Новые рас­коп­ки про­дол­жа­ют рас­ска­зы­вать исто­рию антич­но­го горо­да на пере­крёст­ке Восто­ка и Запа­да.

Антич­ную Зевг­му спас­ла не хоро­шая поли­ти­ка. Её спас­ла хоро­шая исто­рия. В 2000 г. вслед­ст­вие стро­и­тель­ства мас­сив­ной пло­ти­ны Биреджик на реке Евфрат, менее чем в миле от это­го участ­ка, нача­лось затоп­ле­ние целой обла­сти на юге Тур­ции. В этот момент зати­ка­ла бом­ба с часо­вым меха­низ­мом: под­ни­ма­ясь в сред­нем на 10 см в день на про­тя­же­нии шести меся­цев, вода про­сла­ви­ла Зевг­му и её поло­же­ние на весь мир. Посколь­ку вода ско­ро долж­на была погло­тить архео­ло­ги­че­ские остат­ки, это потре­бо­ва­ло более сроч­ных меро­при­я­тий по спа­се­нию и чрез­вы­чай­ных рас­ко­пок, кото­рые тогда уже око­ло года про­во­ди­лись на этом месте, при­мер­но в 500 км от Стам­бу­ла. Бла­го­да­ря вни­ма­нию СМИ к Зевг­ме она при­влек­ла щед­рую помощь как из част­ных, так и из пра­ви­тель­ст­вен­ных источ­ни­ков. Осо­бен­но важ­ное зна­че­ние при­да­ва­лось пере­ме­ще­нию моза­ик из Зевг­мы, кото­рые вхо­дят в чис­ло самых необык­но­вен­ных про­из­веде­ний, сохра­нив­ших­ся от антич­но­го мира. Ско­ро луч­шие в мире рестав­ра­то­ры при­бы­ли из Ита­лии, чтобы спа­сти их от затоп­ле­ния. Все­об­щий инте­рес к Зевг­ме при­влёк так­же мно­же­ство ино­стран­ных тури­стов — и ещё боль­ше денег, — и сего­дня эта тен­ден­ция про­дол­жа­ет­ся: в сен­тяб­ре 2011 г. в близ­ле­жа­щем горо­де Гази­ан­теп открыл­ся сверх­совре­мен­ный Музей моза­ик Зевг­мы, созда­ние кото­ро­го обо­шлось в 30 мил­ли­о­нов дол­ла­ров.

Но исто­рия Зевг­мы нача­лась за тыся­чи лет до стро­и­тель­ства пло­ти­ны. В III в. до н. э. Селевк I Ника­тор («Победи­тель»), один из пол­ко­вод­цев Алек­сандра Вели­ко­го, осно­вал посе­ле­ние, кото­рое назвал Селев­ки­ей, веро­ят­но, катой­кию, то есть, воен­ную коло­нию, на запад­ном бере­гу реки. На восточ­ном бере­гу он осно­вал дру­гой город, кото­рый назвал Апа­мея в честь сво­ей пер­си­ян­ки-жены. Эти два горо­да были свя­за­ны меж­ду собой пон­тон­ным мостом, но неиз­вест­но, управ­ля­ли ли ими раз­ные муни­ци­паль­ные пра­ви­тель­ства, и ни от антич­ной Апа­меи, ни от моста не сохра­ни­лось ниче­го. В 64 г. до н. э. рим­ляне захва­ти­ли Селев­кию, пере­име­но­ва­ли город в Зевг­му, что по-древ­не­гре­че­ски озна­ча­ет «мост» или «пере­пра­ва». После паде­ния импе­рии Селев­кидов рим­ляне при­ба­ви­ли Зевг­му к зем­лям Антио­ха I Тео­са, царя Ком­ма­ге­ны, в награ­ду за под­держ­ку, кото­рую он ока­зал пол­ко­вод­цу Пом­пею в его заво­е­ва­ни­ях.

