Этот сюжет повто­рял­ся в таком коли­че­стве реплик (Дио­с­ку­ридом, Соло­ном, Фелик­сом, Гне­ем), что не может быть сомне­ния в суще­ст­во­ва­нии одно­го живо­пис­но­го прото­ти­па. По-види­мо­му, это была фрес­ка Полиг­нота «Гибель Трои», хра­нив­ша­я­ся на акро­по­ле Афин. Масте­ра глип­ти­ки порой изо­бра­жа­ют две фигу­ры — Одис­сея и Дио­меда, похи­тив­ших Пал­ла­дий из тро­ян­ско­го хра­ма Афи­ны, порою — лишь одно­го из них.
Поза Дио­меда выра­жа­ла для древ­них акт свя­тотат­ства. В руках его меч и фигур­ка Пал­ла­ды. Мастер сумел дать эле­мен­ты мно­го­пла­но­во­го изо­бра­же­ния, пока­зы­вая, что дело про­ис­хо­дит в инте­рье­ре. На поста­мен­те — ста­туя Апол­ло­на, у под­но­жия ее уби­тый жрец. В эпо­ху граж­дан­ских войн I в. до н. э. сюжет при­об­рел широ­кое рас­про­стра­не­ние. Судь­бы Рима, заве­ты пред­ков — все, что счи­та­лось веч­ным и незыб­ле­мым в это вре­мя, каза­лось, рушит­ся навсе­гда. По ассо­ци­а­ции ста­рые леген­ды о тро­ян­ской войне полу­ча­ли зна­че­ние пред­у­преж­де­ний или про­ро­честв.