Патера из Парабьяго.

Обна­ру­же­на в 1907 г. в Пара­бья­го. Слу­жи­ла крыш­кой погре­баль­ной урны.

Обна­ру­жен­ная в 1907 г. в ходе стро­и­тель­ных работ в Пара­бья­го близ Мила­на, пате­ра напо­ми­на­ет по фор­ме боль­шие блюда, исполь­зо­вав­ши­е­ся в свя­щен­ных цере­мо­ни­ях очи­ще­ния перед алта­ря­ми, одна­ко слож­ная ком­по­зи­ция, посвя­щен­ная три­ум­фу Кибе­лы и Атти­са, на кото­ром при­сут­ст­ву­ют боги вре­ме­ни, неба и при­ро­ды, при­да­ет пате­ре иск­лю­чи­тель­ность и осо­бую сим­во­ли­че­скую цен­ность.

Смысл сце­ны, без­услов­но, кос­мо­ло­ги­че­ский и рели­ги­оз­но-фило­соф­ский: она явля­ет­ся сво­его рода гим­ном веч­но­му цик­ли­че­ско­му обнов­ле­нию жиз­ни и про­цве­та­ния, пер­со­ни­фи­ци­ро­ван­ным в обра­зах Кибе­лы и Атти­са. Столь опре­де­лен­ный выбор сюже­та поз­во­ля­ет интер­пре­ти­ро­вать пате­ру как идео­ло­ги­че­ский мани­фест, кото­рый пол­но­стью соот­вет­ст­ву­ет куль­тур­но­му фону вто­рой поло­ви­ны IV в., когда опре­де­лен­ные интел­лек­ту­аль­ные кру­ги внут­ри пра­вя­ще­го клас­са, осо­бен­но проч­но свя­зан­ные с цен­но­стя­ми клас­си­че­ской куль­ту­ры, пыта­лись реста­ври­ро­вать язы­че­ские куль­ты, соп­ро­тив­ля­ясь враж­деб­ной им хри­сти­ан­ской куль­ту­ре и поли­ти­ке. Эта тен­ден­ция достиг­ла наи­выс­шей точ­ки при импе­ра­то­ре Юли­ане (360—363 гг. н. э.), про­зван­ном хри­сти­ан­ски­ми авто­ра­ми Апо­ста­том (отступ­ни­ком, пре­да­те­лем).

Извест­ный в Риме с III в. до н. э., восточ­ный культ боги­ни Кибе­лы, Вели­кой Мате­ри Фри­гии или Идеи (по име­ни горы в ази­ат­ском реги­оне), пер­со­ни­фи­ка­ции при­ро­ды и раз­мно­же­ния, пове­ли­тель­ни­цы рас­ти­тель­но­го и живот­но­го мира, был офи­ци­аль­но при­знан в I в. н. э. при импе­ра­то­ре Клав­дии. Со вто­рой поло­ви­ны II в. он при­об­рел боль­шое зна­че­ние. Мно­гие его при­вер­жен­цы отно­си­лись к выс­шим клас­сам обще­ства, а его эзо­те­ри­че­ские, ини­ци­а­ци­он­ные и очи­сти­тель­ные аспек­ты пере­кли­ка­лись с куль­том Мит­ры.

Празд­нич­ный цикл Кибе­лы имел все типич­ные при­зна­ки весен­не­го празд­ни­ка воз­рож­де­ния при­ро­ды; он начи­нал­ся 15 мар­та, в пер­вый день года по арха­и­че­ско­му рим­ско­му кален­да­рю, празд­но­ва­ни­ем смер­ти и воз­рож­де­ния Атти­са. В Риме к пер­во­му хра­му на Пала­тине, посвя­щен­но­му богине, меж­ду III и IV вв. н. э. доба­вил­ся еще один — на Вати­кан­ском хол­ме, непо­да­ле­ку от моги­лы св. Пет­ра, в свя­тая свя­тых хри­сти­ан­ства. Здесь при­вер­жен­цы куль­та про­хо­ди­ли ини­ци­а­цию-тау­ро­бо­лию, нечто вро­де «кре­ще­ния», оли­це­тво­ряв­шую воз­рож­де­ние через кровь жерт­вен­но­го быка. Во вто­рой поло­вине IV в. н. э. сре­ди при­вер­жен­цев куль­та Кибе­лы было нема­ло пред­ста­ви­те­лей сенат­ской ари­сто­кра­тии, впи­тав­шей в себя нео­пла­то­ни­че­скую фило­соф­скую куль­ту­ру, откры­то про­ти­во­сто­яв­ших хри­сти­а­ни­за­ции и близ­ких к импе­ра­тор­ско­му дво­ру. Глав­ным защит­ни­ком куль­та Кибе­лы явил­ся импе­ра­тор Юли­ан, автор речи «Гимн Мате­ри богов», а в кон­це века его побор­ни­ком высту­пил узур­па­тор Евге­ний. В окру­же­нии одно­го из этих импе­ра­то­ров и сле­ду­ет искать заказ­чи­ка пате­ры из Пара­бья­го. Суще­ст­во­ва­ние куль­та Кибе­лы в Милане под­твер­жда­ет­ся по край­ней мере пятью над­пи­ся­ми, в кото­рых упо­ми­на­ют­ся два жре­ца, попе­чи­тель хра­ма и риту­аль­ные обще­ства, такие как денд­ро­фо­ры. Суще­ст­ву­ет так­же сред­не­ве­ко­вый рельеф с изо­бра­же­ни­ем про­цес­сии во сла­ву свя­то­го обра­за Мадон­ны, назван­ной «Иде­ей», кото­рый был обна­ру­жен меж­ду раз­ру­шен­ной цер­ко­вью Сан­та Мария Бель­тра­де, откуда про­ис­хо­дил рельеф, и Дуо­мо: это необыч­ное изо­бра­же­ние, воз­мож­но, отра­жа­ет антич­ную про­цес­сию в честь Кибе­лы.

