Портрет Александра Севера.

Одним из узло­вых памят­ни­ков это­го пери­о­да, в кото­ром новые худо­же­ст­вен­ные иска­ния отра­зи­лись с осо­бен­ной силой, явля­ет­ся порт­рет моло­до­го Алек­санд­ра Севе­ра, хра­ня­щий­ся в Лув­ре. Он изо­бра­жен очень юным, с круп­ны­ми чер­та­ми лица, круг­лой голо­вой, широ­ким лбом, густы­ми бро­вя­ми, с юно­ше­ски пух­лы­ми губа­ми и неболь­шим под­бо­род­ком. Пере­да­ча струк­ту­ры голо­вы и лица пони­ма­ет­ся как пер­во­оче­ред­ная зада­ча масте­ра. Воло­сы изо­бра­же­ны сплош­ной густой мас­сой; отдель­ные мел­кие пряди обо­зна­че­ны насеч­ка­ми. Такая трак­тов­ка волос появ­ля­ет­ся впер­вые. Очень инди­виду­аль­ны боль­шие уши с ото­гну­ты­ми моч­ка­ми. Гла­за поме­ще­ны в глу­бо­ких орби­тах. Леп­ка голо­вы и лица гово­рит о том, что скуль­п­тор ост­ро ощу­ща­ет пла­стич­ность обра­за.

Испол­не­ние порт­ре­та Алек­санд­ра Севе­ра пред­став­ля­ет собой пол­ный кон­траст с изощ­рен­ной тех­ни­кой порт­ре­та Эла­га­ба­ла. Оно отли­ча­ет­ся более обоб­щен­ной трак­тов­кой поверх­но­сти и струк­ту­ры лица, схе­ма­ти­зи­ро­ван­ная пере­да­ча волос под­чер­ки­ва­ет инте­рес к лицу, акцен­ти­ру­ет его. Суро­вая про­стота сти­ля изо­бра­же­ния при­да­ет боль­шую выра­зи­тель­ность обра­зу. Этот порт­рет соот­вет­ст­ву­ет пред­став­ле­нию об Алек­сан­дре Севе­ре как об иде­аль­ном госуда­ре, каким его рису­ет Элий Лам­при­дий, его био­граф: «Телом он был таков, что кро­ме при­вле­ка­тель­но­сти и муже­ст­вен­ной кра­соты, каким мы и доныне видим его в ста­ту­ях и на кар­ти­нах, он отли­чал­ся еще кре­по­стью, соеди­нен­ной с воен­ной выправ­кой, и здо­ро­вьем чело­ве­ка, кото­рый зна­ет свою силу и все­гда забо­тит­ся о ней. Кро­ме того, он был любим все­ми людь­ми; неко­то­рые назы­ва­ли его бла­го­че­сти­вым, а все — без­услов­но без­упреч­ным и полез­ным для государ­ства» (Элий Лам­при­дий, Алек­сандр Север, XVIII, IV, 4—5).