В про­шлый понедель­ник Аль­фон­си­на Рус­со, дирек­тор Архео­ло­ги­че­ско­го пар­ка Коли­зея, объ­яви­ла об обна­ру­же­нии под Рим­ским фору­мом туфо­во­го сар­ко­фа­га и цилин­дри­че­ско­го кам­ня, кото­рые сочли частью свя­ти­ли­ща Рому­ла, леген­дар­но­го осно­ва­те­ля Рима. Судя по его поло­же­нию в стра­ти­гра­фии Фору­ма, оно дати­ру­ет­ся VI в. до н. э., то есть явля­ет­ся одним из древ­ней­ших памят­ни­ков горо­да.

В пресс-рели­зе не слиш­ком мно­го сведе­ний о наход­ке, и соче­та­ние слов «сар­ко­фаг» и «Ромул» вполне пред­ска­зу­е­мо поро­ди­ло поток заго­лов­ков, воз­ве­щаю­щих об откры­тии его моги­лы. Луч­ший, на мой взгляд, — из «Daily Beast»: «Рим­ские архео­ло­ги нашли дока­за­тель­ство суще­ст­во­ва­ния Рому­ла?». Чтобы добрать­ся до отве­та — разу­ме­ет­ся, отри­ца­тель­но­го — на вопрос-при­ман­ку, при­дёт­ся про­честь пол­ста­тьи, хотя в ней рас­ска­зы­ва­ет­ся о пресс-кон­фе­рен­ции, на кото­рой Рус­со пря­мо заяви­ла: «Это не может быть его моги­лой».

Но для таких зануд, как я (и вы — пото­му-то вы это чита­е­те), на этих древ­них туфо­вых костях име­ет­ся нема­ло пита­тель­но­го мяса, и нет нуж­ды поли­вать их слад­ким шаш­лыч­ным соусом «что если»: это, конеч­но, свя­зан­ные с ними тра­ди­ции и леген­ды, а так­же их зна­че­ние и пре­ем­ст­вен­ность с эпо­хи Ран­ней рес­пуб­ли­ки до вре­мён Импе­рии, как они были откры­ты в древ­ней­шем серд­це Рима в Новое вре­мя бла­го­да­ря раз­ви­тию новых архео­ло­ги­че­ских мето­дов, как их сно­ва зары­ли в 1930-е гг. в рам­ках про­грам­мы Мус­со­ли­ни по вос­со­зда­нию импер­ско­го вели­чия Рима (но тай­но защи­ти­ли, хотя лег­ко мог­ли бы раз­ру­шить), как теперь их вновь откры­ли, сопо­ста­вив ста­рую архео­ло­ги­че­скую доку­мен­та­цию с антич­ны­ми источ­ни­ка­ми.

Это уди­ви­тель­но запу­тан­ная исто­рия, поэто­му моя жал­кая попыт­ка разо­брать­ся с неко­то­ры­ми слож­но­стя­ми потре­бу­ет хро­но­ло­ги­че­ско­го под­хо­да: спер­ва леген­да про­тив исто­рии, а затем архео­ло­гия — её мето­ды и обна­ру­жен­ная с их помо­щью мате­ри­аль­ная куль­ту­ра.

Итак, давай­те вме­сте вер­нём­ся к леген­дар­но­му осно­ва­нию Рима. Уве­рен, что вы зна­е­те исто­рию о том, как близ­не­цы Ромул и Рем, сыно­вья дев­ст­вен­ной жри­цы Реи Силь­вии и бога Мар­са, были при­го­во­ре­ны к утоп­ле­нию в Тиб­ре её раз­гне­ван­ным дядей. Как часто слу­ча­ет­ся в подоб­ных исто­ри­ях, люди, полу­чив­шие столь непри­ят­ное зада­ние, как дето­убий­ство, спа­со­ва­ли и оста­ви­ли мла­ден­цев на бере­гу раз­лив­шей­ся реки. Их нашла вол­чи­ца, выкор­мив­шая их сво­им моло­ком в тени дикой смо­ков­ни­цы, а затем на них набрёл сви­но­пас по име­ни Фаустул, забрал их домой и вырас­тил как сво­их сыно­вей. Они воз­му­жа­ли и поже­ла­ли осно­вать новый город. В 753 г. до н. э. (тра­ди­ци­он­ная дата, спу­стя века полу­чен­ная исто­ри­ка­ми, кото­рые про­следи­ли спис­ки кон­су­лов до мифи­че­ских вре­мён и исполь­зо­ва­ли даты Олим­пий­ских игр как путе­вод­ную звезду) Ромул избрал для сво­его горо­да Пала­тин, а Рем — Авен­тин. Когда Рем высме­ял новую погра­нич­ную сте­ну сво­его бра­та и пере­прыг­нул через неё, Ромул его убил. В пре­де­лах этой обаг­рён­ной кро­вью гра­ни­цы вырос город Рим, насе­лён­ный спер­ва изгнан­ни­ка­ми и все­воз­мож­ны­ми неже­ла­тель­ны­ми эле­мен­та­ми из сосед­них общин, а затем пре­да­тель­ски похи­щен­ны­ми саби­нян­ка­ми; его терри­то­рия раз­рос­лась в ходе войн с окру­жаю­щи­ми пле­ме­на­ми.

