[с.297] Брон­зо­вая ста­туя Авла Метел­ла из музея Фло­рен­ции, так­же испол­нен­ная этрус­ским масте­ром того вре­ме­ни, хотя и сохра­ня­ет еще в пла­сти­че­ской трак­тов­ке фор­мы все осо­бен­но­сти этрус­ско­го брон­зо­во­го порт­ре­та, по суще­ству, уже рим­ский памят­ник, испол­нен­ный граж­дан­ст­вен­но­го обще­ст­вен­но­го зву­ча­ния, необыч­но­го для этрус­ско­го искус­ства (ил. 169). В бюсте Бру­та и ста­туе Авла Метел­ла, как и во мно­гих порт­ре­тах с але­баст­ро­вых урн, сбли­зи­лись гра­ни­цы этрус­ско­го и рим­ско­го пони­ма­ния обра­за. Здесь сле­ду­ет искать исто­ки древ­не­рим­ско­го скульп­тур­но­го порт­ре­та, вырос­ше­го не толь­ко на гре­ко-элли­ни­сти­че­ской, но преж­де все­го на этрус­ской осно­ве.