Константин Великий и Тихе Константинополя.

Посту­пи­ла в 1805 г. из собра­ния Н. Ф. Хит­ро­во; ранее в собра­нии А. Г. Голов­ки­на.

<…> Кро­ме более чем пяти­сот моде­лей для меда­лей и камей, создан­ных Бенедет­то Пист­руч­чи, отли­чав­ших­ся клас­си­че­ской кра­сотой, худож­ник, по его утвер­жде­нию, выре­зал более 150 камей. Неко­то­рые из них выде­ля­лись необы­чай­ной фак­ту­рой и раз­ме­ра­ми. Сре­ди них осо­бой сла­вой поль­зо­ва­лись сле­дую­щие:

—Три­умф Ари­ад­ны и Вак­ха, в музее Вены <…>

—Фло­ра (фраг­мент), создан­ная худож­ни­ком за 100 скудо и пере­про­дан­ная за 500 фун­тов стер­лин­гов — сар­до­никс — в музее Лон­до­на.

—Тра­ги­че­ская мас­ка (высо­ким релье­фом) создан­ная за 80 скудо и пере­про­дан­ная за 900 фун­тов стер­лин­гов мон­се­ньо­ру Бек­фор­ду как гре­че­ская работа, опи­сан­ная Э. К. Вис­кон­ти — в музее Лон­до­на.

—Про­вин­ция увен­чи­ва­ет Авгу­ста — округ­лой фор­мы, 8 дюй­мов в диа­мет­ре — сар­до­никс — работа, выпол­нен­ная за 200 скудо и пере­про­дан­ная за 4000 как гре­че­ская работа, в чем был уве­рен Ден­нон — в музее Петер­бур­га.

