ПРИМЕЧАНИЯ:
1. אבי בעל — «Отец мой Ваал». В музее во Флоренции есть сардониковая печать с изображением царя и финикийской надписью «Абибалу». Принадлежит ли она нашему царю, как полагает герцог de Luynes, неизвестно. Пичмана (Geschichte der Phön., s. 294., прим. 2) смущает отсутствие титула в надписи. Абибал не первый известный нам царь Тира. В эпоху Телль-Амарны здесь сидел Авимелек, состоявший в переписке с фараоном; кроме того, в памятной книжке египетского пограничного чиновника времен Меренита (Papyrus Anaslasi III verso) упоминается царь Тира Baalmr…
2. Греч. Εἵρωμος, вполне соответствующее фин. צרס = евр. חירוס (Кн. Царств) и חרס (Паралип.) ассир. Hi-ru-um-mu. Этимология имени темна: Ieremias (Tyrus 19, пр. 1) предлагает считать его сокращением Ahirom — «Мой брат возвышен».
3. Хронология Хирома 969—936 гг., если дата основания Карфагена, являющаяся для Иосифа исходной точкой вычислений, принята им по общепринятому тогда расчету Тимея — 814 г. до Р. X.
4. Εὐρύχωρον (Ant.) и Εὐρύχωρος (Contr. Ар.), вместо чего Дий, приспособляясь к читателю, говорит о «восточных частях города». Дело идет о грандиозной работе, увеличившей площадь собственно города (πόλις в отличие от ἄστυ), как фр. cité, англ. city). Археологические исследования, начиная с Berlou (Essai sur la topographie de Tyr) и Ренана (Mission), доказали, что в восточной части древнего Тира насыпной песок везде заменяет живую скалу более древних частей. Для чего служил Еврихор? Моверс (Die Phönizier. I. 190—197) остроумно сравнивает его с Εὐρυχωρία в Араде и считает, подобно площади Св. Марка в Венеции — базаром, местом народных собраний и правительственных советов. Это может найти подкрепление в рассказе, правда, довольно странном, Юстина (18, 3) о ночном собрании тирян на поле (in unum campum) к востоку от города (см. ниже). Моверс приводит также свидетельство Ахилла Тация в пользу того, что здесь были оливковые деревья, виноградники и, может быть, сквер.
5. Что это за Храм? Имя Зевса Олимпийского обязательно заставляет думать не о Мелькарте, а о Ваале небесном (Ваал-Шамем), культ которого в Тире; засвидетельствован договором царя Баала с Ассархаддоном (см. ниже). То, что приводит Иеремиас (Tyrus 8—11) в пользу Мелькарта, неубедительно. Пичман (op. cit. 295) сомневается в достоверности рассказа об отдельном острове и склонен считать его отражением мифа о двух «Амвросиевых скалах». Не наоборот ли? Исследования Ренана (Mission. 555 sq.) и Прутца (Aus Phönizien., p. 217) действительно обнаружили на месте бывшего канала на юге острова насыпной песок. Что касается текста у Менандра, то Гутшмид (Kl. Schr. IV. 472) исправляет «τὸν ἐν τοîς τοû Διός» в «τὸν ἐντὸς τοû Διός» («золотую колонну Зевса, стоящую внутри»), предполагая, что была еще другая колонна, не золотая, стоявшая вне.
6. Т. е. то же, что он делал и для Соломона. Итак, Ливан давал материал для построек всего классического Востока, начиная с древних царей Сирпурлы и кончая слабыми фараонами XXI династии (Папирус В. С. Голенищева). Этим лучше всего объясняется, почему от роскошных лесов Ливана уцелело лишь несколько кедров. Глухое упоминание у Дия дает Иосифу основание видеть здесь намек на Соломонов храм.
7. Иеремиас (Tyrus, 8) полагает, что едва ли здесь может идти речь о снесении древнего национального святилища Мелькарта (Геракла), и скорее имеются в виду какие-либо малые храмы, о которых нашел возможным даже совсем умолчать Дий. Но едва ли на малом острове могло быть много храмов, а примеры перестроек национальных храмов, при изменившихся материальных и политических обстоятельствах государства, неоднократны в истории всех времен и народов. Масперо (Hist. ancienne. II. 742) полагает, что толчок к постройкам дали Хираму сокровища Офира, добытые благодаря союзу с Соломоном, владевшим гаванью Эционгебером.
8. Место испорчено и переведено у нас согласно исправлениям Гутшмида (Kl. Schr. IV. 473—478), который лишние фразы флорентийского кодекса: τέμενος ἀνιέρωσεν и εἶτα τὸ τη̂ς Ἅστάρτης считает, как я полагаю, основательно, глоссемами и предлагает (впрочем, с оговорками и не как нечто окончательное) такой текст: καθελών τε τὰ ἀρχαîα ἱερά, καινὰ ὠ̣κοδύμησεν τοτέ τοû Ἡρακλέους καὶ τη̂ς Ἅστάρτης, πρω̂τον τε τοû Ἡρακλέους ἔγερσιν ἐποιήσατο ἐν τῳ̂ Περίτιῳ μηνί, ὁπότε Ἵτυκαίοις ἐπεστράτευσεν. Вместо καὶ τὸ μὲν τοû Ἡρακλέους флорент. код. предлагает читать κομμὸν (поминовение, плач*) вместо ἔγερσιν (пробуждение*) τοû Ἡρακλέους.
