяч². (3) Затем, после выступ­ле­ния на сол­дат­ской сход­ке, он вече­ром при­был в сенат и отдал себя в пол­ное рас­по­ря­же­ние сена­та. Состо­я­лось сенат­ское поста­нов­ле­ние, он был удо­сто­ен три­бун­ских пол­но­мо­чий и про­кон­суль­ских прав и вклю­чен в спи­сок пат­ри­ци­ан­ских фами­лий³. (4) Были назва­ны Авгу­ста­ми и жена его Ман­лия Скан­тил­ла и дочь Дидия Кла­ра. (5) Затем он уда­лил­ся в Пала­тин­ский дво­рец, вызвав туда жену и дочь; пол­ные стра­ха и про­тив сво­его жела­ния они яви­лись туда, как бы пред­чув­ст­вуя гро­зя­щую им гибель. (6) Вме­сто Суль­пи­ци­а­на, он назна­чил пре­фек­том Рима сво­его зятя Кор­не­лия Репен­ти­на. (7) Меж­ду тем, народ нена­видел Дидия Юли­а­на, так как был уве­рен, что исправ­ле­ние зло­употреб­ле­ний вре­мен Ком­мо­да будет про­из­веде­но авто­ри­те­том Пер­ти­на­к­са, и счи­та­лось, что Пер­ти­накс убит по зло­му умыс­лу Юли­а­на. (8) И уже те, кто начи­нал нена­видеть Юли­а­на, преж­де все­го ста­ли рас­про­стра­нять слу­хи, буд­то в пер­вый же день сво­ей вла­сти Юли­ан с пре­зре­ни­ем отка­зал­ся от сто­ла Пер­ти­на­к­са и при­ка­зал при­гото­вить себе рос­кош­ный пир с уст­ри­ца­ми, пти­ца­ми и рыба­ми. Это была, как извест­но, ложь: (9) ведь есть сведе­ния о том, что Юли­ан дохо­дил в сво­ей береж­ли­во­сти до того, что на три дня делил поро­сен­ка, на три дня — и зай­ца, если кто-нибудь слу­чай­но их ему при­сы­лал; часто, хотя бы по это­му пово­ду не было ника­ких рели­ги­оз­ных пред­пи­са­ний, он обедал без мяса, доволь­ст­ву­ясь струч­ка­ми и вся­ки­ми ово­ща­ми⁴. (10) Затем, он вооб­ще ни разу не обедал до тех пор, пока не был похо­ро­нен Пер­ти­накс; пищу он вку­шал, погру­жен­ный в глу­бо­кую печаль вслед­ст­вие убий­ства Пер­ти­на­к­са, а в первую ночь он не смы­кал глаз, встре­во­жен­ный таки­ми тяже­лы­ми обсто­я­тель­ства­ми.

IV. (1) Как толь­ко рас­све­ло, он при­нял явив­ший­ся к нему в Пала­тин­ский дво­рец сенат и всад­ни­че­ское сосло­вие и к каж­до­му обра­щал­ся самым лас­ко­вым обра­зом, назы­вая — в зави­си­мо­сти от воз­рас­та — бра­том, сыном или отцом. (2) Одна­ко народ и у ростр, и перед кури­ей осы­пал его неве­ро­ят­ной бра­нью, наде­ясь, что его мож­но заста­вить сло­жить с себя ту власть, кото­рую ему дали вои­ны. [Бро­са­ли в него и кам­ня­ми]⁽³⁾. (3) Когда он с вои­на­ми и сена­том спус­кал­ся в курию, вслед ему посы­ла­лись про­кля­тия; когда он совер­шал жерт­во­при­но­ше­ния, выска­зы­ва­лись поже­ла­ния, чтобы жерт­вы ока­за­лись недей­ст­ви­тель­ны­ми. (4) В него даже кида­ли кам­ни, хотя Юли­ан все вре­мя хотел дви­же­ни­ем руки уми­ло­сти­вить народ. (5) Вой­дя в курию, он про­из­нес речь — лас­ко­вую и бла­го­ра­зум­ную. Он побла­го­да­рил за то, что его при­зна­ли, за то, что и сам он, и его жена, и дочь полу­чи­ли имя Авгу­стов; он при­нял так­же про­зва­ние отца оте­че­ства, но