О неко­то­рых зна­ме­ни­тых гра­ве­рах хоро­шо извест­но, что они пре­успе­ва­ли в тор­гов­ле под­дель­ны­ми древ­но­стя­ми — напри­мер, Нат­тер, и как гово­рят, и дру­гие — но мы нико­гда не слы­ша­ли, чтобы в этом обви­ня­лись Джо­ван­ни Пихлер, Джи­ро­мет­ти или Пист­руч­чи. Это прав­да, что они и дру­гие талант­ли­вые масте­ра зани­ма­лись обра­бот­кой для Бонел­ли и дру­гих тор­гов­цев гем­ма­ми, кото­рые про­да­ва­ли их работы по боль­шим ценам как анти­ки (дока­за­тель­ст­вом слу­жит «Фло­ра» Пей­на Най­та). Бонел­ли пытал­ся сох­ра­нить это в тайне, но Пист­руч­чи сна­ча­ла запо­до­зрил, а затем ули­чил его. Этот Бонел­ли тор­го­вал гем­ма­ми и посто­ян­но путе­ше­ст­во­вал по сто­ли­цам Ита­лии, Рос­сии, Гер­ма­нии, Фран­ции и Англии, воз­вра­ща­ясь в Рим с интер­ва­лом в один-два года. Он поку­пал и про­да­вал гем­мы и кам­ни для гра­ви­ров­ки везде, где бы ни нахо­дил­ся, и конеч­но же, попол­нял свои запа­сы вся­кий раз, когда воз­вра­щал­ся в Рим, ску­пая у кре­стьян — охот­ни­ков за гем­ма­ми и иска­те­лей на вино­град­ни­ках и руи­нах воз­ле Фору­ма, Аппи­е­вой доро­ги и в дру­гих местах. Неко­то­рые из них он рету­ши­ро­вал и улуч­шал при помо­щи упо­мя­ну­тых масте­ров; необ­ра­ботан­ные кам­ни гра­ви­ро­ва­лись в антич­ном сти­ле: мастер полу­чал оникс, сер­до­лик или сар­до­ник и вме­сте с ним пред­мет, но не для копи­ро­ва­ния, а для под­ра­жа­ния (как уже гово­ри­лось). Конеч­но, гра­ве­ру не поз­во­ля­лось ста­вить свое имя, или оно быст­ро уда­ля­лось, если он упря­мо делал это — так что ни один из этих худож­ни­ков не полу­чил долж­но­го при­зна­ния за свое мастер­ство. Эти работы, будучи по-насто­я­ще­му пре­крас­ны­ми (хотя и не антич­ны­ми), охот­но при­об­ре­та­лись таки­ми кол­лек­ци­о­не­ра­ми как Деми­дов, Род­жер, Бла­кас, Пейн Найт, Уэбб и др. Веро­ят­но, о неко­то­рых сто­ит рас­ска­зать. Пер­вая — насто­я­щий антик, полу­чен­ный Пист­руч­чи для улуч­ше­ния (не от Бонел­ли, а от дру­го­го тор­гов­ца, Доме­ни­ко Дез­а­лье­фа) — пре­крас­ный сар­до­никс раз­ме­ром с ладонь, на кото­ром был воин, увен­чи­вае­мый жен­ской фигу­рой вен­ком, выпол­нен­ным в высо­ком релье­фе; совер­шен­но ужас­ный, как могут пору­чить­ся те, кто видел его сле­пок в сво­ем пер­во­на­чаль­ном состо­я­нии. К сча­стью, он был настоль­ко гру­бо испол­нен, что оста­ва­лось мно­го мате­ри­а­ла, кото­рый мож­но было уда­лить для доведе­ния до пра­виль­ных про­пор­ций: напри­мер, ноги были таки­ми корот­ки­ми и тол­сты­ми, что он сре­зал коле­ни и поме­стил их выше на подо­баю­щее место; он изгото­вил два оттис­ка: один — до, и дру­гой — после пере­дел­ки; из пер­во­го оттис­ка он полу­чил вос­ко­вой сле­пок, из кото­ро­го сде­лал обра­зец новой гем­мы, так что едва ли остал­ся хоть какой-то след от ста­рой; а бла­го­да­ря это­му слеп­ку он, разу­ме­ет­ся, мог видеть, сколь­ко кам­ня может поз­во­лить себе сре­зать. После того, как гем­ма была гото­ва, она попа­ла в Импе­ра­тор­ский кабинет Санкт-Петер­бур­га, где счи­та­ет­ся capo d’opera (ит. венец тво­ре­ния) и была при­зна­на тако­вым мно­ги­ми экс­пер­та­ми, в том чис­ле Дено­ном, дирек­то­ром Каби­не­та меда­лей в Пари­же. Полу­чить фото­гра­фию было невоз­мож­но, но гра­вю­ра на дере­ве (по каран­даш­но­му наброс­ку), хотя и несо­вер­шен­ная, в доста­точ­ной мере пере­да­ет раз­мер и сюжет камеи — победо­нос­но­го пол­ко­во­д­ца или импе­ра­то­ра, увен­чи­вае­мо­го Про­вин­ци­ей, обыч­но изо­бра­жае­мой в голов­ном убо­ре Кибе­лы.

АРТИСТИЧЕСКИЕ КУРЬЕЗЫ
Неко­то­рые забав­ные слу­чаи, про­изо­шед­шие со зна­ме­ни­тым рез­чи­ком камей и кам­ней Бенедет­то Пист­руч­чи

<…> Меж­ду тем, этот худож­ник [Б. Пист­руч­чи] ока­зал­ся неве­ро­ят­но изо­бре­та­тель­ным и удач­ли­вым. Живя в Ита­лии, он созда­вал камеи, пора­жав­шие иск­лю­чи­тель­ным вку­сом и сход­ством с антич­ны­ми работа­ми. Тор­гов­цы, поку­пав­шие их по ценам явно ниже тех, кото­рых они заслу­жи­ва­ли, пере­про­да­ва­ли их затем как работы выдаю­щих­ся масте­ров недав­не­го про­шло­го, если они были изготов­ле­ны из немец­ких кам­ней, а камеи из цен­ных кам­ней с Восто­ка выда­ва­ли за про­из­веде­ния антич­ных худож­ни­ков. Ино­гда слу­ча­лось, что камею, про­шед­шую через несколь­ко рук, ее вла­де­лец демон­стри­ро­вал само­му Пист­руч­чи в каче­стве сок­ро­ви­ща, при­об­ре­тен­но­го за боль­шие день­ги, и этот розыг­рыш фор­ту­ны достав­лял худож­ни­ку нема­ло удо­воль­ст­вия. Бог зна­ет какие стра­да­ния испы­ты­ва­ли неза­дач­ли­вые поку­па­те­ли, когда он нако­нец, вскры­вая обман, с улыб­кой демон­стри­ро­вал им свое имя или свой знак, мини­а­тюр­но выре­зан­ный в угол­ке камеи.

