Иссле­до­ва­ние брон­зо­во­го тара­на с воен­но­го суд­на 2000-лет­ней дав­но­сти про­ли­ва­ет свет на то, как изготав­ли­ва­лись такие объ­ек­ты в древ­но­сти.

20-кило­грам­мо­вый арте­факт, извест­ный как «Бел­га­мел­ский таран», обна­ру­жи­ла груп­па бри­тан­ских дай­ве­ров у побе­ре­жья Ливии воз­ле Тоб­ру­ка в 1964 г. Таран при­над­ле­жал малень­ко­му гре­че­ско­му или рим­ско­му воен­но­му суд­ну — «тес­се­ра­рию». Эти суда были обо­рудо­ва­ны мощ­ны­ми брон­зо­вы­ми тара­на­ми на носу на уровне ватер­ли­нии и исполь­зо­ва­лись для про­би­ва­ния боко­вых шпан­го­у­тов вра­же­ских кораб­лей.

«Бел­га­мел­ский таран» мень­ше в раз­ме­рах — его дли­на 65 см, — и, веро­ят­но, рас­по­ла­гал­ся на носу на верх­нем уровне. Этот вто­рой таран изве­стен как про­эм­бо­лон (малый таран); он уси­ли­вал нос и с его помо­щью лома­ли вес­ла вра­же­ско­го суд­на.

Извест­ный мор­ской архео­лог док­тор Ник Флем­минг, при­гла­шен­ный науч­ный сотруд­ник Нацио­наль­но­го оке­а­но­гра­фи­че­ско­го цен­тра, собрал коман­ду спе­ци­а­ли­стов из пяти инсти­ту­тов, чтобы изу­чить арте­факт, преж­де чем он был воз­вра­щен в Нацио­наль­ный музей Три­по­ли в мае 2010 г. Ито­ги их иссле­до­ва­ния были опуб­ли­ко­ва­ны в «International Journal of Nautical Archaeology».

Док­тор Флем­минг ска­зал: «Отлив­ка из спла­ва круп­но­го объ­ек­та весом более 20 кг — непро­стое дело. Чтобы узнать, как имен­но древним это уда­ва­лось, необ­хо­ди­мы спе­ци­а­ли­сты, спо­соб­ные про­ана­ли­зи­ро­вать состав метал­лов в спла­вах, экс­пер­ты, кото­рые могут изу­чить внут­рен­нюю кри­стал­ли­че­скую струк­ту­ру и рас­пре­де­ле­ние пузырь­ков газа, и уче­ные, кото­рые суме­ют изу­чить клас­си­че­скую лите­ра­ту­ру и дру­гие извест­ные при­ме­ры литья из брон­зы.

Несмот­ря на то, что “Бел­га­мел­ский таран”, веро­ят­но, обна­ру­жи­ли пер­вым, после это­го тара­ны нахо­ди­ли у побе­ре­жья Изра­и­ля и запад­ной Сици­лии. Мы созда­ли систе­му экс­пер­тиз и мето­дов, кото­рые помо­гут в даль­ней­шем изу­че­нии этих пред­ме­тов и улуч­шат точ­ность про­шлых иссле­до­ва­ний».

Док­тор Крис Хант и Анни­та Анто­на­иду из уни­вер­си­те­та Квинс в Бел­фа­сте осу­ще­ст­ви­ли радио­угле­род­ную дати­ров­ку сго­рев­шей дре­ве­си­ны, обна­ру­жен­ной внут­ри тара­на, и при­шли к выво­ду, что он дати­ру­ет­ся пери­о­дом с 100 г. до н. э. до 100 г. н. э. Такая дати­ров­ка соот­вет­ст­ву­ет деко­ра­тив­но­му сти­лю с тре­зуб­ца­ми и орна­мен­том из птиц, кото­рым укра­ше­на вер­ши­на тара­на и подроб­но­сти кото­ро­го уда­лось увидеть на изо­бра­же­ни­ях, полу­чен­ных архео­ло­гом док­то­ром Джо­ном Адам­сом из уни­вер­си­те­та Саут­гемп­то­на мето­дом лазер­но­го ска­ни­ро­ва­ния.

Воз­мож­но, что в пер­вые годы суще­ст­во­ва­ния это­го тара­на брон­за пере­плав­ля­лась и сме­ши­ва­лась с дру­гой брон­зой один или более раз — веро­ят­но, когда воен­ный корабль ремон­ти­ро­вал­ся или был захва­чен.

