Выступления рабов и угнетенных народов римских провинций (по данным Цицерона)

с.77 Дол­гое вре­мя бур­жу­аз­ная исто­рио­гра­фия избе­га­ла изу­че­ния клас­со­вой борь­бы и борь­бы угне­тен­ных наро­дов про­тив рим­ско­го гос­под­ства. Если и упо­ми­на­лись вос­ста­ния рабов, то толь­ко как эпи­зо­ди­че­ские, слу­чай­ные явле­ния для рим­ской жиз­ни. Про­вин­ции пред­став­ля­лись цве­ту­щи­ми и доволь­ны­ми рим­ской опе­кой, а при­со­еди­не­ние их к Риму — бла­гом для про­вин­ци­аль­ных наро­дов, так как Рим выпол­нял циви­ли­за­тор­скую мис­сию по отно­ше­нию к заво­е­ван­ным стра­нам.

За послед­ние годы, одна­ко, в бур­жу­аз­ной исто­рио­гра­фии воз­рос инте­рес к про­бле­мам клас­со­вой борь­бы и дви­же­ни­ям поко­рен­ных наро­дов. Про­грес­сив­ные запад­ные уче­ные с.78 стре­мят­ся пока­зать роль клас­со­вой борь­бы в антич­ной исто­рии¹. Даже реак­ци­он­ная бур­жу­аз­ная исто­рио­гра­фия, кото­рая стре­мит­ся опро­верг­нуть марк­сизм, вынуж­де­на при­ни­мать во вни­ма­ние суще­ст­во­ва­ние клас­со­вой борь­бы в антич­но­сти². Про­бле­ма клас­со­вой борь­бы и борь­бы угне­тен­ных наро­дов ста­но­вит­ся, таким обра­зом, одной из основ­ных про­блем, на кото­рых наи­бо­лее отчет­ли­во выяв­ля­ют­ся раз­лич­ные точ­ки зре­ния и раз­вер­ты­ва­ет­ся ост­рая идео­ло­ги­че­ская борь­ба.

Источ­ни­ки очень ску­по осве­ща­ют дви­же­ния рабов и выступ­ле­ния про­вин­ци­аль­ных наро­дов в 50—40 гг. I в. до н. э. Вни­ма­ние антич­ных авто­ров при­ко­вы­ва­ют дра­ма­ти­че­ские собы­тия граж­дан­ской вой­ны в Риме, на пер­вое место высту­па­ет борь­ба Цеза­ря и Пом­пея. Тем важ­нее для нас каж­дое свиде­тель­ство антич­ных писа­те­лей о борь­бе угне­тен­ных наро­дов про­тив Рима. Таким источ­ни­ком, кото­рый помо­га­ет в неко­то­рой сте­пе­ни осве­тить инте­ре­су­ю­щий нас вопрос, явля­ет­ся лите­ра­тур­ное наслед­ство Цице­ро­на. Сведе­ния Цице­ро­на отры­воч­ны, скуд­ны, но, несмот­ря на это, дают доволь­но инте­рес­ный мате­ри­ал для изу­че­ния дан­ной про­бле­мы. Неко­то­рые свиде­тель­ства под­твер­жда­ют­ся дру­ги­ми авто­ра­ми, а ино­гда ока­зы­ва­ют­ся един­ст­вен­ным источ­ни­ком.

Дан­ные Цице­ро­на о раб­стве исполь­зу­ют­ся во мно­гих работах. Одна­ко спе­ци­аль­но изу­че­нию раб­ства по этим дан­ным посвя­ще­на толь­ко одна работа Б. Боль­ца³. В ней с.79 затра­ги­ва­ет­ся ряд про­блем (взгляды на раб­ство до Цице­ро­на и тео­рия раб­ства в век Цице­ро­на, Цице­рон о юриди­че­ском поло­же­нии рабов и др.). В нача­ле сво­его труда автор гово­рит, что будет смот­реть на раб­ство гла­за­ми Цице­ро­на, избе­гая взглядов и оце­нок совре­мен­но­сти⁴. Разу­ме­ет­ся, он не смог остать­ся на этих пози­ци­ях и дал оцен­ку взглядов Цице­ро­на по тому или ино­му вопро­су, но в отдель­ных слу­ча­ях, дей­ст­ви­тель­но, огра­ни­чил­ся кон­ста­та­ци­ей фак­тов. Работа бога­та фак­ти­че­ским мате­ри­а­лом, исчер­пы­ваю­ще пол­но подо­бра­ны свиде­тель­ства Цице­ро­на по раз­би­рае­мым вопро­сам. Наи­боль­ший инте­рес для изу­че­ния дви­же­ний рабов пред­став­ля­ет гла­ва «Рабы как поли­ти­че­ский фак­тор», в кото­рой Б. Больц раз­би­ра­ет сици­лий­ские вос­ста­ния рабов.

Лите­ра­тур­ное наследие Цице­ро­на дает воз­мож­ность рас­смот­реть ряд вопро­сов про­вин­ци­аль­но­го рабо­вла­де­ния. Преж­де все­го мож­но гово­рить, что в про­вин­ци­ях, как и в Ита­лии, труд рабов исполь­зо­вал­ся во всех отрас­лях хозяй­ства. Боль­шей частью рабов в про­вин­ции исполь­зо­ва­ли в сель­ском хозяй­стве. В про­вин­ци­ях скла­ды­ва­лось круп­ное земле­вла­де­ние, осно­ван­ное на экс­плуа­та­ции раб­ско­го труда. В нашем рас­по­ря­же­нии очень мало дан­ных для опре­де­ле­ния раз­ме­ров земель­ной соб­ст­вен­но­сти, коли­че­ства рабов у отдель­ных рабо­вла­дель­цев в про­вин­ци­ях. Дио­дор гово­рит об исполь­зо­ва­нии труда рабов в круп­ных зем­ледель­че­ских хозяй­ствах во II в. до н. э.⁵ Цице­рон неод­но­крат­но упо­ми­на­ет об исполь­зо­ва­нии рабов в хозяй­стве круп­ных земле­вла­дель­цев в Сици­лии⁶, Гал­лии⁷, в Азии⁸. При­ме­ня­ли труд рабов в ремес­ле⁹, соля­ных про­мыс­лах¹⁰, гава­нях¹¹, в доме рабо­вла­дель­ца¹², обра­зо­ван­ные рабы ста­но­ви­лись пис­ца­ми¹³, чте­ца­ми, музы­кан­та­ми¹⁴.

