Ульпий Кротонский.

Позд­нее, в 1804—1806 гг., Фаган высту­пал в каче­стве посред­ни­ка, пере­про­дав­ше­го Вати­ка­ну по льгот­ным ценам пред­ме­ты рим­ской антич­но­сти, кон­фис­ко­ван­ные и выве­зен­ные из Рима Напо­лео­ном в 1798—99 годах. В чис­ле выкуп­лен­ных обрат­но Вати­ка­ном при уча­стии Фага­на были и семь пред­ме­тов из гроб­ни­цы Клав­дии Семне. В тече­ние несколь­ких лет являл­ся Гене­раль­ным кон­су­лом Сици­лии и Маль­ты, начал рас­коп­ки в Сели­нун­те. Покон­чил с собой из-за финан­со­вых про­блем, выб­ро­сив­шись из окна в Риме в 1816 г.

На участ­ке был рас­по­ло­жен мав­зо­лей, в нишах кото­ро­го нахо­ди­лись ста­туи и бюст Клав­дии Семне, покой­ной супру­ги Мар­ка, а так­же скульп­тур­ные порт­ре­ты их рано умер­ше­го сына Мар­ка: три — в пол­ный рост и один бюст, пред­став­лен­ный на дан­ном сним­ке. Ста­туи и над­пи­си отно­сят­ся к кон­цу прав­ле­ния Тра­я­на — нача­лу эпо­хи Адри­а­на. Позд­нее терри­то­рия участ­ка пере­шла в соб­ст­вен­ность импе­ра­то­ра Мак­сен­ция. В резуль­та­те хищ­ни­че­ских рас­ко­пок Фага­на, пре­сле­до­вав­ше­го един­ст­вен­ную цель — охоту за антич­ной скульп­ту­рой — от стро­е­ний и топо­гра­фии участ­ка не оста­лось и следа. Сох­ра­ни­лись рисун­ки и гра­вю­ры Кар­ло Лаб­руц­ци, сде­лан­ные им в про­цес­се рас­ко­пок, из кото­рых мож­но соста­вить пред­став­ле­ние о мав­зо­лее. Все наход­ки были в раз­ные годы рас­про­да­ны раз­ным поку­па­те­лям, ока­зав­шись в Музе­ях Вати­ка­на, Лув­ре, палац­цо и вил­ле Тор­ло­ниа и вил­ле Алба­ни. Бюст Мар­ка Уль­пия-мл. и алтарь Элии Про­ку­лы, посвя­щен­ный Диане (Ma 1633), с это­го же участ­ка, были при­об­ре­те­ны Напо­лео­ном в 1797 г., пред­по­ло­жи­тель­но, у Робер­та Фага­на и пере­прав­ле­ны в Лувр. Дан­ное обсто­я­тель­ство объ­яс­ня­ет, поче­му бюст и алтарь позд­нее не были под­верг­ну­ты репа­три­а­ции и оста­лись во Фран­ции.

На этом участ­ке воль­ноот­пу­щен­ник Марк Уль­пий Кротон­ский похо­ро­нил сна­ча­ла супру­гу, а затем сына. Без­утеш­ный в сво­ем горе, он уст­ро­ил бога­тый мав­зо­лей, содер­жав­ший урны с пра­хом покой­ных и их мно­го­чис­лен­ные скульп­тур­ные изо­бра­же­ния. Сле­дов погре­бе­ния само­го гла­вы этой неболь­шой семьи обна­ру­же­но не было. Вско­ре на участ­ке появи­лись захо­ро­не­ния дру­гих воль­ноот­пу­щен­ни­ков Тра­я­на и Адри­а­на.