И ведь не ска­зать, что такие ошиб­ки совер­ша­ли толь­ко неопыт­ные нович­ки. Сам Эннио Кви­ри­но Вис­кон­ти, выдаю­щий­ся зна­ток антич­но­сти с цеп­ким взглядом, осно­во­по­лож­ник архео­ло­гии, заблуж­дал­ся, состав­ляя свои науч­ные ком­мен­та­рии к тра­ги­че­ской мас­ке, выпол­нен­ной высо­ким релье­фом, про­дан­ной масте­ром за 80 скудо и затем пере­про­дан­ной за 900 фун­тов стер­лин­гов синьо­ру Бек­фор­ду. Будучи выдан­ной за гре­че­скую работу, она соста­ви­ла гор­дость кол­лек­ции англи­ча­ни­на. В лон­дон­ском музее экс­по­ни­ру­ет­ся вели­ко­леп­ная «Фло­ра» того же про­ис­хож­де­ния, в Вене — вось­ми­фи­гур­ный сар­до­никс «Три­умф Вак­ха и Ари­ад­ны», а в Петер­бур­ге — зна­ме­ни­тая камея «Про­вин­ция увен­чи­ва­ет Авгу­ста», кото­рую Ден­нон счи­тал гре­че­ской работой. Так рим­ский худож­ник заслу­жил сла­ву при жиз­ни, а потом­ки смот­ре­ли на его работы как на вер­ши­ны антич­но­го искус­ства. <…>

Одна­жды Пист­руч­чи, еще нахо­дясь в Риме, полу­чил антич­ный блед­но-корич­не­вый сар­до­никс, пере­дан­ный ему для пере­ра­бот­ки Доме­ни­ко Дез­а­лье­фом. На нем был воин, увен­чи­вае­мый жен­щи­ной, но настоль­ко неук­лю­же выре­зан­ный, что не пред­став­лял осо­бой цен­но­сти. При этом было мно­го мате­ри­а­ла, кото­рый мож­но было сре­зать. Сде­лав оттиск в вос­ке, он пол­но­стью его пере­ра­ботал; затем он сре­зал коле­ни фигур и под­нял их вверх и так изме­нил ком­по­зи­цию, что от пер­во­на­чаль­ных форм не оста­лось и следа. Тор­го­вец был в вос­тор­ге и без труда про­дал этот камень Рос­сий­ско­му импе­ра­тор­ско­му каби­не­ту, где он нахо­дит­ся до сих пор и счи­та­ет­ся высо­чай­шей цен­но­стью.

Так назы­вае­мая «камея Тра­я­на» в Эрми­та­же тоже долж­на быть отне­се­на к прав­ле­нию Кон­стан­ти­на. Силь­но пере­ра­ботан­ная в нача­ле XIX в., эта одна из ред­ких круп­ных антич­ных гемм была посвя­ще­на осно­ва­нию Кон­стан­ти­но­по­ля. Тихэ — пок­ро­ви­тель­ни­ца новой сто­ли­цы мира — увен­чи­ва­ет Кон­стан­ти­на вен­ком. В руках импе­ра­то­ра были изо­бра­же­ны ски­петр и пал­ла­дий. Таким обра­зом, он пред­ста­вал здесь как новый Ромул, осно­вав­ший еще один Рим.