И одна из таких войн, раз­ра­зив­ша­я­ся, когда раз­но­шёрст­ный рим­ский сброд похи­тил сабин­ских деву­шек и при­нудил их к бра­ку, спо­соб­ст­во­ва­ла созда­нию под­лин­но­го серд­ца горо­да Рима — поли­ти­че­ско­го, рели­ги­оз­но­го и исто­ри­че­ско­го. Саби­няне гото­ви­лись к это­му сра­же­нию целый год. К тому вре­ме­ни их доче­ри уже вышли замуж за сво­их похи­ти­те­лей, роди­ли от них детей и не жела­ли гибе­ли нико­му из сра­жав­ших­ся. Саби­нян­ки рину­лись на поле боя, моля свои семьи и супру­гов заклю­чить мир, чтобы они не сде­ла­лись ни вдо­ва­ми, ни сирота­ми, и тогда рим­ляне, зани­мав­шие Пала­тин, и саби­няне, укре­пив­ши­е­ся в цита­де­ли Капи­то­лия, встре­ти­лись в долине меж­ду эти­ми хол­ма­ми и сло­жи­ли ору­жие. Они под­пи­са­ли мир­ный дого­вор и сошлись вме­сте, а царя­ми объ­еди­нён­но­го наро­да ста­ли Ромул и сабин­ский царь Тит Таций.

Про­шли сто­ле­тия, и эта доли­на меж­ду хол­ма­ми пре­вра­ти­лась в Рим­ский форум, в гео­гра­фии кото­ро­го вопло­ти­лись раз­мы­тые гра­ни­цы меж­ду мифом и исто­ри­ей. Кури­ат­ное собра­ние, учреж­дён­ное Рому­лом, кото­рый в целях поли­ти­че­ско­го пред­ста­ви­тель­ства разде­лил свой новый город на курии, схо­ди­лось и голо­со­ва­ло здесь в коми­ции — откры­том про­стран­стве, рас­по­ло­жен­ном в севе­ро-запад­ном углу нынеш­не­го Фору­ма. Ора­то­ры обра­ща­лись к собрав­шим­ся с плат­фор­мы, обра­щён­ной к коми­цию, кото­рая в IV в. до н. э. ста­ла назы­вать­ся рост­ра­ми. К севе­ру от коми­ция, напро­тив ростр, царь Тулл Гости­лий (пра­вил в 673—641 гг. до н. э.) воз­вёл пер­вое зда­ние сена­та — Гости­ли­е­ву курию.

Всё, что оста­лось от это­го древ­не­го зда­ния в сму­тах Позд­ней рес­пуб­ли­ки, снёс дик­та­тор Луций Кор­не­лий Сул­ла. На месте Гости­ли­е­вой курии и зна­чи­тель­ной части коми­ция Сул­ла постро­ил гораздо более обшир­ную курию, вме­щав­шую удво­ен­ный им сенат. Это зда­ние сго­ре­ло в 52 г. до н. э., когда его исполь­зо­ва­ли как импро­ви­зи­ро­ван­ный погре­баль­ный костёр для Пуб­лия Кло­дия Пуль­х­ра, уби­то­го гла­ди­а­тор­ской шай­кой его поли­ти­че­ско­го вра­га Тита Анния Мило­на. Фавст, сын Сул­лы, отстро­ил курию, но в 44 г. до н. э. Юлий Цезарь пре­вра­тил её в храм и постро­ил новое зда­ние сена­та, Юли­е­ву курию, меж­ду ней и рост­ра­ми. Юли­е­ва курия сохра­ни­лась до сих пор, хотя Доми­ци­ан суще­ст­вен­но её пере­стро­ил, а затем она 1500 лет слу­жи­ла цер­ко­вью.

