На всех типах этой серии кисто­фор­ных меда­льо­нов, отче­ка­нен­ной, как мы пола­га­ем, в Эфе­се, изо­бра­жён в точ­но­сти оди­на­ко­вый порт­рет, и имя Авгу­ста, поме­щён­ное ниже, тоже рас­по­ло­же­но и разде­ле­но оди­на­ко­во. Свя­зать их с Эфе­сом поз­во­ля­ет тип ревер­са с алта­рём. Алтарь, укра­шен­ный оле­ня­ми или ланя­ми, явно име­ет эфес­ское про­ис­хож­де­ние. Хотя в Эфе­се, по-види­мо­му, не было осо­бо­го хра­ма Авгу­ста, одна­ко этот город, несо­мнен­но, после­до­вал при­ме­ру дру­гих про­вин­ци­аль­ных горо­дов и посвя­тил ему алтарь (Suet. Aug. 59). Над­пись AVGVSTVS, вен­чаю­щая алтарь, не допус­ка­ет ино­го истол­ко­ва­ния дан­но­го типа.

Козе­рог, зоди­а­каль­ный знак Авгу­ста, уже отме­чал­ся в свя­зи с моне­та­ми, отне­сён­ны­ми к рим­ско­му монет­но­му дво­ру, а так­же к Гал­лии (см. выше, с. 19, 418), а сноп коло­сьев сим­во­ли­зи­ру­ет обла­сти Азии, про­из­во­дя­щие зер­но, откуда Ита­лия вво­зи­ла свои основ­ные про­до­воль­ст­вен­ные запа­сы. Сноп слу­жил одним из глав­ных типов кисто­фо­ров, кото­рые позд­нее чека­ни­ли Нер­ва, Тра­ян и Адри­ан (см. Pinder M. Über die Cistophoren und über die Kaiserlichen Silbermedaillons der römischen Provinz Asia. Berlin, 1856. Ill. iii.). Козе­рог и сноп коло­сьев встре­ча­ют­ся так­же на кисто­фо­рах того же вре­ме­ни, отне­сён­ных к Пер­га­му, но порт­рет и рас­по­ло­же­ние име­ни импе­ра­то­ра на авер­се отли­ча­ют­ся. Есть так­же неболь­шие раз­ли­чия в испол­не­нии типов ревер­са: шерсть на шее у козе­ро­га обо­зна­че­на гори­зон­таль­ны­ми лини­я­ми, так что живот­ное выглядит гру­бо, а стеб­ли коло­сьев пше­ни­цы не име­ют листьев (spicae). Хотя эти раз­ли­чия в дета­лях и сти­ле неве­ли­ки, но они ясно свиде­тель­ст­ву­ют о том, что суще­ст­во­ва­ло две сери, отче­ка­нен­ных на раз­ных монет­ных дво­рах, один из кото­рых несо­мнен­но нахо­дил­ся в Эфе­се, а вто­рой, веро­ят­нее все­го, в Пер­га­ме (см. Pinder M. Op. cit. S. 607, 610).

Кро­ме мест­ной чекан­ки, кото­рую в этот пери­од осу­ществля­ли отдель­ные горо­да, суще­ст­во­ва­ло так­же несколь­ко «про­вин­ци­аль­ных» выпус­ков сереб­ря­ных и брон­зо­вых монет. К этой кате­го­рии отно­сят­ся толь­ко те моне­ты, кото­рые, по-види­мо­му, долж­ны были обра­щать­ся во всей про­вин­ции; неболь­шие выпус­ки без этни­ко­на сюда не вклю­че­ны, так как в дан­ном ката­ло­ге они рас­смат­ри­ва­ют­ся про­сто как город­ские выпус­ки без этни­ко­на, а не как про­вин­ци­аль­ные выпус­ки (см. с. 14). Один выпуск, кото­рый ино­гда счи­та­ет­ся «офи­ци­аль­ным» или выпус­ком Пария, вклю­ча­ет моне­ты Авгу­ста-Клав­дия с дву­мя коло­ни­ста­ми на ревер­се (Grant M. From imperium to auctoritas: a historical study of aes coinage in the Roman Empire, 49 B. C. — A. D. 14. Cambridge; N. Y. P. 111—114); здесь он отне­сён к разде­лу «Сомни­тель­ные моне­ты Македо­нии (Филип­пы?)» (1656—1661), где содер­жит­ся обсуж­де­ние дан­ной про­бле­мы. Ред­кий выпуск с козе­ро­гом, кото­рый Грант рас­смат­ри­ва­ет вме­сте с типом с коло­ни­ста­ми, без осо­бой уве­рен­но­сти отне­сён к Парию (2263—2267).

