XVII. АТИИ

Имя рода Ати­ев ино­гда пишет­ся как Accia, Actia, Ateia. Про­ис­хож­де­ние Ати­ев туман­но, они ста­но­вят­ся извест­ны­ми толь­ко в I в. до н. э.; они выду­ма­ли себе поэ­ти­че­скую гене­а­ло­гию, свя­зы­вая себя с боже­ст­вен­ным пас­ту­хом Ати­сом:

Сре­ди чле­нов это­го рода сле­ду­ет назвать тра­ги­че­ско­го поэта Луция Атия, кото­рый родил­ся в 584 г. (170 г. до н. э.) и кото­ро­го знал Цице­рон². Атеи Капи­то­ны, сре­ди кото­рых чис­лит­ся юрис­кон­сульт Гай Атей Капи­тон, про­цве­тав­ший в нача­ле нашей эры, веро­ят­но, из того же рода. с.223 На моне­тах фигу­ри­ру­ют два име­ни рода Ати­ев: Марк Атий Бальб и Квинт Лаби­ен Пар­фян­ский.

¹ Virg. Aen. V. 568.

² Cic. Brut. 28.

2. Квинт Атий Лаби­ен Пар­фян­ский, импе­ра­тор.
714 г. (40 г. до н. э.)

Мы сле­ду­ем за все­ми исто­ри­ка­ми, отно­ся Лаби­е­нов к роду Ати­ев; но сле­ду­ет при­знать, что это осно­ва­но лишь на пред­по­ло­же­ни­ях и если точ­но извест­но, что имя Лаби­е­на носи­ли в роду Ати­ев, то ниче­го не дока­зы­ва­ет, что этот ког­но­мен исполь­зо­вал­ся исклю­чи­тель­но в этом роду. Сле­до­ва­тель­но, нам точ­но не извест­но, к како­му роду при­над­ле­жа­ли Лаби­е­ны, сыг­рав­шие важ­ную роль в сму­тах кон­ца Рес­пуб­ли­ки¹. Вад­динг­тон (Waddington) пола­га­ет, что Лаби­е­ны такая же ветвь рода как Вету­ле­ны, Тре­бел­ле­ны и неко­то­рые дру­гие, так что сле­ду­ет допу­стить и суще­ст­во­ва­ние рода Лаби­е­нов². Извест­но об одном Квин­те Лаби­ене, уби­том в 654 г. (100 г. до н. э.) при мяте­же Сатур­ни­на. Он был дядей Лаби­е­на, народ­но­го три­бу­на 691 г. (63 г. до н. э.). Послед­ний же был зна­ме­ни­тым лега­том Юлия Цеза­ря в Гал­лии; извест­но, что в граж­дан­ской войне он пере­шел на сто­ро­ну Пом­пея и сра­жал­ся в Испа­нии, где погиб в сра­же­нии при Мун­де³. Он отец Лаби­е­на, кото­рый чека­нил свое имя на моне­тах, опи­сы­вае­мых ниже. Квин­та Лаби­е­на, при­со­еди­нив­ше­го­ся после убий­ства Цеза­ря к Бру­ту и Кас­сию, рес­пуб­ли­кан­цы отпра­ви­ли про­сить с.225 помо­щи Оро­да I, Арса­ка XV, царя пар­фян в 710 г. (44 г. до н. э.). Имен­но он убедил прин­ца Арша­кида захва­тить ази­ат­ские про­вин­ции рим­ской импе­рии. Лаби­ен и Пакор, сын Оро­да, вторг­лись в Сирию в 714 г. (40 г. до н. э.); они вошли в Антио­хию и после­до­ва­тель­но заво­е­ва­ли Пале­сти­ну, Фини­кию, Кили­кию, Карию. В это вре­мя Квинт Лаби­ен полу­чил ког­но­мен «Пар­фян­ский», кото­рый он ука­зы­вал на моне­тах, кото­рые чека­нил в честь сво­их успе­хов, чтобы сыми­ти­ро­вать бла­го­род­ное рим­ское про­ис­хож­де­ние; так же как пред­ста­ви­те­ли бла­го­род­ных родов он чека­нил на моне­тах титул «импе­ра­тор» и свое изо­бра­же­ние. Но в 715 г. (39 г. до н. э.), сра­зив­шись с Пуб­ли­ем Вен­ти­ди­ем Бас­сом, пол­ко­вод­цем Анто­ния, он вынуж­ден был скры­вать­ся, чтобы спа­стись в Кили­кии. Обыч­но счи­та­ет­ся, что лошадь, кото­рая в оди­но­че­стве изо­бра­же­на на ревер­се монет, сим­во­ли­зи­ру­ет вели­ко­леп­ную пар­фян­скую кон­ни­цу. Моне­ты Квин­та Лаби­е­на чека­ни­лись на Восто­ке в 714 г. (40 г. до н. э.) и очень ред­ки.

