Римская колонизация и социально-экономические отношения в провинции Иллирик к началу I в. н. э.
с.74 Поселение италиков и римлян на западе Балканского
Колонизационный процесс значительно усилился в последнем столетии Республики, но особенно около середины I в. до н. э. Приблизительно к этому же времени относятся первые высказывания идеологов римского мира, свидетельствующие о понимании ими значения колоний для Рима. Так, Цицерон в речи «За Фонтея» (13), относящейся к 69 г. до н. э., утверждал: «Колония с правом нашего гражданства — передовой пост римского народа, твердыня, о стены которой должен быть разбит натиск тех племен». Развивая эту мысль несколько лет спустя (63 г. до н. э.), Цицерон во «Второй речи о земельном законе народного трибуна Сервилия Рулла» (XXVII. 73) указывал: «…стоит вспомнить о бдительности наших предков, которые, предвидя возможную опасность, так разместили колонии в подходящих для этой цели местностях, что они кажутся не столько городами Италии, сколько передовыми укреплениями нашего государства». Позже Аппиан высказывал подобный же взгляд: «…колонии они [римляне] рассматривали как укрепленные пункты» (
Вначале римские городские общины или колонии не имели официального статуса. Существовало лишь несколько conciliabula, т. е. сборных мест6. Этим термином римляне обозначали туземные города или укрепления, а также греческие колонии, занявшие враждебную позицию по отношению к римским полководцам. После удачной осады местное население из захваченных населенных пунктов изгонялось полностью или частично, а победоносный полководец поселял в них своих ветеранов, минуя официальное учреждение колонии. Таким conciliabulum с.76 стала, например, Салона (Солин)7, главная крепость далматов, взятая штурмом в 77 г. до н. э. проконсулом Гаем Коксонием, который, надо полагать, поселил в ней италийских граждан и своих ветеранов. В 59 г. (или несколько позже) с согласия метрополии Иссы в Салоне, рядом с иссейской (греческой) колонией Юлием Цезарем были поселены римские граждане-купцы, проживавшие до этого на противоположном берегу Адриатики и в Северной Италии. Таким образом возник conventus civium Romanorum Salonis8. Цезарь поселил римских граждан также в Лиссе9.
Подобные conventus или conciliabula10 вначале не имели городских автономных прав. Эти римские общины, однако, не могли обходиться без органов самоуправления. В Нароне, где ситуация была сходной с салонитанской, около середины I в. до н. э. появились два магистра и два квестора, что нашло отражение в надписях11. В составе коллегий такого «сборного места» были римские граждане, вольноотпущенники и даже иногда иллирийцы12.
После окончания войны с Помпеем Цезарь впервые даровал римским общинам в Салоне, Нароне и Эпидавре городскую автономию за их верность во время гражданской войны, но эта автономия дана была не всему населению городов, а лишь римским гражданам, составлявшим conventus civium Romanorum13. Однако некоторые исследователи считают указанные города колониями Августа, а не Цезаря14. В отношении Салоны (colonia Martia Iulia Salonae) это подтверждается ссылкой с.77 на одно сообщение Страбона15, которое толкуют таким образом, что город в конце правления Цезаря вновь оказался в руках далматов, и Октавиан его в 34 г. до н. э. разрушил как вражескую крепость16. В Ядере, Ризинии, Акрувии, Лиссе, Скодре, Бутуа и Олцинии городская автономия, по-видимому, появилась в его правление и, скорее всего, в 33 г. до н. э., когда после окончания иллирийских походов будущий принцепс заново устраивал дела в Иллирии17. Мы очень мало знаем о большинстве римских городов в Иллирии и, прежде всего, об их основателях. Ф. Фиттингоф допускает, что некоторые из городов основал Тиберий18. Б. Сария, исходя из того, что Август в своих «Деяниях» (3. 28) при перечислении провинций, куда он вывел колонии ветеранов, не упомянул Иллирик, приходит к выводу, что Август вообще не основывал колоний в этой провинции19 и что, следовательно, все колонии здесь созданы Цезарем или Тиберием. Но, видимо, прав Ф. Фиттингоф, отстаивающий мнение, что Август основал в Иллирике, по крайней мере, гражданские колонии20.
Города получали автономию и ранг колоний в том случае, если поселившиеся в них италики или римляне составляли большинство населения. Колониями были Ядер, Салона, Нарона, Эпидавр, Скодра21. При отсутствии италиков и римлян иллирийским и греческим городам Рим никогда не предоставлял автономии. Если же в городе италики и римляне составляли меньшинство, такой город получал низший по сравнению с.78 с колонией ранг муниципия с автономией22. В муниципиях торговля и ремесло играли значительно меньшую роль, чем в колониях. Плиний называет в Далмации 7 муниципиев: Трагурий, Исса, Ризиний, Акрувий, Бутуа, Олциний, Лисс (Plin.
