Архео­ло­ги из уни­вер­си­те­та Саут­гемп­то­на и Бри­тан­ской шко­лы в Риме (BSR), кото­рые ведут меж­ду­на­род­ные рас­коп­ки Пор­та — древ­не­го пор­та горо­да Рима, пред­по­ла­га­ют, что обна­ру­жи­ли боль­шую рим­скую верфь.

Коман­да, работаю­щая вме­сте с италь­ян­ским Архео­ло­ги­че­ским управ­ле­ни­ем Рима, обна­ру­жи­ла руи­ны мас­сив­но­го зда­ния вбли­зи осо­бо­го шести­уголь­но­го бас­сей­на или «гава­ни» в цен­тре пор­то­во­го ком­плек­са.

Про­фес­сор уни­вер­си­те­та Саут­гемп­то­на и руко­во­ди­тель про­ек­та Пор­та Сай­мон Кей ком­мен­ти­ру­ет: «Сна­ча­ла мы реши­ли, что это боль­шое пря­мо­уголь­ное зда­ние исполь­зо­ва­лось как склад, но при даль­ней­ших рас­коп­ках обна­ру­жи­лись свиде­тель­ства, что ранее оно мог­ло иметь дру­гое назна­че­ние, свя­зан­ное со стро­и­тель­ст­вом и обслу­жи­ва­ни­ем кораб­лей.

Рим­ских импе­ра­тор­ских вер­фей най­де­но мало, и если наша иден­ти­фи­ка­ция вер­на, то это самая боль­шая верфь в Ита­лии или Сре­ди­зем­но­мо­рье».

Дав­но извест­но, что Порт был важ­ны­ми тор­го­вы­ми ворота­ми, соеди­няв­ши­ми Рим со Сре­ди­зем­но­мо­рьем в импе­ра­тор­ский пери­од, и коман­да Про­ек­та Пор­та мно­го лет иссле­ду­ет зна­че­ние пор­та. До насто­я­ще­го момен­та не было обна­ру­же­но боль­шой вер­фи Рима, не счи­тая той, что, воз­мож­но, нахо­дит­ся на Тиб­ре воз­ле Мон­те Тестач­чо, и более малень­кой, кото­рую, как недав­но утвер­жда­лось, обна­ру­жи­ли в сосед­нем реч­ном пор­ту в Остии.

Новый грант в раз­ме­ре 640000 фун­тов стер­лин­гов, недав­но выдан­ный Сове­том по худо­же­ст­вен­ным и гума­ни­тар­ным иссле­до­ва­ни­ям (AHRC), сде­лал воз­мож­ным послед­ний этап рас­ко­пок. Эти день­ги, полу­чен­ные от AHRC вме­сте с финан­со­вой под­держ­кой Архео­ло­ги­че­ско­го управ­ле­ния Рима, уни­вер­си­те­та Саут­гемп­то­на и Бри­тан­ской шко­лы в Риме поз­во­ли­ли пред­при­нять обшир­ные рас­коп­ки это­го места в теку­щем году.

Боль­шое зда­ние, кото­рое обна­ру­жи­ла архео­ло­ги­че­ская груп­па, дати­ру­ет­ся II в. н. э. и зани­ма­ет при­мер­но 145 м в дли­ну и 60 м в шири­ну — терри­то­рию, пре­вос­хо­дя­щую по раз­ме­рам фут­боль­ное поле. Места­ми его кры­ша дости­га­ет 15 м в высоту или более чем в три раза выше двух­этаж­но­го авто­бу­са. Боль­шие обли­цо­ван­ные кир­пи­чом бетон­ные стол­бы или колон­ны, из кото­рых неко­то­рые дости­га­ют в шири­ну трех мет­ров и до сих пор частич­но сохра­ни­лись, под­дер­жи­ва­ли, по мень­шей мере, восемь парал­лель­ных отсе­ков с дере­вян­ны­ми кры­ша­ми.

«Это было огром­ное стро­е­ние, в кото­ром лег­ко мож­но было хра­нить дере­во, пару­си­ну и дру­гие при­па­сы, и конеч­но, оно было доста­точ­но боль­шим, чтобы стро­ить или хра­нить в нем кораб­ли. Раз­мер, рас­по­ло­же­ние и осо­бый харак­тер зда­ния застав­ля­ют пред­по­ло­жить, что оно игра­ло клю­че­вую роль в судо­стро­е­нии», — ком­мен­ти­ру­ет про­фес­сор уни­вер­си­те­та Саут­гемп­то­на Кей, кото­рый так­же руко­во­дит архео­ло­ги­че­ской дея­тель­но­стью BSR.

В 2009 г. его архео­ло­ги­че­ская груп­па сосре­дото­чи­ла свои иссле­до­ва­ния на руи­нах «импе­ра­тор­ско­го двор­ца» и зда­ния, похо­же­го на амфи­те­атр, кото­рое рас­по­ло­же­но рядом с этим стро­е­ни­ем. Про­фес­сор Кей утвер­жда­ет, что все это вме­сте было клю­че­вым ком­плек­сом, где чинов­ни­ки импе­рии коор­ди­ни­ро­ва­ли пере­ме­ще­ние кораб­лей и гру­зов внут­ри пор­та. Далее, он пола­га­ет, что верфь была состав­ной частью ком­плек­са.

