Группа двух императоров (Диоклетиан и Максимиан).

Для пони­ма­ния раз­ви­тия порт­рет­но­го искус­ства позд­не­рим­ской Импе­рии важ­ны про­из­веде­ния, создан­ные в эпо­ху тет­рар­хии на восто­ке государ­ства. Пред­став­ле­ние о них дают два инте­рес­ных и очень близ­ких меж­ду собой груп­по­вых порт­ре­та, нахо­дя­щи­е­ся в Сан Мар­ко в Вене­ции и в Вати­кане. Пер­вый — груп­па, объ­еди­ня­ю­щая попар­но четы­ре фигу­ры импе­ра­то­ров-тет­рар­хов. С одной сто­ро­ны пли­ты, обра­зу­ю­щей ее осно­ва­ние, поме­ще­ны фигу­ры обни­маю­щих друг дру­га авгу­стов, с дру­гой — цеза­рей в совер­шен­но ана­ло­гич­ной позе. Стран­ные на пер­вый взгляд позы зна­ме­ну­ют идею един­ства Рим­ско­го государ­ства, воз­глав­ля­е­мо­го тет­рар­ха­ми. Груп­па в Вати­кане ана­ло­гич­на пер­вой, за иск­лю­че­ни­ем того, что изо­бра­же­ны не четы­ре, а толь­ко два импе­ра­то­ра. Непра­виль­ные, уко­ро­чен­ные про­пор­ции фигур, почти квад­рат­ные голо­вы, увен­чан­ные вен­ка­ми, и харак­тер­ные под­черк­ну­то боль­шие, орна­мен­таль­ные гла­за, — чер­ты, преж­де все­го обра­щаю­щие на себя вни­ма­ние. Схе­ма­тизм и абстракт­ность испол­не­ния, отсут­ст­вие инди­виду­аль­но­го сход­ства соче­та­ют­ся в этих изо­бра­же­ни­ях с тор­же­ст­вен­ной реп­ре­зен­та­тив­но­стью поз и жестов. Мате­ри­ал — твер­дый крас­ный пор­фир, так [с.90] широ­ко рас­про­стра­нен­ный в искус­стве Древ­не­го Егип­та, — и про­ис­хож­де­ние ряда памят­ни­ков это­го кру­га (най­де­ны в раз­лич­ных цен­трах Егип­та) поз­во­ля­ют счи­тать их про­из­веде­ни­я­ми восточ­ной шко­лы рим­ско­го искус­ства. В этих вещах нару­ше­ны свя­зи с рим­ским реа­ли­сти­че­ским искус­ст­вом, изо­бра­же­ние пре­вра­ще­но в отвле­чен­ную схе­му, сим­вол. Худож­ни­ка, создав­ше­го эти про­из­веде­ния, не при­вле­ка­ет зада­ча пере­дать сход­ство с ори­ги­на­лом — зада­ча, дол­гое вре­мя быв­шая кра­е­уголь­ным кам­нем раз­ви­тия рим­ско­го скульп­тур­но­го порт­ре­та. Он стре­мит­ся выра­зить ощу­ще­ние душев­ной взвол­но­ван­но­сти, мисти­че­ской экзаль­та­ции, вла­дев­шее людь­ми этой эпо­хи. Осо­бен­но замет­ны эти чер­ты в порт­рет­ном бюсте в Каи­ре, кото­рый пред­по­ло­жи­тель­но счи­та­ет­ся изо­бра­же­ни­ем Мак­си­ми­на Дазы, цеза­ря Сирии и Егип­та в 305—314 гг. Восточ­но­рим­ские порт­ре­ты пер­вы­ми всту­пи­ли на этот путь, под­готов­лен­ный искус­ст­вом Паль­ми­ры III века н. э.; несо­мнен­но, они ока­за­ли воздей­ст­вие на искус­ство Рима. В даль­ней­шем этот путь станет общим для все­го позд­не­рим­ско­го порт­ре­та.

© Фото, текст: Н. Н. Бритова, Н. М. Лосева, Н. А. Сидорова. Римский скульптурный портрет. М., «Искусство», 1975, с. 89—90, илл. 144.