9. По тирскому календарю римского времени 16 февраля — 17 марта; см. (Ideler. Handb. d. Chron. I. 435; Movers F. C. II. I. 350. Пробуждение божества солнца соответствовало началу весны. Известие Евдокса Книдского (у Афинея, IX, p. 392 d) о принесении Мелькарту в этот день в жертву перепелов объясняет обычай мифом о пробуждении Геракла, убитого Тифоном, запахом поднесенного к нему Иолаем (Эшмуном) перепела, «ибо он и при жизни радовался этому животному». (См. об этом: Gruppe O. Op. cit., p. 381; Robertson Smith. Lectures on the Religion of the Semites. 449 sq.) Последний ставит обычай в связь с массовым появлением перепелов весной в Палестине (Ios. Ant. VIII, 5, 3) и считает обряд мистическим, а птицу — священной. Перепелы считались опасной пищей, производящей vertigo (головокружение*) и tetanus (столбняк*), а их жир, как полагали, лечит от эпилепсии. Как понимать то, что Хирам «впервые» отпраздновал пробуждение бога? Было ли это установлением праздника, или его перенесением на весеннее время? Может быть, к этому времени окончательно определился солнечный характер Мелькарта. Ничего более подробного о празднике мы не знаем. Был ли он в первой своей половине, подобно Адониям, печальным, как полагает Гутшмид (op. cit. p. 477), и прав ли Моверс (Die Phönizier, I, s. 386), сравнивая с ним известные обряды Бааловых жрецов на Кармиле во время бездождия (III Цар., 18, 27 сл.), сказать трудно.
10. ῞Οπότε («когда») из Cod. Flor. удерживает Гутшмид (Op. cit., p. 475) вместо чтения других источников τοîς τε, как благодаря лучшему контексту, так и ввиду характера восточных хроник, приводящих политические события большею частью только в связи с религиозными.
11. Имя испорчено. Cod. Flor. и Евсевия читают Τιτυοîς: лат. Tyticeos; в «Древностях» Иосифа Ιϋκέοις. Моверс исправлял на Κιτιοîς (чего до сих пор держится по чисто априорным соображениям Винклера в «Weltgeschichte» Хельмольта). Гутшмид предложил конъектуру Ἵτυκαίοις, единственно на наш взгляд возможную уже потому, что китийцы упоминаются в другом отрывке из Менандра (Ios. Fl., Ant. Iud., IX, 14, 2 — см. ниже) в форме Κιτταίων, вар. Κιτιέων. Место чрезвычайно важное для характеристики отношений финикийских древних городов к западным колониям.
12. Ἆβδήμονος (вар. Ἅβδήμονος, παις νεώτερος). Шредер (Phön. Spr., s. 89) предполагает этимологию עבד — חמען (раб Хамона); ef. Neop. 74, 2. Но были ли подобные имена в употреблении в Тире?
13. Гутшмид (Kl. Schr. IV. 472) обоснованно приводит в параллель сказание Книг Царств о царице Савской.
14. В III Кн. Царств (9, 11—14) указывается на задолжание Соломона Хираму за работы в храме и говорится об уступлении ему городов, которые не понравились тирскому царю. Дальше, однако, читаем, что 120 тал. золота послал Хирам Соломону.
15. בעלעזר — «Ваал помог». Хронология 936—919 гг. до н.э.
16. עבדעשתרת — «Раб Астарты». 919-910 гг. до н.э.
17. Предание Иосифа: υἱοὶ τέσσαρες… — πρεσβύτερος… (4 сына… — старший…*), у Евсевия — δ῏ υἱοί, — дающее опору для чтения Гутшмида (b. с. 481) δύο υἱοί (два сына*). Рюль (Op. cit. 569) предполагает, оставив τέσσαρες, исправить πρεσβύτερος в πρεσβύτατος (т.е. сравнительную степень на превосходную*).
18. Имя узурпатора, по восточному обыкновению, подвергнуто damnatio memoriae. Низе и Пичман (Geschichte der Phön., s. 297), на основании недоразумения в латинском тексте Иосифа и описки у Феофила (из μεθ῏ οὕς ῞΄Ασταρτος — «после них Астарт»), вычитывают его «Метуастарт». Подробное опровержение этого недоразумения см. у Рюля (Ор. cit., p. 569 sq.).
19. Годы узурпатора стоят только в греческом тексте Иосифа и, вероятно, представляют интерполяцию, тем более, что ни при каких расчетах, удерживая их, нельзя получить подсчитанной Иосифом общей суммы. Рюль (Op. cit., p. 573) на основании последней даты полагает для узурпатора 8—10 лет.
20. Чтения: μεθ῏ οὕς (после которых*) — Cod. Laurent., μεθ῏ ὅν (после которого*) — Eccl. Hist., Μεδού[ασταρτος (Феофил), Metus[astartus — лат. пер., (после которого) — арм. Евсевий. Гутшмид остановился на Феофиловом μεθ῏ οὖ (вместе с которым*) и считает Астарта соправителем узурпатора. Неосновательность этого мнения удачно доказана Рюлем (Op. cit., p. 572), который следует наилучше засвидетельствованному чтению μεθ῏ οὕς и полагает, что остальные братья были соправителями старшего и были вместе свергнуты. Вероятно, в полных анналах подробно говорилось об их совместном правлении.
21. Вероятно, тоже Абдастарт. Царствование может приходиться приблизительно на самое начало IX века (900—889). Моверс (Die Phönizier,- II, 1, s. 341) относит к нему вздорный рассказ у Юстина (XVIII, 3) о воцарении династии Стратона (греч. транскрипция имени Абдастарта) после восстания рабов. Но по Юстину это случилось в «персидские времена», и род Стратона сидит до взятия Тира Александром, который и поступает жестоко с его населением якобы в отмщение за злодейства «рабов». Если рассказ и имеет какую-либо историческую подкладку, то ее скорее можно видеть в анархии времен халдейского царства. Мнение Рюля (Op. cit., p. 575), относящего «восстание рабов» ко времени после Элулая, не может быть принято: нам известна история Тира по ассирийским летописям, и упоминаемый в них Баал I, вероятно, был непосредственным преемником Элулая. Предположение Рюля становится возможным только при отрицании тождества Элулая и Лули клинообразных надписей. Опора для этого — титул царя Сидона в ассирийских летописях — слишком слаба, так как Сидон тогда зависел от Тира.