Из пере­пис­ки Цице­ро­на мы узна­ем, что неболь­шая груп­па рабов нахо­ди­лась в при­ви­ле­ги­ро­ван­ном поло­же­нии и поль­зо­ва­лась дове­ри­ем сво­их гос­под¹⁵. Ино­гда им дава­лись не с.80 толь­ко част­ные пору­че­ния гос­под, но и дове­ря­лось выпол­не­ние государ­ст­вен­ных функ­ций. Одна­ко Цице­рон высту­па­ет про­тив исполь­зо­ва­ния рабов на государ­ст­вен­ной служ­бе, и бра­ту, нахо­див­ше­му­ся в про­вин­ции Азии, он пишет: «Но если кто-нибудь из тво­их рабов исклю­чи­тель­но пре­дан тебе, то исполь­зуй его в домаш­них и част­ных делах, а к тем делам, кото­рые каса­ют­ся тво­их слу­жеб­ных обя­зан­но­стей и хотя бы в малой доле — государ­ства, пусть он не име­ет ника­ко­го отно­ше­ния»¹⁶.

Веррес широ­ко исполь­зо­вал для выпол­не­ния раз­лич­ных пору­че­ний в Сици­лии рабов хра­ма Вене­ры¹⁷. Они были посыль­ны­ми, выпол­ня­ли поли­цей­ские функ­ции (при­во­ди­ли на суд неявив­ших­ся, сте­рег­ли их во вре­мя раз­би­ра­тель­ства) и даже высту­па­ли в роли откуп­щи­ков¹⁸. Цице­рон осо­бен­но воз­му­щен послед­ним. Отку­па состав­ля­ли при­ви­ле­гию рим­ских всад­ни­ков, и ора­тор него­ду­ет, что эта при­ви­ле­гия нару­ша­ет­ся Верре­сом, да еще пере­да­ет­ся не сво­бод­но­му, а рабу. Прав­да, из речи явст­ву­ет, что раб Вене­ры Дио­гнет был под­став­ным лицом, так как у него не было сво­его иму­ще­ства и взять на свои сред­ства откуп он не мог. Цице­рон обви­ня­ет Верре­са в том, что через рабов Вене­ры он полу­чил боль­шие при­бы­ли. Тем не менее у этих рабов была извест­ная само­сто­я­тель­ность и, веро­ят­но, боль­шие воз­мож­но­сти для выку­па. Они сами ста­но­ви­лись рабо­вла­дель­ца­ми, и ино­гда доволь­но бога­ты­ми, как напри­мер, Аго­нида, отпу­щен­ни­ца хра­ма Вене­ры¹⁹. В ряде слу­ча­ев рабо­вла­дель­цы раз­ре­ша­ли и рабам иметь рабов. Цице­рон упо­ми­на­ет неод­но­крат­но вика­ри­ев — рабов, при­над­ле­жав­ших рабам²⁰.

с.81 Исхо­дя из дан­ных Цице­ро­на, мож­но утвер­ждать, что рабы в про­вин­ци­ях сто­и­ли дешев­ле, чем в Ита­лии. В речи за Квинк­ция Цице­рон гово­рит о Невии, имев­шем рабов в Гал­лии и в Риме²¹. Один из дове­рен­ных Невия «вел из Гал­лии назна­чен­ных в про­да­жу рабов»²². Сле­до­ва­тель­но, в Риме ему было выгод­нее про­дать их, чем в Гал­лии, если он пред­по­чи­тал достав­лять их в Ита­лию. Катулл гово­рит, что вошло в обы­чай при­во­зить из про­вин­ции рабов²³. Один из рим­ских дель­цов Мал­ле­ол почти все свое состо­я­ние вывез в про­вин­цию, при­об­ре­тая там сре­ди про­чих богатств и боль­шое коли­че­ство рабов²⁴.

Рим­ские зако­ны, запре­щав­шие долж­ност­ным лицам при­об­ре­тать соб­ст­вен­ность в про­вин­ции во вре­мя маги­ст­ра­ту­ры, вме­сте с тем раз­ре­ша­ли поку­пать там рабов, прав­да, толь­ко вза­мен умер­ших в про­вин­ции²⁵. Намест­ни­ки, одна­ко, игно­ри­ро­ва­ли огра­ни­че­ния и широ­ко исполь­зо­ва­ли толь­ко раз­ре­ше­ние.

В про­вин­ци­ях рабы были дешев­ле, види­мо, пото­му, что кро­ме всех обыч­ных для Ита­лии источ­ни­ков раб­ства (вой­на²⁶, пират­ство²⁷, рож­де­ние детей у рабынь²⁸), здесь име­лась широ­кая воз­мож­ность пора­бо­ще­ния сво­бод­но­го насе­ле­ния, что зако­но­да­тель­ным путем было запре­ще­но по отно­ше­нию к рим­ским граж­да­нам. О про­да­же сво­бод­ных про­вин­ци­а­лов в раб­ство гово­рят Цице­рон²⁹, Плу­тарх³⁰.

Цице­рон нигде не ука­зы­ва­ет коли­че­ства рабов, нахо­див­ших­ся у рабо­вла­дель­цев в про­вин­ци­ях, но очень часто гово­рит, что их было мно­го. «Этот Ведий встре­тил­ся мне со сво­и­ми дву­мя коляс­ка­ми… и мно­го­чис­лен­ны­ми раба­ми»³¹. Г. Мал­ле­ол «оста­вил после себя мно­же­ство искус­ных масте­ров и нема­ло кра­сав­цев-рабов»³². Мно­го­чис­лен­ных рабов име­ли откуп­щи­ки³³. Вряд ли это про­сто рито­ри­че­ский обо­рот ора­то­ра.

Скоп­ле­ние рабов в про­вин­ци­ях рим­ские рабо­вла­дель­цы с.82 счи­та­ли опас­ным для себя и стре­ми­лись уси­лить свою власть над ними. В пись­ме к бра­ту Цице­рон пишет о необ­хо­ди­мо­сти суро­во­го обра­ще­ния с раба­ми преж­де все­го в про­вин­ци­ях. «Над ними мы долж­ны власт­во­вать всюду, а осо­бен­но в про­вин­ци­ях»³⁴. В речи о Мани­ли­е­вом законе, высту­пая за пре­до­став­ле­ние чрез­вы­чай­ных пол­но­мо­чий Пом­пею, Цице­рон в каче­стве дово­да ссы­ла­ет­ся на страх рабо­вла­дель­цев Рима перед воз­мож­ным выступ­ле­ни­ем рабов, вызван­ным бли­зо­стью враж­деб­ных войск ази­ат­ских царей³⁵. Чрез­вы­чай­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми наде­ля­ли рим­ских маги­ст­ра­тов не толь­ко для борь­бы с внеш­ним вра­гом, но и для подав­ле­ния выступ­ле­ний рабов и поко­рен­ных Римом наро­дов.

