Под­гото­ви­тель­ные рас­коп­ки на про­спек­те Жан-Жорес перед стро­и­тель­ст­вом под­зем­ной сто­ян­ки для авто­мо­би­лей — один из важ­ней­ших участ­ков, где иссле­ду­ет­ся город­ская струк­ту­ра антич­но­го Нима.

В чис­ле уже завер­шен­ных важ­ных опе­ра­ций мож­но назвать рас­коп­ки при под­готов­ке к стро­и­тель­ству меди­а­те­ки «Квад­рат искус­ства» (1985), соору­же­нию ком­мер­че­ско­го цен­тра «Рыноч­ный купол» (1990), обу­строй­ству терри­то­рии вокруг Квад­рат­но­го дома (1991), реа­ли­за­ции стро­и­тель­ной про­грам­мы «Вил­ла Рома» на скло­нах горы Кава­лье (1991—1992), а так­же, совсем недав­но, рас­коп­ки перед рас­ши­ре­ни­ем под­зем­ной пар­ков­ки на пло­ща­ди Асса (2004).

Архео­ло­ги­че­ские рас­коп­ки общей пло­ща­дью 6500 м² зани­ма­ют часть цен­траль­ной аллеи на про­спек­те Жан-Жорес. Это длин­ная узкая поло­са дли­ной 400 м и шири­ной в сред­нем 15 м. Рас­коп­ки ведут­ся 10 меся­цев и собра­ли более трех десят­ков архео­ло­гов.

Про­спект Жан-Жорес — это глав­ная и самая при­ме­ча­тель­ная арте­рия нынеш­не­го горо­да Нима. Эта «Новая аллея» воз­ник­ла в XVIII в., когда Мар­шаль, инже­нер королев­ских укреп­ле­ний, постро­ил Фон­тан в рам­ках обще­го пла­на обу­строй­ства горо­да, кото­рый вклю­чал так­же новые ули­цы посреди ста­рых пред­ме­стий к запа­ду от сред­не­ве­ко­во­го горо­да. Хотя линия это­го широ­ко­го про­спек­та пре­крас­но соче­та­ет­ся с одним из самых чудес­ных памят­ни­ков рим­ско­го горо­да — с хра­мом Авгу­ста, импе­ра­тор­ским свя­ти­ли­щем, рас­по­ло­жен­ным рядом с источ­ни­ком Фон­та­на, — она совер­шен­но не соот­вет­ст­ву­ет антич­ной топо­гра­фии.

Рас­коп­ки впи­са­ны в слож­ное архео­ло­ги­че­ское окру­же­ние, сло­жив­ше­е­ся в ходе мно­гих иссле­до­ва­ний, от наблюде­ний XIX в. до пред­ва­ри­тель­ных архео­ло­ги­че­ских рас­ко­пок за послед­ние 25 лет. В силу самой сво­ей мор­фо­ло­гии и рас­по­ло­же­ния меж­ду дву­мя глав­ны­ми антич­ны­ми гра­ни­ца­ми — галль­ски­ми город­ски­ми укреп­ле­ни­я­ми на севе­ре и рим­ски­ми укреп­ле­ни­я­ми на юге — рас­коп­ки пар­ков­ки Жан-Жорес пока­зы­ва­ют антич­ный город в попе­ре­ч­ном раз­ре­зе и име­ют решаю­щее зна­че­ние, ибо поз­во­ля­ют понять, как раз­ви­вал­ся город.

Архео­ло­ги­че­ская диа­гно­сти­ка, выпол­нен­ная вес­ной 2005 г. (Ж.-И. Брей, Inrap) под­твер­ди­ла высо­кую плот­ность антич­ных руин. Была достиг­ну­та при­род­ная поч­ва, места­ми на глу­бине 2 или 3 м под совре­мен­ной поверх­но­стью. Над ней стра­ти­гра­фия обна­ру­жи­ла 1,5 м антич­ных сло­ев с руи­на­ми, кото­рые срав­ни­тель­но хоро­шо сохра­ни­лись, так как их мало потре­во­жи­ли сред­не­ве­ко­вые куль­ту­ры, а затем запе­ча­та­ли высо­кие совре­мен­ные насы­пи Новой аллеи.

