Пате­ти­че­ская голо­ва Меду­зы слов­но заду­ма­на как пар­ная к изо­бра­же­нию Зев­са. Их род­нит раз­мер, круг­лая фор­ма кам­ня, вир­ту­оз­ное исполь­зо­ва­ние оттен­ков в сло­ях мине­ра­ла, мане­ра изо­бра­же­ния тугих завит­ков шеве­лю­ры, пате­ти­ка обра­за. Отруб­лен­ная голо­ва долж­на была вну­шать ужас — отсюда шеве­ля­щи­е­ся вокруг нее змеи, кро­ва­вые пят­на, слов­но она вымо­че­на в кро­ви. На сред­нем белом слое остав­ле­ны пят­ныш­ки верх­не­го корич­не­ва­то-жел­то­го, что созда­ет впе­чат­ле­ние начав­ше­го­ся тле­ния мерт­вой голо­вы. В новое вре­мя камею реши­ли под­верг­нуть рету­ши: рестав­ра­тор попы­тал­ся добить­ся рав­но­мер­но бело­го тона в про­фи­ле, но, заме­тив, что белый слой идет не парал­лель­но жел­то­му, а рез­ко наклон­но пада­ет, оста­вил свою попыт­ку, чтобы не загу­бить всю камею. Тако­го рода «коло­ри­сти­че­ские поправ­ки» были невоз­мож­ны даже в про­цес­се работы, их избе­га­ли древ­ние масте­ра. Сле­дом рету­ши остал­ся абсо­лют­но белый нос Меду­зы, состав­ля­ю­щий ныне непри­ят­ное, кон­траст­ное пят­но в испор­чен­ном шедев­ре.