Пирующий этруск, деталь погребальной урны.

Целый ряд изо­бра­же­ний умер­ших на камен­ных и тер­ра­ко­то­вых сар­ко­фа­гах и урнах IV—II веков до н. э. так­же пока­зы­ва­ет рост эле­мен­тов кон­кре­ти­за­ции и инди­виду­а­ли­за­ции внеш­не­го обли­ка людей. Эти изо­бра­же­ния отли­ча­ют­ся уди­ви­тель­ным раз­но­об­ра­зи­ем при сох­ра­не­нии тра­ди­ци­он­ной, уста­но­вив­шей­ся еще в VI веке до н. э. позы воз­ле­жа­ще­го на ложе. В одних пере­да­но бла­го­душ­ное спо­кой­ст­вие, как, напри­мер, в фигу­ре пиру­ю­ще­го этрус­ка на крыш­ке погре­баль­ной урны в музее Кью­зи, в дру­гих — печаль и тос­ка про­ща­ния с жиз­нью, чисто физи­че­ское стра­да­ние. Они не похо­жи друг на дру­га и созда­ют целую гале­рею типов, отли­чаю­щих­ся боль­шой кон­крет­но­стью дета­лей, стрем­ле­ни­ем изо­бра­зить наи­бо­лее харак­тер­ные чер­ты; выде­ле­ние этих черт пере­хо­дит в кон­це кон­цов в гру­бо­ва­то-насмеш­ли­вую кари­ка­ту­ру.

© Фото, текст: Н. Н. Бритова, Н. М. Лосева, Н. А. Сидорова. Римский скульптурный портрет. М., «Искусство», 1975, с. 13, илл. 13.