В ходе архео­ло­ги­че­ских рас­ко­пок разыс­ки­ва­ют­ся свиде­тель­ства для мно­гих обла­стей иссле­до­ва­ния: это попыт­ки вос­ста­но­вить пер­во­на­чаль­ную топо­гра­фию горо­да, понять, в каких усло­ви­ях в древ­но­сти про­ис­хо­ди­ли его окку­па­ции, а так­же увидеть облик квар­та­ла за сте­на­ми в рес­пуб­ли­кан­скую эпо­ху (пер­во­на­чаль­ное ядро засе­ле­ния, терри­то­рии, отведен­ные для обра­бот­ки зем­ли и для улиц) и глав­ные эта­пы урба­ни­за­ции это­го сек­то­ра, начи­ная с прав­ле­ния Авгу­ста и до тех пор, когда жите­ли его поки­ну­ли. В конеч­ном сче­те, речь идет о том, чтобы почув­ст­во­вать пре­об­ра­зо­ва­ние и раз­ви­тие от галль­ско­го посе­ле­ния до рим­ско­го горо­да, посто­ян­ную эво­лю­цию под воздей­ст­ви­ем новых обы­ча­ев.

Рас­коп­ки обна­ру­жи­ли, что терри­то­рия к югу от галль­ско­го горо­да, при­мы­каю­щая к укреп­ле­ни­ям, в IV—III вв. до н. э. была заня­та вино­град­ни­ка­ми. Суще­ст­во­ва­ние вино­град­ни­ков было уста­нов­ле­но бла­го­да­ря следам харак­тер­ных поса­док, остав­ших­ся под поч­вой, осо­бен­но рвов (sulci). Здесь обна­ру­же­но одно из самых древ­них свиде­тельств того, что эта тех­ни­ка, опи­сан­ная рим­ски­ми агро­но­ма­ми и хоро­шо извест­ная на юге Гал­лии, исполь­зо­ва­лась в ним­ском вино­де­лии задол­го до рим­ско­го заво­е­ва­ния.

Во II в. до н. э. куль­ту­ра вино­де­лия вытес­ня­ет­ся даль­ше к югу, и этот квар­тал за сте­на­ми, через кото­рый про­хо­дят три доро­ги, ста­но­вит­ся ремес­лен­ным метал­лур­ги­че­ским сек­то­ром. Глав­ные свиде­тель­ства этой дея­тель­но­сти — крас­но­ва­тые ямы, дымо­хо­ды, куз­нич­ный брак и, воз­мож­но, печь для вос­ста­нов­ле­ния руды. Этот рай­он, где были воз­веде­ны пер­вые стро­е­ния вне древ­них гра­ниц горо­да, дол­гое вре­мя был пред­на­зна­чен для работ с желе­зом и брон­зой. Южнее была рано постро­е­на еще одна моще­ная доро­га, и с ней сосед­ст­ву­ют архео­ло­ги­че­ские куль­ту­ры.

Пол­ная и интен­сив­ная урба­ни­за­ция этой юго-запад­ной части рим­ско­го горо­да нача­лась с прав­ле­ния Авгу­ста, когда Ним полу­чил мону­мен­таль­ные укра­ше­ния (сте­ну, храм Авгу­ста, форум). Были про­ло­же­ны новые моще­ные доро­ги, ста­рые рас­ши­ре­ны и посте­пен­но, в тече­ние I—II вв. н. э., снаб­же­ны обще­ст­вен­ны­ми построй­ка­ми, таки­ми как пор­ти­ки, водо­сто­ки, под­зем­ная гале­рея для водо­про­во­да, вто­рич­ная водо­на­пор­ная баш­ня, фон­та­ны, тро­туа­ры.

Рас­коп­ки пере­сек­ли систе­му из вось­ми улиц, кото­рая обслу­жи­ва­ла столь­ко же квар­та­лов, боль­шин­ство из кото­рых — жилые. Терри­то­рия рас­ко­пок слиш­ком узка, чтобы мож­но было полу­чить пол­ный план зда­ний, но она поз­во­ля­ет уста­но­вить внут­рен­нее деле­ние квар­та­ла и понять, как про­ис­хо­ди­ла урба­ни­за­ция и раз­ме­же­ва­ние; места­ми вид­на силь­ная пре­ем­ст­вен­ность меж­ду древним разде­ле­ни­ем на участ­ки и струк­ту­рой рим­ской застрой­ки.