Сереб­ря­ные моне­ты — это импер­ские кисто­фо­ры, кото­рые про­из­во­ди­лись по образ­цу сереб­ря­ной чекан­ки, учреж­дён­ной пер­гам­ски­ми царя­ми, когда во II в. до н. э. они сде­ла­ли своё цар­ство замкну­той валют­ной зоной; в 133 г. до н. э. эту чекан­ку уна­сле­до­ва­ли рим­ляне. С это­го вре­ме­ни и до 68/67 гг. до н. э. она про­дол­жа­лась на несколь­ких монет­ных дво­рах; затем пре­рва­лась и воз­об­но­ви­лась в 58 г. до н. э., когда ста­ли про­из­во­дить­ся «про­кон­суль­ские» кисто­фо­ры; эти моне­ты были очень похо­жи на преды­ду­щие, но на них было при­бав­ле­но имя про­кон­су­ла на латин­ском язы­ке и его титул PROCOS или ино­гда IMPER. Извест­но несколь­ко выпус­ков, самые позд­ние (с монет­ных дво­ров во Фри­гии и Лидии) — для кили­кий­ских про­кон­су­лов, так как на неко­то­рое вре­мя Фри­гию отде­ли­ли от про­вин­ции Азия и при­со­еди­ни­ли к про­вин­ции Кили­кия. Свод­ку этих выпус­ков мож­но най­ти в таб­ли­це 8 в кни­ге: Crawford M. H. Coinage and Money Under the Roman Republic: Italy and the Mediterranean Economy. Berkeley; L.A., 1985. P. 208 (ср. Cody J. New Evidence for the Republican Aedes Vestae // AJA. Vol. 77. 1. 1973. P. 43); пол­ное иссле­до­ва­ние, вклю­чаю­щее ряд изме­не­ний в этой таб­ли­це, гото­вит Ч. О. Херш.

Послед­ний про­кон­сул (Цице­рон) пра­вил в 51 г. до н. э., хотя суще­ст­ву­ет так­же пер­гам­ский выпуск Квин­та Метел­ла Сци­пи­о­на, про­кон­су­ла Сирии в 49 г.; дру­гие выпус­ки, под­пи­сан­ные не про­кон­су­ла­ми, а ины­ми рим­ски­ми долж­ност­ны­ми лица­ми, не дати­ро­ва­ны. Эти выпус­ки Гая Фан­ния, пон­ти­фи­ка и пре­то­ра (Pont. Pr.), импе­ра­то­ра Фим­брии (Imper.), Лепида и кве­сто­ра, имя кото­ро­го ука­за­но моно­грам­мой (её интер­пре­ти­ру­ют как Луций Анто­ний или Атра­тин, но, веро­ят­но, это латин­ское имя, содер­жа­щее в каком-то поряд­ке бук­вы A, M, P, A и, воз­мож­но, T), веро­ят­но, отно­сят­ся в целом к это­му же пери­о­ду, воз­мож­но — к нача­лу соро­ко­вых годов, ввиду их обще­го сход­ства с про­кон­суль­ски­ми экзем­пля­ра­ми.

