Одним из луч­ших порт­ре­тов Анти­ноя явля­ет­ся мра­мор­ная голо­ва в Лув­ре, веро­ят­но, копия с брон­зо­во­го ори­ги­на­ла. Она выпол­не­на в духе клас­си­че­ско­го гре­че­ско­го искус­ства V века до н. э. При этом иде­а­ли­за­ция черт лица соеди­ня­ет­ся со стрем­ле­ни­ем пере­дать порт­рет­ное сход­ство. Гла­за были встав­ле­ны из цвет­но­го про­зрач­но­го кам­ня и долж­ны были про­из­во­дить живо­пис­ное впе­чат­ле­ние на глад­кой поверх­но­сти мра­мо­ра. Голо­ва Анти­ноя слег­ка накло­не­на, выра­же­ние лица немно­го груст­ное. Пас­сив­ная грусть и обре­чен­ность, кото­рые мы видим почти на всех порт­ре­тах Анти­ноя, дела­ют его образ слож­ным и про­ти­во­ре­чи­вым, дале­ким от про­стоты, ясно­сти и опти­миз­ма под­лин­ных про­из­веде­ний гре­че­ско­го искус­ства. По харак­те­ру голов­но­го убо­ра неко­то­рые уче­ные счи­та­ют, что на лувр­ском порт­ре­те Анти­ной пред­став­лен в обра­зе Ози­ри­са. Соеди­не­ние черт еги­пет­ско­го и гре­че­ско­го искус­ства мож­но видеть и в неко­то­рых дру­гих скульп­ту­рах Анти­ноя. Тако­ва, напри­мер, еги­пе­ти­зи­ру­ю­щая ста­туя из крас­но­го пор­фи­ра в Вати­кан­ском музее, изо­бра­жаю­щая Анти­ноя в древ­не­еги­пет­ском голов­ном убо­ре — клаф­те и набед­рен­ной повяз­ке. Его фигу­ра пред­став­ле­на в позе, свой­ст­вен­ной древ­не­еги­пет­ским ста­ту­ям. Такое эклек­ти­че­ское соеди­не­ние черт искус­ства Гре­ции и Егип­та харак­тер­но для вре­ме­ни Адри­а­на.