Ред­кая камея, в кото­рой дана не шут­ли­вая сцен­ка с аму­ра­ми-рыба­ка­ми, а кар­ти­на из трудо­вой жиз­ни низ­ших соци­аль­ных сло­ев насе­ле­ния Рима.
То, что было есте­ствен­ным и обыч­ным в искус­стве демо­кра­ти­че­ских поли­сов Гре­ции,— изо­бра­же­ния трудо­во­го люда: гон­ча­ров, рыба­ков, тор­гов­цев — в импе­ра­тор­ском Риме почти не вхо­ди­ло в сфе­ру глип­ти­ки, искус­ства эли­тар­но­го.
Два рыба­ка пред­став­ле­ны в море; моло­дой — в ост­ро­ко­неч­ной кожа­ной шап­ке сто­ит с сетью на носу утло­го суде­ныш­ка, ста­рый, при­сев на кор­му, поправ­ля­ет поло­же­ние пару­са.
Пре­дель­но упро­щен­ная резь­ба не лише­на все же ясно­сти и свое­об­раз­ной выра­зи­тель­но­сти: мы без затруд­не­ний отме­ча­ем и вни­ма­ние в лице моло­до­го рыба­ка, и его ско­ван­ную позу, одно­вре­мен­но видим, как уве­рен­ны дви­же­ния опыт­но­го стар­ца, управ­ля­ю­ще­го ходом парус­ни­ка.