Нако­нец мож­но поужи­нать в при­лич­ном месте! Архео­ло­ги, веду­щие рас­коп­ки на юге Фран­ции, обна­ру­жи­ли похо­жее на ресто­ран стро­е­ние, кото­ро­му при­мер­но 2100 лет; это одна из пер­вых таких таверн в запад­ном Сре­ди­зем­но­мо­рье.

Ресто­ран­ный ком­плекс в древ­нем горо­де Лат­та­ра открыл­ся, когда рим­ляне заво­е­ва­ли эту зем­лю и при­нес­ли с собой пред­став­ле­ния, кото­рые пере­вер­ну­ли мест­ную эко­но­ми­ку и образ жиз­ни. Пер­воот­кры­ва­те­ли тавер­ны утвер­жда­ют, что до при­хо­да рим­лян жите­ли Лат­та­ры были зем­ледель­ца­ми; после рим­ско­го заво­е­ва­ния появи­лись новые про­фес­сии — а так­же и обы­чай обедать вне дома.

«Если вы сами не выра­щи­ва­е­те себе пищу, то где вы буде­те обедать? — спра­ши­ва­ет архео­лог Бен­джа­мин Лулей из Гет­тис­бург­ско­го кол­ле­джа, соав­тор ново­го анти­ко­вед­че­ско­го труда, опи­сы­ваю­ще­го это место. — Рим­ляне, с типич­но рим­ской прак­тич­но­стью, нашли очень прак­тич­ное реше­ние — это тавер­на».

Спер­ва иссле­до­ва­те­ли счи­та­ли, что нашли пекар­ню. За послед­ние три года в ходе рас­ко­пок в ком­на­те рядом с глав­ным пере­крёст­ком в Лат­та­ре были най­де­ны остат­ки трёх ком­нат­ных муко­моль­ных мель­ниц и три печи, каж­дая шири­ной 90—120 см; обыч­но такие печи исполь­зо­ва­лись для выпе­ка­ния лепё­шек. Домаш­ний повар не нуж­дал­ся бы в обо­рудо­ва­нии столь про­мыш­лен­ных мас­шта­бов.

Во вто­рой ком­на­те, рас­по­ло­жен­ной сра­зу через двор, вдоль стен сто­я­ли гли­ня­ные ска­мьи, а в середине рас­по­ла­гал­ся очаг, кото­рый топи­ли дре­вес­ным углём. Такая обста­нов­ка пред­по­ла­га­ет, что посе­ти­те­лей кор­ми­ли пря­мо на месте, а не про­да­ва­ли им еду навы­нос.

Меню, види­мо, было раз­но­об­раз­ным. В кухне раз­бро­са­ны рыбьи кости, а во дво­ре обна­ру­же­ны ове­чьи и коро­вьи кости. Пол усе­ян череп­ка­ми укра­шен­ных куб­ков, при­ве­зён­ных из Ита­лии, а так­же оскол­ка­ми боль­ших блюд и кув­ши­нов, — сооб­ща­ют Лулей и его кол­ле­га Гаэль Пике из Фран­цуз­ско­го нацио­наль­но­го цен­тра науч­ных иссле­до­ва­ний.

Иден­ти­фи­ка­ция это­го участ­ка как тавер­ны «прав­до­по­доб­на», — гово­рит иссле­до­ва­тель, не свя­зан­ный с этим про­ек­том. Кельт­ские наро­ды запад­ной Евро­пы «про­сла­ви­лись (или дур­но про­сла­ви­лись) при­стра­сти­ем к вину», — сооб­ща­ет по элек­трон­ной почте Сте­фен Дай­сон, спе­ци­а­лист по рим­ской архео­ло­гии из уни­вер­си­те­та Баф­фа­ло. Остат­ки кера­ми­ки свиде­тель­ст­ву­ют о том, что «они вво­зи­ли не толь­ко вино, но и сосуды для питья. Эти кель­ты — не обжо­ры, а пья­ни­цы».

Но на этом месте не най­де­но монет, а это пред­по­ла­га­ет, что ком­плекс мог быть и част­ной сто­ло­вой, — гово­рит спе­ци­а­лист по исто­рии Рима Пен­ни Гуд­мен из Бри­тан­ско­го уни­вер­си­те­та в Лид­се. Она утвер­жда­ет так­же, что даже до рим­ско­го заво­е­ва­ния в этом реги­оне была хоро­шо раз­ви­та тор­гов­ля и раз­лич­ное ремес­ло, поэто­му потреб­ность в таверне не обя­за­тель­но долж­на быть обу­слов­ле­на рим­ским заво­е­ва­ни­ем.

Лулей отве­ча­ет на это, что до при­хо­да рим­лян в Лат­та­ре нет свиде­тельств о круп­ных мастер­ских, где труди­лось бы мно­го работ­ни­ков. Он утвер­жда­ет так­же, что люди обыч­но ста­ра­ют­ся не терять день­ги, так что отсут­ст­вие монет в таверне не озна­ча­ет, что обедаю­щие не пла­ти­ли за свои блюда.

Одна­ко раз­би­тая посуда счи­та­лась мусо­ром, и в Лат­та­ре этот мусор сего­дня поз­во­ля­ет взгля­нуть на про­ис­хо­див­шие там пиры. «Они ели доволь­но мно­го, — гово­рит Лулей, — но самые рас­про­стра­нён­ные кера­ми­че­ские пред­ме­ты здесь — это куб­ки», так что в I в. до н. э. заку­соч­ные были похо­жи ско­рее на нынеш­ние бары.