Сосуд с надписью Небнетеру и эпитафией П. Клавдия Пульхра.

17. Але­баст­ро­вая ваза, Лувр D 34, Неб­не­те­ру (Nb-nṯrw) IV, позд­нее в Риме исполь­зо­ва­на как урна Пуб­лия Клав­дия Пуль­х­ра. Pierret P. Recueil d’inscriptions inédites du musée égyptien du Louvre traduites et commentées. Pt. 2. P., 1878. P. 86; Legrain G. Le dossier de la famille Nibnoutirou // RecTrav. T. 30. 1908. P. 171—172; Kitchen K. A. The Third Intermediate Period in Egypt (1100-650 B.C.). Warminster, 1996. P. 177;

два цен­траль­ных кар­ту­ша, сле­ва:
спра­ва:
спра­ва от него:
сле­ва от него:
ниже:

Karl Jansen-Winkeln. Inschriften der Spätzeit. Teil II: Die 22.-24. Dynastie. Harrassowitz Verlag, 2007. S. 302.

CIL VI 1282 = ILS 882 = AE 2000, 135:

Чтобы увидеть эту раз­но­об­раз­ную дина­ми­ку в дей­ст­вии, взг­ля­нем более вни­ма­тель­но на один импорт­ный пред­мет, сосуд, кото­рый спер­ва был вотив­ным под­но­ше­ни­ем в Егип­те, а затем — погре­баль­ной урной в Ита­лии, и рас­смот­рим, каким обра­зом еги­пет­ское про­ис­хож­де­ние и назна­че­ние это­го пред­ме­та повли­я­ло на его повтор­ное исполь­зо­ва­ние в Риме. Высота вазы чуть более двух футов (66 см), она выте­са­на из одно­го кус­ка каль­ци­то­во­го але­баст­ра (рис. 1. 2 a, b). У неё осо­бен­но бога­тая био­гра­фия. Над­пи­си с обе­их сто­рон — иеро­гли­фи­че­ская над­пись IX в. до н. э. и латин­ская над­пись нача­ла I в. н. э., — осве­ща­ют как еги­пет­скую, так и рим­скую жизнь вазы. Мно­го извест­но и о её постан­тич­ной исто­рии. Ваза была обна­ру­же­на «воз­ле теат­ра Мар­цел­ла» в 1615 г. Семья Бор­ге­зе при­об­ре­ла её для сво­ей рас­ту­щей кол­лек­ции, и на про­тя­же­нии несколь­ких веков ваза нахо­ди­лась в руках этой семьи. В 1808 г. она была при­об­ре­те­на для музея Напо­лео­на. Сего­дня она хра­нит­ся в Лув­ре, в отде­ле еги­пет­ских древ­но­стей³⁰. Даже крат­кая исто­рия это­го экзем­пля­ра пока­зы­ва­ет, что в раз­ное вре­мя он играл раз­ные роли: под­но­ше­ние, памят­ник и пред­мет искус­ства (objet d’art). Ещё при­ме­ча­тель­нее, что мож­но уста­но­вить вла­дель­цев этой вазы на раз­лич­ных эта­пах ее суще­ст­во­ва­ния, от созда­ния до сох­ра­не­ния.