М. И. Мак­си­мо­вой в 20-е годы уда­лось най­ти в днев­ни­ке рез­чи­ка напо­лео­нов­ской эпо­хи Б. Пист­руч­чи при­зна­ние о том, что имен­но он под­верг пере­ра­бот­ке эрми­таж­ную камею. В днев­ни­ке опи­сы­ва­ет­ся «гру­бость» сти­ля антич­но­го ори­ги­на­ла, кото­рый Пист­руч­чи дол­жен был «улуч­шить» в соот­вет­ст­вии со вку­са­ми его эпо­хи. Вот что пишет о пере­ра­бот­ке гем­мы один из совре­мен­ни­ков рез­чи­ка: «Гем­ма, кото­рая была вру­че­на Пист­руч­чи для улуч­ше­ния под­лин­но антич­ная… выре­за­на сквер­но, в этом может убедить­ся вся­кий, кто видел ее сле­пок в пер­во­на­чаль­ном состо­я­нии. К сча­стью, она была так гру­ба, что оста­ва­лось мно­го мате­ри­а­ла для пере­ра­бот­ки и при­веде­ния ее к вер­ным про­пор­ци­ям; ноги, напри­мер, были так корот­ки и тол­сты, что он выре­зал зано­во коле­ни и поме­стил их выше, на подо­баю­щем месте».

с. 134 От пер­во­на­чаль­ной гем­мы оста­лась лишь ком­по­зи­ция и круп­ные дета­ли, все осталь­ное под­верг­лось «улуч­ше­нию» настоль­ко, что сего­дня камея явля­ет боль­ше черт напо­лео­нов­ско­го ампи­ра, чем сти­ля эпо­хи Кон­стан­ти­на. Весь­ма веро­ят­но, что в пол­ко­вод­це-победи­те­ле рез­чи­ку Пист­руч­чи видел­ся Напо­ле­он^[1]. Пафос камеи вполне созву­чен офи­ци­аль­ным порт­ре­там импе­ра­то­ра Фран­ции. Изо­бра­же­ния мадам Река­мье или Жозе­фи­ны Богарне напо­ми­на­ет боги­ня сча­стья в высо­ко под­по­я­сан­ном хитоне в соот­вет­ст­вии с мода­ми фран­цуз­ской Импе­рии. Мало того, в про­фи­ле рим­ско­го импе­ра­то­ра с орли­ным носом и энер­гич­ны­ми чер­та­ми чита­ет­ся бли­зость к изо­бра­же­ни­ям само­го Напо­лео­на. В 1804 г. камея нахо­ди­лась в Пари­же и, види­мо, не слу­чай­но. Прав­да, поз­же, с изме­не­ни­ем поли­ти­че­ской конъ­юнк­ту­ры, доро­го­сто­я­щую гем­му сбы­ли рус­ско­му гене­ра­лу Н. Ф. Хит­ро­во. Здесь мож­но вспом­нить судь­бу зна­ме­ни­той порт­рет­ной ста­туи Напо­лео­на, создан­ной А. Кано­вой. Импе­ра­тор Фран­ции, изо­бра­жен­ный в антич­ной геро­и­че­ской наго­те, стал в эти годы укра­ше­ни­ем лон­дон­ско­го двор­ца его победи­те­ля гер­цо­га Вел­линг­то­на.

Итак, пер­во­на­чаль­но геро­ем эрми­таж­ной камеи был не Тра­ян, а Кон­стан­тин. С позд­ней датой сог­ла­су­ет­ся и при­веден­ное выше опи­са­ние «гру­бо­го» сти­ля антич­но­го ори­ги­на­ла. Кон­стан­тин-Ромул под рез­цом Пист­руч­чи пре­вра­тил­ся в Напо­лео­на-победи­те­ля, импе­ра­то­ра фран­цу­зов. Ста­ту­эт­ку боги­ни Минер­вы, пал­ла­дий рим­лян, рез­чик пре­вра­тил в меч, а ски­петр — в копье. Ори­ги­нал сле­ду­ет отне­сти к 30-м годам IV в. и дать эрми­таж­ной пере­ра­ботан­ной гем­ме новое наи­ме­но­ва­ние: «камея Кон­стан­ти­на»¹⁷.

