Архео­ло­ги из Амстер­дам­ско­го Сво­бод­но­го уни­вер­си­те­та пола­га­ют, что обна­ру­жи­ли место кро­ва­вой бит­вы Юлия Цеза­ря про­тив пле­мён тенк­те­ров и уси­пе­тов в 55 г. до н. э. Оно нахо­дит­ся у сли­я­ния рек Маас и Ваал, при­мер­но в 120 км от побе­ре­жья, воз­ле совре­мен­но­го Кес­се­ла, в про­вин­ции Бра­бант на юге Нидер­лан­дов. Это самое ран­нее поле бит­вы из обна­ру­жен­ных в Нидер­лан­дах.

Эта терри­то­рия бога­та архео­ло­ги­че­ски­ми наход­ка­ми, кото­рые в тече­ние деся­ти­ле­тий рас­ка­пы­ва­ли люби­те­ли; сего­дня они собра­ны в музее Аллар­да Пир­со­на в Амстер­да­ме. Наход­ки явно ука­зы­ва­ют на то, что в древ­но­сти здесь про­изо­шло мас­со­вое кро­во­про­ли­тие. Меж­ду 1975 и 1995 г. в ходе работ по углуб­ле­нию дна на кес­сель­ском бере­гу Ваа­ла было най­де­но мно­го ору­жия и арте­фак­тов позд­не­го желез­но­го века: 20 желез­ных мечей, нако­неч­ни­ки копий, галль­ский шлем кон­ни­ка — древ­ней­ший из най­ден­ных в Нидер­лан­дах, — гер­ман­ские пояс­ные пряж­ки, бро­ши для одеж­ды, а так­же кости ста с лиш­ним чело­век. Ору­жие и арте­фак­ты сти­ли­сти­че­ски дати­ру­ют­ся I в. до н. э., но лишь недав­но радио­угле­род­ный ана­лиз остан­ков ске­ле­тов под­твер­дил, что они тоже отно­сят­ся к позд­не­му желез­но­му веку. Остео­ло­ги­че­ский ана­лиз костей пока­зы­ва­ет чёт­кие и мно­го­чис­лен­ные следы режу­щих уда­ров, нане­сён­ных меча­ми и про­ни­каю­щих ране­ний, нане­сён­ных копья­ми.

Ана­лиз ста­биль­ных изото­пов в зуб­ной эма­ли трёх инди­видов, рас­ко­пан­ных на этом месте, под­твер­жда­ет, что они не роди­лись на терри­то­рии Маас-Ваал, но при­шли из дру­го­го места. Тенк­те­ры и уси­пе­ты не были мест­ны­ми уро­жен­ца­ми; это гер­ман­ские пле­ме­на, кото­рые пред­при­ня­ли пере­се­ле­ние, пере­пра­ви­лись через Рейн и дви­ну­лись на запад под дав­ле­ни­ем наро­да све­вов, вторг­ших­ся на их род­ные зем­ли. Ана­лиз изото­пов про­дол­жа­ет­ся, и новые тесты более точ­но пока­жут, где имен­но эти люди про­ве­ли дет­ство.

Остан­ки ске­ле­тов из Кес­се­ла при­над­ле­жат в основ­ном муж­чи­нам, но сре­ди них есть так­же жен­щи­ны и дети, и все они погиб­ли в то самое вре­мя, когда, по мне­нию архео­ло­гов, про­изо­шло един­ст­вен­ное мас­штаб­ное кро­во­про­ли­тие, а не ряд подоб­ных собы­тий, когда мёрт­вые были захо­ро­не­ны в одном и том же месте. По-види­мо­му, состо­я­лось сра­же­ние, за кото­рым после­до­ва­ла рез­ня, а затем тела уби­тых были сбро­ше­ны в рус­ло Маа­са, как и их ору­жие. Уста­нов­ле­но, что неко­то­рые мечи погну­ли наме­рен­но — таков был рас­про­стра­нён­ный риту­ал, сим­во­ли­зи­ро­вав­ший уни­что­же­ние пред­ме­та перед захо­ро­не­ни­ем.

Цезарь опи­сал бит­ву, соот­вет­ст­ву­ю­щую этим дан­ным, в IV кни­ге «Галль­ской вой­ны»

«В сле­дую­щую зиму (это был год кон­суль­ства Гн. Пом­пея и М. Крас­са) два гер­ман­ских пле­ме­ни — уси­пе­ты и тенк­те­ры — пере­шли боль­шой мас­сой через реку Рейн неда­ле­ко от его впа­де­ния в море. При­чи­ной это­го пере­се­ле­ния было то, что они мно­го лет стра­да­ли от све­бов, кото­рые бес­по­ко­и­ли их вой­на­ми и меша­ли обра­ба­ты­вать зем­лю».

Уси­пе­ты и тенк­те­ры, в свою оче­редь вытес­ни­ли с род­ной зем­ли бель­гий­ское пле­мя мена­пи­ев, обма­нув их при­твор­ным ухо­дом — лишь для того, чтобы вновь вер­нуть­ся и застать мена­пи­ев врас­плох. Гер­ман­ские пле­ме­на пере­би­ли мена­пи­ев, захва­ти­ли их суда и пере­пра­ви­лись на них через Рейн (воз­мож­но, через Ваал, кото­рый явля­ет­ся рука­вом Рей­на), где в достат­ке пере­зи­мо­ва­ли, поль­зу­ясь при­па­са­ми мена­пи­ев.