В иеро­гли­фи­че­ской над­пи­си на пере­д­ней сто­роне сооб­ща­ет­ся, что эта ваза явля­ет­ся посвя­ще­ни­ем жре­ца Фив по име­ни Неб­не­те­ру за здо­ро­вье и уда­чу царя. Фор­му­ла, опи­сы­ваю­щая царя, пред­по­ла­га­ет, что посвя­ще­ние сде­ла­но либо при Осор­коне II (око­ло 874—850 гг. до н. э.), либо при Осор­коне III (око­ло 777—749 гг. до н. э.)³¹. Неб­не­те­ру при­над­ле­жал к семье, родо­слов­ную кото­рой мож­но про­следить в тече­ние пяти поко­ле­ний; это была выдаю­ща­я­ся жре­че­ская семья в эпо­ху напря­жён­ных отно­ше­ний меж­ду еги­пет­ски­ми царя­ми и мест­ны­ми эли­та­ми³². Напри­мер, в прав­ле­ние Осор­ко­на II жрец по име­ни Хар­си­ес объ­явил себя пра­ви­те­лем этой обла­сти и попы­тал­ся затмить собой цар­скую власть: он даже пост­ро­ил себе цар­скую гроб­ни­цу в Мединет-Абу³³. Сопо­став­ле­ние с чуть более позд­ним мате­ри­а­лом ука­зы­ва­ет на то, что такие вазы были пре­стиж­ны­ми объ­ек­та­ми и исполь­зо­ва­лись эли­той в риту­а­лах даре­ния; воз­мож­но, в них содер­жа­лись доро­гие бла­го­во­ния. А для созда­ния вазы с. 26 тако­го раз­ме­ра потре­бо­вал­ся круп­ный камен­ный блок, при­ве­зён­ный, веро­ят­но, из восточ­ной еги­пет­ской пусты­ни³⁴. Таким обра­зом, как еги­пет­ский объ­ект эта ваза отра­жа­ет заяв­ле­ние отдель­но­го чело­ве­ка в под­держ­ку царя, но одно­вре­мен­но пред­став­ля­ет собой демон­стра­цию богат­ства и свя­зей само­го это­го чело­ве­ка.

Эта ваза попа­ла в Рим в нача­ле прав­ле­ния Авгу­ста и была повтор­но исполь­зо­ва­на как погре­баль­ная урна. Хотя мы не вполне точ­но зна­ем место её обна­ру­же­ния, она слу­жит луч­шим свиде­тель­ст­вом о место­по­ло­же­нии фамиль­ной гроб­ни­цы Клав­ди­ев, кото­рую пред­по­ло­жи­тель­но лока­ли­зу­ют воз­ле хра­ма Бел­ло­ны³⁵. Чтобы при­спо­со­бить вазу к её ново­му назна­че­нию, ремес­лен­ни­ки снаб­ди­ли её крыш­кой и дву­мя руч­ка­ми из ита­лий­ско­го але­баст­ра (он выглядит так же, как и каль­ци­то­вый але­бастр, но менее про­зрач­ный и поло­са­тый). На обрат­ной сто­роне была добав­ле­на латин­ская над­пись, в кото­рой иден­ти­фи­ци­ро­ван вла­де­лец вазы и три поко­ле­ния его пред­ков:

«Пуб­лий Клав­дий Пуль­хр, сын Пуб­лия, внук Аппия, пра­внук Аппия. Кве­стор, пред­седа­тель суда, пре­тор и авгур»³⁶.

Пуб­лий Клав­дий Пуль­хр при­над­ле­жал к одной из самых зна­ме­ни­тых семей Позд­ней рес­пуб­ли­ки. Его отцом был Пуб­лий Кло­дий, зна­ме­ни­тый враг Цице­ро­на (пле­бей­ский три­бун 58 г. до н. э.); его дедом — Аппий Клав­дий Пуль­хр (кон­сул 54 г., с. 27 цен­зор 51 г. до н. э.); его пра­дедом — Аппий Клав­дий Пуль­хр (кон­сул 79 г. до н. э.)^[1]37. Лите­ра­тур­ные свиде­тель­ства поз­во­ля­ют нам ожи­вить его био­гра­фию. Когда умер отец Пуб­лия Клав­дия Пуль­х­ра, его мать вышла замуж за три­ум­ви­ра Мар­ка Анто­ния, кото­рый обру­чил его сест­ру с Окта­виа­ном, чтобы скре­пить свой союз с ним, хотя в кон­це кон­цов этот брак был анну­ли­ро­ван³⁸. Цице­рон тоже знал его и счи­тал мно­го­обе­щаю­щим моло­дым чело­ве­ком. Для Вале­рия Мак­си­ма его жизнь послу­жи­ла при­ме­ром (exemplum) погиб­шей юно­сти; он упо­ми­на­ет о романе Пуб­лия Клав­дия Пуль­х­ра с про­сти­тут­кой, кото­рый закон­чил­ся его постыд­ной и ужас­ной смер­тью от болез­ни³⁹. (Крат­кое опи­са­ние карье­ры (cursus honorum) в его над­гроб­ной над­пи­си пред­по­ла­га­ет успеш­ное нача­ло карье­ры, кото­рая вне­зап­но пре­рва­лась, хотя при­чи­на это­го не ука­за­на). Его пере­жи­ли двое детей, в том чис­ле сын, достиг­ший кон­суль­ства в 21 или 22 г. н. э.⁴⁰ Этот слу­чай осо­бен­но инте­ре­сен тем, что Пуб­лий Клав­дий Пуль­хр жил в эпо­ху решаю­ще­го пере­ло­ма в отно­ше­ни­ях Рима с Егип­том, хотя он был слиш­ком молод, чтобы участ­во­вать в кон­флик­те Окта­ви­а­на с Анто­ни­ем и Клео­патрой.