Имен­но перед Юли­е­вой кури­ей, на глу­бине 3,6 м под камен­ной клад­кой, слу­жив­шей ядром дав­но раз­ру­шен­ной древ­ней лест­ни­цы, архео­ло­ги обна­ру­жи­ли туфо­вый сар­ко­фаг.

Леген­ды об осно­ва­нии Рима дошли до нас в антич­ных хро­ни­ках, но самый ран­ний рас­сказ дати­ру­ет­ся II в. до н. э., спу­стя более 600 лет после пред­по­ла­гае­мых собы­тий. Эти авто­ры ссы­ла­ют­ся на более ран­ние исто­ри­че­ские сочи­не­ния, ныне утра­чен­ные, но эти ссыл­ки совсем не помо­га­ют обна­ру­жить потен­ци­аль­ные зёр­на исти­ны, а лишь вно­сят новый вклад в како­фо­нию неиз­вест­ных.

Напри­мер, вот что в I в. до н. э. писал гре­че­ский исто­рик Дио­ни­сий Гали­кар­насский («Рим­ские древ­но­сти», I. 72):

«Посколь­ку суще­ст­ву­ет мно­го раз­но­гла­сий отно­си­тель­но как вре­ме­ни, так и осно­ва­те­лей Рима, мне и само­му кажет­ся, что не сле­ду­ет без пред­ва­ри­тель­ных заме­ча­ний под­сту­пить к рас­ска­зу, как если бы все были соглас­ны. Так, Кефа­лон Гер­ги­тий, писа­тель очень древ­ний, сооб­ща­ет, что город был осно­ван при вто­ром поко­ле­нии после Или­он­ской вой­ны людь­ми, спас­ши­ми­ся из Или­о­на вме­сте с Эне­ем; а осно­ва­те­лем он объ­яв­ля­ет пред­во­ди­те­ля коло­нии Рома, кото­рый был одним из детей Энея. По сло­вам Кефа­ло­на, у Энея было чет­ве­ро детей — Аска­ний, Эври­ле­он, Ромул и Ром. Дема­гор же, Ага­тилл и мно­гие дру­гие соглас­ны с ним в отно­ше­нии как вре­ме­ни, так и лич­но­сти осно­ва­те­ля коло­нии. Но созда­тель исто­рии жриц Аргоса и собы­тий, про­ис­хо­див­ших при каж­дой, утвер­жда­ет, что Эней при­был в Ита­лию вме­сте с Одис­се­ем от молос­сов и стал осно­ва­те­лем горо­да, а назвал его по одной из тро­я­нок Ромой. Имен­но она, про­дол­жа­ет он, устав от блуж­да­ний, под­го­во­ри­ла осталь­ных тро­я­нок сооб­ща сжечь кораб­ли. С ним согла­ша­ет­ся Дамаст Сигей­ский и неко­то­рые дру­гие. Но фило­соф Ари­сто­тель дает свое тол­ко­ва­ние, что неко­то­рые из ахей­цев, воз­вра­щав­ши­е­ся из-под Трои, после того, как обо­гну­ли мыс Малею, были застиг­ну­ты суро­вой бурей и, сби­тые с пути, гоня­лись вет­ра­ми по вол­нам туда и сюда, нако­нец, достиг­ли того само­го места Опи­ки, кото­рое про­сти­ра­ет­ся вдоль бере­га Тиррен­ско­го моря и назы­ва­ет­ся Лати­ни­ем. Испол­нив­шись радо­сти при виде зем­ли, они выво­ла­ки­ва­ют на берег кораб­ли и зиму­ют, гото­вясь к даль­ней­ше­му пла­ва­нию с наступ­ле­ни­ем вес­ны. Но после ноч­но­го под­жо­га кораб­лей они лиши­лись воз­мож­но­сти снять­ся с места, а пото­му про­тив воли и по нуж­де они обос­но­вы­ва­ют­ся в том краю, где ока­за­лись. При­клю­чи­лось с ними это из-за плен­ных жен­щин, кото­рых они увез­ли из Или­о­на. Они-то и спа­ли­ли суда из стра­ха, что по воз­вра­ще­нии ахей­цев домой им пред­сто­ит раб­ство. Кал­ли­ас же, опи­сав­ший Ага­фо­кло­вы дея­ния, упо­ми­на­ет, что какая-то тро­ян­ка Рома из при­быв­ших вме­сте с дру­ги­ми тро­ян­ца­ми в Ита­лию вышла замуж за Лати­на, царя абори­ги­нов, и роди­ла ему трех детей — Рома, Рому­ла и Теле­го­на… кото­рые зало­жи­ли град и нарек­ли его име­нем мате­ри. Писа­тель Ксе­на­гор сооб­ща­ет, что у Одис­сея и Кир­ки роди­лось трое сыно­вей — Ром, Антей и Ардей, кото­рые осно­ва­ли каж­дый по горо­ду и дали им свои име­на. А Дио­ни­сий Хал­кидий­ский объ­яв­ля­ет осно­ва­те­лем горо­да Рома и заяв­ля­ет, что он, по одним вер­си­ям, был сыном Аска­ния, по дру­гим — Эма­ти­о­на. Но есть и такие, кто уве­ря­ет, буд­то Рим был осно­ван Ромом, сыном Ита­ла, а мате­рью его была Лев­ка­рия, дочь Лати­на» (пер. И. Л. Маяк).

