Аполлон и Дафна.

Послед­няя панель иллю­ст­ри­ру­ет миф об Апол­лоне и Дафне, один из самых извест­ных и люби­мых мифов антич­но­сти. Здесь нет над­пи­сей, пояс­ня­ю­щих дей­ст­вие, но ни для кого не соста­вит труда иден­ти­фи­ци­ро­вать дей­ст­ву­ю­щих лиц. Ним­фа Даф­на, дочь реки Пенея, пок­ля­лась веч­но хра­нить цело­муд­рие. Одна­ко бог Апол­лон влю­бил­ся в нее, и, не сумев скло­нить ее к сог­ла­сию на свои прось­бы, попы­тал­ся схва­тить ее силой. «Так же дева и бог, — тот стра­стью, та стра­хом гони­мы. // Все же пре­сле­до­ва­тель, кры­ла­ми люб­ви подви­га­ем, // В беге быст­рей» (Овидий, «Мета­мор­фо­зы», кни­га I). В этой безум­ной погоне они достиг­ли вод Пенея, и когда Апол­лон уже готов был схва­тить свою жерт­ву, Даф­на взмо­ли­лась к отцу о помо­щи. Неожи­дан­но ее ноги при­рос­ли к зем­ле, тело пок­ры­лось корой, а руки и воло­сы пре­вра­ти­лись в вет­ви и листья. Итак, она пре­вра­ти­лась в лав­ро­вое дере­во, рас­те­ние, кото­рое в гре­че­ском язы­ке до сих пор носит ее имя, Даф­на. Апол­лон сох­ра­нил любовь к Дафне даже после ее пре­вра­ще­ния. Поэто­му он избрал лавр сво­им свя­щен­ным дере­вом, а его гир­лян­ды с тех пор дела­лись из листьев лав­ра. Так­же он решил, что, подоб­но тому, как его голо­ва веч­но моло­да, так и дере­во будет веч­но зеле­ным и нико­гда не лишит­ся лист­вы.
На моза­и­ке мы видим момент, когда Даф­на при­рас­та­ет к зем­ле, ее ноги пре­вра­ща­ют­ся в дере­во. Она сто­ит рядом со сво­им отцом Пене­ем, пред­став­лен­ным как реч­ное боже­ство в таком же обра­зе, какой уже встре­чал­ся на пане­ли Пира­ма и Фисбы. Спра­ва Апол­лон, еще бегу­щий с луком в руке, изум­лен­но ука­зы­ва­ет на пре­вра­ще­ние. За его пра­вым пле­чом мож­но увидеть стре­лы, еще в кол­чане.

© 1998 г. Фото, текст: W. A. Daszewski, D. Michaelidis. “Guide to the Paphos Mosaics”. Bank of Cyprus cultural foundation, 1998. С. 44—45.