На про­тя­же­нии импе­ра­тор­ско­го пери­о­да в Зевг­ме бази­ро­ва­лось два рим­ских леги­о­на, что уве­ли­чи­ва­ло её стра­те­ги­че­скую цен­ность и обо­га­ща­ло её кос­мо­по­ли­тич­ную куль­ту­ру. Бла­го­да­ря круп­ным транс­порт­ным пото­кам, про­хо­див­шим по доро­гам, и сво­е­му гео­гра­фи­че­ско­му поло­же­нию Зевг­ма ста­ла пунк­том сбо­ра дорож­ных пошлин. Здесь скре­щи­ва­лись поли­ти­че­ские и тор­го­вые пути, и город был послед­ней оста­нов­кой в гре­ко-рим­ском мире перед пере­пра­вой в Пер­сид­скую импе­рию. На про­тя­же­нии сотен лет Зевг­ма про­цве­та­ла как круп­ный тор­го­вый город, а так­же воен­ный и рели­ги­оз­ный центр, и нако­нец, чис­лен­ность её насе­ле­ния достиг­ла пика при­мер­но в 20—30 тыс. жите­лей. В пери­од Импе­рии Зевг­ма ста­ла самым круп­ным и важ­ным в стра­те­ги­че­ском и эко­но­ми­че­ском плане горо­дом на восточ­ной гра­ни­це импе­рии.

Одна­ко хоро­шие вре­ме­на для Зевг­мы подо­шли к кон­цу вме­сте с бла­го­по­лу­чи­ем Рим­ской импе­рии. Когда в 253 г. н. э. Саса­ниды напа­ли на город, его рос­кош­ные вил­лы пре­вра­ти­лись в руи­ны, и их ста­ли исполь­зо­вать как хле­ва. Новые жите­ли горо­да были в основ­ном сель­ча­на­ми и стро­и­ли дома из про­стых мате­ри­а­лов, кото­рые до нас не дошли. Вели­чие и зна­чи­мость Зевг­мы были забы­ты более чем на 1700 лет.

Быть может, в это труд­но пове­рить, учи­ты­вая, что по мень­шей мере 25 % запад­но­го бере­га антич­но­го горо­да сей­час нахо­дит­ся на глу­бине почти 60 м под водой, а восточ­ный берег горо­да совер­шен­но затоп­лен, но в Зевг­ме ещё мно­гое мож­но посмот­реть — и рас­ко­пать. Когда непо­сред­ст­вен­ная угро­за подъ­ёма воды мино­ва­ла, архео­ло­ги, в том чис­ле Кутал­мис Гор­кай из уни­вер­си­те­та Анка­ры, кото­рый руко­во­дит работа­ми в Зевг­ме с 2005 г., скон­цен­три­ро­ва­ли вни­ма­ние на новых про­ек­тах, а так­же на кон­сер­ва­ции и сохра­не­нии руин, остав­ших­ся над водой. К сча­стью, по сло­вам Гор­кая, эти рас­коп­ки до сих пор срав­ни­тель­но хоро­шо финан­си­ру­ют­ся, хотя бюд­жет и несрав­ним с теми день­га­ми, кото­рые посту­па­ли во вре­мя спа­са­тель­ных рас­ко­пок.

Сего­дня Ф. Гор­кай ожи­да­ет най­ти новые свиде­тель­ства о том, как этот мно­го­на­цио­наль­ный город функ­ци­о­ни­ро­вал в каче­стве свя­зу­ю­ще­го зве­на меж­ду Восто­ком и Запа­дом, меж­ду пер­сид­ским и гре­ко-рим­ским миром. Он так­же пыта­ет­ся понять, как повли­ял на город пере­ход из элли­ни­сти­че­ско­го гре­че­ско­го мира под власть Рим­ской импе­рии. «Мы не зна­ем дру­гих круп­ных горо­дов в этой обла­сти, кото­рые из элли­ни­сти­че­ско­го горо­да пре­вра­ти­лись бы в рим­ский гар­ни­зон­ный город, зани­мая столь важ­ное гео­по­ли­ти­че­ское поло­же­ние, так что это иде­аль­ное место для изу­че­ния куль­тур­ных пере­мен при таком пере­хо­де», — гово­рит Гор­кай.

