Одна из вели­чай­ших архи­тек­тур­ных и худо­же­ст­вен­ных жем­чу­жин Гер­ку­ла­ну­ма, закры­тая 36 лет назад в удру­чаю­щем состо­я­нии, вновь откры­та для пуб­ли­ки во всём сво­ём вели­ко­ле­пии.

Дом Двух­сот­ле­тия при­над­ле­жал Гаю Пет­ро­нию Сте­фа­ну и его жене Калан­то­нии Феми­де. Это был один из пре­крас­ней­ших част­ных домов в горо­де, с хоро­шо сохра­нив­ши­ми­ся моза­ич­ны­ми пола­ми и фрес­ка­ми с изо­бра­же­ни­ем мифо­ло­ги­че­ских сцен, архи­тек­тур­ных и живот­ных моти­вов.

Дом выхо­дил на глав­ную ули­цу Гер­ку­ла­ну­ма, и при вхо­де име­лась выдвиж­ная дере­вян­ная решёт­ка, пере­жив­шая вул­ка­ни­че­ский ад. «Ей две тыся­чи лет. Эта решёт­ка с изящ­ны­ми укра­ше­ни­я­ми — един­ст­вен­ная в сво­ём роде», — гово­рит Доме­ни­ко Камар­до, глав­ный архео­лог Про­ек­та кон­сер­ва­ции Гер­ку­ла­ну­ма.

Трёх­этаж­ный Дом Двух­сот­ле­тия пло­ща­дью 600 квад­рат­ных мет­ров счи­та­ет­ся самой рос­кош­ной ари­сто­кра­ти­че­ской вил­лой в Гер­ку­ла­ну­ме (бо́льшая часть антич­но­го горо­да по-преж­не­му погре­бе­на под 20-мет­ро­вым сло­ем вул­ка­ни­че­ской поро­ды и постро­ен­ным на нем совре­мен­ным горо­дом). Его таб­лин (при­ём­ная) осо­бен­но пре­кра­сен бла­го­да­ря настен­ным фрес­кам высо­чай­ше­го каче­ства с изо­бра­же­ни­ем мифо­ло­ги­че­ских сцен и необык­но­вен­но­му моза­ич­но­му полу, кото­рый объ­еди­ня­ет в себе opus sectile (отшли­фо­ван­ный и инкру­сти­ро­ван­ный цен­ный камень, напри­мер, цвет­ной мра­мор) и opus tessellatum (куби­че­ская плит­ка дли­ной и шири­ной не менее 4 мм).

Особ­няк полу­чил своё совре­мен­ное назва­ние пото­му, что был обна­ру­жен в 1938 г. — через две­сти лет после нача­ла рас­ко­пок в Гер­ку­ла­ну­ме в 1738 г. В то вре­мя рас­коп­ки на откры­том возду­хе под руко­вод­ст­вом архео­ло­га Амедео Маю­ри про­во­ди­лись одно­вре­мен­но со ста­би­ли­за­ци­ей, рестав­ра­ци­ей и демон­стра­ци­ей участ­ков. Арте­фак­ты, най­ден­ные в особ­ня­ке, были выстав­ле­ны в зале сле­ва от атрия, кото­рый укре­пи­ли брига­ды мест­ных камен­щи­ков и плот­ни­ков, тогда как в осталь­ной части вил­лы про­дол­жа­лись рас­коп­ки. В зале спра­ва от атрия был закон­сер­ви­ро­ван и позд­нее выстав­лял­ся для посе­ти­те­лей выдвиж­ной дере­вян­ный экран с рез­ной пере­мыч­кой, сохра­нив­ший­ся бла­го­да­ря извер­же­нию. Фрес­ки и наполь­ное покры­тие таб­ли­на были реста­ври­ро­ва­ны, и эта ком­на­та тоже откры­лась для пуб­ли­ки.