¹См. Pauly. Real Encyclopaedie, ст. Labienus.

²Waddington. Faste des provinces asiatiques, с. 80.

³M. J. Cumano опуб­ли­ко­вал в Revue numismatique за 1867 г., с. 314, неопуб­ли­ко­ван­ный ранее дена­рий Лаби­е­на, вот над­пись с него:

«T. LABIENVS (Тит Лаби­ен). Голо­ва Тита Лаби­е­на в шле­ме, впра­во. Реверс: CINGVLM (Цин­гул). Вид горо­да, окру­жен­но­го зуб­ца­ми стен. Дена­рий. Вес 2,21 г».

Эта моне­та была бы важ­на исто­ри­че­ски, если бы была дока­за­на ее аутен­тич­ность. Она дей­ст­ви­тель­но дала бы нам ново­го моне­та­рия, Тита Лаби­е­на, отца Квин­та Лаби­е­на; в то же вре­мя она посвя­ще­на осно­ва­нию горо­да Цин­гу­ла в Пицене, горо­да, осно­ван­но­го Титом Лаби­е­ном после того, как он ушел из пар­тии Цеза­ря. Но этот дена­рий, как запо­до­зрил в сво­ей пуб­ли­ка­ции А. Лонг­пе­рье, явля­ет­ся про­из­веде­ни­ем совре­мен­но­го фаль­ши­во­мо­нет­чи­ка. Ср. Œuvres de A. de Longpérier, publiées par G. Schlumberger, том III, с. 155.

Боль­шин­ство совре­мен­ных авто­ров утвер­жда­ет, что имя Лаби­ен было ког­но­ме­ном рода Ати­ев, но под­твер­жде­ний это­му нет ни в одном антич­ном источ­ни­ке (Pauly-Wissowa, в ста­тье Attius, т. II, с. 2254). Вад­динг­тон (Waddington, Fastes des Prov. Asiat., с. 80) спра­вед­ли­во счи­та­ет это имя родо­вым, напо­до­бие имен Вету­лен, Тре­бел­лен и т. д. Квинт Лаби­ен был сыном Тита Лаби­е­на, кото­рый зани­мал долж­ность народ­но­го три­бу­на в 63 г., коман­до­вал частью армии Цеза­ря в Гал­лии, но позд­нее, при­со­еди­нив­шись к пар­тии Пом­пея, участ­во­вал в бит­вах при Фар­са­ле, Тап­се и Мун­де, встре­тив в послед­ней свою смерть. Его сын Квинт после убий­ства Цеза­ря при­со­еди­нил­ся к Бру­ту и Кас­сию в Македо­нии и был направ­лен в Пар­фию, чтобы полу­чить помощь от Оро­да, но преж­де, чем согла­ше­ние с пар­фян­ским царем было достиг­ну­то, при­шли вести о бит­вах при Филип­пах. Посколь­ку Лаби­ен едва ли мог наде­ять­ся на про­ще­ние от Анто­ния, он убедил пар­фян напасть на рим­ские про­вин­ции в Азии и вме­сте с Пако­ром, сыном Оро­да, захва­тил Сирию, взял Антио­хию и затем Пале­сти­ну, Фини­кию, Кили­кию и Карию, убедив вете­ра­нов Кас­сия и Бру­та, зани­мав­ших горо­да в этих обла­стях, всту­пить в его ряды. В сле­дую­щем году Лаби­ен встре­тил сопро­тив­ле­ние Пуб­лия Вен­ти­дия, лега­та Анто­ния (см. выше, с. 403) и, не сумев объ­еди­нить свои силы с Пако­ром, потер­пев­шим пора­же­ние, бежал в Кили­кию, где неко­то­рое вре­мя скры­вал­ся, но затем был схва­чен Демет­ри­ем, воль­ноот­пу­щен­ни­ком Окта­вия, и каз­нен (Dion Cassius, XLVIII. 24—26).

