Одна из самых зна­чи­тель­ных в мире част­ных кол­лек­ций антич­ной скульп­ту­ры была недо­ступ­на в тече­ние четы­рех деся­ти­ле­тий. Впро­чем, на обо­зре­ние широ­кой пуб­ли­ке она не выстав­ля­лась с XIX века. Кол­лек­ция древ­но­стей семей­ства Тор­ло­ния — 620 пер­во­класс­ных гре­че­ских, рим­ских и этрус­ских ста­туй и сар­ко­фа­гов, — без вся­ко­го пре­уве­ли­че­ния, может успеш­но кон­ку­ри­ро­вать с собра­ни­я­ми антич­ной скульп­ту­ры Капи­то­лий­ских и Вати­кан­ских музеев, и италь­ян­ское пра­ви­тель­ство в тече­ние мно­гих лет пыта­лось заклю­чить согла­ше­ние с семьей, кото­рое поз­во­ли­ло бы пока­зать эти уни­каль­ные сокро­ви­ща пуб­ли­ке. Во втор­ник, 15 мар­та, министр куль­ту­ры Дарио Фран­че­ски­ни объ­явил, что дол­го­ждан­ное согла­ше­ние достиг­ну­то, и поряд­ка 60—90 самых важ­ных пред­ме­тов из кол­лек­ции Тор­ло­ния будут про­де­мон­стри­ро­ва­ны в 2017 г. Дета­ли пока еще не про­ра­бота­ны, но, веро­ят­но, выстав­ка будет про­во­дить­ся в Палац­цо Кле­мен­ти­но Каф­фа­рел­ли на Капи­то­лий­ском хол­ме.

По рим­ским мер­кам, семья Тор­ло­ния — новая. Ее осно­вал Мари­но Тор­ло­ния, урож­ден­ный Марин Тур­ло­ни­ас, родив­ший­ся в 1725 г. в Овер­ни во Фран­ции. Он пере­ехал в Рим и стал слу­гой вли­я­тель­но­го неа­по­ли­тан­ско­го кар­ди­на­ла Тро­я­но Аква­ви­ва д’Ара­го­на, кото­рый сего­дня боль­ше изве­стен из-за того, что в 1744 г. нанял Джа­ко­мо Каза­но­ву, но вско­ре уво­лил его, когда обна­ру­жи­лось, что тот пря­чет юно­го бег­ле­ца в рези­ден­ции кар­ди­на­ла на пло­ща­ди Испа­нии. Аква­ви­ва умер в 1747 г., оста­вив Мари­но Тор­ло­ния наслед­ство, с помо­щью кото­ро­го тот сде­лал­ся тор­гов­цем тка­ня­ми.

Биз­нес про­цве­тал, и Мари­но вло­жил часть сво­его дохо­да в неболь­шое ссуд­ное дело. Когда он помог Папе Пию VI решить неко­то­рые досад­ные финан­со­вые вопро­сы, то полу­чил титул гер­цо­га. Его сын Джо­ван­ни Рай­мон­до Тор­ло­ния уна­сле­до­вал оба дела и про­дол­жил их. При Напо­леоне он совер­шал удач­ные сдел­ки с фран­цуз­ски­ми окку­пан­та­ми, и когда после Париж­ско­го мир­но­го дого­во­ра в 1814 г. фран­цуз­ские вой­ска ушли, Джо­ван­ни стал «меш­ком с день­га­ми», кото­рых так недо­ста­ва­ло ста­рым бла­го­род­ным семей­ствам. Банк Мари­но Тор­ло­ния с удо­воль­ст­ви­ем давал им день­ги взай­мы под иму­ще­ство и укра­ше­ния.