Какое зна­че­ние име­ло еги­пет­ское про­ис­хож­де­ние это­го объ­ек­та для его после­дую­ще­го исполь­зо­ва­ния? Мемо­ри­ал Пуб­лия Клав­дия Пуль­х­ра дол­жен был про­из­во­дить вну­ши­тель­ное впе­чат­ле­ние, ибо пред­став­лял собой боль­шой пред­мет из пре­крас­но­го поло­са­то­го кам­ня. Соглас­но Пли­нию, луч­ший але­бастр имел золо­ти­сто-медо­вый цвет и чёт­кие завит­ки, и еги­пет­ский але­бастр счи­тал­ся хоро­шим; рим­ляне цени­ли але­бастр за спо­соб­ность сох­ра­нять содер­жи­мое и за внеш­ний вид⁴¹. Дру­гие подоб­ные пред­ме­ты поз­во­ля­ют нам полу­чить пред­став­ле­ние об их соци­аль­ной цен­но­сти. Сох­ра­ни­лось ещё несколь­ко рим­ских погре­баль­ных урн из еги­пет­ско­го каль­ци­то­во­го але­баст­ра, в том чис­ле ещё одна пере­ра­бот­ка еги­пет­ско­го импор­та. Сооб­ща­ет­ся, что Ливил­ла, млад­шая дочь Гер­ма­ни­ка, была погре­бе­на в але­баст­ро­вой урне, как и импе­ра­тор Сеп­ти­мий Север⁴². Хотя соблаз­ни­тель­но было бы най­ти какой-то скры­тый смысл в том, что еги­пет­ской урной откры­то вла­дел пасы­нок Анто­ния, одна­ко кон­текст пред­по­ла­га­ет, что дан­ную урну не сле­ду­ет рас­смат­ри­вать как заяв­ле­ние о поли­ти­че­ской при­вер­жен­но­сти её вла­дель­ца, хотя такое пред­по­ло­же­ние и мог­ло бы пока­зать­ся есте­ствен­ным. Её моди­фи­ка­ция доро­го сто­и­ла и поз­во­ли­ла создать из ста­ро­го мате­ри­а­ла новый функ­цио­наль­ный объ­ект. Когда ее поме­сти­ли в гроб­ни­цу, иеро­гли­фи­че­ская над­пись ста­ла не вид­на, а еги­пет­ское про­ис­хож­де­ние урны — не оче­вид­но. В то же вре­мя было ясно вид­но, что урна изготов­ле­на из доро­го­го и рос­кош­но­го кам­ня, кото­рый, как извест­но, добы­вал­ся в Егип­те, позд­нее счи­тал­ся достой­ным импе­ра­тор­ской семьи и, несо­мнен­но, был изве­стен в Риме эпо­хи Авгу­ста. Глав­ным было еги­пет­ское про­ис­хож­де­ние мате­ри­а­ла, а место про­из­вод­ства — вто­ро­сте­пен­ным. Таким обра­зом, этот экзем­пляр явля­ет­ся пло­дом работы как еги­пет­ских, так и рим­ских масте­ров. То же самое отно­сит­ся и ко мно­гим дру­гим импорт­ным пред­ме­там в Ита­лии.

^[1]Кон­сул 54 г. был дядей вла­дель­ца вазы, кон­сул 79 г. — его дедом, а его пра­дедом был Аппий Клав­дий Пуль­хр, кон­сул 143 г. до н. э. — Прим. ред. сай­та.