22. Необычным является отчество Астарта. Едва ли оно приведено потому, что последний был основателем династии, — этого не сделано по отношению к Итобаалу. Вероятно, Рюль (Op. cit., p. 573) прав, полагая, что об отце Астарта шла раньше речь в полных анналах (может быть, как о деятеле переворота), или что имя это попало в текст, как результат корректурных операций над именем Астарта, казавшегося необычным по своей несложности. У Феофила его нет: другие источники дают разнообразные чтения, не имеющие смысла: Ἕλεάσταρτον, Leastarti и т.д.
23. Варианты: Ἅσέρυμος (Cod. Flor.), Astarimus лат. Ἅθάρυμος, Феоф., Ἅσθαρυμος у Синкелла. Этимология Моверса Abd-Ashtorim не может быть принята. Время — 888—880.
24. Этимологию предлагал Моверс (Die Phön., II, 1, s. 344, прим. 48) — פליא или פלאי «eximius», «singularis». Едва ли убедительно.
25. אתזבעל — «Близость Ваала» (Schröder. Phön. Spr., s. 178 sq.) — тесть Ахава Израильского (Царств. III, 16, 31, где он назван «царем сидонян»).
26. Эпитет, присутствие которого здесь еще раз убеждает, что жречество в Тире не было eo ipso соединено с царской властью. Если верить Юстину (XVIII, 4, 5), то и жречество национального бога Мелькарта также не было связано с обладанием престолом. В Сидоне, по крайней мере, при династии Эшмуназаров, также были случаи, когда царь не был жрецом Астарты: эти случаи, впрочем, легко объяснимы. (См. Clermont-Ganneau. Recueil d'arch. orienlale. V. 243 сл.)
27. Исправление дат принадлежит Рюлю (Op. cit., p. 567 сл.) на основании Феофила, у которого, впрочем, выпали единицы в цифре лет жизни (40 вместо 48); 68 в греческом тексте Иосифа — интерполяция, вызванная желанием согласить лета Итобаала с 45 годами жизни и 6 годами царствования его сына: при 48 годах жизни и 32 годах царствования пришлось бы допустить, что он 16-ти лет был жрецом Астарты и 60-ти лет имел сына. Исправление Рюля вполне подходит и к библейскому синхронизму: время Итобаала придется на 878—866 гг.: Ахав сражался при Каркаре в 854 г. и умер в следующем году после 22-летнего царствования, которое, следовательно, началось около 874 г. В это время Итобаалу было 40 лет, и он, конечно, мог иметь дочь Иезавель в возрасте невесты.
28. Место, вставленное нами из «Древностей» Иосифа (VIII, 13) и доказывающее, что извлечение Менандра состояло не из одних имен и дат, а заключало в себе и «деяния» каждого царя.
30. Очевидно, этот царь-жрец оставил по себе в народе память богоугодного и благочестивого (с финикийской точки зрения) правителя, чего и следовало ожидать от отца Иезавели.
31. Городок на берегу моря к югу от Пар-эль-Джузе; теперь жалкая рыбачья деревушка Батрун. Здесь, у мыса Рас-эль-Шакка (Феупросопон) — самая непроходимая часть финикийского побережья, и Пичман (Geschichte der Phön., s. 298) полагает, что Итобаал заложил здесь город для оплота против ассирийских нашествий. Дело в том, что его царствование как раз совпадает со временем ассирийского воителя Ассурнасирпала (885—860). В 867 г. этот царь достиг Средиземного моря — заветной цели стремлений азиатских владык, начиная с Саргона Древнего. Он пишет об этом в своих летописях следующее: «Я дошёл до склонов Ливана. Я пошел к великому морю Запада, омыл свое оружие в великом море и принес богам жертву. Я принял подать царей морского берега: Тира, Сидона, Библа, Махаллата, Маица и Каица и Амурри, и Арада внутри моря, из серебра, золота, свинца, меди, медных сосудов, пестрых тканей, полотна… деревьев кедровых и кипарисовых…» Был поставлен победный памятник царя в Финикии. Отсюда понятны заботы тирского царя о союзе с Израилем (см. пр. Амоса I, 9: «союз братьев») и укреплении северной границы своих владений. Что Ботрий принадлежал ему, доказывает, что весь берег с Беритом и Библом находился под гегемонией Тира. Какое название Βότρυς — греческое или финикийское? Вероятно, искаженное до неузнаваемости финикийское. Этимология Шредера (Phön. Spr., s. 108) בתעתר «Hathorhaus» едва ли выдержит критику.
32. Крайне важное сообщение, указывающее на зависимость западных финикийцев от Тира. Но где лежала эта Αὔζα? Мельцер (Gesch. d. Karth. 100) находит единственный город этого имени — Αὐζία, Ausea в Мавритании, вблизи истоков реки Audus. Положение вдали от берега он объясняет богатством относительно металлов ближайшей горы Джебель-Джердша и стратегическими соображениями. В основании его он видит доказательство, что весь берег был уже занят. Напротив, Гутшмид (Kl. Schr. II. 59) отказывается видеть финикийскую колонию далеко от берега и останавливается на г. Узита (Uzita) в 9 км от Лепты.
33.
בעלעזר
тоже, как и 2-й царь (Schröder. Phön. Spr., s. 127 und 198). Варианты:
Βάδέζωρος,
Βαζωρος.
Дата царствования исправлена Рюлем (Op. cit.,
p. 568) для соглашения с летами жизни отца: при 6, 7 и 8 годах царствования,
даваемых преданием, он должен был бы вступить на престол около 38 лет от
роду в то время, как его отец умер 48-ми. Придется предположить описку на 10
и отнести его царствование к 865—849 гг.