Все­го в 45 м от бере­га огром­но­го водо­ё­ма, создан­но­го пло­ти­ной, сто­ит свер­каю­щее зда­ние из ста­ли и поли­кар­бо­на­та сто­и­мо­стью пол­то­ра мил­ли­о­на дол­ла­ров, ярко кон­тра­сти­ру­ю­щее с пустын­ным пей­за­жем. Оно постро­е­но для защи­ты остат­ков пяти рим­ских домов и снаб­же­но мно­го­уров­не­вы­ми обзор­ны­ми пло­щад­ка­ми, кото­рые поз­во­ля­ют посе­ти­те­лям увидеть тща­тель­но рас­ко­пан­ные зда­ния и ули­цы. Боль­шин­ство стро­е­ний в укры­тии воз­веде­но в I и II вв. н. э. в пери­од Рим­ской импе­рии. В этом неко­гда пре­стиж­ном рай­оне жили, веро­ят­но, высо­ко­по­став­лен­ные чинов­ни­ки и офи­це­ры, а так­же куп­цы, раз­бо­га­тев­шие на тор­гов­ле. Сохра­ни­лось мно­го остат­ков слож­ной кана­ли­за­ции и водо­про­во­да. Жёло­ба, выре­зан­ные в камне мосто­вых, неко­гда содер­жа­ли тру­бы, кото­рые достав­ля­ли воду из по мень­шей мере четы­рёх резер­ву­а­ров и цистерн на Бел­кис Тепе, выс­шей точ­ке горо­да, через сли­вы, увен­чан­ные льви­ны­ми голо­ва­ми. Сол­неч­ные внут­рен­ние дво­ры в домах поз­во­ля­ли све­же­му возду­ху цир­ку­ли­ро­вать внут­ри. В неко­то­рых из них были мел­кие бас­сей­ны, назы­вав­ши­е­ся имплю­ви­я­ми, для сбо­ра дож­де­вой воды и охлаж­де­ния возду­ха, посту­паю­ще­го в дом. В этих внут­рен­них дво­ри­ках неко­гда нахо­ди­лись кое-какие из самых зна­ме­ни­тых моза­ик Зевг­мы, мно­гие из кото­рых содер­жат вод­ные темы: Эрот вер­хом на дель­фине, Даная и Пер­сей, спа­сён­ные рыба­ком на бере­гу Сери­фа, Посей­дон, бог моря, и дру­гие вод­ные боже­ства и мор­ские созда­ния.

Сего­дня на этом месте вид­ны лишь гео­мет­ри­че­ские моза­и­ки. Хотя архео­ло­ги пред­по­чи­та­ют реста­ври­ро­вать моза­и­ки и остав­лять их на месте (in situ), чтобы посе­ти­те­ли мог­ли пони­мать их пер­во­на­чаль­ное рас­по­ло­же­ние, их защи­ту от воздей­ст­вия погод­ных явле­ний труд­но обес­пе­чить, и обхо­дит­ся она доро­го. Огром­ную про­бле­му в Зевг­ме созда­ёт и воров­ство: обед­нев­шее мест­ное насе­ле­ние уже дав­но счи­та­ет кра­жу закон­ным источ­ни­ком дохо­да. Одна­жды ночью в 1998 г. с моза­и­ки, изо­бра­жаю­щей свадь­бу Дио­ни­са и Ари­ад­ны, над кото­рой работа­ли архео­ло­ги, исчез­ли все фигу­ры. После это­го инци­ден­та Гази­ан­теп­ский музей забрал все ранее рас­ко­пан­ные моза­и­ки с фигу­ра­ми, и уча­сток теперь круг­ло­су­точ­но нахо­дит­ся под воору­жён­ной охра­ной.