Преж­де все­го рим­ляне забо­ти­лись о том, чтобы рабы не мог­ли иметь ору­жия. Напри­мер, в Сици­лии после подав­ле­ния вто­ро­го сици­лий­ско­го вос­ста­ния рабов все пре­то­ры, управ­ляв­шие Сици­ли­ей, неиз­мен­но вклю­ча­ли в свой эдикт пункт — «ни один раб не име­ет пра­ва носить ору­жие»³⁶. Цице­рон при­во­дит при­мер при­ме­не­ния это­го зако­на намест­ни­ком Сици­лии Доми­ци­ем. «Луцию Доми­цию, во вре­мя его пре­ту­ры в Сици­лии, одна­жды при­нес­ли уби­то­го огром­но­го веп­ря; он с удив­ле­ни­ем спро­сил, кто его убил; узнав, что это был чей-то пас­тух, он велел позвать его; тот немед­лен­но при­бе­жал в надеж­де на похва­лу и награ­ду; Доми­ций спро­сил его, как убил он тако­го огром­но­го зве­ря; тот отве­тил — рога­ти­ной. Пре­тор тут же при­ка­зал его рас­пять»³⁷. Цице­рон воз­дер­жи­ва­ет­ся от оцен­ки дан­но­го поступ­ка, одна­ко из заклю­чи­тель­ной фра­зы совер­шен­но оче­вид­но его отно­ше­ние к нему. «Я толь­ко вижу, что Доми­ций пред­по­чел про­слыть жесто­ким, карая ослуш­ни­ка, а не, попу­сти­тель­ст­вуя ему, — бес­печ­ным»³⁸.

Цице­рон заме­ча­ет, что посту­пок Доми­ция был хоро­шо с.83 изве­стен каж­до­му рим­ля­ни­ну. Види­мо, его счи­та­ли достой­ным под­ра­жа­ния и поза­бо­ти­лись о том, чтобы в Риме о нем узна­ли. Даже рога­ти­на в руках раба, исполь­зо­ван­ная для борь­бы со зве­рем, была опас­на для рим­лян и рас­смат­ри­ва­лась как воз­мож­ное ору­жие про­тив них.

Наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ной фор­мой клас­со­вой борь­бы рабов было бег­ство³⁹. Бежав­шие рабы иска­ли убе­жи­ща в хра­мах. Одна­ко рим­ляне очень мало счи­та­лись с пра­вом хра­мо­во­го убе­жи­ща. Кве­стор М. Авре­лий Скавр хотел уве­сти бежав­ше­го от него раба из хра­ма Диа­ны Эфес­ской. Ему пытал­ся поме­шать знат­ный эфе­сец Перикл, кото­ро­го Скавр вызвал в Рим на суд⁴⁰. Вме­ша­тель­ство знат­но­го эфес­ца Е. М. Шта­ер­ман счи­та­ет про­яв­ле­ни­ем посто­ян­но тлев­шей оппо­зи­ции про­вин­ци­а­лов про­тив рим­лян⁴¹.

Рабы, бежав­шие от сво­их хозя­ев в Риме, стре­ми­лись поско­рее выбрать­ся за пре­де­лы Ита­лии и устрем­ля­лись в про­вин­ции, рас­счи­ты­вая, что там лег­че будет скрыть­ся. Дио­ни­сий, раб Цице­ро­на, бежал в Илли­рию, где «гово­рил, что он отпу­щен… на сво­бо­ду»⁴². В Кили­кию бежал раб Атти­ка⁴³. Лицин, раб тра­ги­ка Эзопа, бежал в Афи­ны, затем в Азию и выда­вал себя там за сво­бод­но­го. Когда из пись­ма его гос­по­ди­на ста­ло извест­но, что он бежал, его схва­ти­ли и пере­да­ли под стра­жу в Эфе­се. Цице­рон про­сит бра­та Квин­та, намест­ни­ка Азии, при­вез­ти бежав­ше­го раба в Рим «со всей пре­до­сто­рож­но­стью, хотя бы при себе»⁴⁴. Види­мо, Цице­рон и хозя­ин раба боя­лись, как бы Лицин не бежал вто­рич­но. Счи­тая бег­ство раба «пре­ступ­ле­ни­ем и дер­зо­стью»⁴⁵, Эзоп, по всей види­мо­сти, соби­рал­ся каз­нить раба, так как Цице­рон пишет о Лицине «ведь мало сто­ит тот, кто уже ничто»⁴⁶.

с.84 Дол­гое вре­мя убе­жи­щем для бег­лых рабов явля­лась Сици­лия — самая близ­кая к Ита­лии про­вин­ция. О мас­со­вом бег­стве рабов в Сици­лию свиде­тель­ст­ву­ет над­пись⁴⁷ пре­то­ра (отно­ся­ща­я­ся к середине II в. до н. э.), разыс­кав­ше­го и воз­вра­тив­ше­го ита­лий­ским рабо­вла­дель­цам 917 рабов.

Рабы не толь­ко бежа­ли от сво­их гос­под, но и уби­ва­ли их. У Цице­ро­на нет пря­мых ука­за­ний на убий­ство раба­ми рабо­вла­дель­цев, но в слу­чае невы­яс­нен­ных убийств подо­зре­ние сра­зу пада­ло на бег­лых рабов⁴⁸. В одном из писем Цице­рон гово­рит, что после убий­ства в Гре­ции быв­ше­го кон­су­ла Мар­ка Мар­цел­ла, рабы его «бежа­ли, пора­жен­ные стра­хом, отто­го, что их гос­по­дин был убит»⁴⁹. Страх рас­пла­ты за убий­ство рабо­вла­дель­ца у рабов вполне есте­ствен. Кро­ме того, убий­ство гос­по­ди­на созда­ва­ло бла­го­при­ят­ные усло­вия для бег­ства рабов и рабы Мар­цел­ла мог­ли вос­поль­зо­вать­ся этим обсто­я­тель­ст­вом.