Папа Пий VII пре­до­ста­вил Джо­ван­ни Рай­мон­до Тор­ло­ния кня­же­ский титул в 1814 г. — пер­во­му из мно­гих. Семья Тор­ло­ния ста­ла одной из бога­тей­ших в Риме — спу­стя все­го два поко­ле­ния после Мари­на Тур­ло­ни­а­са, — обла­го­ро­ди­лась настоль­ко, насколь­ко это толь­ко было воз­мож­но, и, бла­го­да­ря выгод­ным бра­кам, состо­я­ла в род­стве с неко­то­ры­ми знат­ней­ши­ми дома­ми горо­да — Колон­на, Орси­ни и Бор­ге­зе. Взыс­ки­вая зало­ги по креди­там, семья Тор­ло­ния при­об­ре­ла обшир­ные зем­ли и мно­же­ство про­из­веде­ний искус­ства, в том чис­ле посту­пив­шие от семей Орси­ни, Чеза­ри­ни, Каэта­ни-Руспо­ли, а так­же цен­ную кол­лек­цию антич­ной скульп­ту­ры, собран­ную в XVII в. семьей Джу­сти­ни­а­ни.

Но Тор­ло­ния не огра­ни­чи­ва­лись взыс­ка­ни­ем ссуд­ных зало­гов, подоб­но бан­ди­там. После потря­се­ний напо­лео­нов­ско­го пери­о­да мно­гие знат­ные семьи были вынуж­де­ны про­дать свою соб­ст­вен­ность и част­ные кол­лек­ции. Пре­крас­ная кол­лек­ция истин­но­го люби­те­ля древ­но­стей кар­ди­на­ла Алес­сан­дро Аль­ба­ни была про­да­на вме­сте с его рим­ским двор­цом — вил­лой Аль­ба­ни — семье Киджи, кото­рая, в свою оче­редь, про­да­ла все это иму­ще­ство Тор­ло­ния. Джо­ван­ни так­же купил свы­ше тыся­чи пред­ме­тов из иму­ще­ства скуль­п­то­ра и рестав­ра­то­ра Бар­то­ло­мео Кава­чеп­пи, в том чис­ле цен­ные скульп­ту­ры, при­об­ре­тен­ные послед­ним из кол­лек­ций семей Савел­ли, Чези и Пио да Кар­пи.

Кро­ме того, обшир­ные вла­де­ния Тор­ло­ния ока­за­лись бес­цен­ным источ­ни­ком антич­ной скульп­ту­ры. Осу­шая болота и осва­и­вая зем­ли, Тор­ло­ния про­вор­но выка­пы­ва­ли пред­ме­ты ста­ри­ны, — осо­бен­но в искус­ст­вен­ной рим­ской гава­ни Порт, горо­де Фью­ми­чи­но, где сей­час нахо­дит­ся аэро­порт Лео­нар­до да Вин­чи, и в древ­них этрус­ских горо­дах Вуль­чи и Чер­ве­те­ри.

В 1859 г. сын Джо­ван­ни, Алес­сан­дро, осно­вал част­ный музей в одном из сво­их двор­цов на виа дел­ла Лун­га­ра. Скульп­ту­ры, в том чис­ле око­ло сот­ни рим­ских порт­рет­ных бюстов позд­не­рес­пуб­ли­кан­ско­го и импер­ско­го пери­о­дов, кото­рые оце­ни­ва­ют­ся настоль­ко высо­ко, что мно­гие уче­ные ста­вят их выше бюстов из Капи­то­лий­ских и Вати­кан­ских музеев, — были уста­нов­ле­ны в 77 ком­на­тах двор­ца. Уже к 1870-м годам пуб­ли­ку не допус­ка­ли в музей. Я не могу ска­зать, допус­ка­лась ли она хоть когда-нибудь. Алес­сан­дро Тор­ло­ния пре­до­став­лял доступ во дво­рец толь­ко сво­им ари­сто­кра­ти­че­ским дру­зьям и изред­ка — спе­ци­а­ли­стам. Кол­лек­ция неод­но­крат­но ката­ло­ги­зи­ро­ва­лась в 1870-х и 1880-х годах. Неко­то­рые ката­ло­ги были про­ил­лю­ст­ри­ро­ва­ны фото­гра­фи­я­ми вме­сто рисун­ков — одни­ми из пер­вых в Ита­лии.

