Иссле­до­ва­ние пока­за­ло, что «пом­пей­ский крас­ный цвет» воз­ник, когда газы Везу­вия всту­пи­ли в реак­цию с жел­той крас­кой.

Когда в XVIII в. Вели­ко­бри­та­нии достиг­ло изве­стие о сен­са­ци­он­ном откры­тии рим­ских горо­дов Пом­пеи и Гер­ку­ла­нум, «пом­пей­ский крас­ный» цвет стал попу­ля­рен при отдел­ке малень­ких сто­ло­вых — и оста­ет­ся попу­ляр­ным и поныне.

Но, кажет­ся, пора уточ­нить цве­то­вую схе­му. Соглас­но послед­не­му иссле­до­ва­нию, пред­став­лен­но­му на про­шлой неде­ле в уни­вер­си­те­те Сапи­ен­ца в Риме, широ­кие поло­сы ярко-крас­но­го «пом­пей­ско­го» цве­та на фрес­ках в этом горо­де в дей­ст­ви­тель­но­сти нача­ли свою жизнь как жел­тые, а в крас­ные их пре­вра­ти­ли газы, выпу­щен­ные Везу­ви­ем при извер­же­нии в 79 г. н. э.

Экс­пер­ты уже дав­но поня­ли, что неко­то­рые из типич­ных ярко-крас­ных фре­сок в Пом­пе­ях и Гер­ку­ла­ну­ме пер­во­на­чаль­но были жел­ты­ми. Но новое иссле­до­ва­ние, про­веден­ное Италь­ян­ским Нацио­наль­ным инсти­ту­том опти­ки, пред­по­ла­га­ет пол­ную сме­ну цве­тов.

Сер­джио Ома­ри­ни, пред­ста­вив­ший откры­тия инсти­ту­та, заявил: «На дан­ный момент 246 стен вос­при­ни­ма­ют­ся как крас­ные, и 57 — как жел­тые. Но послед­нее иссле­до­ва­ние пока­за­ло, что эти циф­ры долж­ны состав­лять, соот­вет­ст­вен­но, 165 и 138».

«Откры­тие поз­во­ля­ет нам пере­осмыс­лить пер­во­на­чаль­ный внеш­ний вид горо­да и увидеть его совер­шен­но отлич­ным от наше­го обыч­но­го пред­став­ле­ния, в кото­ром пре­об­ла­дал крас­ный, даже “пом­пей­ский крас­ный” цвет».

Энд­рю Уол­лес-Хэд­рилл, про­фес­сор клас­си­че­ской лите­ра­ту­ры Кэм­бридж­ско­го уни­вер­си­те­та и автор кни­ги «Дома и обще­ство в Пом­пе­ях и Гер­ку­ла­ну­ме», ска­зал: «Пара­докс здесь еще и в том, что крас­ную крас­ку в антич­но­сти посто­ян­но под­де­лы­ва­ли. Она была крайне доро­гой и цен­ной. Насто­я­щую ярко-крас­ную крас­ку изготав­ли­ва­ли на осно­ве minium [сурик, крас­ный сви­нец], кото­рый при­во­зи­ли из Арме­нии. Цвет, кото­рый мы обыч­но счи­та­ем “пом­пей­ским крас­ным”, — это вари­ант для бед­ных; он полу­чал­ся, когда на жел­тые сте­ны нано­си­ли тон­кий слой крас­ной крас­ки».

По его сло­вам, даже экс­пер­там труд­но раз­ли­чить в Пом­пе­ях крас­ные цве­та: под­лин­ная доро­гая крас­ная крас­ка, деше­вый вари­ант и тот цвет, кото­рый полу­чил­ся в резуль­та­те извер­же­ния газов. Но ино­гда послед­ний мож­но иден­ти­фи­ци­ро­вать по «вол­но­об­раз­ным следам»: «Вы може­те увидеть на стене крас­ную поло­су, кото­рая посте­пен­но пре­вра­ща­ет­ся в жел­тую».

Воз­мож­но, самые извест­ные крас­ные фрес­ки из Пом­пей — это фрес­ки с так назы­вае­мой «Вил­лы мисте­рий», на кото­рых таин­ст­вен­ные груп­пы фигу­ры совер­ша­ют зага­доч­ные риту­а­лы на ярко-крас­ном фоне.

По сло­вам Уол­лес-Хэд­рил­ла, эти сте­ны почти навер­ня­ка пер­во­на­чаль­но были крас­ны­ми, хотя их яркость и блеск потуск­не­ли из-за гру­бой рестав­ра­ции в нача­ле XX в. «Это, веро­ят­но, — доро­гая, насто­я­щая крас­ная крас­ка, — ска­зал он. — Конеч­но, слиш­ком рано отка­зы­вать­ся от пред­став­ле­ния о пом­пей­ском крас­ном цве­те и счи­тать его мифи­че­ским».

Мэри Бирд, про­фес­сор клас­си­че­ской лите­ра­ту­ры Кэм­бридж­ско­го уни­вер­си­те­та и автор кни­ги «Пом­пеи», сооб­щи­ла: «Я все­гда с неко­то­рым подо­зре­ни­ем вос­при­ни­ма­ла эти заяв­ле­ния. Мы зна­ем, что неко­то­рые крас­ные крас­ки рань­ше были жел­ты­ми, но я не уве­ре­на, что мож­но без сомне­ний гово­рить о соот­но­ше­ни­ях. Тем не менее, совер­шен­но несо­мнен­но, что жар ока­зал неко­то­рое воздей­ст­вие на крас­ки; это еще один при­мер, дока­зы­ваю­щий, что Пом­пеи — это не “кап­су­ла вре­ме­ни”, как мы когда-то счи­та­ли».

Обна­ру­же­ние в Пом­пе­ях, Гер­ку­ла­ну­ме и дру­гих местах домов, кото­рые каза­лись нетро­ну­ты­ми, ока­за­ло огром­ное воздей­ст­вие на раз­ви­тие сти­ля в Вели­ко­бри­та­нии. Несколь­ко поко­ле­ний пред­ста­ви­те­ли выс­ше­го клас­са испы­ты­ва­ли это вли­я­ние, посе­щая Ита­лию в ходе тра­ди­ци­он­но­го путе­ше­ст­вия по Евро­пе, и не послед­ним из них был архи­тек­тор сэр Джон Сон, наблюдав­ший рас­коп­ки в 1780 г. Тим Нокс, дирек­тор музея сэра Джо­на Сона, счи­та­ет, что «пом­пей­ский крас­ный был его люби­мым цве­том», судя по тому, как часто он исполь­зо­вал его в деко­ра­тив­ных схе­мах.

Аман­да Вике­ри, про­фес­сор исто­рии Лон­дон­ско­го уни­вер­си­те­та короле­вы Марии и автор кни­ги «За закры­ты­ми две­ря­ми: дома в геор­ги­ан­ской Англии», ска­за­ла: «Путе­ше­ст­вие по Евро­пе опре­де­ля­ло куль­тур­ные осо­бен­но­сти пра­вя­щей эли­ты в тече­ние 150 лет. Это был как бы про­ме­жу­точ­ный год, и за это вре­мя в памя­ти чело­ве­ка запе­чатле­ва­лось, что такое хоро­ший вкус».