Ино­гда сами рабо­вла­дель­цы при­вле­ка­ли рабов для уча­стия в борь­бе сре­ди сво­бод­ных. В речи за Клу­ен­ция Цице­рон с воз­му­ще­ни­ем отме­ча­ет, что Нений, ком­па­ньон Клу­ен­ция, выгнал Клу­ен­ция из его галль­ско­го име­ния при помо­щи его же соб­ст­вен­ных рабов. «По тво­е­му при­ка­за­нию, рабы под­ня­ли руку на сво­его гос­по­ди­на», — него­ду­ет Цице­рон⁵⁰. Рабо­вла­де­лец Цице­рон до глу­би­ны души воз­му­щен поведе­ни­ем Невия, при­звав­ше­го рабов высту­пить про­тив гос­по­ди­на.

Для раз­боя и наси­лия в про­вин­ции воору­жа­ет сво­их рабов став­лен­ник Верре­са Руб­рий, исполь­зуя еще и рабов лик­то­ра Верре­са Кор­не­лия. Бога­тый ламп­са­кец Фило­дам, защи­ща­ясь от при­тя­за­ний Верре­са, «клик­нул сво­их рабов… рабы Руб­рия и хозя­и­на всту­пи­ли в дра­ку»⁵¹. Такое исполь­зо­ва­ние рабов в каче­стве лич­ной охра­ны ста­но­вит­ся уже обыч­ным в Рим­ской рес­пуб­ли­ке I в. до н. э. В. И. Ленин ука­зы­ва­ет, что «в усло­ви­ях рабо­вла­дель­че­ско­го обще­ства рабы, как мы зна­ем, вос­ста­ва­ли, устра­и­ва­ли бун­ты, откры­ва­ли граж­дан­ские вой­ны, но ино­гда не мог­ли создать созна­тель­но­го боль­шин­ства, руко­во­дя­щих борь­бой пар­тий, не мог­ли ясно понять, к какой цели идут, и даже в наи­бо­лее рево­лю­ци­он­ные момен­ты исто­рии все­гда ока­зы­ва­лись пеш­ка­ми в руках гос­под­ст­ву­ю­щих клас­сов»⁵².

с.85 Самым опас­ным для рим­ских рабо­вла­дель­цев были, конеч­но, вос­ста­ния рабов.

Дол­гие годы они не мог­ли забыть сици­лий­ских вос­ста­ний и вос­ста­ния Спар­та­ка. Неод­но­крат­но Цице­рон воз­вра­ща­ет­ся к этим собы­ти­ям⁵³. Изу­че­ние сици­лий­ских вос­ста­ний по дан­ным Цице­ро­на невоз­мож­но. Чаще все­го он упо­ми­на­ет о них для срав­не­ния сво­их поли­ти­че­ских про­тив­ни­ков — Кло­дия, Анто­ния и Верре­са — с вождем вос­ста­ния Афи­ни­о­ном. Дру­гие вожди вос­ста­ния в Сици­лии им не упо­ми­на­ют­ся. Из опи­са­ния I сици­лий­ско­го вос­ста­ния у Цице­ро­на мож­но почерп­нуть толь­ко сведе­ния о захва­те раба­ми г. Энны⁵⁴.

Зна­чи­тель­но чаще Цице­рон упо­ми­на­ет II сици­лий­ское вос­ста­ние рабов. В 75 г. Цице­рон был кве­сто­ром в Лили­бее. От II вос­ста­ния рабов в Сици­лии его отде­ля­ло все­го 25 лет. Больц пред­по­ла­га­ет, что инфор­ма­цию об этом вос­ста­нии Цице­рон полу­чил во вре­мя сво­ей кве­сту­ры, так как он ниче­го не гово­рит о восточ­ной части Сици­лии, а огра­ни­чи­ва­ет­ся опе­ра­ци­я­ми Афи­ни­о­на с 104 по 101 гг., кото­рые были свя­за­ны с горо­да­ми Сеге­стой и Лили­бе­ем⁵⁵.

Мне­ние Б. Боль­ца убеди­тель­но. Дей­ст­ви­тель­но, у Цице­ро­на фигу­ри­ру­ет Афи­ни­он — вождь II сици­лий­ско­го вос­ста­ния рабов, дей­ст­во­вав­ший в запад­ной части ост­ро­ва. Цице­рон назы­ва­ет его царем бег­лых рабов⁵⁶, совер­шен­но не упо­ми­ная Саль­вия (Три­фо­на).

Цице­рон пред­став­ля­ет себе вос­ста­ние про­дол­жи­тель­ным по вре­ме­ни и широ­ким по раз­ма­ху. К вос­ста­нию Цице­рон отно­сит­ся явно отри­ца­тель­но. Вос­став­ших он ина­че не назы­ва­ет как «бег­лые вар­ва­ры», кото­рые «по всем сво­им каче­ствам, были склон­ны ско­рее к зло­дей­ству, чем к бла­го­че­стию»⁵⁷, «гро­мад­ные шай­ки бег­лых рабов»⁵⁸ и т. д. Прав­да, помощ­ни­ки Верре­са выглядят у Цице­ро­на в срав­не­нии с раба­ми еще хуже⁵⁹. Б. Больц заме­ча­ет, что о вос­ста­нии Цице­рон гово­рит как адво­кат, а не как участ­ник собы­тий⁶⁰.

С боль­шим удо­вле­тво­ре­ни­ем Цице­рон отме­ча­ет:

с.86 «Насколь­ко мне извест­но, после той вой­ны, кото­рую завер­шил Маний Акви­лий в Сици­лии, вой­ны с бег­лы­ми раба­ми не было»⁶¹. Здесь же Цице­рон гово­рит, что рим­ские рабо­вла­дель­цы все же боя­лись новых выступ­ле­ний в Сици­лии и при­ни­ма­ли меры к пред­от­вра­ще­нию этих вос­ста­ний. «Самый же раз­гар лета… пре­то­ры Сици­лии все­гда про­во­ди­ли в разъ­ездах, счи­тая осо­бен­но важ­ным над­зор за состо­я­ни­ем про­вин­ции тогда, когда хлеб нахо­дит­ся на току, так как в эту пору челядь быва­ет в сбо­ре, рабов лег­ко пере­счи­тать, тяже­лый труд вызы­ва­ет недо­воль­ство челяди, оби­лие хле­ба вол­ну­ет умы, а вре­мя года не явля­ет­ся поме­хой»⁶². И даль­ше: «Рас­по­ря­же­ния пре­то­ров и стро­гость вла­дель­цев пред­от­вра­ща­ют опас­ность мяте­жей рабов»⁶³. Не толь­ко вла­сти, но и каж­дый рабо­вла­де­лец стро­ги­ми мера­ми дол­жен обес­пе­чи­вать спо­кой­ст­вие рим­ско­го государ­ства. Из речей Цице­ро­на про­тив Верре­са явст­ву­ет, что в Сици­лии было дале­ко не спо­кой­но⁶⁴. Несмот­ря на жесто­кую рас­пра­ву после вто­ро­го сици­лий­ско­го вос­ста­ния, рабы Сици­лии гото­вы были под­нять­ся на новое вос­ста­ние, и рим­ским рабо­вла­дель­цам при­хо­ди­лось все вре­мя вни­ма­тель­но следить за настро­е­ни­ем рабов и при­ни­мать меры к пред­от­вра­ще­нию их выступ­ле­ний. О состо­я­нии Сици­лии в пери­од вос­ста­ния Спар­та­ка пишет и Плу­тарх. «Очень мало нуж­но было горю­че­го, чтобы зажечь вновь вой­ну в Сици­лии»⁶⁵.

Вос­ста­ния рабов были все­гда и везде опас­ны для рим­лян, в про­вин­ци­ях же осо­бен­но. Цице­рон откро­вен­но изла­га­ет точ­ку зре­ния рим­лян на про­вин­ции как источ­ник дохо­дов. «Азия в тече­ние мно­гих лет, во вре­мя вой­ны с Мит­ри­да­том, вам дохо­дов не при­но­си­ла, с обе­их Испа­ний мы, во вре­мя Сер­то­рия, ника­ких пода­тей не полу­ча­ли. Город­ским общи­нам Сици­лии во вре­мя вой­ны с бег­лы­ми раба­ми Маний Акви­лий даже дал хлеб заи­мо­об­раз­но»⁶⁶. Любое дви­же­ние в про­вин­ци­ях лиша­ло рим­скую каз­ну дохо­дов, и рим­ское пра­ви­тель­ство при­ни­ма­ло все меры к пред­от­вра­ще­нию или лик­вида­ции про­вин­ци­аль­ных вос­ста­ний.

О посто­ян­ном недо­воль­стве про­вин­ций свиде­тель­ст­ву­ют мно­го­чис­лен­ные фак­ты. Цице­рон неод­но­крат­но гово­рит о с.87 враж­деб­но­сти про­вин­ций Риму⁶⁷. Неред­ки слу­чаи убий­ства рим­ских долж­ност­ных лиц⁶⁸. Что это не еди­нич­ные слу­чаи, дока­зы­ва­ет нали­чие рим­ско­го зако­на, упо­мя­ну­то­го Цице­ро­ном: «горо­ду, в кото­ром нане­се­но какое-либо оскорб­ле­ние лега­ту рим­ско­го наро­да — не гово­ря уже о том, если его оса­ди­ли в его доме и угро­жа­ли ему огнем и мечом и вся­ко­го рода наси­ли­ем, — это­му горо­ду объ­яв­ля­лась вой­на, про­тив него откры­ва­лись враж­деб­ные дей­ст­вия»⁶⁹. Страх перед жесто­кой рас­пра­вой дол­жен был быть гаран­ти­ей без­опас­но­сти рим­ской про­вин­ци­аль­ной адми­ни­ст­ра­ции. Но даже самые суро­вые меры не спа­са­ли Рим от вос­ста­ний про­вин­ций.

Вос­ста­ния в про­вин­ци­ях были обыч­ным явле­ни­ем. Цице­рон пишет бра­ту: «В горо­дах ника­ких вос­ста­ний, ника­ких раздо­ров… в Мисии пре­кра­щен раз­бой; во мно­гих местах поло­жен конец убий­ствам; во всей про­вин­ции мир; не толь­ко зна­ме­ни­тые гра­бе­жи на доро­гах и в сель­ских мест­но­стях, но гораздо более частые и круп­ные в горо­дах и хра­мах уни­что­же­ны… Нам, я пола­гаю, нече­го опа­сать­ся… ни отпа­де­ния союз­ни­ков… ни вос­ста­ния вой­ска… Тебе дан пол­ный мир, пол­ное спо­кой­ст­вие»⁷⁰. Цице­рон уте­ша­ет бра­та тем, что ему дана в управ­ле­ние спо­кой­ная про­вин­ция, но пере­чис­ле­ние вос­ста­ний, гра­бе­жей и раз­боя, кото­рые име­ли место до это­го в Азии, под­твер­жда­ет, что вос­ста­ния и дру­гие фор­мы недо­воль­ства в про­вин­ции были посто­ян­ной опас­но­стью для рим­ско­го государ­ства.

О вос­ста­ни­ях в про­вин­ци­ях Цице­рон упо­ми­на­ет толь­ко в свя­зи с его лич­ны­ми дела­ми и дела­ми близ­ких ему лиц. Так, о собы­ти­ях в Илли­рии и Дал­ма­ции мы узна­ем из пере­пис­ки Цице­ро­на отно­си­тель­но его бег­ло­го раба.