После (нача­ла?) соро­ко­вых годов кисто­фо­ры не чека­ни­лись до выпус­ков Анто­ния, веро­ят­но, в 39 г. (см. ниже); в тот пери­од, кото­рый вклю­чён в дан­ный ката­лог, за ними после­до­ва­ла серия выпус­ков Авгу­ста в 20-х гг. до н. э., а затем — выпус­ки Клав­дия. О раз­роз­нен­ном харак­те­ре про­из­вод­ства кисто­фо­ров свиде­тель­ст­ву­ет и тот факт, что впо­след­ст­вии не было ника­кой чекан­ки вплоть до мало­чис­лен­но­го выпус­ка Вес­па­си­а­на, извест­но­го [с.377] сего­дня по двум экзем­пля­рам (оба пла­ки­ро­ван­ные: BMC. 449; см. Metcalf W. E. The Severan Cistophori // RIN. Vol. 100. 1988. P. 155, n. 1). Одна­ко при Вес­па­си­ане на неко­то­рых из более ран­них экзем­пля­ров поста­ви­ли кон­троль­ные клей­ма (см. 2202—2203, 2209, 2214—2215, 2221, 2223—2224, и GIC. 840; Thirion M. Cistophores contremarques sous Vespasien // SM. Bd. 491963. P. 1—8; idem. Cistophores contremarques sous Vespasien (Supplement) // SM. Bd. 56. 1964. P. 148—149).

Все моне­ты Анто­ния и Авгу­ста, види­мо, отче­ка­не­ны по тому же стан­дар­ту чистоты и веса, что и про­кон­суль­ские моне­ты, хотя при Авгу­сте, воз­мож­но, чистота немно­го сни­зи­лась. Одна­ко при Клав­дии явно умень­шил­ся вес монет, на целых 0,75 г или 6%, хотя это мог­ло ком­пен­си­ро­вать­ся неболь­шим повы­ше­ни­ем чистоты (для обос­но­ва­ния это­го мне­ния, пожа­луй, доста­точ­но четыр­на­дца­ти доступ­ных ана­ли­зов).

Август воз­об­но­вил про­из­вод­ство кисто­фо­ров в 28 г. до н. э., и до 19—18 гг. состо­я­лось несколь­ко выпус­ков на осно­ве 360 уста­нов­лен­ных штем­пе­лей авер­са; их подроб­но иссле­до­вал К. Сазер­ленд (Sutherland C. H. V. The Cistophori of Augustus. L., 1970), кото­рый отнёс их к монет­ным дво­рам Эфе­са и Пер­га­ма. Послед­ний выпуск сопро­вож­дал­ся чекан­кой ауре­ев и дена­ри­ев (RIC. 511—526; Sutherland C. H. V. Augustan aurei and denarii attribuable to the mint of Pergamum // RN. 6e sér. T. 15. 1973. P. 139), она не вклю­че­на в дан­ный ката­лог, одна­ко с ней свя­за­на про­бле­ма харак­те­ра обра­ще­ния сереб­ра в Азии в Ран­ней Импе­рии (см. с. 368—370).

Тип с боги­ней Мира (кото­рый вме­сте с лозун­гом «libertatis PR vindex», «защит­ник сво­бо­ды рим­ско­го наро­да», име­ет парал­лель в «Дея­ни­ях Боже­ст­вен­но­го Авгу­ста»), ско­пи­ро­ван на брон­зо­вых выпус­ках Нико­медии при про­кон­су­ле Тории Флак­ке (2062). Боль­шин­ство типов глав­ных выпус­ков свя­за­но с самим Авгу­стом: сфинкс (одна из его печа­ток), козе­рог и коло­сья (веро­ят­но, сим­вол изоби­лия при его режи­ме); один из типов (сфинкс) позд­нее исчез и был заме­нён типом с алта­рём Диа­ны, кото­рый ука­зы­ва­ет на Эфес, пред­по­ла­гае­мый монет­ный двор. Типы послед­не­го выпус­ка напо­ми­на­ют о хра­ме Ромы и Авгу­ста, постро­ен­ном сове­том (koinon) Азии в Пер­га­ме; его сопро­вож­да­ют два дру­гих типа, свя­зан­ные с воз­вра­ще­ни­ем зна­мён от пар­фян в 19 г. до н. э. (см. Simpson C. J. The date of the dedication of the Temple of Mars Ultor // JRS. Vol. 67. 1977. P. 91—94: они про­слав­ля­ют не стро­и­тель­ство, а поста­нов­ле­ние о стро­и­тель­стве хра­ма и, веро­ят­но, арки).