отверг поста­нов­ку себе сереб­ря­ной ста­туи. (6) Когда он направ­лял­ся из сена­та на Капи­то­лий, народ пре­гра­дил ему доро­гу, но был оттес­нен и разо­гнан силой ору­жия, при­чем мно­гие были ране­ны; подей­ст­во­ва­ли и обе­ща­ния разда­чи золотых, кото­рые Юли­ан сам пока­зы­вал в руке, чтобы ему ско­рее пове­ри­ли. (7) Затем пошли смот­реть цир­ко­вое пред­став­ле­ние. На ска­мьях раз­ме­сти­лись как попа­ло, и народ удво­ил свою брань по адре­су Юли­а­на и при­зы­вал для охра­ны горо­да Пес­цен­ния Ниг­ра, кото­рый, как гово­ри­ли, был про­воз­гла­шен импе­ра­то­ром. (8) Все это Юли­ан пере­нес спо­кой­но и во все вре­мя сво­его прав­ле­ния дей­ст­во­вал очень мяг­ко. Народ же силь­ней­шим обра­зом него­до­вал про­тив вои­нов за то, что они буд­то бы за день­ги уби­ли Пер­ти­на­к­са. Мно­гое из того, что было уста­нов­ле­но Ком­мо­дом и отме­не­но Пер­ти­на­к­сом, Юли­ан вос­ста­но­вил с целью снис­кать рас­по­ло­же­ние наро­да. (9) Он не пред­при­нял ниче­го ни про­тив Пер­ти­на­к­са, ни в его поль­зу, что на очень мно­гих про­из­ве­ло тягост­ное впе­чат­ле­ние: (10) было ясно, что из стра­ха перед вои­на­ми ниче­го не гово­ри­лось об ока­за­нии поче­стей Пер­ти­на­к­су.

V. (1) Юли­ан не боял­ся ни бри­тан­ских, ни илли­рий­ских войск. Он послал стар­ше­го цен­ту­ри­о­на с при­ка­за­ни­ем убить Ниг­ра, но боял­ся глав­ным обра­зом сирий­ских войск. (2) И вот Пес­цен­ний Нигер в Илли­ри­ке, Сеп­ти­мий Север в Сирии⁵ с теми вой­ска­ми, кото­ры­ми они пред­во­ди­тель­ст­во­ва­ли, отло­жи­лись от Юли­а­на. (3) Полу­чив изве­стие об отпа­де­нии Севе­ра, кото­рый не был у него под подо­зре­ни­ем, он очень встре­во­жил­ся: он явил­ся в сенат и потре­бо­вал, чтобы Север был объ­яв­лен вра­гом; (4) что же каса­ет­ся вои­нов, кото­рые пошли за Севе­ром, то он назна­чил день, после кото­ро­го они долж­ны были счи­тать­ся в чис­ле вра­гов, если оста­нут­ся с Севе­ром. (5) Кро­ме того, от сена­та были отправ­ле­ны посла­ми к вои­нам кон­су­ля­ры, чтобы уго­во­рить их отверг­нуть Севе­ра и при­знать импе­ра­то­ром того, кого избрал сенат. (6) Сре­ди дру­гих был отправ­лен послом Вес­про­ний Кан­дид, ста­рый кон­су­ляр, издав­на нена­вист­ный вои­нам за то, что он был суро­вым и ску­пым коман­ди­ром. (7) Был послан и пре­ем­ник Севе­ру — Вале­рий Кату­лин, как буд­то мож­но было сме­нить того, кто уже имел на сво­ей сто­роне вои­нов. (8) Кро­ме того, послан был и цен­ту­ри­он Акви­лий, извест­ный как убий­ца сена­то­ров, для того чтобы убить Севе­ра. (9) Сам Юли­ан при­ка­зал выве­сти пре­то­ри­ан­цев в поле укреп­лять баш­ни, но вывел он вои­нов лени­вых, испор­чен­ных город­ской рос­ко­шью, совер­шен­но не желав­ших зани­мать­ся воен­ны­ми упраж­не­ни­я­ми, — таких, что каж­дый из них за пла­ту нани­мал себе заме­сти­те­ля для выпол­не­ния пред­пи­сан­ной ему работы.