В экономическом и общественном отношении господствующую прослойку населения провинции составляли италийские и римские колонисты, которым принадлежали также лучшие земли23. Колонизация была продолжением грабительской завоевательной политики римского рабовладельческого государства. Местное население выселяли частично или полностью не только из городов, о чем сказано выше, но и с плодородных земель, примыкавших к колониям (например, из окрестностей Салоны, Нароны, с Синьского поля вокруг Эквума). Римские землемеры указывают, что ветеранам предоставлялась земля, захваченная у врагов24. Поле обычно разбивалось на центурии — квадратные участки в 200 югеров земли. Величина надела для рядового ветерана в Иллирии составляла ⅓ центурии или
Изгнанных с родных мест иллирийцев селили, при наличии такой возможности, вблизи римских лагерей, чтобы они находились под постоянным присмотром31. Возле лагерей постепенно вырастали лагерные городки (canabae), которые со временем превращались в конвенты, затем колонии, где поселялись не только ветераны, но и торговцы32.
Экономической основой колоний была главным образом посредническая торговля. Через них из Италии в провинцию Иллирик шли ремесленные изделия (кирпич, черепица, керамика, стекло, украшения)33, а также вино лучших сортов и оливковое масло; провинция же поставляла в италийские города преимущественно сельскохозяйственные продукты (скот, кожи, строевой лес), а также рабов34. Рабами становились, прежде всего, плененные в результате бесконечных межплеменных войн и пиратских нападений. Согласно Страбону (V. I. 8), «Аквилея является портом для иллирийских племен, живущих около Истра. Последние вывозят отсюда заморские товары35, вино в деревянных бочках (погружая их на телеги) и оливковое масло, а первые (италийские северные города —
В торговле, ремесле и сельском хозяйстве римских колоний главную роль играли рабы и вольноотпущенники40. Это утверждение согласуется с тем фактом, что в раннеимператорское время они в ряде колоний (Нароне, Салоне, Ядере) составляли около 50 % населения41. Как проницательно заметила
Хотя мы и не располагаем достаточными данными, все же попытаемся ответить на следующие вопросы. Привели ли римские завоевания в Иллирике к установлению рабовладельческого способа производства? В какой степени рабство было распространено к началу н. э., играло ли оно доминирующую роль в экономике провинции?
Чтобы проследить эволюцию интересующего нас явления, мы вынуждены иногда выходить за хронологические рамки темы. Исходя из двух твердо установленных фактов, — во-первых, местное сельское население вплоть до крушения Римской империи численно абсолютно преобладало над жителями городов, во-вторых, подавляющее большинство свидетельств о рабах и отпущенниках происходит из городов46, — можно уже априори утверждать, что рабство в Иллирии не было доминирующей формой эксплуатации. Рабство существовало практически, как сказано выше, только в городах, где со времени завоевания Римом ардиэйского царства селились римские и италийские колонисты, ветераны, восточные переселенцы-купцы, туземная знать, а после походов Октавиана в Иллирию (35—
с.82 В I в. н. э. они, как мы видели, преимущественно были собственностью богатых семей колонистов. Г. Альфельди и
Имения римского типа (виллы) с использованием рабского труда в пределах племенных общин были весьма малочисленны. Они принадлежали местной знати, причем не всей, а лишь тем ее представителям, которые получили права римского гражданства. Эти хозяйства были вне общинной организации50. Рабство было преимущественно патриархальным, о чем говорит хотя бы следующий факт: Айюка из племени бойев, дочь Комбриссы, поставила общее надгробие себе, своей дочери и своим рабам (CIL. III. 14359). Небольшая часть бедных общинников, по-видимому, также попадала в кабалу и рабство доримского характера. У паннонского племени эрависков отмечено незначительное количество надписей, свидетельствующих о рабах. И вовсе нет подобных надписей на территориях других племенных общин.
Однако со второй половины II в. н. э. рабство в Паннонии, по мнению А. Мочи, исчерпало себя даже на городских землях, поэтому здесь стали переходить к колонату путем освобождения рабов, которых в качестве квазиколонов сажали на землю. В Далмации в это же время крупные землевладельцы, в том числе сенаторы, также применяют в своих поместьях труд колонов: это нам известно из вотивных надписей этих колонов — бывших рабов и вольноотпущенников. Местное население (кроме небольшой части верхушки) вообще не принимало участия в рабовладельческом хозяйстве и сохраняло мелкокрестьянский характер, т. е. не применяло рабского труда51. Еще более определенная в этом отношении картина наблюдается в Либурнии, где в сельском хозяйстве работали преимущественно свободные туземные крестьяне52, а рабство играло незначительную роль и было распространено лишь в среде колонистов-италиков. В южной части этой области, с.83 которая была наиболее урбанизированной в Иллирии, с середины II в. н. э. сокращаются количественно надписи рабов и отпущенников, но растет число надписей членов ремесленных коллегий, что, по мнению Д. Уилкса, говорит о вытеснении рабского труда свободным53. Судя по эпитафиям, семьи в дунайских провинциях были весьма многочисленны, что давало возможность вести хозяйство своими силами. О том, что в этих провинциях рабов было очень мало, свидетельствует также высокая цена их. Так, в соседней Дакии мальчик-грек стоил 600 денариев, женщина-критянка — 420. И это в то время, когда, например, в Африке цена раба в среднем составляла 50 денариев54. О незначительном распространении рабства в иллирийской провинции Далмации даже во II—
Итак, основной наш вывод состоит в том, что к началу нашей эры труд рабов играл определенную роль в хозяйственной жизни Иллирика (в городах-колониях), однако подавляющее большинство местного населения, за редким исключением, рабов не использовало. Исследователями не обнаружены признаки значительного развития рабства, а с середины II в. н. э. его значение окончательно падает59.
ПРИМЕЧАНИЯ