Камея вышла из авгу­стов­ской кам­не­рез­ной мастер­ской. Соч­ная пла­сти­ка, ясная ком­по­зи­ция, мастер­ское реше­ние груп­пы из живот­но­го и чело­ве­ка в двух про­стран­ст­вен­ных пла­нах состав­ля­ют ее досто­ин­ства. Изо­бра­жен юно­ша-грек в дорож­ной шля­пе-пета­се и корот­ком пла­ще, веду­щий в пово­ду коня или наме­ре­ваю­щий­ся сесть вер­хом на него.
По-види­мо­му, рим­ский рез­чик из мастер­ской Дио­с­ку­рида имел перед гла­за­ми про­из­веде­ние гре­че­ской живо­пи­си эпо­хи Фидия и Перик­ла. Сход­ные изо­бра­же­ния мож­но отме­тить на фиди­ев­ском фри­зе Пар­фе­но­на и на гре­че­ских крас­но­фи­гур­ных вазах V в. до н. э. Мастер эрми­таж­ной камеи явст­вен­но стре­мит­ся не к живо­пис­ным эффек­там поли­хро­мии, ему доро­же пла­сти­че­ская ясность ком­по­зи­ции, постро­ен­ной из белых фигур, чет­ко рису­ю­щих­ся на ров­ном корич­не­вом фоне. В XVII в. камея хра­ни­лась в Гей­дель­берг­ском зам­ке в Гер­ма­нии.