«Кем же явля­ет­ся Мать богов? [Кибе­ла] есть источ­ник богов мыс­ля­щих и тво­ря­щих, кото­рые, в свою оче­редь, пра­вят мно­же­ст­вом дру­гих богов; она есть мать, и одно­вре­мен­но супру­га могу­че­го Зев­са; вели­кая боги­ня, при­шед­шая в мир и сра­зу после, и одно­вре­мен­но с вели­ким твор­цом; она есть хозяй­ка все­го живо­го и при­чи­на все­го зарож­даю­ще­го­ся; все сотво­рен­ное она лег­ко дела­ет совер­шен­ным, без боли дает жизнь, и вме­сте с отцом созда­ет все сущее; она есть дева, не име­ю­щая мате­ри, сидя­щая на троне под­ле Зев­са, и выс­шая прав­да в том, что она есть Мать всех богов».

«[Аттис] есть и пер­во­при­чи­на, и бог, непо­сред­ст­вен­ный тво­рец мате­ри­аль­но­го мира […] веч­ный слу­га и воз­ни­чий Мате­ри».

Ази­ат­ские боже­ства, и в осо­бен­но­сти Кибе­ла, часто изо­бра­жа­ют­ся со льва­ми или в колес­ни­це, запря­жен­ной льва­ми. См. Catullus 63. 76, juncta juga resolvens Cybele leonibus, «Кибе­ла рас­пря­га­ет упряж­ку львов»; «она посы­ла­ет льва в пого­ню» (из при­ме­ча­ний к Гим­ну Мате­ри богов).

Stefanelli L. P. B. L’argento dei romani. Vasellame da tavola e d’apparato. Roma, 1991, ill. 224—225 (pp. 216—217), n. 178 (p. 301).
A. Levi, La patera d’argento di Parabiago, in “Rivista dell’Istituto di Archeologia e Storia dell’Arte, Opere d’Arte”, V, Roma 1935.
Kunstschätze der Lombardei. 500 vor Christus 1800 nach Christus, Zürich 1949, catalogo della mostra.
G. Gullini, in Oro e argenti 1961, pp. 183—191.
D. E. Strong, Greek and Roman Gold and Silver Plate, London—New York 1966, p. 131.
L’art dans l’occident romain. Sculptures de bronze et de pierre. Trésors d’argenterie, Paris, 1963, catalogo della mostra, p. 344, n. 4, tav. I.
K. J. Shelton, The Esquiline Treasure, London 1981, tav. 19.
L. Musso, Manifattura suntuaria e committenza pagana nella Roma del IV secolo: indagine sulla lanx di Parabiago, Roma 1983 (con bibliografia precedente).
H. A. Cahn — A. Kaufmann Heinimann, Der spätrömische Silberschatz von Kaiseraugst, Derendingen 1984, p. 256.
J. M. C. Toynbee — K. S. Painter, Silver Picture Plates of Late Antiquity: AD 300 to 700, in “Archaeologia”, n. s., CVIII, 1986, p. 29, n. 20, tav. XIb.
Milano Capitale dell’Impero romano, 286—402 d.C., Milano 1990, catalogo della mostra, p. 80.

© 2011 г. Фото: И. А. Шурыгин.
© 2012 г. Информационные музейные материалы. Пер. с итал. и англ. И. А. Шурыгин.
Библиография: Stefanelli L. P. B. L’argento dei romani. Vasellame da tavola e d’apparato. L’Erma, Roma, 1991, p. 301.