Четы­ре года назад архео­ло­ги, обсле­до­вав­шие место буду­щей строй­ки воз­ле доро­ги Виа Фла­ми­ниа к севе­ру от Рима, обна­ру­жи­ли остат­ки мону­мен­таль­ной гроб­ни­цы. Латин­ская над­пись на мра­мо­ре гла­си­ла, что это мав­зо­лей Мар­ка Нония Мак­ри­на, рим­ско­го пол­ко­во­д­ца, жив­ше­го во II в. н. э.; его победы над гер­ман­ски­ми пле­ме­на­ми и его дея­тель­ность как совет­ни­ка и сорат­ни­ка импе­ра­то­ра Мар­ка Авре­лия вдох­но­ви­ли созда­те­лей обра­за Мак­си­ма в филь­ме «Гла­ди­а­тор» Рид­ли Скот­та. Конеч­но, связь с «Гла­ди­то­ром» в то вре­мя вызва­ла вели­чай­шую сен­са­цию, но даже и без учё­та это­го откры­тие име­ло огром­ное зна­че­ние.

Архео­ло­ги име­ли все осно­ва­ния ожи­дать каких-то нахо­док, ибо антич­ные источ­ни­ки ука­зы­ва­ют на то, что место рас­ко­пок пере­се­ка­ла древ­не­рим­ская Фла­ми­ни­е­ва доро­га — круп­ная доро­га, постро­ен­ная око­ло 220 г. до н. э. цен­зо­ром Гаем Фла­ми­ни­ем, кото­рая вела на север от Рима через Апен­ни­ны и закан­чи­ва­лась в Рими­ни на побе­ре­жье Адри­а­ти­че­ско­го моря. Эту доро­гу посто­ян­но исполь­зо­ва­ли как свои, так и непри­я­те­ли со вре­мён её стро­и­тель­ства в эпо­ху Рим­ской рес­пуб­ли­ки и до II Миро­вой вой­ны. На ней разыг­ра­лось несколь­ко круп­ных сра­же­ний.

Одна­ко никто не ожи­дал обна­ру­жить столь вели­че­ст­вен­ную гроб­ни­цу с круп­ны­ми, изящ­но выре­зан­ны­ми архи­тек­тур­ны­ми эле­мен­та­ми в хоро­шем состо­я­нии. В эпо­ху Сред­не­ве­ко­вья мно­гие важ­ные мра­мор­ные руи­ны слу­жи­ли каме­но­лом­ня­ми: мра­мор повтор­но исполь­зо­ва­ли в дру­гих зда­ни­ях или дро­би­ли для изготов­ле­ния изве­сти. Мав­зо­лей спас­ло имен­но то, что его и уни­что­жи­ло: раз­лив Тиб­ра. Берег Тиб­ра нахо­дит­ся все­го в несколь­ких мет­рах от него. В какой-то момент после стро­и­тель­ства мав­зо­лея река вышла из бере­гов и обру­ши­ла стро­е­ние. Архи­тек­тур­ные эле­мен­ты, надёж­но погре­бён­ные в теп­лом иле Тиб­ра, в тече­ние сто­ле­тий хра­ни­лись нетро­ну­ты­ми в том самом месте, где их оста­ви­ла река.

Посколь­ку руи­ны были обшир­ны и нахо­ди­лись в хоро­шем состо­я­нии, перед регио­наль­ным мини­стер­ст­вом архео­ло­гии воз­ник­ла соблаз­ни­тель­ная и захва­ты­ваю­щая пер­спек­ти­ва: рекон­струи­ро­вать гроб­ни­цу. Фун­да­мент стро­е­ния оста­вал­ся на месте, так что дело сво­ди­лось к тому, чтобы вновь собрать колон­ны, фри­зы, архит­ра­вы, тим­па­ны и арки, пова­лен­ные пото­пом. Ста­туя обна­жён­но­го муж­чи­ны в обра­зе героя, най­ден­ная вме­сте с несколь­ки­ми мра­мор­ны­ми бло­ка­ми в ходе стро­и­тель­ства набе­реж­ной Тиб­ра в 1956 г. на том же участ­ке, что и гроб­ни­ца, тоже мог­ла сто­ять в мав­зо­лее и, воз­мож­но, даже изо­бра­жать само­го пол­ко­во­д­ца Мар­ка Нония Мак­ри­на.