В неко­то­рых домах име­ют­ся про­ду­ман­ные укра­ше­ния, в том чис­ле, в зави­си­мо­сти от места, настен­ные рос­пи­си и наполь­ные моза­и­ки. Одно жили­ще, пло­ща­дью несколь­ко сотен квад­рат­ных мет­ров, кажет­ся пря­мо-таки образ­цом рим­ско­го дома, для кото­ро­го осо­бен­но харак­те­рен ряд ком­нат, рас­по­ло­жен­ных вокруг внут­рен­не­го дво­ра и выхо­дя­щих в пор­ти­ки. Южное кры­ло состо­ит из двух бога­то укра­шен­ных парад­ных залов. Один из них снаб­жен очень хоро­шо сохра­нив­шей­ся наполь­ной моза­и­кой, пре­крас­но заду­ман­ной и выпол­нен­ной; цен­траль­ная сце­на изо­бра­жа­ет один из эпи­зо­дов леген­ды о Дио­ни­се, изло­жен­ный Еври­пидом в «Вак­хан­ках»: нака­за­ние Пен­фея и Ага­вы. Вто­рая ком­на­та, еще бо́льших раз­ме­ров (ок. 50 м²), укра­ше­на более повреж­ден­ной моза­и­кой, цен­траль­ная сце­на кото­рой, свя­зан­ная с Тро­ян­ской вой­ной, изо­бра­жа­ет миф о том, как Ахилл скры­вал­ся на ост­ро­ве Ски­рос, в гине­кее Лико­меда, и был раз­об­ла­чен Улис­сом. Дру­гая рези­ден­ция рас­по­ла­га­ет­ся вокруг внут­рен­не­го дво­ра, снаб­жен­но­го бас­сей­ном со скульп­ту­рой (Неп­ту­на) и фон­та­ном, подой­ти к кото­ро­му мож­но было толь­ко по моще­ной доро­ге с укло­ном, тоже силь­но стер­той. Судя по неко­то­рым при­зна­кам (рас­по­ло­же­ние, вход, частота посе­ще­ний, моне­ты, вотив­ный алтарь, дере­вян­ная мебель, брон­зо­вая посуда, над­пи­си), это зда­ние было рос­кош­ным и отча­сти пуб­лич­ным.

Квар­тал рядом с рим­ски­ми укреп­ле­ни­я­ми достал­ся ремес­лен­ни­кам, работав­шим с гли­ной (неко­то­рые гон­чар­ные печи сего­дня утра­че­ны), тогда как по кра­ям улиц места­ми обна­ру­жи­ва­ют­ся следы куз­неч­но­го дела. Эле­мен­ты повсе­днев­ной жиз­ни в основ­ном встре­ча­ют­ся на ред­ких свал­ках, стро­и­тель­ных насы­пях и в засы­пан­ных коло­д­цах: терра­ко­то­вая посуда и лам­пы, укра­ше­ния, скульп­ту­ры, изде­лия из кости и метал­ла, отхо­ды потреб­ле­ния...

Этот рай­он был боль­шей частью поки­нут в III в.; для дан­но­го пери­о­да харак­тер­ны следы отдель­ных пожа­ров и, что важ­но, повтор­ное исполь­зо­ва­ние стро­и­тель­ных мате­ри­а­лов. В позд­ней антич­но­сти неко­то­рые зоны были вновь засе­ле­ны. Город­ской ланд­шафт мало-пома­лу стал пре­вра­щать­ся в поля — обра­ботан­ные и необ­ра­ботан­ные, усе­ян­ные несколь­ки­ми моги­ла­ми позд­не­го Сред­не­ве­ко­вья и Ново­го вре­ме­ни. В XVIII в. была постро­е­на Новая аллея, а в 1943 г. с запад­ной сто­ро­ны она была снаб­же­на рядом под­зем­ных бом­бо­убе­жищ.