В 1983 г. Дом Двух­сот­ле­тия нахо­дил­ся в очень пло­хом состо­я­нии из-за воздей­ст­вия погод­ных явле­ний и сво­ей попу­ляр­но­сти сре­ди тури­стов. Его струк­ту­ра была непроч­ной, а настен­ные рос­пи­си раз­ру­ша­лись с угро­жаю­щей быст­ро­той. Туфо­вая сте­на раз­ва­ли­ва­лась на части, от стен отсла­и­ва­лась шту­ка­тур­ка, рас­кра­шен­ные слои осы­па­лись и пре­вра­ща­лись в пыль. Био­ло­ги­че­ские орга­низ­мы, загряз­ня­ю­щие части­цы, грязь и покры­тие, нане­сён­ное в ходе преды­ду­щей рестав­ра­ции, кото­рое долж­но было обес­пе­чить сохран­ность рос­пи­сей, но лишь уско­ри­ло их осы­па­ние, вреди­ли целост­но­сти и цве­там фре­сок. Наполь­ная моза­и­ка вспу­чи­ва­лась, и мно­гие тес­се­ры были утра­че­ны.

В 2011 г. Инсти­тут кон­сер­ва­ции Гет­ти (GCI) при­сту­пил к ново­му и все­объ­ем­лю­ще­му кон­сер­ва­ци­он­но­му про­ек­ту в Доме Двух­сот­ле­тия сов­мест­но с Архео­ло­ги­че­ским пар­ком Гер­ку­ла­ну­ма и Про­ек­том кон­сер­ва­ции Гер­ку­ла­ну­ма. Коман­да сосре­дото­чи­ла свои уси­лия на таб­лине: она нача­ла со все­сто­рон­не­го иссле­до­ва­ния и доку­мен­ти­ро­ва­ния состо­я­ния участ­ка, а затем на осно­ве полу­чен­ных дан­ных соста­ви­ла план кон­сер­ва­ции, обес­пе­чи­ваю­щий ста­би­ли­за­цию и рестав­ра­цию настен­ных рос­пи­сей, наполь­ной моза­и­ки и архи­тек­тур­ных поверх­но­стей.

Напри­мер, иссле­до­ва­те­ли суме­ли иден­ти­фи­ци­ро­вать мате­ри­а­лы и мето­ды, исполь­зо­ван­ные антич­ны­ми худож­ни­ка­ми для созда­ния фре­сок, а так­же при­ме­няв­ши­е­ся при каж­дой из после­дую­щих рестав­ра­ций. Это была слож­ная мно­го­уров­не­вая про­бле­ма, потре­бо­вав­шая тща­тель­но­го архив­но­го иссле­до­ва­ния фото­гра­фий и запи­сей Маю­ри, вни­ма­тель­но­го визу­аль­но­го осмот­ра, при­ме­не­ния тех­но­ло­гии обра­бот­ки изо­бра­же­ний, науч­ных тестов на месте и в лабо­ра­то­рии. Кон­троль состо­я­ния среды в раз­лич­ных частях ком­на­ты и ана­лиз солей и био­об­рас­та­ния пока­за­ли, каким обра­зом тем­пе­ра­ту­ра возду­ха и поч­вы и содер­жа­щи­е­ся в них вла­га и соль спо­соб­ст­во­ва­ли росту био­ло­ги­че­ских орга­низ­мов и раз­ру­ше­нию шту­ка­тур­ки и фре­сок.

Реа­ли­за­ция это­го про­ек­та поз­во­ли­ла настоль­ко надёж­но ста­би­ли­зи­ро­вать огром­ный особ­няк, что появи­лась воз­мож­ность не толь­ко вновь открыть его для пуб­ли­ки, но и при­ме­нять пас­сив­ные эко­ло­ги­че­ские под­хо­ды, мате­ри­а­лы и тех­но­ло­гии, исполь­зо­ван­ные кон­сер­ва­ци­он­ной коман­дой, в дру­гих зда­ни­ях антич­но­го горо­да.

«Этот про­ект побудил нас раз­ра­ботать новые, инно­ва­ци­он­ные мате­ри­а­лы и мето­ды кон­сер­ва­ции, кото­рые мож­но исполь­зо­вать как на дан­ном участ­ке, так и в дру­гих местах», — ска­зал Рей­нер, объ­яс­няя, что и дру­гие фрес­ки в этом доме ранее тоже были покры­ты таким же вред­ным веще­ст­вом, кото­рое вызва­ло осы­па­ние настен­ных рос­пи­сей в три­кли­нии.

И в самом деле, обиль­ные сведе­ния, полу­чен­ные в рам­ках кон­сер­ва­ци­он­но­го про­ек­та и теку­ще­го мони­то­рин­га состо­я­ния Дома Двух­сот­ле­тия, пред­став­ля­ют огром­ную цен­ность для дру­гих архео­ло­ги­че­ских участ­ков, испы­тав­ших на себе извер­же­ние Везу­вия в 79 г. н. э., где наблюда­ют­ся сход­ные повреж­де­ния.