Груп­па рент­ге­но­ло­гов полу­чи­ла трех­мер­ное изо­бра­же­ние внут­рен­ней струк­ту­ры тара­на, исполь­зуя аппа­рат, спо­соб­ный гене­ри­ро­вать рент­ге­нов­ские лучи мощ­но­стью в 10 мега­элек­трон­вольт, чтобы про­све­тить 15 см цель­ной брон­зы. Пово­ра­чи­вая таран на вра­щаю­щей­ся плат­фор­ме и сде­лав 360 сним­ков, они созда­ли пол­ную трех­мер­ную копию тара­на, сход­ную с меди­цин­ской ком­пью­тер­ной томо­гра­фи­ей. Ожив­ле­ние рент­ге­нов­ских сним­ков про­из­вел док­тор Ричард Борд­ман из m-VIS (mu-VIS), спе­ци­аль­но­го цен­тра ком­пью­тер­ной томо­гра­фии (КТ) в уни­вер­си­те­те Саут­гемп­то­на.

Даль­ней­ший ана­лиз про­ве­ли гео­хи­ми­ки про­фес­сор Ян Крудас, док­тор Рекс Тэй­лор и док­тор Ричард Пирс в отде­ле Оке­а­на и наук о Зем­ле уни­вер­си­те­та Саут­гемп­то­на (рас­по­ло­жен­но­го в Нацио­наль­ном оке­а­но­гра­фи­че­ском цен­тре). Про­свер­лен­ные мик­ро­дре­лью образ­цы пока­зы­ва­ют, что брон­за на 87 % состо­я­ла из меди, на 6 % — из оло­ва и на 7 % из свин­ца. Кон­цен­тра­ция метал­лов в раз­ных местах спла­ва раз­ли­ча­ет­ся. Иссле­до­ва­ние при помо­щи раст­ро­во­го элек­трон­но­го мик­ро­ско­па (РЭМ) пока­за­ло, что сви­нец не сме­ши­вал­ся с дру­ги­ми метал­ла­ми в еди­ный ком­по­зи­ци­он­ный сплав, но по мере охлаж­де­ния метал­ла выде­лял­ся в спла­ве в изо­ли­ро­ван­ные меж­кри­стал­лит­ные зер­на. Эти резуль­та­ты ука­зы­ва­ют на то, что «Бел­га­мел­ский таран» был отлит из одно­го кус­ка и охлаж­ден как еди­ный объ­ект. Более тол­стые фраг­мен­ты осты­ва­ли мед­лен­нее, чем тон­кие, так что кри­стал­ли­че­ская струк­ту­ра и коли­че­ство пузырь­ков, остав­ших­ся в метал­ле, отли­ча­ют­ся в раз­ных частях.

Изотоп­ную харак­те­ри­сти­ку свин­цо­во­го ком­по­нен­та, обна­ру­жен­но­го в брон­зе (спла­ве меди и оло­ва) мож­но исполь­зо­вать как харак­тер­ный при­знак, чтобы выяс­нить про­ис­хож­де­ние свин­цо­вой руды, кото­рая исполь­зо­ва­лась для изготов­ле­ния метал­ли­че­ско­го спла­ва. До сих пор такой под­ход поз­во­лял лишь в целом уста­но­вить ее сре­ди­зем­но­мор­ское про­ис­хож­де­ние. Но послед­ние дости­же­ния в тех­ни­ке ана­ли­за поз­во­ля­ют лока­ли­зо­вать его более точ­но. Резуль­та­ты пока­зы­ва­ют, что свин­цо­вый ком­по­нент метал­ла мог про­ис­хо­дить из Лаври­о­на, окру­га Атти­ки в Гре­ции. Резуль­та­ты ана­ли­зов, полу­чен­ных после улуч­ше­ния тех­ни­ки, ука­зы­ва­ют, что теперь этот метод мож­но при­ме­нять и к дру­гим древним арте­фак­там из метал­ла, чтобы узнать, где добы­ва­лась руда.

Рент­ге­но­спек­траль­ный ана­лиз поверх­но­сти пока­зал, что корро­зия, вызван­ная мор­ской водой, вымы­ла часть меди, оста­вив высо­кое содер­жа­ние оло­ва и свин­ца. Важ­но, что при срав­не­нии фото­гра­фий, сде­лан­ных в 1964 и 2008 годах, нет ника­ких при­зна­ков изме­не­ний в тек­сту­ре поверх­но­сти. Это зна­чит, что металл устой­чив и не стра­да­ет от «брон­зо­вой болез­ни», про­цес­са корро­зии, кото­рый может уни­что­жить брон­зо­вые арте­фак­ты.