Если эта цита­та пока­за­лась вам слиш­ком длин­ной, имей­те в виду, что этот пара­граф посвя­щён толь­ко гре­че­ским исто­ри­кам, и Дио­ни­сий даже не всех упо­ми­на­ет. Далее он пере­ска­зы­ва­ет неко­то­рые из про­ти­во­ре­чи­вых рас­ска­зов и дати­ро­вок самих рим­лян. (Мину­та мол­ча­ния, ибо все эти кни­ги мы нико­гда не про­чтём).

Ко вре­ме­нам Позд­ней рес­пуб­ли­ки леген­да о Рому­ле глу­бо­ко уко­ре­ни­лась в рим­ской куль­ту­ре. Анна­ли­сты про­дол­жа­ли спо­рить о досто­вер­но­сти отдель­ных эле­мен­тов и вер­сий, но не сомне­ва­лись в исто­рич­но­сти само­го Рому­ла. Осно­ва­те­лю горо­да было посвя­ще­но несколь­ко важ­ных куль­то­вых мест: храм Юпи­те­ра Ста­то­ра, постро­ен­ный Рому­лом после мира с Титом Таци­ем; пере­са­жен­ная на Форум дикая смо­ков­ни­ца, под кото­рой были най­де­ны близ­не­цы; скром­ная хижи­на из дере­ва и соло­мы, постро­ен­ная Рому­лом для себя само­го на Пала­тине и оста­вав­ша­я­ся зна­ме­ни­той город­ской досто­при­ме­ча­тель­но­стью по мень­шей мере до IV в. н. э.; Чёр­ный камень, древ­нее свя­ти­ли­ще на Фору­ме с усе­чён­ным туфо­вым стол­бом, латин­ская над­пись на кото­ром была столь древ­ней, что в Позд­ней рес­пуб­ли­ке никто не мог про­чи­тать её, — по раз­ным вер­си­ям, он отме­чал место смер­ти или моги­лу либо Рому­ла, либо его при­ём­но­го отца Фаусту­ла, либо Госта Гости­лия (отца третье­го царя, Тул­ла Гости­лия), геро­и­че­ски погиб­ше­го в сра­же­нии с саби­ня­на­ми.

Вопрос о смер­ти Рому­ла вызы­вал столь­ко же спо­ров, сколь­ко и все про­чие подроб­но­сти осно­ва­ния Рима. Ливий и Плу­тарх изла­га­ют рас­ска­зы о том, как разда­лись мощ­ные уда­ры гро­ма и Ромул во пло­ти воз­нёс­ся в небе­са и стал богом Кви­ри­ном, покро­ви­те­лем Рима. Допус­ка­ют они и дру­гую воз­мож­ность: это про­сто выдум­ка, рас­ска­зан­ная наро­ду после неожи­дан­но­го исчез­но­ве­ния Рому­ла, тогда как на самом деле Рому­ла уби­ли сена­то­ры, а затем рас­тер­за­ли его тело на части и тай­ком вынес­ли их в склад­ках тоги, чтобы уни­что­жить свиде­тель­ства царе­убий­ства.