Над­пись, обна­ру­жен­ная в Пор­те, кото­рая ука­зы­ва­ет на суще­ст­во­ва­ние гиль­дии судо­стро­и­те­лей, или corpus fabrum navalium portensium, в пор­ту, явля­ет­ся допол­ни­тель­ным под­твер­жде­ни­ем. Так­же и на моза­и­ке, кото­рая неко­гда укра­ша­ла пол на вил­ле на древ­ней Лаби­кан­ской доро­ге (доро­га, кото­рая вела на юго-восток от Рима), а теперь хра­нит­ся в Вати­кан­ских музе­ях, изо­бра­жен фасад зда­ния, похо­же­го на то, что обна­ру­же­но в Пор­ту, и на нем ясно вид­ны кораб­ли в каж­дом отсе­ке.

«Обна­ру­же­ние это­го стро­е­ния суще­ст­вен­но для пони­ма­ния зна­че­ния шести­уголь­но­го бас­сей­на или гава­ни в Пор­ту, а так­же ее роли в общей схе­ме пор­то­во­го ком­плек­са», — ска­зал про­фес­сор Кей.

Он про­дол­жа­ет: «Сле­ду­ет под­черк­нуть, что пока нет свиде­тельств суще­ст­во­ва­ния пан­ду­сов, кото­рые мог­ли пона­до­бить­ся для спус­ка новых судов на воду в шести­уголь­ный бас­сейн. Они могут лежать под дам­бой нача­ла XX в., кото­рая теперь состав­ля­ет эту сто­ро­ну бас­сей­на. Их обна­ру­же­ние устра­нит с нашей гипо­те­зы все обос­но­ван­ные сомне­ния, хотя пан­ду­сов может уже и не суще­ст­во­вать», — ска­зал про­фес­сор Кей.

Гео­фи­зи­ки из Архео­ло­ги­че­ской служ­бы поис­ка Саут­гемп­то­на и Бри­тан­ской шко­лы в Риме про­ве­ли гео­фи­зи­че­ские иссле­до­ва­ния терри­то­рии вокруг зда­ния, чтобы полу­чить допол­ни­тель­ную инфор­ма­цию о той части стро­е­ния, кото­рая все еще скры­та под зем­лей. Чле­ны Груп­пы архео­ло­ги­че­ских ком­пью­тер­ных иссле­до­ва­ний Саут­гемп­то­на, кото­рую воз­глав­ля­ет док­тор Грэм Эрл, так­же созда­ли ком­пью­тер­ную гра­фи­че­скую модель, чтобы обес­пе­чить как важ­ные визу­аль­ные дан­ные о пла­ни­ров­ке и кон­струк­ции зда­ния, так и пред­став­ле­ние о том, как оно появи­лось и мог­ло исполь­зо­вать­ся.

Архео­ло­ги­че­ская груп­па про­фес­со­ра Кея так­же работа­ет с Андже­ло Пел­ле­гри­но из Архео­ло­ги­че­ско­го управ­ле­ния Рима, чтобы про­дол­жить пред­ше­ст­ву­ю­щие рас­коп­ки в рам­ках Про­ек­та Порт и рестав­ра­цию сохра­нив­ших­ся струк­тур, отно­ся­щих­ся к «импе­ра­тор­ско­му двор­цу», для луч­ше­го пони­ма­ния клю­че­вых про­блем пла­ни­ров­ки зда­ния и его раз­ви­тия.

Меж­ду­на­род­ная архео­ло­ги­че­ская груп­па пла­ни­ру­ет даль­ней­шие иссле­до­ва­ния в Пор­ту, чтобы боль­ше узнать об этом важ­ном и оча­ро­ва­тель­ном месте, кото­рое содер­жит огром­ное коли­че­ство инфор­ма­ции о тор­гов­ле и жиз­ни Рима.

Зда­ние, обна­ру­жен­ное архео­ло­ги­че­ской груп­пой, пре­тер­пе­ло мно­же­ство изме­не­ний с тех пор, как было постро­е­но при импе­ра­то­ре Тра­яне (98—117 гг. н. э.). Рас­коп­ки одно­го из отсе­ков пока­за­ли, что назна­че­ние зда­ния меня­лось с года­ми — сна­ча­ла спу­стя 90 лет, когда в нем выстро­и­ли ряд внут­рен­них разде­ли­тель­ных стен, затем в кон­це V в. н. э., когда зда­ние было при­спо­соб­ле­но для хра­не­ния зер­на. С нача­ла до середи­ны VI в. н. э. части зда­ния систе­ма­ти­че­ски раз­ру­ша­лись, веро­ят­но, в каче­стве защи­ти­тель­ной меры во вре­мя войн меж­ду визан­тий­ца­ми и ост­гота­ми (535—553 гг. н. э.).