34. מתן (Дар) — имя нередкое в простой форме: Mattonus (IV Цар., 11, 18), Mutto (Just. 18, 4, 3), Μύττονος (Polyb. 9, 22, 4) и в сложениях: Muttumbal etc. Время царствования 848—821 гг. В 842 г. ассирийский царь Салманассар II совершил поход в Сирию против коалиции, руководимой Дамаском. Особых результатов он не имел, кроме нового упоминания в ассирийских летописях Тира: «до предгорий Баалираса достиг я и поставил мое царское изображение. В то время я получил дань от Тира, Сидона и Ииуя из династии Амврия». Через три года был новый поход, и опять Салманассар говорит о дани «тирян, сидонян и библян».
35. פעס — עליון Pa ̔am — ̔Eljun, вероятно, имя, сложенное из имен двух божеств — Паама и Элиуна. В латинском переводе Иосифа и у Феофила была приписана форма Πυγμαλίων — Pygmalion, более известная из классической мифологии и сказания о Дидоне. Эта приписка попала в текст и превратилась в отчество царя, тем более, что он не назван сыном своего предшественника. Однако свидетельство Юстина (XVIII, 3): «cum interim rex Mutto Tyro decedit filio Pygmalione et Elissa filia…» («когда тем временем царь Маттон уступил Тир сыну Пигмалиону и дочери Элиссе»*) не оставляет в этом отношении сомнений: Пигмалион был сыном Маттона. Юстин прав также, называл дальше Пигмалиона «admodum puer» (очень молодой; совсем еще мальчик*): по Менандру, он вступил на престол 56 — 47 = 9 лет. Время его царствования 820—774 гг. до Р. Х.
36. Сказания об основании Карфагена разбирались неоднократно, начиная с Моверса. (См. Meltzer. Geschichte der Karthager. P. 111—141; Gutsсhmid A. Kleine Schriften. II. 89—94.) Вероятно, как полагают, бог Пигмалион, брат мифической Дидоны — Танит, смешан с царем Тира; дата 814 г. для основания Карфагена восходит к Тимею.
37. Как основательно заметил Гутшмид (Kl. Schr. IV. 488), этого синхронизма не могло быть ни у Менандра, ни у Дия, ни, тем более, в оригинальных летописях. Исходной точкой для Иосифа послужило глухое упоминание Дия о «рубке леса» на Ливане и, может быть, стоявшее где-нибудь упоминание об 11 годе (cf. Arch. Jud. VIII, 3, 1) Хирама в связи с какими-либо постройками. Этим объясняется краткость Иосифа: он не считает нужным распространяться и приводить точные цитаты.
38. Дальнейшие выписки Иосиф пока прекращает, как ненужные для его целей: из периода более чем в 200 лет (до Навуходоносора) он нашел интересным привести только один отрывок (в «Древностях») об осаде Тира Салманассаром. Между тем, судьба Финикии во весь этот период ассирийских завоеваний, интересная сама по себе, имеет большое значение и для освещения библейской истории. Уже при Фигмалиуне были новые попытки ассирийских царей укрепиться на западе. Хадад-нирари III (811—782) достиг здесь результатов, которых не могли добиться его предшественники: он сломил сопротивление Дамаска и, следовательно, открыл себе путь к морю, благодаря чему мог хвалиться, что «от великого моря восхода до великого моря заката покорила его рука», и более точно: «всю страну Хатти и Амурри в полном объеме: Тир, Сидон, Омри (Израиль), Эдом, Филистею… я покорил и наложил на них подать». Под 803 годом канон эпонимов упоминает поход «на море». Может быть, действительно царь лично ходил в Финикию, но если это и так, то последовавший после его смерти упадок ассирийского могущества и упорная борьба его с северным врагом снова вернули Тиру прежнюю свободу действия. Лишь когда Тиглат-Паласар III (745 — 727) разбил под Арпадом хеттскую коалицию и стало ясно, на чью сторону склонилось счастье, тирский царь Хирам II отправил к нему в 740 г. дары и посольство. Это первый царь, имя которого упоминается в ассирийских летописях, и с этих пор начинаются постоянные и несомненные сношения Ассирии с Тиром. Хирам еще раз упоминается в числе царей, признавших верховенство Тиглат-Паласара, оставившего по себе на западе прочную память. — Возможно, что от Хирама II дошла до нас древнейшая финикийская надпись, найденная в Ларнаке (древ. Китий) на Кипре и начертанная на медной чаше, теперь разбитой. На ней можно прочитать следующее: «…(N), наместник Карфагена [конечно, кипрского — Кития], слуга Хирама, царя сидонян. Он принес это Ваалу ливанскому, своему владыке, из лучшей меди…» Надпись, таким образом, посвятительная и составлена подчиненным какому-то Хираму (если не нашему, то Первому) царю «сидонян». Последний титул характерен и уже встречался нам в приложении к Итобаалу в Библии, а потом — к Элулаю в ассирийских текстах. — Надпись изд. в Corpus Inscript. Semiticarum. Табл. IV. Преемник Хирама Маттон II, кажется, задумал вести себя более самостоятельно. Анналы Тиглат-Паласара 738—4 гг. сообщают следующее: «я послал моего рабсака [полководца] против Тира и получил с Метена тирского 150 талантов серебра». С этих пор начинается постоянное упорное сопротивление Тира ассирийским царям, все усилия которых разбивались о неприступность острова. В данном случае Маттон II предпочел еще откупиться от ужасов осады; его преемники действовали иначе.