Впро­чем, отсут­ст­вие тела не меша­ло стро­и­тель­ству гроб­ни­цы. Кенотаф (пустая гроб­ни­ца, уве­ко­ве­чи­ваю­щая покой­но­го) или геро­он (свя­ти­ли­ще, посвя­щён­ное герою, на месте его мни­мой моги­лы) не тре­бо­ва­ли телес­ных остан­ков, и како­вы бы ни были под­лин­ное про­ис­хож­де­ние и дати­ров­ка этих релик­вий, свя­зан­ных с Рому­лом, их чти­ли как свя­ты­ни.

В усло­ви­ях ката­клиз­мов — при­род­ных и рукотвор­ных, таких, как раз­граб­ле­ние Рима гал­ла­ми в 390 г. до н. э., — посто­ян­но­го роста чис­лен­но­сти насе­ле­ния, обыч­но­го изно­са и изме­не­ний в моде город­ская архи­тек­ту­ра нико­гда не сто­я­ла на месте. Чёр­ный камень скрыл­ся под зем­лёй — сна­ча­ла после того, как он был повреж­дён (веро­ят­но, во вре­мя раз­граб­ле­ния Рима), затем, веро­ят­но, при Сул­ле и, нако­нец, окон­ча­тель­но исчез, когда Юлий Цезарь гло­баль­но пере­ори­ен­ти­ро­вал Форум. Обшир­ным рын­кам, бази­ли­кам и фору­мам импе­ра­тор­ской эпо­хи тре­бо­ва­лись глу­бо­кие фун­да­мен­ты и зна­чи­тель­ная часть древ­ней­ших рим­ских соору­же­ний, види­мо, была уни­что­же­на в ходе это­го стро­и­тель­ства.

После паде­ния Запад­ной импе­рии город начал пожи­рать сам себя. Его жите­ли поз­во­ля­ли древним зда­ни­ям раз­ру­шать­ся, стро­и­ли поверх них новые дома, спе­ци­аль­но их сно­си­ли или извле­ка­ли из руин стро­и­тель­ные мате­ри­а­лы. На про­тя­же­нии полу­то­ра тысяч лет друг на дру­га насла­и­ва­лись остат­ки от стро­и­тель­ства, нано­сы от реч­ных раз­ли­вов и облом­ки, обра­зо­вав­ши­е­ся при ката­стро­фах, так что уро­вень зем­ли высо­ко под­нял­ся над древ­ней­ши­ми руи­на­ми, а под ним обра­зо­вал­ся стра­ти­гра­фи­че­ский лаби­ринт.

Первую попыт­ку раз­га­дать слож­ную голо­во­лом­ку и опре­де­лить, что и как дати­ру­ет­ся под Фору­мом, пред­при­нял архео­лог Джа­ко­мо Бони, дирек­тор рас­ко­пок на Рим­ском фору­ме с 1898 г. до сво­ей смер­ти в 1925 г. Работа Бони ста­ла про­ры­вом, и не толь­ко в бук­валь­ном смыс­ле сло­ва: он впер­вые осу­ще­ст­вил систе­ма­ти­че­ский ана­лиз стра­ти­гра­фии Фору­ма, архео­ло­ги­че­ско­го ядра горо­да. Он рас­ко­пал два древ­ней­ших участ­ка в Риме: туфо­вое свя­ти­ли­ще, кото­рое он иден­ти­фи­ци­ро­вал как Вул­ка­нал, и Чёр­ный камень.

В ходе рас­ко­пок 1899 г., резуль­та­ты кото­рых были опуб­ли­ко­ва­ны в 1900 г., Бони отме­тил обна­ру­же­ние туфо­во­го гро­ба и цилин­дра под остат­ка­ми древ­ней лест­ни­цы перед Юли­е­вой кури­ей:

«На глу­бине 3,6 м под серд­це­ви­ной лест­ни­цы был най­ден пря­мо­уголь­ный туфо­вый кон­тей­нер или бас­сейн дли­ной 1,4 м, шири­ной 0,7 м и высотой 0,77 м; перед ним сто­ял цилиндр из туфа диа­мет­ром 0,75 м. Ёмкость из туфа содер­жа­ла галь­ку, череп­ки кухон­ных горш­ков, фраг­мен­ты кам­пан­ской кера­ми­ки, рако­ви­ны мол­люс­ков pectunculus [мор­ские слиз­ни] и кусок крас­ной шту­ка­тур­ки».