«Бел­га­мел­ский таран» нашли трое спортс­ме­нов-ныряль­щи­ков, слу­жив­ших в бри­тан­ской армии, у побе­ре­жья Ливии в устье доли­ны под назва­ни­ем вади Бел­га­мел [Wādī Bū al Qaml, в англ. тран­скрип­ции — Wadi Belgammel] воз­ле Тоб­ру­ка. При помо­щи надув­ной лод­ки и верев­ки они вытя­ну­ли таран с 25-мет­ро­вой глу­би­ны на поверх­ность. Дай­ве­ры при­вез­ли его домой в Вели­ко­бри­та­нию в каче­стве суве­ни­ра, но когда поня­ли, что это ред­кая древ­ность, пере­да­ли его в музей Фицу­и­лья­ма в Кем­бри­дже.

Из той груп­пы в живых остал­ся толь­ко Кен Оли­вер и он же явля­ет­ся фак­ти­че­ским вла­дель­цем. В 2007 г. он решил вер­нуть арте­факт в музей Ливии. С помо­щью бри­тан­ско­го обще­ства ливий­ских иссле­до­ва­ний это уда­лось сде­лать в 2010 г.

Тем вре­ме­нем док­тор Ник Флем­минг при­гла­сил экс­пер­тов, чтобы они иссле­до­ва­ли арте­факт, преж­де чем он будет воз­вра­щен в Ливию. Эти ана­ли­зы были про­веде­ны [в 2008—2009 гг.] бес­плат­но, в ином слу­чае они бы сто­и­ли десят­ки тысяч фун­тов. Цель коман­ды состо­я­ла в том, чтобы понять, как был отлит такой огром­ный кусок брон­зы, узнать исто­рию и состав спла­ва, его проч­ность, изу­чить, как он исполь­зо­вал­ся в мор­ской войне и как сохра­нил­ся, про­ле­жав 2000 лет на дне моря.

После того, как был обна­ру­жен «Бел­га­мел­ский таран», нахо­ди­ли и дру­гие тара­ны, одни у побе­ре­жья Изра­и­ля воз­ле Атли­та, а дру­гие, недав­но, у запад­но­го побе­ре­жья Сици­лии. Послед­ние наход­ки, види­мо, явля­ют­ся свиде­тель­ства­ми с поля бит­вы. 8 апре­ля 2013 г. состо­ит­ся одно­днев­ный кол­ло­кви­ум для обсуж­де­ния нахо­док про­ек­та «Эгад­ские ост­ро­ва», орга­ни­зо­ван­ный факуль­те­том клас­си­че­ской фило­ло­гии Окс­форд­ско­го уни­вер­си­те­та.

Ник Флем­минг про­дол­жа­ет: «Мы извлек­ли очень мно­го инфор­ма­ции из “Бел­га­мел­ско­го тара­на” и улуч­ши­ли мето­ды, кото­рые поз­во­лят нам раз­га­дать буду­щие тай­ны. Мы нико­гда не узна­ем, поче­му “Бел­га­мел­ский таран” ока­зал­ся на дне воз­ле Тоб­ру­ка. Воз­мож­но, в этой мест­но­сти состо­я­лась бит­ва, стыч­ка с пира­та­ми. Может быть, таран был гру­зом на древ­нем тор­го­вом судне, кото­рый соби­ра­лись про­дать как тро­фей. На дере­вян­ных фраг­мен­тах внут­ри тара­на име­ют­ся следы огня, и теперь мы зна­ем, что неко­то­рые брон­зо­вые части нагре­ва­лись до высо­ких тем­пе­ра­тур, посколь­ку это изме­ни­ло кри­стал­ли­че­скую струк­ту­ру. Воз­мож­но, на кораб­ле слу­чил­ся пожар, и таран упал в море, когда пла­мя подо­бра­лось к нему. Что-то навсе­гда оста­нет­ся тай­ной. Но мы доволь­ны, что смог­ли столь­ко узнать из этих иссле­до­ва­ний, кото­рые помо­гут в буду­щей рабо­те».

Вслед­ст­вие раз­вер­нув­ших­ся собы­тий в Ливии в 2011 г. на терри­то­рии вокруг музея про­изо­шло мно­же­ство столк­но­ве­ний. Но к сча­стью, «Бел­га­мел­ский таран» не постра­дал, он в без­опас­но­сти.