НРАВСТВЕННЫЕ ПИСЬМА К ЛУЦИЛИЮ

ПИСЬМО X

Сене­ка при­вет­ст­ву­ет Луци­лия!

(1) Так оно и есть, я не меняю сво­его мне­ния: избе­гай тол­пы, избе­гай немно­гих, избе­гай даже одно­го. Нет нико­го, с кем я хотел бы видеть тебя вме­сте. Убедись же воочию, как высо­ко я сужу о тебе, если отва­жи­ва­юсь дове­рить тебя тебе само­му. Гово­рят, Кра­тет¹, слу­ша­тель того само­го Стиль­по­на, о кото­ром я упо­мя­нул в преды­ду­щем пись­ме, увидал одна­жды гуля­ю­ще­го в оди­ноч­ку юнца и спро­сил его, что он тут дела­ет один. — «Раз­го­ва­ри­ваю с самим собой», — был ответ. На это Кра­тет ска­зал: «Будь осто­ро­жен, про­шу тебя, и гляди как сле­ду­ет: ведь твой собе­сед­ник — дур­ной чело­век!» (2) Обыч­но мы сте­ре­жем тех, кто в горе или в стра­хе, чтобы не дать им исполь­зо­вать во зло свое оди­но­че­ство. Да и нико­го из людей нера­зум­ных не сле­ду­ет пре­до­став­лять самим себе: тут-то и обу­ре­ва­ют их дур­ные замыс­лы, тут и гото­вят они опас­но­сти себе и дру­гим, тут к ним и при­хо­дят чере­дой постыд­ные вожде­ле­ния. Тут-то все, что стыд и страх застав­ля­ли скры­вать, выно­сит­ся на поверх­ность души, тут-то она и отта­чи­ва­ет дер­зость, под­хле­сты­ва­ет похоть, горя­чит гнев­ли­вость. Есть у оди­но­че­ства одно пре­иму­ще­ство: воз­мож­ность нико­му ниче­го не откры­вать и не боять­ся обли­чи­те­ля; но это и губит глу­по­го, ибо он выда­ет сам себя.

Вот видишь, как я наде­юсь на тебя, вер­нее, как я за тебя руча­юсь (пото­му что «надеж­дой» зовет­ся бла­го, кото­рое либо будет, либо нет): луч­ше­го това­ри­ща, чем ты сам, я для тебя не нахо­жу. (3) Я воз­вра­ща­юсь памя­тью к тем пол­ным силы сло­вам, кото­рые ты про­из­но­сил с таким бла­го­род­ст­вом. Тогда я поздра­вил себя и ска­зал: «Эти сло­ва не про­сто сле­те­ли с язы­ка, — у них есть проч­ное осно­ва­ние. Этот чело­век — не один из мно­гих, он стре­мит­ся к спа­се­нию». (4) Так и гово­ри, так и живи. Смот­ри толь­ко, чтобы ничто тебя не пора­бо­ти­ло. Преж­ние твои моле­ния пре­до­ставь воле богов, а сам моли их зано­во и о дру­гом: о ясно­сти разу­ма и здо­ро­вье душев­ном, а потом толь­ко — телес­ном. Поче­му бы тебе не молить об этом поча­ще? Сме­ло про­си бога: ниче­го чужо­го ты у него не про­сишь.

(5) Но хочу, как у нас заведе­но, послать тебе с этим пись­мом неболь­шой пода­рок. Прав­ди­вые сло­ва нашел я у Афи­но­до­ра²: «Знай, что тогда ты будешь сво­бо­ден от всех вожде­ле­ний, когда тебе при­дет­ся молить богов лишь о том, о чем мож­но молить во все­услы­ша­нье»³. А ведь до чего люди безум­ны! Шепотом воз­но­сят они богам постыд­ней­шие моль­бы, чуть кто при­бли­зит ухо — смол­ка­ют, но богу рас­ска­зы­ва­ют то, что скры­ва­ют от людей. Так смот­ри, чтобы это настав­ле­ние нель­зя было с поль­зой про­честь и тебе: живи с людь­ми так, буд­то на тебя смот­рит бог, гово­ри с богом так, буд­то тебя слу­ша­ют люди. Будь здо­ров.