Срав­ним, напри­мер, изо­бра­же­ние муж­чи­ны на над­гро­бии Рупи­ли­ев с одним из луч­ших из сохра­нив­ших­ся до наших дней памят­ни­ков рим­ской погре­баль­ной скульп­ту­ры — боль­шим над­гро­би­ем супру­же­ской четы, най­ден­ным на Виа Ста­ти­лиа в Риме и хра­ня­щим­ся во двор­це Кон­сер­ва­то­ров. Умер­шие изо­бра­же­ны сто­я­щи­ми в рост. Муж­ская фигу­ра ана­ло­гич­на (по позе и трак­тов­ке одеж­ды) ста­туе тога­ту­са; при­чес­ка, фор­ма голо­вы, тип лица близ­ки изо­бра­же­нию Рупи­лия, хотя чер­ты раз­ра­бота­ны более деталь­но и выра­зи­тель­но. Это, несо­мнен­но, работа зна­чи­тель­но­го худож­ни­ка. Чув­ст­ву­ет­ся зна­ком­ство с про­из­веде­ни­я­ми гре­че­ско­го искус­ства, про­яв­ля­ю­ще­е­ся в более сво­бод­ной и есте­ствен­ной трак­тов­ке скла­док одеж­ды, в более мяг­кой и живо­пис­ной леп­ке лица муж­чи­ны. Осо­бен­но же силь­но элли­ни­сти­че­ское вли­я­ние замет­но в фигу­ре жен­щи­ны с это­го над­гро­бия. Ее поза — поза извест­ной элли­ни­сти­че­ской ста­туи, так назы­вае­мой Пуди­ци­ции, став­шая тра­ди­ци­он­ной для позд­ней­ших над­гро­бий, ее лицо — с явно иде­а­ли­зи­ро­ван­ны­ми чер­та­ми, в кото­рых лишь лег­кая асим­мет­рия да мало замет­ные склад­ки у губ гово­рят о попыт­ке при­дать ему инди­виду­аль­ное выра­же­ние. Над­гро­бие с Виа Ста­ти­лиа дати­ру­ет­ся середи­ной I века до н. э., немно­го позд­нее над­гро­бия Рупи­ли­ев. Об этом гово­рит не толь­ко харак­тер трак­тов­ки лиц умер­ших, но и при­чес­ка жен­щи­ны, более слож­ная, чем у жены Рупи­лия, с косич­ка­ми, уло­жен­ны­ми на теме­ни, пред­вос­хи­щаю­щая жен­ские при­чес­ки вре­ме­ни прин­ци­па­та Авгу­ста. Над­гро­бие с Виа Ста­ти­лиа высо­ким каче­ст­вом испол­не­ния выгод­но отли­ча­ет­ся от боль­шо­го чис­ла рядо­вых памят­ни­ков, явля­ю­щих­ся, подоб­но над­гро­бию Рупи­ли­ев, про­из­веде­ни­я­ми ремес­лен­ни­ков.