39. Место замечательное во многих отношениях, дополняющее наилучшим образом ассирийские источники и доказывающее доброкачественность материала, из которого черпал Иосиф Флавий. Важность его для библейской истории обусловила, как мы уже говорили, интерес среди комментаторов, из которых самое последнее и веское слово принадлежит Леману (Menander und Iosephos über Salmanassar. IV// Beiträge zur alten Geschichte. II. 1. 125—140). Как показывает уже заглавие, автор видит следы двух источников: Менандра и какую-то другую обработку финикийских летописей. Это вытекает из слов: «μαρτυρεî δὲ καὶ τούτοις» и из вариантов имени ассирийского царя: Σαλάμψας (чтение, установленное Низе вместо прежнего испорченного πέμψας) и Σαλμανάσσου; последнее принадлежит Иосифу. Может быть, этот другой источник и здесь Дий, но доказать этого нельзя; возможны и промежуточные источники, вроде Филострата. Главная заслуга Лемана — доказать, что рассказ относился к Салманассару и Саргону, а отнюдь не к Синахерибу и др., как это раньше думали. Кроме того, отрывок является драгоценным пособием для толкования библейского повествования об отношениях царя Осии к Ассирии (IV Цар., 17, 1—6), где говорится также о двух походах Салманассара. Правильное понимание нашего отрывка легко устраняет мнения ученых, отвергавших первый поход. «Салманассар, назначенный еще при отце наместником новопокоренной области в Финикии и северной Сирии, сознательно продолжал по вступлении на престол завоевательную политику в этом направлении. Ему помогли знание условий запада и связи, которые он там приобрел. Своевременно узнал он о замышлявшемся в Тире и Израиле восстании против ассирийского ига и предупредил его скорым появлением в 725 г. Прежние договоры были возобновлены; Осия и Лули обязались платить дань. В последней они опять отказали и 724 г., полагаясь на Египет, чем дали повод к открытой войне. Салманассар, свергнутый и лишившийся жизни в силу причин внутренней политики, лишился славы покорения Самарии, но ему не пришлось зато пережить неудачи осады Тира» (Lehmann. Beiträge II. 472).
40. Πύας, вариант: Πύλας. Вероятное предположение Райзнера (Lehmann. Op. cit., p. 130. П. 3) читать Λύλας приведет наш отрывок еще в большее согласие с клинописью, в которой Элулай назван Luli, именно в анналах Синахериба: от Салманассара у нас нет больших исторических надписей.
41. Замечательно точно переданы все условия, сопровождавшие каждую из многочисленных осад Тира от телль-амарнского времени до македонской включительно: враждебное отношение Сидона и других финикийских соседей, снабжавших врагов кораблями, блокада островного города, беззаветная храбрость граждан. Тир был взят только Александром.
42. Собственно, только начало их. Салманассар вступил на
престол в 727 г., следующий год он не воевал («в стране»); значит, первый
поход, окончившийся миром, мог быть предпринят только в 725 г.; осада Тира
могла начаться только в 724, а в 722 царь был уже свергнут, и с
Саргоном II вступила новая династия. Очевидно, окончание пятилетней
осады падает уже на время Саргона. В анналах последнего (Цилиндр 21) есть
многозначительная фраза: «умиротворил Киликию и Тир». Ясно, что Тир избежал
участи Самарии, взятой Саргоном после осады, начатой его предшественником:
город удержался, и только заключенный после осады мир развязал ассирийскому
царю руки. Возможно, что одним из условий мира было оставление Тиром
враждебной Ассирии коалиции. Действительно, во все время царствования
Саргона мы ничего затем не слышим о Тире, и лишь при Синахерибе снова на
сцену выступает герой Элулай. «В моем третьем походе», говорит ассирийский
царь, «я двинулся на Сирию. Лули, царя Сидона, объял ужас пред блеском моего
царства: он бежал далеко, в море, на Кипр… Великий Сидон, малый Сидон,
Вифзайту, Саренту, Махаллибу, Ушу, Экдиппу, Акко, его укрепленные города,
его места продовольствия и гарнизонов, осилила мощь Ассура, моего владыки, и
покорила под ноги мне. Тубалу посадил я на трон царства над ними и наложил
на него ежегодную, неотменяемую дань, как подать моему господству». Третий
поход Синахериба — 701 г. Элулай назван царем Сидонским потому, что Сидон
находился под его властью, как и вся почти средняя Финикия, как это уже
видно из отрывка Менандра, упоминающего об «отпадении» ее. Против Ассирии на
западе, как известно, образовалась серьезная коалиция, душой которой был
Езекия, а вдохновителем — Египет. Конечно, и Тир не мог не принять в ней
видного участия. Потеряв все свои береговые владения (даже Палетир — Ушу),
Элулай бежит на Кипр, где он усмирил восстание еще в начале своего
царствования, конечно, чтобы собрать силы для борьбы, которая теперь
осложнилась тем, что ассирийский царь восстановил самостоятельность Сидона и
отдал вновь назначенному царю его все береговые владения Тира. Элулай умер,
вероятно, около 693 г.; об его дальнейших предприятиях мы ничего не слышим;
зато его преемник Баал I оставил по себе славную страницу в истории Тира.
Сидон не оправдал расчетов ассирийского царя: уже преемник поставленного
Синахерибом Итобаала восстал против Ассархаддона; результатом был полный
погром, разрушение города и основание вместо него ассирийской крепости.