Вот и всё, что он может об этом ска­зать. Бони отме­ча­ет наход­ку, но не свя­зы­ва­ет её с Рому­лом или каким-либо антич­ным памят­ни­ком и тут же пере­хо­дит к опи­са­нию мно­же­ства дру­гих нахо­док, обна­ру­жен­ных в ходе его бес­пре­цедент­ных рас­ко­пок одно­го из наи­бо­лее насы­щен­ных архео­ло­ги­че­ских участ­ков в мире.

В 1930-х годах Мус­со­ли­ни при­ка­зал архео­ло­гу Аль­фон­со Бар­то­ли демон­ти­ро­вать с Юли­е­вой курии цер­ков­ные допол­не­ния и вос­ста­но­вить её, мак­си­маль­но при­бли­зив к антич­но­му виду. Бар­то­ли постро­ил перед кури­ей новую лест­ни­цу поверх серд­це­ви­ны древ­ней. И поверх малень­ко­го и скром­но­го туфо­во­го сар­ко­фа­га, рас­ко­пан­но­го Бони.

Бар­то­ли вполне мог бы посту­пить так, как дей­ст­во­ва­ли рим­ские стро­и­те­ли на про­тя­же­нии 2500 лет до него, и раз­ру­шить руи­ны в ходе сво­их работ. Они нахо­ди­лись глу­бо­ко под зем­лёй, были неза­мет­ны, совер­шен­но не соот­вет­ст­во­ва­ли пред­став­ле­ни­ям Мус­со­ли­ни об импер­ском горо­де из свер­каю­ще­го бело­го мра­мо­ра и почти никто о них не знал. Одна­ко Бар­то­ли сохра­нил свя­ти­ли­ще в цело­сти и обес­пе­чил его без­опас­ность, постро­ив кир­пич­ные стол­бы для под­держ­ки потол­ка, соору­жён­но­го из желез­ных балок и пер­фо­ри­ро­ван­ных дере­вян­ных досок.

О защит­ном соору­же­нии Бар­то­ли никто не знал, но оно проч­но сто­я­ло на сво­ём месте, когда в нояб­ре 2019 г. коман­да архео­ло­гов из Архео­ло­ги­че­ско­го пар­ка Коли­зея пошла по следам Бони.

В 2019 г. «ящик» Бони при­влёк вни­ма­ние Пат­ри­ции Фор­ти­ни, архео­ло­га из Архео­ло­ги­че­ско­го пар­ка Коли­зея, изу­чав­шей запи­си о его рас­коп­ках на рубе­же веков. Опи­са­ние и рисун­ки Бони, а так­же сече­ние, иллю­ст­ри­ру­ю­щее стра­ти­гра­фию ёмко­сти и цилин­дра по отно­ше­нию к курии и дру­гим наход­кам, свиде­тель­ст­во­ва­ли о том, что этот скром­ный туфо­вый кон­тей­нер дол­жен был иметь боль­шое зна­че­ние, раз нахо­дил­ся в самом серд­це поли­ти­че­ской и рели­ги­оз­ной жиз­ни Рима. Свя­ти­ли­ще тес­но свя­за­но с Чёр­ным кам­нем, рас­по­ло­жен­ным все­го в несколь­ких мет­рах от него, что так­же свиде­тель­ст­ву­ет о его сим­во­ли­че­ском зна­че­нии. Кро­ме того, на осно­ва­нии рисун­ков, Фор­ти­ни сде­ла­ла вывод, что кон­тей­нер нахо­дил­ся внут­ри како­го-то соору­же­ния, то есть скле­па или под­зем­но­го хра­ма.

В нояб­ре 2019 г. нача­лись рас­коп­ки. Лест­ни­ца Бар­то­ли была разо­бра­на и откры­лась серд­це­ви­на антич­ной лест­ни­цы, най­ден­ной Бони, и струк­тур­ные эле­мен­ты пор­ти­ка, неко­гда укра­шав­ше­го фасад Юли­е­вой курии. За кир­пич­ной сте­ной, постро­ен­ной Бар­то­ли для защи­ты участ­ка, архео­ло­ги вновь обна­ру­жи­ли туфо­вый сар­ко­фаг и цилин­дри­че­ский блок.