VI. (1) Север шел на Рим с вой­ском, гото­вым к бою, а у Дидия Юли­а­на ниче­го не выхо­ди­ло с пре­то­ри­ан­ски­ми вой­ска­ми; народ же с каж­дым днем все боль­ше и боль­ше нена­видел его и сме­ял­ся над ним. (2) Счи­тая Лета сто­рон­ни­ком Севе­ра, Юли­ан при­ка­зал убить его, выка­зав небла­го­дар­ность после ока­зан­но­го ему вели­ко­го бла­го­де­я­ния: ведь бла­го­да­ря Лету сам Юли­ан ускольз­нул от рук Ком­мо­да. Вме­сте с Летом он велел убить и Мар­цию. (3) Но пока Юли­ан зани­мал­ся этим, Север захва­тил равенн­ский флот, а сенат­ские послы, обе­щав­шие Юли­а­ну свое содей­ст­вие, пере­шли на сто­ро­ну Севе­ра. (4) Пре­фект пре­то­рия Тул­лий Кри­спин, послан­ный про­тив Севе­ра, чтобы дви­нуть флот, был отбит и вер­нул­ся в Рим. (5) Увидя это, Юли­ан обра­тил­ся к сена­ту с прось­бой, чтобы навстре­чу вой­ску Севе­ра вышли вме­сте с сена­том девы-вестал­ки и про­чие жре­цы и умо­ля­ли, про­тя­ги­вая свя­щен­ные повяз­ки, — такой бес­по­лез­ный… гото­вил он про­тив вои­нов-вар­ва­ров. (6) В то вре­мя, как он ста­рал­ся об этом, ему воз­ра­зил авгур кон­су­ляр Плав­ций Квин­тилл, заяв­ляя, что не дол­жен быть импе­ра­то­ром тот, кто не может бороть­ся с про­тив­ни­ком силой ору­жия. (7) С ним согла­си­лись мно­гие сена­то­ры. Поэто­му раз­гне­ван­ный Дидий вытре­бо­вал вои­нов из лаге­ря, чтобы они при­нуди­ли сенат к пови­но­ве­нию или пере­би­ли его. (8) Но от это­го реше­ния он отка­зал­ся: ведь не подо­ба­ло Юли­а­ну стать во враж­деб­ные отно­ше­ния с тем самым сена­том, кото­рый ради Юли­а­на объ­явил Севе­ра вра­гом. (9) Поэто­му он при­шел в сенат с более разум­ным пред­ло­же­ни­ем и про­сил выне­сти сенат­ское поста­нов­ле­ние о разде­ле вла­сти, что и было немед­лен­но испол­не­но.

VII. (1) Тогда все вспом­ни­ли о зна­ме­нии, винов­ни­ком кото­ро­го был сам Юли­ан, когда он при­ни­мал импе­ра­тор­скую власть. (2) Дело в том, что, когда наме­чен­ный в кон­су­лы, выска­зы­вая о нем свое мне­ние, про­из­нес: «Я пред­ла­гаю про­воз­гла­сить импе­ра­то­ром Дидия Юли­а­на», — Юли­ан под­ска­зал ему: «Добавь и Севе­ра» — это про­зви­ще сво­его деда и пра­деда Юли­ан при­сво­ил и себе. (3) Кое-кто, одна­ко, гово­рит, что у Юли­а­на не было замыс­ла пере­бить сенат, так как сенат так мно­го сде­лал для него. (4) После сенат­ско­го поста­нов­ле­ния Дидий Юли­ан тот­час же послал к Севе­ру одно­го из пре­фек­тов, Тул­лия Кри­спи­на. (5) Сам же он назна­чил третье­го пре­фек­та Вету­рия Мак­ри­на, кото­ро­му Север при­слал пись­мо, пред­ла­гая ему стать пре­фек­том. (6) Одна­ко в наро­де гово­ри­ли, и Север подо­зре­вал, что Юли­ан при­твор­но пред­ла­га­ет мир и что пре­фек­ту пре­то­рия Тул­лию Кри­спи­ну пору­че­но убить Севе­ра. (7) В сущ­но­сти, Север пред­по­чи­тал быть вра­гом Юли­а­на, а не разде­лять с ним власть, и вои­ны были соглас­ны с Севе­ром. (8) Север тот­час же напи­сал очень мно­гим лицам в Рим и тай­но послал эдик­ты, кото­рые были обна­ро­до­ва­ны. (9) Юли­ан же дошел до тако­го нера­зу­ме­ния, что во мно­гих слу­ча­ях при­бе­гал к услу­гам магов, когда, как он думал, мож­но было либо смяг­чить нена­висть наро­да, либо свя­зать ору­жие вои­нов. (10) Маги закла­ли неко­то­рых живот­ных несо­глас­но с пра­ви­ла­ми рим­ских свя­щен­но­дей­ст­вий и про­из­но­си­ли свои не освя­щен­ные рели­ги­ей закли­на­ния, а Юли­ан совер­шил гада­ние с зер­ка­лом, во вре­мя кото­ро­го, гово­рят, завя­зы­ва­ют маль­чи­кам гла­за, над голо­вой их про­из­но­сят закли­на­ния, а потом велят смот­реть в зер­ка­ло. (11) И рас­ска­зы­ва­ют, что маль­чик увидел тогда и при­бы­тие Севе­ра, и низ­ло­же­ние Юли­а­на.