Таким образом, вместо бывшего Тиро-сидонского царства явилась ассирийская
провинция. Что из своих прежних береговых владений успел вернуть Элулай или
его преемник и удалось ли им получить хотя бы Ушу, мы не знаем, но ясно, что
долго такое положение тянуться не могло, тем более, что и из Кипра все более
и более вытесняли тирян греки: уже Саргон говорит о 7 царях «области Ятнана,
жительство которых на 7 дней пути среди моря запада, и имени земли которых
никто не слыхал с давних пор Паннара ( = дней Сина, царства Саргона
Древнего)». Очевидно, они искали его поддержки. Ассархаддон уже определенно
среди 22 царей «морского берега страны Хатти и из средины моря», якобы
подвластных себе, упоминает и «10 царей Ятнаны», с Кипра, с греческими
именами, и среди них «Дамуси, царя Карфагена», т.е. Кития. Итак, пользуясь
разгромом тирской державы, китийцы еще раз восстали, и на этот раз удачно:
тирская власть была свергнута, и в городе села греческая династия. Царство
Хирама и Итобаала теперь сошло на один городской тирский островок, который
можно было обойти в полчаса и который не мог даже, как во времена
Эль-Амарны, запасаться с берега водой без разрешения ассирийского
наместника. Война была неизбежна, к тому же энергичный фараон Тахарка давал
повод питать надежды. И вот Ассархаддон в своих надписях сообщает: «В моем
десятом походе (671 до Р. Х.) пошел я против Баала тирского, который
положился на своего друга, Тарку, царя Куша (Эфиопии), сверг иго Ассура,
моего владыки, и стал вести себя дерзко. Укрепления воздвиг я против него и
преградил ему пищу и воду для жизни его души». Осада была безуспешна; Тир
опять не был взят, и Ассархаддон заключил мир, утешив себя постановкой
громадной «победной» стелы с изображением «побежденных и порабощенных»
Тахарки и Баала и с клинообразной надписью, повествующей о покорении Египта.
Памятник этот, поставленный на людном месте Сирии — в Зенджирли, найден
немецким Orients-Comité в 1886 г. и теперь украшает Берлинский музей.
Кроме того, сохранился в Британском музее клинописный текст договора
Ассархаддона с Баалом. Приводим его по переводу Винклера в «Altorientalische
Forschungen», II, s. 11—16: «Подать, которую Салманассар, царь Ассура, сын
Тиглат-Паласара….. Баал, царь Тира……. внук……… Иштар…….. Гула,
великая врачевательница………… расслабляющую болезнь в ваши тела. Семь
богов, могучих богов да устроят своим оружием вам поражение. Бог Байтиилани,
бог Аба(?)-Тиба да предадут вас в когти хищного льва. Великие боги неба и
земли, боги Ассирии, боги Аккада, боги той стороны реки да проклянут вас
неразрешимым проклятием. Ваал-Шамем, Ваал-Малака, Ваал-Цафон да нашлет злой
вихрь на ваши корабли, да разорвет их канаты, да оторвут их якоря, могучий
ветер…. да потопят их, дикую бурю нашлет на вас. Бог Мелькарт, бог Эшмун
да предадут вашу страну [погибели ?], а жителей — плену, вашу страну…. Да
погубят они пищу вашего рта, платье на вашем теле, елей при вашем помазании;
Иштар да сокрушит в страшной сече ваш лук, к [ногам ваших врагов] да
поместит вас; чужой враг да разделит ваших пленных, таблички…..Баала
тирянина……………… Ассархаддон, царь ассирийский……….. на нем
не…………….. на тебя наложил я……….. старцы твоей земли
песком……………….. и письмо, которое я тебе послал в…….
наместника, ты не должен………… если наместник…. пред ним должен ты
посмотреть, должен открыть…. Если корабль Баала, который сегодня взяли (?)
люди из Арнада в Палестине, которые Ассирию… все, что в корабле
Ассархаддона, царя ассирийского: и люди, которые нам не………. и их
имена… Это — ? путей, которые Ассархаддону царь Ассура, Баалу………. в
Акко, Доры в области Филистимской…… и в городах области Ассирии, которые
лежат при море…… и Библ, Ливан, города в горах все вместе, все города.
Ассархаддон, царь Ассирии, Баал……. тирянина….. Ассархаддона, царь
Ассирии….. в их кораблях…. в их городах [Баала]. Его города, местности,
крепости, которые…. как и при осаде…….были разрушены, сколько бы их ни
было……. на кораблях, а не……….. на суше…… в его области его
местности…… как добыча Сидона……»
К сожалению, печальное состояние и трудность
текста не даст нам возможности много извлечь из этого памятника, с которым по
важности, в случае его лучшей сохранности, могло бы равняться немногое из
дошедшего до нас от древнего Востока. Пока ясно, что Тир обязался платить ту
же подать, какую стал платить при Салманассаре, что это обязательство
гарантировано заклятием богов обеих договаривающихся сторон, что тирский
царь ставится в какие-то отношения к ассирийскому наместнику…… Вероятно,
«внук» в начале памятника относится к Баалу, который мог быть внуком Элулая,
современника Салманассара. Тир уцелел, но положение его осталось столь же
невыносимо, как и раньше, а потому новая война была неизбежна.
Действительно, новые осложнения в Египте не замедлили отразиться и в Тире.
Преемник Ассархаддона Ассурбанипал, прогнав из Египта пасынка Тахарки
Тануатамона, должен был предпринять экспедицию против Баала, несомненно,
находившегося в союзе с последним. «В моем третьем походе направился я
против Баала, царя Тира, жившего среди моря, так как он не послушался моих
царских повелений и не держался слов уст моих. Я возвел против него осадные
укрепления, с моря и суши обложил его пути, стеснил и сузил его жизнь и
заставил его подчиниться моему игу. Дочь свою, происшедшую от него, и
племянницу своего брата доставил он мне в наложницы, Яхимилки своего сына,
который еще ни разу не переезжал моря, он также доставил мне в рабы. Дочь
его и племянницу его брата с богатыми дарами я принял и оказал ему милость,
вернув назад его сына» (Цилиндр Рассама). Другой текст убеждает нас, что и
здесь дело кончилось так же, как и раньше, и что город взят не был: «Осадные
работы, которые я выстроил против Баала, царя Тира, я разрушил, с моря и
суши открыл все его пути, обложенные мною. Тяжелую дань я принял от него.