¹⁷Неве­ров О. Я. Антич­ные камеи в собра­нии Государ­ст­вен­но­го Эрми­та­жа. Л., 1971, № 106.

^[1]Бенедет­то Пист­руч­чи родил­ся 24 мая 1783 г. — таким обра­зом, на момент про­да­жи камеи в 1804 г. ему был 21 год. (Прим. ред. сай­та)

354. Кон­стан­тин Вели­кий и Тихе Кон­стан­ти­но­по­ля, увен­чи­ваю­щая его лав­ро­вым вен­ком.

IV в. (пере­ра­бота­на в нача­ле XIX в.).

Сар­до­никс.
18,5 × 12,2.
Посту­пи­ла в 1805 г. из собра­ния Н. Ф. Хит­ро­во (Петер­бург). Ранее: в кол­лек­ции гра­фа А. Г. Голов­ки­на (Москва).
Инв. № Ж. 146.

Лите­ра­ту­ра:
Catalogue du Cabinet de Golowkine, p. 66, № 239;
Arneth J. Die antiken Kameen des königl. Münz- und Antiken Cabinettes in Wien. Wien, 1849. S. 11;
Köhler H. Gesammelte Schriften. Hrsg, von L. Stephani. St. Petersburg, Bd 1—6, 1851—1853: Bd 5, S. 105;
Сте­фа­ни Л. Путе­во­ди­тель по антич­но­му отде­ле­нию Эрми­та­жа. Зал рез­ных кам­ней // Про­пи­леи, М., 1856, кн. 5, с. 73;
Biehler T. Über Gemmenkunde. Wien, 1860, S. 128;
Billing A. The Science of Gems. London, 1867, p. 84;
Middleton I. The Engraved Gems of Classical Times. Cambridge, 1891, p. 102;
Bernoulli J. Römische Ikonographie. Stuttgart, 1882—1894, Bd 1—2: Bd 2, Sp. 83;
Вар­не­ке Б. Гем­ма Одес­ско­го музея // ЗООИД. Одес­са, 1916, т. 32, с. 15, рис. 2;
Maximova M. Der «Trajancameo» der Ermitage // Archäologischer Anzeiger, 1927, S. 300, Abb. 1;
Delbrück R. Spätantike Kaiserporträts. Berlin, 1933, S. 130, Abb. 32;
Bruns G. Staatskameen des 4 Jh. // 104. Winckelmannsprogramm. Berlin, 1948, S. 29, Abb. 25;
Coche de la Ferte E. Le camée Rothschild. Paris, 1957, p. 30;
Неве­ров О. Я. Антич­ные камеи в собра­нии Государ­ст­вен­но­го Эрми­та­жа. Л., 1971, № 106;
Соболев­ский В. И. Заме­ча­тель­ные мине­ра­лы. М., 1971, с. 133, рис. 77 (I в.);
Calza R. Iconografia Romana Imperiale da Carausio a Giuliano. Roma, 1972, tav. 10;
Newerow O. Antike Kameen. Leipzig, 1981, Nr. 32.

