Рекон­струи­ро­ван­ные в XVI в. пра­вая рука и нога импе­ра­то­ра высту­па­ют за пре­де­лы релье­фа, тогда как в ори­ги­на­ле они долж­ны были нахо­дить­ся бли­же к лоша­ди, о чем свиде­тель­ст­ву­ют остат­ки малень­ких мра­мор­ных мости­ков. Пра­вая ладонь исход­но была обра­ще­на вверх как знак при­вет­ст­вия и выра­же­ние доб­рой воли в отно­ше­нии вар­ва­ров; теперь же она раз­вер­ну­та вниз как у брон­зо­вой кон­ной ста­туи Мар­ка Авре­лия, пере­ме­щен­ной на Капи­то­лий­скую пло­щадь в 1538 г. Даже голо­ва лоша­ди, рекон­струи­ро­ван­ная выше ниж­ней челю­сти, очень напо­ми­на­ет лошадь брон­зо­вой ста­туи. Лоша­ди­ная мор­да черес­чур силь­но высту­па­ет из релье­фа и слиш­ком раз­вер­ну­та на зри­те­ля по срав­не­нию с тем, как она долж­на была выглядеть в рим­ском ори­ги­на­ле.

Еще силь­нее изме­не­но поло­же­ние пра­вой ноги лоша­ди. В ори­ги­на­ле она была лишь слег­ка согну­та, но не под­ня­та в воздух. Это не ошиб­ки рестав­ра­то­ра, а пред­на­ме­рен­ные изме­не­ния: следы мра­мор­ных мости­ков на зад­нем плане и осно­ва­нии, по кото­рым любой скуль­п­тор мог бы вос­ста­но­вить ори­ги­нал, были пол­но­стью сте­са­ны. Все это свиде­тель­ст­ву­ет об убеж­ден­но­сти Бес­ка­пе в том, что он улуч­ша­ет антич­ную работу, делая жесты более выра­зи­тель­ны­ми, и при­да­ет боль­ше тор­же­ст­вен­но­сти и геро­из­ма рим­ско­му ори­ги­на­лу.