Мать покой­но­го юно­ши, Клав­дия Семне, судя по име­ни, гре­чан­ка (греч. semnos — досто­по­чтен­ный, свя­щен­ный, вели­ко­леп­ный), явля­лась супру­гой воль­ноот­пу­щен­ни­ка импе­ра­то­ра Мар­ка Уль­пия Тра­я­на. Ста­туи пред­став­ля­ли ее в обра­зе трех богинь (in formam deorum): Фор­ту­ны (Fortuna), Надеж­ды (Spes) и Вене­ры (Venus). Стиль ее при­чес­ки соот­вет­ст­ву­ет тако­во­му у Пом­пеи Пло­ти­ны, супру­ги импе­ра­то­ра Тра­я­на.

Ког­но­мен Crotonensis может ука­зы­вать на то, что супру­же­ская пара пере­се­ли­лась в Рим из горо­да Крото­на на калаб­рий­ском побе­ре­жье Апен­нин­ско­го полу­ост­ро­ва, ранее вхо­див­ше­го в область Вели­кой Гре­ции. Их пер­ве­нец, сво­бод­но­рож­ден­ный сын Марк Уль­пий Тра­ян, умер вско­ре после мате­ри, не достиг­нув 20 лет. Его изо­бра­же­ния были иден­ти­фи­ци­ро­ва­ны по над­пи­си на цоко­ле одной из ста­туй (CIL VI. 15595):

Две ста­туи из музеев Вати­ка­на, дол­гое вре­мя сто­яв­шие во дво­ре Бель­веде­ра, а затем пере­ме­щен­ные внутрь, изо­бра­жа­ют юно­шу в пол­ный рост как рим­ско­го граж­да­ни­на, в тоге и в обу­ви всад­ни­ка, со свит­ком в руке. Третья, утра­чен­ная, пред­став­ля­ла покой­но­го в обра­зе полу­об­на­жен­но­го героя. Сох­ра­ни­лось ее крат­кое опи­са­ние, сде­лан­ное в 1793 г. Эннио Кви­ри­но Вис­кон­ти, дирек­то­ром и анти­ква­ром Капи­то­лий­ских музеев. В ката­ло­ге Вис­кон­ти содер­жит­ся пере­чень и опи­са­ния 15 арте­фак­тов, най­ден­ных на этом участ­ке, вклю­чая фраг­мент сар­ко­фа­га, погре­баль­ные алта­ри (сре­ди них извест­ный алтарь Элии Про­ку­лы) и над­пи­си вре­мен Тра­я­на и Адри­а­на, не име­ю­щие пря­мо­го отно­ше­ния к семей­ству Мар­ка Кротон­ско­го. Ката­лог при­веден в кни­ге Кар­ло Феа, вышед­шей в свет в 1836 г. (Кар­ло Феа — хра­ни­тель биб­лио­те­ки Киджи, при­няв­ший эту долж­ность от Вис­кон­ти в 1793 г.).

Соглас­но опи­са­нию Вис­кон­ти, на пле­чи юно­ши была наки­ну­та неболь­шая хла­мида, а у ног его сто­я­ла соба­ка, что поз­во­ли­ло опре­де­лить прото­тип героя как Меле­а­г­ра или Адо­ни­са. Худо­же­ст­вен­ное каче­ство этой скульп­ту­ры Вис­кон­ти счел посред­ст­вен­ным, усту­паю­щим ста­ту­ям в тогах. Упо­ми­ная о бюсте, Вис­кон­ти отме­тил его пол­ное порт­рет­ное сход­ство с тре­мя ста­ту­я­ми, одна­ко заме­тил, что сам лич­но его не видел: «Busto giovanile col ritratto stesso. Questo non l’ho ancora veduto». Отсут­ст­вие подоб­но­го заме­ча­ния в доста­точ­но пол­ном опи­са­нии ста­туи юно­ши-героя поз­во­ля­ет сде­лать вывод, что в 1793 г. она была доступ­на для осмот­ра в Риме. Вис­кон­ти с сожа­ле­ни­ем сооб­ща­ет, что над­пи­си, алта­ри и ста­туи, най­ден­ные на этом участ­ке, разо­шлись по раз­ным кол­лек­ци­ям.