Мир­ная, на пер­вый взгляд, коро­ва, жую­щая трав­ку, име­ла в гла­зах древ­них несколь­ко иное зна­че­ние, чем может пока­зать­ся, глядя на камею. Этот тип изо­бра­же­ний в глип­ти­ке и мел­ких брон­зах воз­во­дят к зна­ме­ни­той брон­зо­вой ста­туе афин­ско­го скуль­п­то­ра Миро­на (V в. до н. э.), при Авгу­сте при­ве­зен­ной в Рим. Посколь­ку коро­ва на эрми­таж­ной камее изо­бра­же­на у бере­га реки, зарос­ше­го камы­шом, дума­ет­ся, что здесь име­ет­ся в виду не обыч­ная коро­ва, а Ио, аргос­ская жри­ца Геры, став­шая воз­люб­лен­ной Зев­са. Рев­ни­вая Гера пре­вра­ти­ла ее в коро­ву, и, лишь при­быв в Еги­пет, Ио вновь обре­ла чело­ве­че­ский образ. В авгу­стов­ском Риме с исто­ри­ей Ио свя­зы­ва­ли судь­бу несчаст­ной доче­ри импе­ра­то­ра Юлии, изгнан­ной неумо­ли­мым отцом и погиб­шей в ссыл­ке.