Раб Цице­ро­на Дио­ни­сий, смот­рев­ший за его биб­лио­те­кой, бежал и нашел убе­жи­ще в про­вин­ции Илли­рия. В «Алек­сан­дрий­ской войне» дает­ся такая харак­те­ри­сти­ка этой про­вин­ции: «Илли­рия была отча­сти опу­сто­шен­ная, отча­сти невер­ная». Она «была вко­нец опу­сто­ше­на про­ис­хо­див­шей по сосед­ству вой­ной и внут­рен­ни­ми раздо­ра­ми»⁷¹. Цице­рон пишет осе­нью 46 г. до н. э. намест­ни­ку Илли­рии Суль­пи­цию Руфу о бег­стве раба и про­сит пой­мать его и вер­нуть ему⁷². На дру­гой год с с.88 такой же прось­бой он обра­ща­ет­ся к намест­ни­ку 45 г. Пуб­лию Вати­нию. Из пере­пис­ки с ним мы узна­ем, что дал­ма­ты высту­пи­ли про­тив Рима и раб Цице­ро­на бежал в Дал­ма­цию. Цице­рон жела­ет ско­рой победы Вати­нию. «Да пока­ра­ют боги дал­ма­тин­цев, кото­рые при­чи­ня­ют тебе непри­ят­но­сти. Но, как ты пишешь, они будут захва­че­ны и про­сла­вят твои дея­ния, ведь они все­гда счи­та­лись воин­ст­вен­ны­ми»⁷³. Собы­тия раз­вер­ты­ва­ют­ся не так, как пред­по­ла­га­ли намест­ник и Цице­рон. Пер­вое упо­ми­на­ние о выступ­ле­нии дал­ма­тин­цев в пись­мах Цице­ро­на отно­сит­ся к июлю 45 г., в октяб­ре Цице­рон жела­ет Вати­нию три­ум­фа⁷⁴. В декаб­ре Вати­ний пишет: «После назна­че­ния моле­ний в мою честь я отпра­вил­ся в Дал­ма­цию; шесть горо­дов я взял силой путем оса­ды… Один этот, кото­рый был самым круп­ным, был мною взят уже чет­вер­тый раз; ведь я взял четы­ре баш­ни и четы­ре сте­ны и всю их кре­пость, из кото­рой меня выгна­ли сне­га, дожди и я, мой Цице­рон, был вынуж­ден недо­стой­ным обра­зом оста­вить уже взя­тый город и отка­зать­ся от уже закон­чен­ной вой­ны»⁷⁵. В янва­ре 44 г. Вати­ний сно­ва пишет Цице­ро­ну: «Насчет тво­е­го Дио­ни­сия я до сего вре­ме­ни ниче­го не выяс­нил и тем менее, что дал­ма­тин­ский мороз, кото­рый выгнал меня оттуда, сно­ва замо­ро­зил меня даже здесь. Все же не пере­ста­ну, пока когда-нибудь не отрою его. Но ты тре­бу­ешь от меня все труд­ное… Цезарь до сего вре­ме­ни посту­па­ет со мной неспра­вед­ли­во… Ведь если сле­ду­ет ждать, пока я закон­чу вой­ну, то в Дал­ма­ции два­дцать древ­них горо­дов, а тех, кото­рые они себе при­со­еди­ни­ли — боль­ше шести­де­ся­ти»⁷⁶.

На осно­ва­нии этих писем нель­зя гово­рить ни о при­чи­нах, ни о харак­те­ре, ни о ходе вой­ны с дал­ма­та­ми. Мож­но кон­ста­ти­ро­вать толь­ко нали­чие самой вой­ны, раз­ме­ры ее и дли­тель­ность. «Невер­ность» Илли­рии, види­мо, была свя­за­на с погра­нич­ным поло­же­ни­ем про­вин­ции и сосед­ст­вом воин­ст­вен­ных дал­ма­тов, высту­пав­ших про­тив Рима.

Аппи­ан ука­зы­ва­ет, что после смер­ти Цеза­ря Илли­рия была почти пол­но­стью поте­ря­на для Рима. «Когда же Цезарь был убит, илли­рий­цы, счи­тая, что вся сила рим­лян была в Цеза­ре и с ним погиб­ла, уже ни в чем не пови­но­ва­лись Вати­нию, ни в упла­те пода­тей, ни в чем дру­гом, когда же он попы­тал­ся при­нудить их силой, они напав на него, уни­что­жи­ли с.89 пять когорт с их началь­ни­кам Беби­ем… Вати­ний с остав­ши­ми­ся вой­ска­ми уда­лил­ся в Эпидамн»⁷⁷.

Илли­рия вме­сте с Македо­ни­ей была пере­да­на в управ­ле­ние Бру­ту, но ему неко­гда было зани­мать­ся илли­рий­ски­ми дела­ми из-за вой­ны с Анто­ни­ем и Окта­виа­ном.

Окта­виа­ну после захва­та вла­сти при­шлось орга­ни­зо­вать спе­ци­аль­ную экс­пе­ди­цию для ново­го заво­е­ва­ния Илли­рии. Он напра­вил­ся «про­тив илли­рий­цев, гра­бив­ших Ита­лию. Одни из них нико­гда не были под­чи­не­ны рим­ля­нам, дру­гие отпа­ли во вре­мя вой­ны»⁷⁸.

Еще более отры­воч­ны сведе­ния о дру­гих вос­ста­ни­ях. Цице­рон гово­рит о боль­ших поте­рях в вой­ске Писо­на в Македо­нии в свя­зи с мел­ки­ми стыч­ка­ми с мест­ны­ми пле­ме­на­ми⁷⁹. О дви­же­нии в Испа­нии Цице­рон гово­рит неод­но­крат­но. В речи за Кор­не­лия Сул­лу Цице­рон отме­ча­ет, что в Испа­нии бес­по­ряд­ки «про­ис­хо­ди­ли сами собой»⁸⁰. О непо­кор­но­сти испан­цев гово­рит и Плу­тарх⁸¹. Упо­ми­на­ет Цице­рон и о вос­ста­нии Сер­то­рия⁸². В пяти­де­ся­тые годы I в. до н. э. дви­же­ния в Испа­нии не пре­кра­ща­лись. В одном из писем Цице­рон ука­зы­ва­ет на вос­ста­ние в Испа­нии в 56 г. до н. э.⁸³ Кве­стор Испа­нии 54—50 гг. до н. э. Кв. Кас­сий Лон­гин «был там ранен из-за угла»⁸⁴. А в 47 г., когда Лон­гин был про­пре­то­ром Испа­нии, про­тив него вновь под­ня­лось недо­воль­ство⁸⁵. О вос­ста­нии в Гал­лии и Сирии до Цице­ро­на дохо­дят толь­ко слу­хи⁸⁶, но в речи за Фон­тея Цице­рон харак­те­ри­зу­ет Гал­лию, как про­вин­цию, посто­ян­но враж­деб­ную Риму⁸⁷.