Оба изготов­ле­ны из капи­то­лий­ско­го туфа, добы­вав­ше­го­ся пря­мо на месте, — из само­го что ни на есть мест­но­го мате­ри­а­ла, свиде­тель­ст­ву­ю­ще­го об их глу­бо­кой древ­но­сти. По мере рас­ши­ре­ния терри­то­рии Рима его граж­дане обра­ти­лись к более бога­тым источ­ни­кам кам­ня за пре­де­ла­ми город­ско­го цен­тра и пере­ста­ли извле­кать мяг­кий и рых­лый туф из Капи­то­лий­ско­го и Пала­тин­ско­го хол­мов. Круп­ные бло­ки серо­го туфа с южной и запад­ной сто­рон могут быть частя­ми само­го под­зе­ме­лья.

Что каса­ет­ся свя­зи меж­ду пустым сар­ко­фа­гом и куль­том Рому­ла, то важ­ней­шая под­сказ­ка содер­жит­ся в утра­чен­ном антич­ном тек­сте пло­до­ви­то­го эруди­та Мар­ка Терен­ция Варро­на (116—27 гг. до н. э.), напи­сав­ше­го по мень­шей мере 74 труда в более чем 600 томах на раз­лич­ные темы, в том чис­ле о латин­ском язы­ке, фило­со­фии, сво­бод­ных искус­ствах (как они ста­ли назы­вать­ся в Сред­ние века), архи­тек­ту­ре, сель­ском хозяй­стве, рели­гии и исто­рии. Соглас­но состав­лен­ной им хро­но­ло­гии кон­су­лов, осно­ва­ние Рима при­хо­ди­лось на 753 г. до н. э., и хотя пред­ла­га­лось мно­же­ство дру­гих дати­ро­вок, победи­ла имен­но дати­ров­ка Варро­на.

Един­ст­вен­ный пол­но­стью сохра­нив­ший­ся труд Варро­на — это три кни­ги «О сель­ском хозяй­стве»; кста­ти гово­ря, в них он пред­по­ла­га­ет суще­ст­во­ва­ние мель­чай­ших созда­ний, про­ни­каю­щих в тела и вызы­ваю­щих болез­ни, — вот каким гени­ем был этот парень! От его «Боже­ст­вен­ных древ­но­стей» и «Чело­ве­че­ских древ­но­стей» сохра­ни­лись лишь фраг­мен­ты; в основ­ном они цити­ру­ют­ся у Авгу­сти­на из Гип­по­на в «Гра­де Божьем» (пол­ное назва­ние «О гра­де Божьем про­тив языч­ни­ков») — опро­вер­же­нии рас­про­стра­нён­но­го убеж­де­ния в том, что раз­граб­ле­ние Рима в 410 г. ста­ло след­ст­ви­ем отре­че­ния от тра­ди­ци­он­ных рим­ских богов. Более крат­кие цита­ты из «Древ­но­стей» Варро­на мож­но най­ти в ряде дошед­ших до нас антич­ных тек­стов. В одной такой цита­те, сохра­нив­шей­ся в схо­ли­ях (учё­ные ком­мен­та­рии) к XVI эпо­ду Гора­ция, Варрон утвер­жда­ет, что Ромул был погре­бён за рост­ра­ми. Имен­но там и нахо­дит­ся под­зем­ная каме­ра с сар­ко­фа­гом.

Устра­нить вся­кие сомне­ния в нали­чии вза­и­мо­свя­зи меж­ду этой наход­кой и сим­во­ли­че­ской гроб­ни­цей Рому­ла, пожа­луй, невоз­мож­но, ибо здесь про­сто слиш­ком мно­го пере­мен­ных и неиз­вест­ных. В этой неве­ро­ят­но про­стран­ной пуб­ли­ка­ции я лишь про­шёл­ся по поверх­но­сти. Тем не менее, это очень древ­няя и важ­ная наход­ка.

В кон­це апре­ля рас­коп­ки про­дол­жат­ся. В част­но­сти, архео­ло­ги будут вести поис­ки в стра­ти­гра­фи­че­ской сек­ции в запад­ной части ком­на­ты. Так­же они загля­нут под саму Юли­е­ву курию. Бар­то­ли отме­тил, что в курии было два люка. Оба свя­за­ны с под­зем­ным поме­ще­ни­ем и мону­мен­таль­ны­ми бло­ка­ми туфа, кото­рые вид­ны сквозь них сего­дня. Воз­мож­но, эти бло­ки — часть зад­ней сте­ны под­зем­но­го хра­ма.