В 1960-е и 1970-е годы кол­лек­ция посте­пен­но упа­ко­вы­ва­лась и отправ­ля­лась на хра­не­ние — воз­мож­но, в дру­гие вла­де­ния Тор­ло­ния, воз­мож­но, в под­вал ста­ро­го музея. Дру­гой Алес­сан­дро Тор­ло­ния, пра­внук осно­ва­те­ля музея, полу­чил раз­ре­ше­ние пра­ви­тель­ства на вос­ста­нов­ле­ние кры­ши, одна­ко, как ока­за­лось, эти ремонт­ные работы были дымо­вой заве­сой для неза­кон­ной пере­пла­ни­ров­ки двор­ца, кото­рый раз­би­ли на 90 кро­шеч­ных квар­тир. Реше­ние Вер­хов­но­го апел­ля­ци­он­но­го суда Ита­лии, выне­сен­ное в 1979 г., гла­сит, что скульп­ту­ры хра­ни­лись в «тес­ных, непо­д­хо­дя­щих, опас­ных местах […] уда­лен­ных от музея […] неве­ро­ят­но ску­чен­ные, при­сло­нен­ные друг к дру­гу без уче­та их сов­ме­сти­мо­сти или исто­рии». Суд поста­но­вил, что част­ный вла­де­лец дол­жен запла­тить государ­ству штраф, рав­ный сто­и­мо­сти, поте­рян­ной или умень­шен­ной в резуль­та­те столь губи­тель­но­го, небреж­но­го обра­ще­ния с куль­тур­ным наследи­ем. Это реше­ние не было выпол­не­но.

Из-за этой напря­жен­но­сти в отно­ше­ни­ях государ­ства с семьей Тор­ло­ния дли­тель­ные пере­го­во­ры ни к чему не при­во­ди­ли. Нако­нец через 40 лет сто­ро­ны смог­ли прий­ти к согла­сию, хотя подав­ля­ю­щее боль­шин­ство скульп­тур Тор­ло­ния демон­стри­ро­вать­ся не будет — по край­ней мере, не сра­зу. Я наде­юсь, что это — лишь пер­вый шаг. Ни одно из этих про­из­веде­ний не долж­но пылить­ся в под­ва­лах.

Исто­рия этой кол­лек­ции, собран­ной путем поку­пок, взыс­ка­ний дол­гов и рас­ко­пок во вла­де­ни­ях Тор­ло­ния, может быть цен­траль­ной темой пер­вой выстав­ки. Это осо­бен­но акту­аль­но для собра­ния Тор­ло­ния — в про­ти­во­по­лож­ность неко­то­рым более ста­рым кол­лек­ци­ям, посте­пен­но соби­рав­шим­ся знат­ны­ми семья­ми в тече­ние сто­ле­тий. Тор­ло­ния погло­ти­ли целые собра­ния, что поз­во­ля­ет по-ново­му взгля­нуть на исто­рию кол­лек­ци­о­ни­ро­ва­ния древ­но­стей в Риме, если соот­вет­ст­вен­но разде­лить про­из­веде­ния. Напри­мер, раз­ме­стить пред­ме­ты из кол­лек­ции Кава­чеп­пи в одной сек­ции, пред­ме­ты из кол­лек­ции Джу­сти­ни­а­ни — в дру­гой, скульп­ту­ры из рас­ко­пок во вла­де­ни­ях Тор­ло­ния — в третьей.

Мини­стер­ство наде­ет­ся орга­ни­зо­вать пере­движ­ную выстав­ку — хотя эти пла­ны пока еще нахо­дят­ся на ран­ней ста­дии. После демон­стра­ции в Риме сокро­ви­ща кол­лек­ции Тор­ло­ния пока­жут в луч­ших музе­ях Евро­пы и Соеди­нен­ных Шта­тов. В конеч­ном ито­ге она обре­тет свое посто­ян­ное место дома, в Риме.