Несколь­ко более подроб­ны сведе­ния в пись­ме Целия Руфа из Циз­аль­пин­ской Гал­лии о вос­ста­нии в Лигу­рии. «Одна­ко за какие пре­ступ­ле­ния на мою долю выпа­ла необ­хо­ди­мость обрат­ной поезд­ки в сто­ро­ну Альп? Из-за того, что итим­ний­цы взя­лись за ору­жие и без боль­ших осно­ва­ний. Бел­ли­ен, раб, вырос­ший в доме Демет­рия, кото­рый нахо­дил­ся там с гар­ни­зо­ном, захва­тил, при­няв день­ги от про­тив­ной пар­тии, неко­е­го с.90 Доми­ция — чело­ве­ка, жив­ше­го там и свя­зан­но­го с Цеза­рем уза­ми госте­при­им­ства, и заду­шил его. Общи­на взя­лась за ору­жие. Туда я дол­жен отпра­вить­ся через сне­га с четырь­мя когор­та­ми»⁸⁸. Но и из это­го пись­ма неяс­но, что послу­жи­ло при­чи­ной вос­ста­ния общи­ны, какие тре­бо­ва­ния выдви­га­ли вос­став­шие, т. е. опять кро­ме само­го фак­та вос­ста­ния и необ­хо­ди­мо­сти послать на подав­ле­ние его воен­ные силы и при­част­но­сти к это­му вос­ста­нию раба ниче­го ска­зать нель­зя.

Доволь­но мно­го места в пере­пис­ке Цице­ро­на зани­ма­ет опи­са­ние вос­ста­ний в Кили­кии во вре­мя его намест­ни­че­ства. Еще в 55 г. его пред­ше­ст­вен­ни­ку Лен­ту­лу при­хо­ди­лось вое­вать с мест­ны­ми непо­ко­рен­ны­ми пле­ме­на­ми и вос­став­ши­ми⁸⁹, за что он был про­воз­гла­шен импе­ра­то­ром⁹⁰. В 52 г. зва­ние импе­ра­то­ра полу­чил Аппий Клав­дий Пуль­хр⁹¹. В авгу­сте 51 г. Цице­рон пишет Атти­ку: «выез­жаю из Лаоди­кеи в Лика­о­нию, в лагерь. Оттуда думаю к Тав­ру, чтобы, сра­зив­шись с Мера­ге­ном, решить насчет тво­е­го раба, если это ока­жет­ся воз­мож­ным»⁹². Мера­ген — пред­во­ди­тель раз­бой­ни­ков в горах Кили­кии, у кото­ро­го скры­вал­ся бег­лый раб Атти­ка. Горы Кили­кии были надеж­ным убе­жи­щем для всех, кто высту­пал про­тив рим­лян.

В сен­тяб­ре 51 г., после полу­че­ния изве­стия о дви­же­нии пар­фян, Цице­рон доно­сит в Рим сена­ту и кон­су­лам: «Кили­кия будет более надеж­ной, если и она узна­ет мою спра­вед­ли­вость. И по этой при­чине, и чтобы пода­вить те из кили­кий­ских пле­мен, кото­рые взя­лись за ору­жие, и чтобы тот враг, кото­рый нахо­дит­ся в Сирии, знал, что по полу­че­нии этих изве­стий вой­ско рим­ско­го наро­да не толь­ко не отхо­дит, но даже под­хо­дит бли­же, я решил вести вой­ско к Тав­ру»⁹³. Цице­рон неод­но­крат­но гово­рит о нена­деж­но­сти Кили­кии и борь­бе мест­ных пле­мен с ору­жи­ем в руках про­тив рим­лян. Он назы­ва­ет кили­кий­цев искон­ны­ми вра­га­ми рим­лян. Види­мо, кили­кий­цы часто высту­па­ли про­тив рим­ско­го гос­под­ства, чем и объ­яс­ня­ет­ся такая харак­те­ри­сти­ка Цице­ро­на. Угро­за пар­фян­ско­го втор­же­ния созда­ва­ла бла­го­при­ят­ную обста­нов­ку для выступ­ле­ния поко­рен­ных наро­дов про­тив рим­лян. Выступ­ле­ние кили­кий­цев облег­ча­лось еще тем, что в Кили­кии были пле­ме­на, не поко­рен­ные Римом, и их борь­ба про­тив Рима все­ля­ла надеж­ду и с.91 муже­ство в жите­лей про­вин­ции. Цице­рон объ­яс­ня­ет Като­ну, что город Пин­де­нисс «был насе­лен теми, кто нико­гда не пови­но­ва­лись даже царям, и так как они при­ни­ма­ли бег­лых и с вели­ким нетер­пе­ни­ем ожи­да­ли при­хо­да пар­фян, то я счел, что для авто­ри­те­та моей вла­сти важ­но пода­вить их дер­зость, чтобы тем лег­че сло­мить про­чих, враж­деб­но отно­сив­ших­ся к нашей вла­сти»⁹⁴. Про­тив гор­ных пле­мен Кили­кии, вос­став­ших про­тив Рима, Цице­рон со всей сво­ей арми­ей ведет насто­я­щую вой­ну по всем пра­ви­лам рим­ско­го воен­но­го искус­ства⁹⁵. В пись­ме к Атти­ку⁹⁶ Цице­рон подроб­но осве­ща­ет воен­ные дей­ст­вия. Дву­мя при­сту­па­ми Цице­ро­ну и его лега­ту Помп­ти­ну уда­лось взять лагерь, «укреп­лен­ный силь­ней­шим обра­зом». Рим­ляне истре­би­ли, по сло­вам Цице­ро­на, «вели­кое мно­же­ство вра­гов», раз­гра­би­ли и опу­сто­ши­ли Аман.

Через несколь­ко дней об этих же собы­ти­ях Цице­рон пишет Като­ну. Из это­го пись­ма вид­но, что в воен­ных дей­ст­ви­ях про­тив Ама­на дей­ст­во­ва­ли все четы­ре лега­та Цице­ро­на. Рим­ляне взя­ли и разо­ри­ли несколь­ко селе­ний. Цице­ро­ну уда­лось обма­нуть вра­га види­мо­стью отступ­ле­ния и вне­зап­но напасть на него. «Сокру­ши­ли боль­шую часть ниче­го не подо­зре­вав­ших вра­гов, кото­рые были уби­ты и взя­ты в плен»⁹⁷. Цице­рон опи­сы­ва­ет мето­ды, каки­ми он при­во­дил к покор­но­сти насе­ле­ние. «После таких дей­ст­вий мы на четы­ре дня рас­по­ло­жи­лись лаге­рем у под­но­жья Ама­на… и про­ве­ли все это вре­мя, раз­ру­шая остат­ки Ама­на и опу­сто­шая поля на той части этой горы, кото­рая отно­сит­ся к моей про­вин­ции»⁹⁸.