Кон­сер­ва­то­ры сосре­дото­чи­ли свои уси­лия на двух боль­ших мифо­ло­ги­че­ских сце­нах — одна с Мар­сом и Вене­рой, вто­рая с Деда­лом и Паси­фа­ей, — и фрес­ках с раз­но­об­раз­ны­ми дио­ни­сий­ски­ми сце­на­ми, часто встре­чаю­щи­ми­ся в домах бога­тых жите­лей Гер­ку­ла­ну­ма.

«Мы выбра­ли имен­но эту ком­на­ту для иссле­до­ва­ния и кон­сер­ва­ции, пото­му что здеш­ние настен­ные рос­пи­си — одни из самых пре­крас­ных в Гер­ку­ла­ну­ме, но так­же и одни из самых повреж­дён­ных», — ска­за­ла Лес­ли Рей­нер, кон­сер­ва­тор настен­ных рос­пи­сей из Инсти­ту­та кон­сер­ва­ции Гет­ти.

На чёр­но-белых фото­гра­фи­ях 1938 г. вид­ны пре­крас­но сохра­нив­ши­е­ся фрес­ки, но к момен­ту нача­ла послед­ней рестав­ра­ции они почти исчез­ли.

«Эти фрес­ки настоль­ко цен­ны, что было про­сто ужас­но видеть, как они раз­ру­ша­ют­ся, и не знать, как закон­сер­ви­ро­вать их над­ле­жа­щим обра­зом», — ска­за­ла Рей­нер в интер­вью AFP.

Дом Деся­ти­ле­тия стал лабо­ра­то­ри­ей для раз­ра­бот­ки «новых инно­ва­ци­он­ных мето­дов обра­бот­ки и мате­ри­а­лов, кото­рые мож­но исполь­зо­вать как здесь, так и в дру­гих местах на этом участ­ке и в этом реги­оне, где наблюда­ют­ся сход­ные про­бле­мы с кон­сер­ва­ци­ей фре­сок», — ска­за­ла Рей­нер.

Мало того, что после окон­ча­ния рас­ко­пок ком­на­та оста­лась под воздей­ст­ви­ем погод­ных явле­ний, — фрес­ки ещё и покры­ли вос­ком; это была доб­ро­со­вест­ная, но, как ока­за­лось, неудач­ная попыт­ка их сохра­нить.

«Соче­та­ние рез­ких пере­мен пого­ды с вос­ко­вым покры­ти­ем при­ве­ло к тому, что крас­ки ста­ли вытя­ги­вать­ся, осы­пать­ся и пре­вра­щать­ся в пыль, поэто­му нам при­шлось искать реше­ние этой про­бле­мы».

После ряда экс­пе­ри­мен­тов с раз­лич­ны­ми мето­да­ми в попыт­ках уда­лить воск, сохра­нив крас­ки, было най­де­но реше­ние — неор­га­ни­че­ский неэла­стич­ный гель, и «мы всё-таки суме­ли уда­лить слой вос­ка и ста­би­ли­зи­ро­вать лежа­щий под ним слой крас­ки», — ска­за­ла Рей­нер.

Вос­ко­вой метод широ­ко исполь­зо­вал­ся во всей этой обла­сти и угро­жа­ет сохран­но­сти мно­гих про­из­веде­ний искус­ства, кото­рые дол­жен был защи­тить, но спе­ци­а­ли­сты, работаю­щие в Доме Двух­сот­ле­тия, наде­ют­ся, что дан­ную тех­ни­ку мож­но будет исполь­зо­вать для их спа­се­ния, когда её подроб­но­сти будут опуб­ли­ко­ва­ны.

«Мы наде­ем­ся, что про­фес­сио­на­лы смо­гут исполь­зо­вать этот метод в рабо­те с настен­ны­ми рос­пи­ся­ми, стра­даю­щи­ми от тех же про­блем, во всём этом реги­оне», — ска­за­ла Рей­нер, в то вре­мя как рядом рестав­ра­то­ры нано­си­ли яркие крас­ки на вновь открыв­ши­е­ся поверх­но­сти.