Алкман известен своими парфениями — песнями для женского хора, причем один такой парфений в весьма значительных отрывках (семь строф по 14 стихов) дошел до нас. В нем не хватает несколько строф. Парфений отличался от гипохермы отсутствием экспрессивной мимики и быстрого танца и был ближе к торжественно-процессуальному просодию. Девичьи хоры были широко распространены в Спарте, где особенно почитались Аполлон и Артемида. От просодия парфений отличался гораздо большей грациозностью. В дошедшем до нас парфении Алкмана сначала воспеваются Диоскуры, потом — сыновья Гиппокоонта, убитые Гераклом, и прославляются сами участницы хора. Прославление простых людей в гимне является весьма важным нововведением, свидетельствующим об огромном прогрессе светской поэзии, возникшей из недр религиозных песнопений.

Алкман писал также гимны Зевсу Пифийскому, Кастору и Полидевку, Гере, Аполлону, Артемиде, Афродите, а также любовные стихотворения; судить о последних трудно по незначительности дошедших фрагментов.

Темы лирики Алкмана разнообразны. Он обращается к Музам с просьбой «зачать прелестную песню» и «зажечь покоряющей страстью» гимн, указывая, что свою мелодию и слова он займствовал «у куропаток»: «Знаю все напевы я птичьи…» Он увещевает свое сердце беречься Эрота, который «бешеный дурачится, как мальчик», и «милостью Киприды нисходит вновь, согревая сердце». Ему принадлежит первая в своем роде картина тишины вечера, воспетая потом Гете и Лермонтовым. Но этим поэтическим настроениям противостоит у него и настоящий натурализм, когда он хвалит свою простую пищу и заявляет о невозможности наесться досыта. В грациозных стихах он, уже будучи стариком, обращается к «милым девам», «певицам прелестноголосым».

…Больше
Ноги меня уж не держат. О, если б мне быть зимородком!
Носится с самками он над волнами, цветущими пеной,
Тяжкой не зная заботы, весенняя птица морская.
(Вересаев.)

Алкман ценит «железный меч не выше прекрасной игры на кифаре»; он не чужд и пессимизму: «И нить тонка, и, жестока Ананке!» (богиня необходимости).

Наконец, очень важны и языковые реформы Алкмана. Он употребляет не только все метры, которые были до него — гекзаметр, ямб, трохей, амфимакр (долгий, краткий, долгий), — но еще и бакхий (краткий и два долгих).