По сло­вам Гор­кая, моза­и­ки в доме игра­ли важ­ную роль для созда­ния настро­е­ния и выпол­ня­ли дале­ко не толь­ко деко­ра­тив­ные функ­ции. Мно­гие моза­и­ки выби­ра­лись в зави­си­мо­сти от назна­че­ния ком­на­ты. Напри­мер, в спаль­нях часто изо­бра­жа­лись любов­ные исто­рии, ска­жем, Эрот и Теле­та. Выбор изо­бра­же­ний на моза­и­ках отра­жал так­же лич­ные вку­сы и интел­лек­ту­аль­ные инте­ре­сы вла­дель­ца. «Они были пло­дом вооб­ра­же­ния патро­на. Эти люди не про­сто выби­ра­ли моза­и­ки по ката­ло­гу. Они обду­мы­ва­ли опре­де­лён­ные сце­ны, чтобы про­из­ве­сти опре­де­лён­ное впе­чат­ле­ние, — объ­яс­ня­ет Гор­кай. — Напри­мер, если ты был доста­точ­но интел­лек­туа­лен, чтобы обсуж­дать лите­ра­ту­ру, то мог выбрать такую сце­ну, как три музы». Музы счи­та­лись вдох­но­ви­тель­ни­ца­ми лите­ра­ту­ры, нау­ки и искус­ства. «Они пер­со­ни­фи­ци­ро­ва­ли так­же при­ят­ное вре­мя­про­вож­де­ние. Когда люди выпи­ва­ли воз­ле моза­ик, рядом все­гда были музы, сопро­вож­дав­шие их ради созда­ния настро­е­ния», — гово­рит он. В этих при­ём­ных и сто­ло­вых попу­ляр­ны были так­же темы люб­ви, вина и бог Дио­нис. Одна­ко при выбо­ре моза­и­ки важ­на была не толь­ко тема. Важ­но было пра­виль­но их раз­ме­стить. «В сто­ло­вой, при­мы­каю­щей ко внут­рен­не­му дво­ру, ложа, на кото­рых люди сиде­ли или лежа­ли, пили и про­во­ди­ли вре­мя вме­сте, были рас­став­ле­ны вокруг моза­ик, чтобы их было вид­но, так же, как внут­рен­ний дво­рик и бас­сейн», — гово­рит Гор­кай. Он объ­яс­ня­ет так­же, что моза­и­ки сле­до­ва­ло рас­смат­ри­вать в опре­де­лён­ном поряд­ке. Когда гости толь­ко всту­па­ли в дом, то спер­ва виде­ли при­вет­ст­вен­ную моза­и­ку, рас­по­ло­жен­ную так, чтобы про­из­во­дить впе­чат­ле­ние на людей, вхо­дя­щих в две­ри. Эта моза­и­ка мог­ла давать гостям ввод­ные намё­ки на излюб­лен­ные хозя­и­ном сюже­ты, вку­сы и темы. В сле­дую­щей ком­на­те гостям пред­ла­га­лось воз­лечь на ложа, чтобы рас­смот­реть дру­гие моза­и­ки. Когда гости рас­по­ла­га­лись, начи­нал­ся пир (convivium).

