Пре­крас­ный при­мер новой мане­ры в обра­бот­ке мра­мо­ра, с широ­ким исполь­зо­ва­ни­ем эффек­тов све­то­те­ни, — порт­рет маль­чи­ка, най­ден­ный в гроб­ни­це Лици­ни­ев в Риме и дати­ру­ю­щий­ся око­ло середи­ны I века н. э. Хоро­шо пере­да­ны живые фор­мы дет­ско­го лица; выра­же­ние безыс­ход­ной гру­сти застав­ля­ет думать, что порт­рет изо­бра­жа­ет умер­ше­го, что под­твер­жда­ет­ся местом его наход­ки. Лишь в несколь­ко схе­ма­тич­но рас­по­ло­жен­ных над лбом прядях волос сохра­ня­ют­ся тра­ди­ции порт­ре­тов более ран­не­го пери­о­да. В ряде дру­гих порт­ре­тов вре­ме­ни Клав­дия, осо­бен­но в жен­ских, зна­чи­тель­но силь­нее ска­зы­ва­ет­ся обоб­щен­ность и иде­а­ли­за­ция.