Статуя Капитолийской волчицы.

В сти­ле брон­зо­вых памят­ни­ков пер­вой чет­вер­ти V века до н. э. сох­ра­ня­лось еще мно­го обще­го с искус­ст­вом пред­ше­ст­ву­ю­ще­го сто­ле­тия: замет­на неко­то­рая ско­ван­ность дви­же­ний и тяго­те­ние к ста­тич­ным позам. Скульп­ту­ра в этом отно­ше­нии была более, неже­ли живо­пись, свя­за­на тра­ди­ци­я­ми. Брон­зо­вая ста­туя Капи­то­лий­ской вол­чи­цы при­пи­сы­ва­ет­ся ино­гда масте­ру Вул­ке. Силь­ный зверь, креп­ко вце­пив­ший­ся напря­жен­ны­ми пере­д­ни­ми лапа­ми в зем­лю и повер­нув­ший мор­ду с оска­лен­ной пастью, буд­то защи­ща­ет мла­ден­цев Рому­ла и Рема, фигур­ки кото­рых были поме­ще­ны под набух­ши­ми от моло­ка сос­ка­ми (ил. 110).
Рез­кий пово­рот голо­вы хищ­ни­ка встре­ча­ет­ся в изва­я­ни­ях, пред­на­зна­чав­ших­ся для охра­ны и защи­ты [с.189] каких-либо сосудов или гроб­ниц от злых сил: чаще все­го это сфинк­сы или львы, пово­ра­чи­ваю­щие голо­вы и обра­щаю­щие на под­хо­дя­щих свои страш­ные лики.
Свое­об­раз­на мане­ра масте­ра трак­то­вать одни дета­ли в ста­туе вол­чи­цы с точ­ным упо­доб­ле­ни­ем реаль­но­сти, дру­гие — пре­дель­но обоб­щен­но и упро­щен­но, почти схе­ма­тич­но. Кожа, сквозь кото­рую на боках вол­чи­цы про­сту­па­ют ее реб­ра, оска­лен­ная пасть — убеди­тель­но досто­вер­ны, но напря­жен­ность пере­д­них лап чрез­мер­на, и они кажут­ся брон­зо­вы­ми под­пор­ка­ми. Шерсть, буд­то выст­ри­жен­ная, чтобы не зак­ры­вать очер­та­ния ребер, пока­за­на лишь на шее и спине; ее завит­ки деко­ра­тив­ны и повто­ря­ют друг дру­га. Фор­ма тор­ча­щих ушей упо­доб­ле­на сре­зан­ным наис­кось цилин­драм. В таких дета­лях про­яв­ля­ет­ся чув­ство кон­струк­тив­но­сти, вно­ся­щее в этрус­ское про­из­веде­ние чер­ты уже рим­ско­го пони­ма­ния объ­е­мов и форм. В неко­то­рых местах на поверх­но­сти брон­зо­вой шер­сти вол­чи­цы оста­лись следы позо­лоты. Трак­тов­ка пла­сти­че­ских масс в ста­туе, ком­по­зи­ция всех эле­мен­тов, выра­же­ние внеш­ней сдер­жан­но­сти при внут­рен­нем напря­же­нии соот­вет­ст­во­ва­ли сти­лю и вку­сам в искус­стве, а воз­мож­но, и наст­ро­е­ни­ям, гос­под­ст­во­вав­шим на рубе­же VI—V веков до н. э. Нель­зя не при­нять во вни­ма­ние, что изва­я­ние, про­слав­ляв­шее Рому­ла и Рема, созда­ва­лось этрус­ским скуль­п­то­ром для его злей­ших вра­гов — рим­лян, воз­мож­но, как памят­ник свер­же­нию этрус­ских царей в Риме и про­воз­гла­ше­нию рес­пуб­ли­ки. Рим­ляне при­ня­ли этрус­скую идею — хищ­ный зверь охра­ня­ет бла­го­по­лу­чие горо­да, как вол­чи­ца обе­ре­га­ет покой мла­ден­цев.

© Фото, текст: Г. И. Соколов. Искусство этрусков. М., Изд-во «Искусство», 1990, с. 188—190, ил. 110.