Золотые и сереб­ря­ные моне­ты с име­нем Лаби­е­на, веро­ят­но, были отче­ка­не­ны в Антио­хии в Сирии после того, как он при­нял титу­лы «Пар­фян­ский» и «Импе­ра­тор». Это долж­но было про­изой­ти либо в кон­це 40 г., либо в нача­ле 39 г. Моне­ты, несо­мнен­но, были пред­на­зна­че­ны для рим­ских леги­о­нов в его армии, остат­ков тех леги­о­нов, кото­рые сра­жа­лись за Бру­та и Кас­сия. На авер­се изо­бра­жен порт­рет само­го Лаби­е­на, кото­рый таким обра­зом сле­до­вал при­ме­ру не толь­ко три­ум­ви­ров, но и Бру­та, сво­его быв­ше­го коман­ди­ра. В свя­зи с тем, что он при­нял титу­лы «Пар­фян­ский» и «Импе­ра­тор», Дион Кас­сий (XLVIII. 26) отме­ча­ет, что Лаби­ен отсту­пил от обы­чая рим­ских пол­ко­вод­цев, кото­рые бра­ли такие име­на от назва­ний побеж­ден­ных ими наро­дов, — а он, напро­тив, взял свое имя в честь наро­да-победи­те­ля. Имен­но с наме­ком на этот титул Гиб­рей, защит­ник Мила­сы, напра­вил Лаби­е­ну язви­тель­ное посла­ние о том, что будет назы­вать себя «Карий­ским импе­ра­то­ром» (ἐκεί­νου γὰρ ἀνει­πόν­τος ἑαυτὸν Παρ­θι­κὸν αὐτοκ­ρά­τορα «οὐκοῦν» ἔφη [Ὑβρέας] «κἀγὼ λέ­γω ἐμαυ­τὸν Κα­ρικὸν αὐτοκ­ρά­τορα» — Strabo, XIV. 2, 24). Одна­ко Лаби­ен при­нял имя «Пар­фян­ский», чтобы пока­зать, что явля­ет­ся союз­ни­ком пар­фян. Оно не явля­ет­ся опре­де­ле­ни­ем име­ни «импе­ра­тор».

Конь на ревер­се — это ука­за­ние на лег­кую кон­ни­цу, кото­рой столь про­сла­ви­лась Пар­фия и кото­рая так часто ока­зы­ва­лась губи­тель­ной для рим­ских леги­о­нов. Юстин (XLI. 3) сооб­ща­ет о пар­фя­нах и их конях: «Они все вре­мя пере­дви­га­ют­ся на конях; на них явля­ют­ся на вой­ну, на пиры, по част­ным и государ­ст­вен­ным делам; на них ездят, сто­ят, тор­гу­ют­ся, бесе­ду­ют» (Equis omni tempore vectantur; illis bella, illis convivia, illis publica ac privata officia obeunt; super illos ire, consistere, mercari, colloqui). Фигу­ра коня изо­бра­же­на мастер­ски. Его малень­кая голо­ва, доволь­но тол­стая шея, корот­кие ноги и длин­ный хвост, веро­ят­но, реа­ли­стич­ны. Он состав­ля­ет очень бла­го­при­ят­ный кон­траст с ана­ло­гич­ны­ми изо­бра­же­ни­я­ми на рес­пуб­ли­кан­ских моне­тах, осо­бен­но на моне­тах, отче­ка­нен­ных при­мер­но в это же вре­мя в Гал­лии (см. илл. CIV, №№ 13, 14; CV, № 3). Это живое суще­ство, а не про­сто ста­туя. Пред­мет, сви­саю­щий с сед­ла, — по-види­мо­му, ско­рее чехол для лука, чем стре­мя.

Извест­но толь­ко два экзем­пля­ра это­го аурея: экзем­пляр в Бри­тан­ском музее, ранее нахо­див­ший­ся в кол­лек­ции Бла­ка, и экзем­пляр в Париж­ском каби­не­те, посту­пив­ший в 1889 г. (Rev. Num., 1899, с. 177).

Квинт Лаби­ен Пар­фян­ский чека­нит моне­ты для рес­пуб­ли­кан­ских войск, нахо­див­ших­ся под его коман­до­ва­ни­ем после его пер­вых успе­хов, достиг­ну­тых при помо­щи пар­фян (хоро­шее изло­же­ние собы­тий на англий­ском язы­ке см. в рабо­те R. K. Sherk, Documents, 159—160); его ког­но­мен (о кото­ром см. Dio, XLVIII, 26, 5) непра­виль­но понят Стра­бо­ном (XIV, 2, 24; а так­же Тар­ном (W. W. Tarn, CAH X, 47) и Гран­том (M. Grant, FITA, 411) как опре­де­ле­ние титу­ла «импе­ра­тор».