VIII. (1) Что каса­ет­ся Кри­спи­на, то после встре­чи с пере­до­вы­ми отряда­ми Севе­ра он был каз­нен Севе­ром по сове­ту Юлия Лета. (2) Были отверг­ну­ты так­же поста­нов­ле­ния сена­та. Когда Юли­ан, созвав сенат, спро­сил мне­ния о том, что теперь над­ле­жит делать, он не полу­чил от сена­та ника­ко­го опре­де­лен­но­го отве­та. (3) Затем он, по соб­ст­вен­но­му почи­ну, велел Лол­ли­а­ну Тици­а­ну воору­жить гла­ди­а­то­ров в Капуе и вызвал из Терра­ци­ны Клав­дия Пом­пе­я­на, чтобы разде­лить с ним власть, так как Клав­дий был зятем импе­ра­то­ра, и дол­го коман­до­вал вой­ска­ми. Тот, одна­ко, отка­зал­ся, отве­тив, что он и стар, и слаб гла­за­ми. (4) На сто­ро­ну Севе­ра пере­шли и вои­ны из Умбрии. (5) А Север еще рань­ше послал пись­мен­ный при­каз сто­ро­жить убийц Пер­ти­на­к­са. (6) Вско­ре Юли­ан был поки­нут все­ми и остал­ся в Пала­тин­ском двор­це с одним из сво­их пре­фек­тов Гени­а­лом и зятем Репен­ти­ном. (7) Нако­нец, был постав­лен вопрос о том, чтобы сенат­ским реше­ни­ем отнять у Юли­а­на импе­ра­тор­скую власть. Она и была отня­та, а импе­ра­то­ром тот­час же был про­воз­гла­шен Север, при­чем был пущен лож­ный слух, буд­то Юли­ан умерт­вил себя ядом. (8) В дей­ст­ви­тель­но­сти же сенат послал людей, под наблюде­ни­ем кото­рых Юли­ан был убит в Пала­тин­ском двор­це рука­ми рядо­во­го вои­на, тщет­но взы­вая к покро­ви­тель­ству Цеза­ря, то есть Севе­ра. (9) Овла­дев импе­ра­тор­ской вла­стью, Юли­ан выде­лил свою дочь, наде­лив ее состо­я­ни­ем, кото­рое было немед­лен­но отня­то у нее вме­сте с име­нем Авгу­сты. (10) Тело Юли­а­на было выда­но Севе­ром его жене Ман­лии Скан­тил­ле и доче­ри для погре­бе­ния. Он был похо­ро­нен в усы­паль­ни­це пра­деда у пято­го миле­во­го стол­ба по Лаби­кан­ской доро­ге.

IX. (1) Вот что ста­ви­ли в вину Юли­а­ну: что он был обжор­лив, любил игру в кости, зани­мал­ся упраж­не­ни­я­ми с гла­ди­а­тор­ским ору­жи­ем — все это уже ста­ри­ком, тогда как рань­ше, в юно­сти, он нико­гда не бес­сла­вил себя эти­ми поро­ка­ми. Ста­ви­ли ему в вину так­же высо­ко­ме­рие, хотя он, даже став импе­ра­то­ром, дер­жал себя очень уни­жен­но. (2) Напро­тив, он был очень при­вет­лив на пирах, очень бла­го­же­ла­те­лен в сво­их пись­мен­ных заклю­че­ни­ях, очень уме­рен по части щед­рот. (3) Про­жил он пять­де­сят шесть лет и четы­ре меся­ца⁶, импе­ра­то­ром был два меся­ца и пять дней. (4) Боль­ше все­го его упре­ка­ли в том, что он сде­лал сво­и­ми руко­во­ди­те­ля­ми по управ­ле­нию государ­ст­вом тех, кем он сам дол­жен был бы управ­лять, опи­ра­ясь на свой авто­ри­тет.