Победа Цице­ро­на была дале­ко не пол­ной. Бибул в с.92 сосед­ней Сирии «поже­лал срав­нить­ся со мной в этом пустом зва­нии (импе­ра­то­ра) и начал воен­ные дей­ст­вия на том же Амане, поте­рял всю первую когор­ту»⁹⁹. Цице­рон дово­лен неуда­чей сво­его соседа. В этом сопер­ни­че­стве намест­ни­ков, в отсут­ст­вии согла­со­ван­ных дей­ст­вий, види­мо, кры­лась еще одна при­чи­на, поче­му рим­ляне не мог­ли пода­вить сопро­тив­ле­ние кили­кий­цев.

Даль­ше идет опи­са­ние воен­ных дей­ст­вий про­тив элев­те­ро-кили­кий­цев.

В пись­ме Атти­ку Цице­рон опи­сы­ва­ет воен­ные дей­ст­вия про­тив этих непо­ко­рен­ных пле­мен. «Эти дикие и храб­рые люди, вполне под­готов­лен­ные к обо­роне»¹⁰⁰. Цице­рон оса­жда­ет Пин­де­нисс: «Мы окру­жи­ли город валом и рвом, огром­ной насы­пью, наве­са­ми, уста­но­ви­ли очень высо­кую баш­ню, мно­же­ство мета­тель­ных орудий и рас­ста­ви­ли мно­го­чис­лен­ных стрел­ков; с боль­шим уси­ли­ем и под­готов­кой, поте­ряв мно­го ране­ных, но без уро­на для вой­ска, мы завер­ши­ли дело. Сатур­на­лии ока­за­лись радост­ны­ми так­же для сол­дат, кото­рым я отдал всю добы­чу, кро­ме лоша­дей. Рабы были про­да­ны на тре­тий день Сатур­на­лий. Когда я пишу это, выруч­ка на тор­гах дохо­дит до 12000000 сестер­ци­ев. Пору­чаю бра­ту Квин­ту отве­сти отсюда вой­ско на зим­ние квар­ти­ры в недо­ста­точ­но усми­рен­ную мест­ность; сам я воз­вра­ща­юсь в Лаоди­кею»¹⁰¹. Несмот­ря на все успе­хи, Цице­рон вынуж­ден при­знать­ся, что про­вин­ция не была усми­ре­на.

Като­ну Цице­рон почти теми же сло­ва­ми, что и Атти­ку, рису­ет ход боя под Пин­де­нис­сом, гово­рит о боль­шой труд­но­сти оса­ды. Несмот­ря на всю воен­ную тех­ни­ку, рим­ляне смог­ли взять город толь­ко после двух­ме­сяч­ной оса­ды. В пись­ме гово­рит­ся и о резуль­та­те этой победы. «После того как все части горо­да были раз­ру­ше­ны или подо­жже­ны, жите­ли ока­за­лись вынуж­де­ны отдать­ся под мою власть. Соседя­ми их были тебар­цы, такие же, как они, пре­ступ­ные и дерз­кие; взяв Пин­де­нисс, я при­нял от них залож­ни­ков»¹⁰².

Через месяц после отправ­ки этих писем Цице­рон сооб­ща­ет Атти­ку, что раба его най­ти не уда­лось. «Ника­ких сле­дов Терен­ция я не нашел. Мера­ген, несо­мнен­но, погиб; я про­ехал через его вла­де­ния, в кото­рых не оста­лось ни одной живой с.93 тва­ри»¹⁰³. В кон­це сво­его намест­ни­че­ства Цице­рон пишет: «В Тарс я при­ез­жал в июнь­ские ноны. Там мно­го встре­во­жи­ло меня: боль­шая вой­на в Сирии, боль­шой раз­бой в Кили­кии»¹⁰⁴. Сле­до­ва­тель­но, на осно­ве пере­пис­ки мож­но гово­рить, что вол­не­ния в Кили­кии про­дол­жа­лись по мень­шей мере с 55 по 50 гг. до н. э. Вряд ли они пре­кра­ти­лись и после отъ­езда Цице­ро­на, но они уже не инте­ре­со­ва­ли его.

Даже из отры­воч­ных сведе­ний Цице­ро­на оче­вид­но, что вос­ста­ния име­ли место в Испа­нии, Гал­лии, Илли­рии, Македо­нии, Азии, Сирии, Кили­кии (7 про­вин­ций из 13). Пись­ма, в кото­рых они упо­ми­на­ют­ся, дати­ру­ют­ся 59, 55, 54, 51—49, 47, 45—43 гг. до н. э. (вре­мя пере­пис­ки. Мож­но пред­по­ло­жить, что они были до и после, но не нашли отра­же­ния в про­из­веде­ни­ях Цице­ро­на). Уже по это­му мож­но судить, как часто под­ни­ма­лись вос­ста­ния в про­вин­ци­ях. Ни о соци­аль­ном соста­ве, ни о про­грам­ме вос­став­ших ниче­го ска­зать нель­зя. Несо­мнен­но, что эти дви­же­ния носи­ли анти­рим­ский харак­тер и вре­ме­на­ми при­об­ре­та­ли харак­тер орга­ни­зо­ван­ной воен­ной борь­бы про­тив рим­лян. Вос­став­шие стро­и­ли укреп­ле­ния и ока­зы­ва­ли упор­ное сопро­тив­ле­ние рим­ской армии. Все эти дви­же­ния были неболь­ши­ми и срав­ни­тель­но лег­ко подав­ля­лись рим­ля­на­ми, но они свиде­тель­ст­во­ва­ли о том, что про­вин­ци­а­лы пыта­лись с ору­жи­ем в руках бороть­ся про­тив рим­ско­го гос­под­ства.

Инте­рес­но, что почти каж­дое упо­ми­на­ние о вос­ста­нии у Цице­ро­на свя­за­но с раба­ми. Рабы бегут от сво­их гос­под и нахо­дят убе­жи­ще у вос­став­ших, уби­ва­ют рабо­вла­дель­цев и под­ни­ма­ют вос­ста­ние.

В рабо­вла­дель­че­ском Риме любое выступ­ле­ние про­тив гос­под­ст­во­вав­шей ари­сто­кра­ти­че­ской вер­хуш­ки в той или иной сте­пе­ни было свя­за­но с дви­же­ни­я­ми рабов. Пере­пис­ка Цице­ро­на как раз и дает воз­мож­ность уста­но­вить эту связь.