Век импе­ра­то­ров изоби­ло­вал често­лю­би­вы­ми пол­ко­во­д­ца­ми, посколь­ку высо­ко ценил­ся каж­дый, кто мог вести людей в бой. Вер­ность же в этом окру­же­нии не все­гда была самым цен­ным каче­ст­вом, ибо во мно­гих слу­ча­ях с изме­на­ми не толь­ко мири­лись, но к ним скло­ня­ли и их поощ­ря­ли. Исто­ри­че­ская тра­ди­ция обыч­но при­ни­жа­ет измен­ни­ков, но часто мы не посвя­ще­ны во мно­же­ство фак­то­ров, с кото­ры­ми столк­ну­лись эти люди: от скры­тых лич­ност­ных кон­флик­тов до неожи­дан­ных поли­ти­че­ских или воен­ных собы­тий. Веро­ят­но, в таком бла­го­при­ят­ном све­те и сле­ду­ет судить Лаби­е­на, одно­го из реши­тель­ных коман­ди­ров в этой бес­по­рядоч­ной гла­ве рим­ской исто­рии.

Пер­во­на­чаль­но Брут и Кас­сий напра­ви­ли Лаби­е­на в Пар­фию, чтобы про­сить помо­щи у царя Оро­да II, но он еще не успел достичь сво­ей цели, как его коман­ди­ры потер­пе­ли пора­же­ние при Филип­пах в октяб­ре 42 г. до н. э. Таким обра­зом, Лаби­ен ока­зал­ся в затруд­не­нии, не имея воз­мож­но­сти вер­нуть­ся на Запад. Вме­сто того, чтобы под­верг­нуть­ся каре со сто­ро­ны Анто­ния и Окта­ви­а­на, Лаби­ен изме­нил стра­те­гию и убедил Оро­да II вторг­нуть­ся в Сирию, при­чем сам разде­лил коман­до­ва­ние с сыном царя Пако­ром I.

Втор­же­ние, веро­ят­но, нача­лось в нача­ле 40 г. до н. э., когда Анто­ний раз­ры­вал­ся меж­ду эти бед­ст­ви­ем и столь же ост­рым кри­зи­сом на Запа­де, где его брат Луций потер­пел пора­же­ние от Окта­ви­а­на в Перу­зий­ской войне. Анто­ний решил отплыть на Запад, чтобы встре­тить­ся с Окта­виа­ном, а тем вре­ме­нем мно­гие горо­да и леги­о­ны пере­шли на сто­ро­ну Лаби­е­на, кото­рый пред­став­лял себя послед­ним оскол­ком дела рес­пуб­ли­кан­цев. Лаби­ен и Пакор сна­ча­ла нанес­ли пора­же­ние назна­чен­но­му Анто­ни­ем намест­ни­ку Луцию Деци­дию Сак­се, а затем разде­ли­ли силы: Лаби­ен вторг­ся в Малую Азию, а Пакор дви­нул­ся на Пале­сти­ну и Фини­кию. В нача­ле 39 г. Анто­ний отре­а­ги­ро­вал на это, отпра­вив сво­его лега­та Вен­ти­дия для вос­ста­нов­ле­ния поряд­ка, что он и выпол­нил весь­ма эффек­тив­но. Он в этом же году взял в плен и каз­нил Лаби­е­на у Кили­кий­ских ворот, а вско­ре после это­го вытес­нил Пако­ра и его армию за Евфрат.

На этом зна­ме­ни­том аурее изо­бра­жен порт­рет зло­счаст­но­го Лаби­е­на, кото­рый иден­ти­фи­ци­ро­ван по име­ни, по титу­лу «импе­ра­тор» и по ког­но­ме­ну Пар­фян­ский, кото­рый при­нял в честь успеш­но­го при­вле­че­ния пар­фян­ской помо­щи на свою сто­ро­ну. На ревер­се нет ника­кой над­пи­си, но изо­бра­жен взнуздан­ный конь, сна­ря­жен­ный сед­лом и чех­лом для лука; несо­мнен­но, он пред­став­ля­ет кон­ный кон­тин­гент армии втор­же­ния чис­лен­но­стью око­ло 20 тысяч. В сущ­но­сти, он про­слав­ля­ет зна­ме­ни­тую пар­фян­скую кон­ни­цу, и таким обра­зом эту моне­ту мож­но счи­тать при­над­ле­жа­щей двум куль­ту­рам: ее аверс посвя­щен рим­ля­нам, а реверс — пар­фя­нам.