Почти все сведе­ния о Мак­рине извест­ны нам из эпи­гра­фи­че­ских источ­ни­ков; в чис­ле про­чих это ряд над­пи­сей, най­ден­ных в Бре­шии, — род­ном горо­де выдаю­щей­ся семьи Нони­ев, где родил­ся Мак­рин. Он под­нял­ся вверх по cursus honorum, тра­ди­ци­он­ной карьер­ной лест­ни­це сена­то­ра, всту­пив на неё в бод­рую пору юно­сти. Когда он начал карье­ру, импе­ра­то­ром был Анто­нин Пий. В 138 г. н. э., в воз­расте око­ло 25 лет, он был сена­то­ром, а 16 лет спу­стя, в 154 г. н. э. — кон­су­лом. После смер­ти Пия в 161 г. н. э. его пре­ем­ни­ком стал Марк Авре­лий, а в кон­це это­го деся­ти­ле­тия он вме­сте с Мак­ри­ном вое­вал про­тив ква­дов и мар­ко­ман­нов, — гер­ман­ских пле­мён, вторг­ших­ся в Ита­лию впер­вые с того вре­ме­ни, как Гай Марий уме­ло раз­бил ким­вров в бит­ве при Вер­цел­лах в 101 г. до н. э.

Над­пись, най­ден­ная на аго­ре Эфе­са, опи­сы­ва­ет почти всю карье­ру Мак­ри­на:

«М[арк Ноний] Мак­рин, рим­ский кон­сул, про­кон­сул Азии, квин­де­цем­вир свя­щен­но­дей­ст­вий [(жре­че­ская кол­ле­гия, хра­нив­шая Сивил­ли­ны кни­ги)], вклю­чён­ный по назна­че­нию в кол­ле­гию бли­жай­ших дру­зей как содал Анто­ни­ни­ан Вери­ан [(рели­ги­оз­ное това­ри­ще­ство, посвя­щён­ное обо­жест­влён­но­му импе­ра­то­ру Анто­ни­ну Пию, при­ём­но­му отцу Мар­ка Авре­лия)], легат и спут­ник вели­чай­ше­го импе­ра­то­ра Мар­ка Авре­лия Анто­ни­на, намест­ник кон­суль­ско­го ран­га Верх­ней Пан­но­нии, намест­ник Ниж­ней Пан­но­нии, кура­тор Тиб­ра и его бере­гов, коман­дир XIV леги­о­на, рим­ский пре­тор, пле­бей­ский три­бун, легат Азии, кве­стор, три­бун лати­кла­вий [(то есть, вто­рой после коман­ди­ра)] XVII леги­о­на [(это ошиб­ка, XVII леги­он был уни­что­жен в печаль­но извест­ной бит­ве в Тев­то­бург­ском лесу под коман­до­ва­ни­ем Пуб­лия Квин­ти­лия Вара и нико­гда не вос­со­зда­вал­ся из-за свя­зан­ной с ним крайне дур­ной сла­вы, а Мак­рин, веро­ят­но был три­бу­ном лати­кла­ви­ем XVI леги­о­на)], децем­вир для раз­ре­ше­ния тяжб [(один из деся­ти судей, кото­рым в импе­ра­тор­ское вре­мя пору­че­но было судо­про­из­вод­ство по уго­лов­ным делам)], спа­си­тель про­вин­ции».