Благополучно вернулся я в Ниневию, мою столицу». Следовательно, опять то же,
что и всегда: блокада, может быть, дамба, продолжительная осада, мир, снятие
осады. Тир взят не был. Но и на этот раз он должен был остаться данником, и
на этот раз он не вернул берега. Сын царя, оказывается, «ни разу не
переезжал моря», по той причине, что владения его отца ограничивались одним
островком. Что даже Ушу ему не принадлежала, видно хотя бы из последнего
известия ассирийских летописей о Финикии. Во время походов,
предпринимавшихся для наказания вассалов, ставших на стороне вавилонского
брата царя Шамаш-шумукина, оказалось необходимым посчитаться с Ушу и Акко:
«при своем возвращении (из Аравии) я покорил Ушу, лежащий на берегу моря.
Жителей Ушу, не повиновавшихся моим наместникам и не платившим дани, как
подать своей страны, я перебил. Среди непокорных я устроил суд. Их богов, их
людей я увел, как добычу, в Ассирию…» Итак, Ушу стоит под ассирийским
наместником и действует на свой страх, а не под командой Тира. Последний,
вероятно, теперь до такой степени ослабел от постоянных осад, что не имел
возможности даже воспользоваться затруднениями Ассурбанипала и примкнуть к
коалиции в пользу его брата. Вероятно, на это решился его береговой пригород
Ушу, м. б. не без влияния с его стороны. Здесь оставляют нас ассирийские
летописи. Находись все эти события в более тесной связи с историей евреев,
конечно, они дошли бы до нас и в туземном финикийском изложении чрез Иосифа
Флавия.
43. Иосифа не интересовали и события в Тире на рубеже ассирийского и халдейского владычества; он обратил внимание только на осаду Тира Навуходоносором и хронологию последующих событий, имевших значение для освещения библейских. Таким образом, нам не известны имена тирских царей конца VII и начала VI в.; о событиях мы осведомлены крайне недостаточно на основании случайных намеков. Если 27-я глава пр. Иезекииля имеет в виду осаду Тира Навуходоносором, то в ней мы имеем чудную картину богатства и величия финикийской метрополии, оправившейся удивительно быстро от последствий ассирийских осад. (Впрочем, высказывались и за то, что здесь имеется в виду Александрово нашествие.) Великий крах Ассирии, подготовлявшийся несколько лет, дал возможность тирянам, вероятно, вернуть себе кое-что на берегу, он же не замедлил напомнить энергичной саисской династии освобожденного и обновленного Египта о времени, последовавшем за изгнанием древних азиатских завоевателей — гиксосов. И вот уже Псаметих охотно берет на себя роль Яхмоса-освободителя и идет в Сирию. Нашествие скифов не дало ему закончить ее отвоевания, но следы его подвигов дошли до северной Финикии. Преемник его Нехао, как известно, подчинил себе Сирию до Кархемиша на Евфрате, где был разбит Навуходоносором. Вероятно, вслед за этим на сирийские престолы были возведены представители халдейской партии, может быть, как в Иерусалиме, по выбору Навуходоносора. Но это не остановило Априса, который, вероятно, уже в первый год своего царствования (589—564), по словам Геродота (II, 161), «послал войско против Сидона и дал морское сражение Тиру». Диодор (I, 68) о том же сообщает: «отправившись в поход с обученными пешими и конными войсками против Кипра и Финикии, он взял штурмом Сидон, а остальные финикийские города подчинил страхом. В большом морском сражении он победил финикийцев и киприотов и, собрав большую добычу, вернулся в Египет». Гутшмид (Kl. Schrift. II. 70) полагает, что эти успехи обусловили торжество египетской партии в финикийских городах и что везде были возведены, на престолы ее ставленники, в том числе и упоминаемый у Менандра-Иосифа Итобаал II Тирский. Следовательно, осада города была как бы ответом на этот шаг.
44. Иер., 52, 29; ср. IV Цар., 25, 8; Иер., 52, 12, где речь идёт уже о 19-м годе царствования Навуходоносора (Навуходоносор царствовал в 604—561 гг.).
46. Согласно Эздре (4, 24), во второй год Дария вновь начата остановленная было постройка, а закончена она была только в 6-м году. Здесь Иосиф неправильно понял пр. Захарию (1, 12), где 2-й год Дария назван 70-м годом гнева Божия (Гутшмид).
47. Итобаал II. Если верно, что он возведен в угоду египтянам, то его царствование можно приблизительно отнести к 588—574 гг. В пользу этого предположения говорит и то обстоятельство, что почти все его царствование совпало с осадой: очевидно, и на этот раз дело кончилось так же, как и при Ассурбанипале: Навуходоносор не мог взять Тира, несмотря на 13 лет осады и на осадные работы (может быть, дамбу). См. Иезекииля (29, 18): «Навуходоносор, царь Вавилонский, отяготил свое войско трудными работами против Тира, так что все головы лишились волос и все плечи стерты, а ни ему самому, ни его войску нет вознаграждения от Тира за работы, которыми он утруждал себя из-за него». Вероятно, Навуходоносору пришлось (особенно в виду египетского похода) заключить мир, удовольствовавшись признанием своего верховенства, свержением Итобаала II и получением в заложники его семейства. К сожалению, ничего этого мы не можем прочесть в клинописных источниках: от вавилонских царей не сохранилось летописей военных событий. — Следует заметить, что еще Гутшмид (Kl. Schr. IV, 545 сл.) обратил внимание на «Древности» Иосифа Флавия, где X (XI), 11, 1 читаем: «и Филострат в своей "Индийской и финикийской истории" [свидетельствует] , что этот царь [т.е. Навуходоносор] осаждал Тир 13 лет, когда в Тире царствовал Итобаал». И в сочинении «Против Апиона» (I, 20) он упоминает о том месте «Истории» Филострата, где говорится об осаде Тира Навуходоносором. Так как наш отрывок он относит прямо к Менандру, то может явиться предположение, не заимствован ли он из Филострата. Гутшмид (I. c.) пытается доказать невозможность этого предположения. Нам, для наших целей, вопрос представляется не столь важным: если отрывок принадлежит Менандру, то согласие его с Филостратом объясняется общим источником — тирскими летописями, и еще более убеждает в ценности наших эксцерптов.