В насто­я­щее вре­мя Гор­кай и его коман­да из 25 студен­тов рас­ка­пы­ва­ют два дома I в. н. э. на рас­сто­я­нии око­ло 90 м от участ­ка под укры­ти­ем, где работы уже завер­ши­лись. Здесь архео­ло­ги полу­чат новые сведе­ния о част­ной жиз­ни быв­ших оби­та­те­лей Зевг­мы. Ибо когда рас­ка­пы­ва­ет­ся каж­дая ком­на­та каж­до­го дома, то все­гда есть надеж­да, что на уровне пола иссле­до­ва­те­лей ожи­да­ет фан­та­сти­че­ская моза­и­ка. Коман­да так­же наде­ет­ся най­ти граф­фи­ти — этот тер­мин архео­ло­ги исполь­зу­ют для обо­зна­че­ния изо­бра­же­ний или тек­стов, нане­сён­ных на сте­ну зда­ния. Граф­фи­ти могут дать важ­ные свиде­тель­ства для опре­де­ле­ния рели­гии, про­фес­сии или нацио­наль­но­сти жите­лей дома. Напри­мер, в Зевг­ме нане­сён­ное крас­кой или наца­ра­пан­ное имя может ука­зать, был ли житель семи­том, пер­сом, гре­ком или рим­ля­ни­ном. Гор­кай так­же руко­во­дит пред­ва­ри­тель­ны­ми иссле­до­ва­ни­я­ми на элли­ни­сти­че­ской аго­ре, то есть, в тор­го­вом и адми­ни­ст­ра­тив­ном цен­тре горо­да, при­мер­но в 30 м от укры­тия. Пока там мало что рас­ко­па­но, но Гор­кай наде­ет­ся, что в ходе даль­ней­ших работ обна­ру­жат­ся новые сведе­ния о граж­дан­ской иден­тич­но­сти Зевг­мы. В 2000 г. архео­ло­ги­че­ская груп­па, рас­ка­пы­вав­шая зда­ние рын­ка на аго­ре, нашла поме­ще­ние архи­ва, где нахо­ди­лись сот­ни тысяч офи­ци­аль­ных печа­тей, кото­рые сооб­ща­ют ранее неиз­вест­ные подроб­но­сти об управ­ле­нии этим воен­ным и тор­го­вым цен­тром. Дру­гие рас­коп­ки при­нес­ли несколь­ко брон­зо­вых ста­туй, тыся­чи монет и сот­ни кило­грамм кера­ми­ки. Когда они будут ката­ло­ги­зи­ро­ва­ны и иссле­до­ва­ны, это тоже даст цен­ную инфор­ма­цию о жите­лях горо­да, их обы­ча­ях и това­рах, кото­рые здесь исполь­зо­ва­ли, поку­па­ли и про­да­ва­ли.

Мно­гое ещё пред­сто­ит узнать и о рели­ги­оз­ных обы­ча­ях в Зевг­ме. С помо­щью даль­ней­ших рас­ко­пок Гор­кай хочет иссле­до­вать зна­че­ние поли­ти­ки и нацио­наль­но­сти для рели­ги­оз­ных обы­ча­ев в пере­ход­ные пери­о­ды в исто­рии Зевг­мы. В 2008 г. на Бел­кис Тепе архео­ло­ги рас­ко­па­ли храм и свя­ти­ли­ще, в кото­рых нашли три колос­саль­ные ста­туи Зев­са, Афи­ны и, веро­ят­но, Геры; это озна­ча­ет, что здесь рас­по­ла­гал­ся один из самых важ­ных рели­ги­оз­ных объ­ек­тов в горо­де. Но оста­ёт­ся ещё мно­го вопро­сов о том, каким обра­зом тра­ди­ци­он­ным гре­ко-рим­ским богам покло­ня­лись наряду с пер­сид­ски­ми боже­ства­ми, кото­рых так­же чти­ли в горо­де. Точ­но так же, по сло­вам Гор­кая, «когда город нахо­дил­ся под вла­стью пра­ви­те­лей Ком­ма­ге­ны, Антиох I посвя­тил мно­го хра­мов и в каж­дом из них изо­бра­зил себя»; в част­но­сти, на неко­то­рых сте­лах царь пожи­ма­ет руки богам. Но в рим­ский пери­од эти хра­мы лиши­лись поли­ти­че­ско­го харак­те­ра, и в них изо­бра­жа­лись толь­ко боги, что свиде­тель­ст­ву­ет об изме­не­нии куль­та пра­ви­те­ля. В буду­щем Гор­кай наде­ет­ся про­дол­жить иссле­до­ва­ния граж­дан­ской, рели­ги­оз­ной и част­ной иден­тич­но­сти в горо­де и сосре­дото­чить­ся на рас­коп­ках в свя­ти­ли­щах, граж­дан­ских построй­ках, домах и нек­ро­по­лях, при­да­вав­ших Зевг­ме кос­мо­по­ли­тич­ный облик. Хотя мно­гие тай­ны это­го антич­но­го горо­да навсе­гда оста­нут­ся скры­ты под вода­ми Евфра­та, Гор­кай убеж­дён, чтоб Зевг­ма толь­ко начи­на­ет рас­ска­зы­вать свою исто­рию.