Цезарь узнал об этом и обес­по­ко­ил­ся, что дви­же­ние уси­пе­тов и тенк­те­ров на запад при­ведёт в вол­не­ние всех гал­лов. Дей­ст­ви­тель­но, его раз­вед­чи­ки обна­ру­жи­ли, что галль­ские наро­ды уже нача­ли пере­го­во­ры с гер­ман­ца­ми, пред­ла­гая им день­ги и цен­но­сти и зама­ни­вая их даль­ше в саму Гал­лию. Уси­пе­ты и тенк­те­ры попы­та­лись всту­пить в пере­го­во­ры с Цеза­рем, пред­ла­гая свой воен­ный опыт в обмен на раз­ре­ше­ние сохра­нить за собой недав­но захва­чен­ные зем­ли, либо на новые зем­ли, либо на под­держ­ку про­тив све­вов, кото­рые вытес­ня­ют их с роди­ны.

Цезарь не про­явил энту­зи­аз­ма, но согла­сил­ся заклю­чить вре­мен­ное пере­ми­рие для выра­бот­ки при­ем­ле­мо­го реше­ния о новом рас­се­ле­нии. Завидев рим­скую кон­ни­цу, гер­ман­цы запа­ни­ко­ва­ли и, несмот­ря ни на что, ата­ко­ва­ли. Цезарь счёл это пре­да­тель­ство нару­ше­ни­ем пере­ми­рия и взял­ся за дело всерь­ёз.

«Постро­ив вой­ско в три линии, он быст­ро про­шел восемь миль и достиг непри­я­тель­ско­го лаге­ря, преж­де чем гер­ман­цы успе­ли понять в чем дело. Их все сра­зу оше­ло­ми­ло: быст­ро­та наше­го наступ­ле­ния, отсут­ст­вие сво­их и невоз­мож­ность, за недо­стат­ком вре­ме­ни, посо­ве­то­вать­ся друг с дру­гом и взять­ся за ору­жие; в смя­те­нии они не зна­ли, что луч­ше — выве­сти ли вой­ско про­тив непри­я­те­ля, защи­щать ли лагерь или спа­сать­ся бег­ст­вом. Пока­мест они обна­ру­жи­ва­ли свой страх шумом и бес­по­рядоч­ной бегот­ней, наши сол­да­ты, раз­дра­жен­ные их вче­раш­ним веро­лом­ст­вом, ворва­лись в лагерь. Здесь те из них, кото­рые успе­ли быст­ро схва­тить­ся за ору­жие, неко­то­рое вре­мя сопро­тив­ля­лись и завя­за­ли сра­же­ние меж­ду обоз­ны­ми теле­га­ми. Но вся осталь­ная мас­са, состо­яв­шая из жен­щин и детей (они оста­ви­ли роди­ну и пере­шли через Рейн всем наро­дом), бро­си­лась бежать врас­сып­ную; в пого­ню за ними Цезарь послал кон­ни­цу.

Когда гер­ман­цы услы­ха­ли у себя в тылу крик и увида­ли изби­е­ние сво­их, то они побро­са­ли ору­жие, оста­ви­ли зна­ме­на и кину­лись из лаге­ря; но, добе­жав вплоть до того места, где Моса сли­ва­ет­ся с Рей­ном, долж­ны были отка­зать­ся от даль­ней­ше­го бег­ства: очень мно­гие из них были пере­би­ты, уцелев­шие бро­си­лись в воду и погиб­ли, не спра­вив­шись ни с сво­им стра­хом и утом­ле­ни­ем, ни с силой тече­ния. Наши все до одно­го, за исклю­че­ни­ем весь­ма немно­гих ране­ных, бла­го­по­луч­но вер­ну­лись в лагерь, изба­вив­шись от очень опас­ной вой­ны, так как чис­ло непри­я­те­лей дохо­ди­ло до четы­рех­сот трид­ца­ти тысяч чело­век».

Циф­ры Цеза­ря пре­уве­ли­че­ны. Архео­ло­ги пола­га­ют, что реаль­ная чис­лен­ность тенк­те­ров и уси­пе­тов состав­ля­ла от 150 до 200 тыс. чело­век, и он не мог убить их всех. Плу­тарх сооб­ща­ет, что были выжив­шие, кото­рых при­ня­ло гер­ман­ское пле­мя сугам­бров, к нема­ло­му недо­воль­ству Цеза­ря.

Итак, иден­тич­но ли поля боя при Кес­се­ле тому, кото­рое опи­сы­ва­ет Цезарь в «Галль­ской войне»? Здесь име­ют­ся убеди­тель­ные свиде­тель­ства о сра­же­нии, состо­яв­шем­ся меж­ду рим­ля­на­ми и гер­ман­ца­ми в I в. до н. э. Труд­нее опре­де­лить, та ли это кон­крет­ная бит­ва, кото­рую опи­сы­ва­ет Цезарь. Я думаю, что архео­ло­ги излишне пола­га­ют­ся на при­сут­ст­вие уби­тых граж­дан­ских лиц, что соот­вет­ст­ву­ет опи­са­нию послед­ст­вий бит­вы у Цеза­ря. Мне пред­став­ля­ет­ся, что необ­хо­ди­мы свиде­тель­ства монет, упо­ми­на­ния о леги­о­нах или, воз­мож­но, остат­ки лаге­рей, чтобы уточ­нить вре­мен­ные рам­ки и участ­ни­ков сра­же­ния, преж­де чем уве­рен­но заяв­лять, как это дела­ет­ся в пресс-рели­зах Амстер­дам­ско­го Сво­бод­но­го уни­вер­си­те­та, что «впер­вые явно про­де­мон­стри­ро­ва­но при­сут­ст­вие Цеза­ря и его армии на гол­ланд­ской зем­ле».

Сего­дня наход­ки выстав­ле­ны в музее Аллар­да Пир­со­на и оста­нут­ся там по мень­шей мере ещё месяц.