49. «Судьи» (δικασταί) שפטיס, — такие же, как в Карфагене или в Израиле до царей. Какова была причина отмены царской власти, эксцерптатор не счел для себя интересным. Моверс (Die Phönizier, II, s. 483) полагает, что это было делом вавилонской аристократической партии. Пичман (Geschichte der Phön., s. 306) видит здесь проявление анархии. Может быть, она же дала повод для странного рассказа Юстина о восстании рабов, тем более, что дело в нем идет об упадке сил тирян после благополучной войны с «персами» (читай: халдеями или ассирийцами). Наконец, появление «судей» можно объяснить и отсутствием в Тире законных претендентов на престол: они были переселены в Вавилон, и пока жив был Навуходоносор, едва ли могли быть отпущены. — Различная продолжительность правления «судей» указывает прежде всего на продолжавшиеся смуты, а затем не говорит в пользу того, чтобы они избирались на определенный срок. Правление их падает на 564 — 556 гг.
50. ῏Εκνίβαλος. Еще Моверс объяснял קניבעל с א prosthet. Шредер переводит как «Creatus a Baale» (Phön. Spr., s. 90.).
51. Βασλήχου (вариант: Βασλάχου). Моверс, а за ним Шредер (Phön. Spr., s. 100 und 200) = בעלשלך — «Ваал освобождает, прощает». Это имя нередко встречается в западно-финикийских надписях: на трехъязычной надписи в Лептисе оно передано Βαλσιλληχ, Balsilech, а на латинских африканских — Baissilec.
52. Χέλβης. Гутшмид (Kl. Schr. IV. 548) производит от כלב — «собака». Вернее, считает его сокращением имени Кальбелим — «Собака (слуга) богов», или Кальбо — «Собака его», т.е. бога. (См. Revu d'assyriologie et d'archéologie orientale. I. 87. Прим. 2.) Пичман (Geschichte der Phön., s. 223) на основании Corp. Inscr. Sem. (I, 86) полагает, что титул «Келабим» принимали жрецы, служившие женским божествам.
53. Ἆβδαίου. Конечно, עבדא или עבדי — «его [Ваала] слуга, почитатель». Имя неоднократно встречается в надписях.
54. ῏΄Αββαρος. Моверс (Die Phönizier, II, s. 464, прим. 90) полагает — חבר — «волхв». Шредер (Phön. Spr., s. 108) и Леви (Wörterb. 34) сближают с именем אבארש — Ab(d)-'rs, найденным в надписи Tugg. 2.
55. Μύττονος — מתן; то же имя, что и у одного из царей, преемников Итобаала I.
56. Следую чтению Рюля (Op. cit., р. 577 sq.): Μύττονος ὃς καὶ Γεράστρατος Ἅβδηλίμου δικαστής… Герастрат — גרעשתרת («Покровительствуемый Астартой») — имя нередкое; его носил, напр., современный Александру царь Арада (Arr. An. II, 137). Абделим — עבד אלס «раб богов».
57. Ὦν μεταξύ Гутшмид понимает как «после них» (Kl. Schr. IV. 549, где приведены оправдывающие цитаты). Понимание — единственное возможное уже ввиду того, что после смерти Балатора была восстановлена царская власть.
58. Моверс транскрибирует בעל תער — «Ваал слушает», «услышал».
59. Очевидно, дело идет о потомках древней династии, переселенных в Вавилон, где в то время при дворе было много разных царей (IV Цар., 25, 28). Событие относится к 555 г. и падает, вероятно, на последний год Нириглиссара.
60. מהרבעל — Maharba'l — «Дар Ваала». Имя нередкое у финикийцев (См., напр., Herod. VII, 98; Liv. XXI, 12, 45). Время: 555—553 гг.
62. Как заметил Гутшмид (Kl. Schr. IV. 551), общий счет лет царствований (без Балатора) не имеет никакого отношения к дальнейшим вычислениям, которые опять приводят к пятидесятилетию вавилонского плена, упомянутому Иосифом в начале эксцерпта. Потому «54 года» он считает очень древней интерполяцией вместо «50 лет».
63. Гутшмид (I. с.) предлагает поправку ἑβδόμῳ μὲν γὰρ ἐπὶ ι΄ τη̂ς Ναβουχοδονόσορου βασίλείας вместо ἑβδόμῳ μὲν γὰρ ἔτει… по исправлению Беккера вместо ἐπὶ (Cod. Flor.) и περί в Вульгате. Разницу между этой датой и 18-м годом (ср. Иер. 52, 29) вступления к нашему эксцерпту Гутшмид объясняет обыкновением хронографов при синхронизмах считать только полные годы, а не текущие.
64. Сына этого Хирама (в форме Σίρωμος), Маттена II, мы встречаем при Саламине, где он командовал тирскими кораблями под начальством сидонского царя Тетрамиеста (sic!). Едва ли он был непосредственным преемником своего отца: пришлось бы допустить, что он царствовал не менее 52 лет. Это случайное известие, которым мы обязаны Геродоту (VII, 98), — последнее, какое мы имеем о тирских царях до времени Александра. Гегемония Сидона красноречиво доказывает упадок Тира, обессиленного постоянными осадами и потерей западных владений, сделавшихся в это время самостоятельными.
65. Этот отрывок и следующий к «Летописям» Тира, конечно, не имеют никакого отношения и показывают, что Менандр и другие греческие писатели о Финикии, приводя подлинные места из туземных памятников, не были свободны и от общей их соотечественникам привычки всюду находить подтверждение греческим мифам, а также не могли отрешиться и от домыслов и этимологических комбинаций, как это видно из соображений о финикийских буквах. Нечего и говорить, что этимологии Этеонея и Менандра не выдерживают никакой ни филологической, ни исторической критики.
ФРАГМЕНТЫ.