Мне не уда­лось най­ти рас­шиф­ров­ку над­пи­сей, обна­ру­жен­ных в мав­зо­лее, но они, несо­мнен­но, содер­жат в целом те же сведе­ния. В деся­ти с лиш­ним над­пи­сях подроб­но опи­са­ны его жизнь и дея­ния и отме­че­но, что гроб­ни­цу постро­ил его сын в честь отца. Отпрыск тоже не поску­пил­ся. По оцен­ке архео­ло­гов, дли­на одно­го ряда колонн состав­ля­ла по мень­шей мере 15 м, так что мож­но себе пред­ста­вить, каким мас­сив­ным было это соору­же­ние.

Бла­го­да­ря сво­им вну­ши­тель­ным раз­ме­рам и над­пи­сям, ясно свиде­тель­ст­ву­ю­щим о том, что это место упо­ко­е­ния зна­ме­ни­то­го рим­ля­ни­на, свя­зан­но­го с крайне попу­ляр­ным филь­мом на антич­ную тема­ти­ку, выиг­рав­шим «Оскар», рекон­струи­ро­ван­ная гроб­ни­ца долж­на была стать цен­тром архео­ло­ги­че­ско­го пар­ка вдоль древ­ней Фла­ми­ни­е­вой доро­ги. Этот парк дол­жен был так­же вклю­чать ряд гроб­ниц, обна­ру­жен­ных на шестой миле доро­ги, и про­слав­лен­ную сво­и­ми фрес­ка­ми вил­лу Ливии Дру­зил­лы, жены Авгу­ста, где была най­де­на ста­туя Авгу­ста из При­ма Пор­ты, хра­ня­ща­я­ся сего­дня в Вати­кан­ских музе­ях. Государ­ст­вен­ный архео­лог Дани­э­ла Рос­си назва­ла гроб­ни­цу самой важ­ной наход­кой в Риме за послед­ние 20 или 30 лет.

Но пере­не­сём­ся в 2012 г.: стро­гая эко­но­мия рез­ко сокра­ти­ла государ­ст­вен­ный бюд­жет, и теперь не толь­ко нет ника­ких шан­сов на вос­со­зда­ние мав­зо­лея, но нет даже воз­мож­но­сти и даль­ше под­дер­жи­вать уча­сток в том же состо­я­нии. В чет­верг руко­во­ди­тель архео­ло­ги­че­ской служ­бы Мари­а­ро­за­рия Бар­бе­ра объ­яви­ла, что при­ня­то тяжё­лое реше­ние сно­ва захо­ро­нить гроб­ни­цу Мар­ка Нония Мак­ри­на. Вот её заяв­ле­ние, при­ведён­ное в италь­ян­ской еже­днев­ной газе­те «Ла Репуб­ли­ка»:

«Это вопрос без­опас­но­сти. Управ­ле­ние вкла­ды­ва­ло соб­ст­вен­ные сред­ства в допол­ни­тель­ные рас­коп­ки и иссле­до­ва­ния. Сего­дня, к сожа­ле­нию, при­шло вре­мя вновь захо­ро­нить этот уча­сток. Он будет вре­мен­но покрыт зем­лёй, чтобы сохра­нить арте­фак­ты, кото­рые не пере­не­сут ещё одной зимы на откры­том возду­хе под воздей­ст­ви­ем сти­хий. Сей­час декабрь, уже холод­но, ско­ро уда­рит мороз. В таких усло­ви­ях мра­мор не выдер­жит ещё год. Сего­дня нет средств ни на какие кон­струк­тив­ные реше­ния. Очень тяже­ло всё это зака­пы­вать, но ещё тяже­лее думать, что арте­фак­ты могут не выдер­жать холо­да и суще­ст­ву­ет риск, что они пол­но­стью рас­па­дут­ся и раз­ру­шат­ся».

Уча­сток не будет погре­бён пол­но­стью. Остат­ки покро­ют зем­лёй лишь частич­но, настоль­ко, чтобы их сохра­нить, но в буду­щем их срав­ни­тель­но лег­ко будет иссле­до­вать. От меч­ты о пар­ке ещё не отка­за­лись. Но, веро­ят­но, потре­бу­ют­ся част­ные спон­со­ры, чтобы она сбы­лась.