В кон­це XVIII в. гем­ма нахо­ди­лась в собра­нии гра­фа Голов­ки­на в Москве. В нача­ле XIX сто­ле­тия она пере­ме­сти­лась в Рим, где анти­квар Д. Дез­а­льеф, чтобы при­дать ей боль­шую цен­ность в гла­зах поку­па­те­лей, дал заказ рез­чи­ку Б. Пист­руч­чи «испра­вить недо­стат­ки» позд­не­ан­тич­ной гем­мы в соот­вет­ст­вии со вку­са­ми сти­ля ампир. Воз­мож­но, пред­по­ла­га­лось пред­ло­жить ее Напо­лео­ну, так как в 1804 г. камея нахо­ди­лась уже в Пари­же. Здесь ее при­об­рел рус­ский дипло­мат Н. Ф. Хит­ро­во. Сох­ра­ни­лось пись­мо Э.-К. Вис­кон­ти, отправ­лен­ное в Петер­бург Хит­ро­во, в кото­ром уче­ный уве­ря­ет его, что на камее нет сле­дов рету­ши и что она «достой­на фигу­ри­ро­вать вме­сте с каме­ей Сен-Шапель, вен­ской каме­ей и Неа­по­ли­тан­ской чашей, в одном ряду со всем, что толь­ко суще­ст­ву­ет само­го ред­ко­го и выдаю­ще­го­ся в этом роде». В «Опи­са­нии гемм гене­ра­ла Хит­ро­во» Вис­кон­ти не жале­ет эпи­те­тов для этой камеи: «Боль­шая камея на сар­до­ник­се, чудес­ной вели­чи­ны и кра­соты… Выре­за­ны две фигу­ры — импе­ра­тор Тра­ян сто­я­щим в пол­ном воору­же­нии и Кибе­ла, сим­вол того, что гре­ки назы­ва­ли Ойку­ме­ной. Она увен­чи­ва­ет импе­ра­то­ра. Ее голо­ва — в зуб­ча­той короне, в левой руке — коло­сья. Дра­пи­ров­ка этой фигу­ры вос­хи­ти­тель­на» (Париж, Нацио­наль­ная биб­лио­те­ка. Visconti, fol. 160 r.).

М. И. Мак­си­мо­вой в 1920-е гг. уда­лось отож­де­ст­вить эрми­таж­ную гем­му с той каме­ей, кото­рую пере­ра­ба­ты­вал Б. Пист­руч­чи, о чем он подроб­но запи­сал в сво­ей «Авто­био­гра­фии». Англий­ский анти­квар А. Бил­линг, пере­ска­зы­вая этот любо­пыт­ный доку­мент, писал о гем­ме: «К сча­стью, она была так гру­ба, что было доста­точ­но мате­ри­а­ла для пере­ра­бот­ки и при­веде­ния ее к вер­ным про­пор­ци­ям. Ноги, напри­мер, были так корот­ки и тол­сты, что он выре­зал зано­во коле­ни и поме­стил их выше… он сде­лал два слеп­ка, один — до, дру­гой после пере­ра­бот­ки… Едва ли оста­лось что-либо от ста­рой камеи». Жаль, что, пуб­ли­куя гра­вю­ру по пере­ра­ботан­ной древ­ней гем­ме, Бил­линг оста­но­вил­ся не на пер­во­на­чаль­ном ее состо­я­нии, что доста­ви­ло бы нам цен­ней­ший доку­мент (Billing A. Op. cit., p. 84). Немец­кие иссле­до­ва­те­ли Р. Дель­брюк и Г. Брунс, осно­вы­ва­ясь на нумиз­ма­ти­че­ских парал­ле­лях, выска­за­ли пред­по­ло­же­ние, что Кон­стан­тин пер­во­на­чаль­но дер­жал в левой руке Пал­ла­дий, как и подо­ба­ет осно­ва­те­лю горо­да, мыс­лив­ше­го­ся вто­рым Римом.

Не сох­ра­ни­лась верх­няя часть ски­пет­ра в руке импе­ра­то­ра и часть коло­сьев в руке боги­ни, венок отбит и вос­ста­нов­лен.

Обра­ща­ет на себя осо­бое вни­ма­ние пан­цирь, изги­баю­щий­ся вме­сте с туло­ви­щем, что невоз­мож­но для антич­но­го масте­ра, и вряд ли может являть­ся резуль­та­том пере­ра­бот­ки, пусть даже и такой суще­ст­вен­ной, как об этом пишут выше­при­веден­ные авто­ры. Фор­ма Герак­ло­ва узла поверх пан­ци­ря тоже непра­виль­ная — веро­ят­но, рез­чик смут­но пред­став­лял себе спо­соб завяз­ки узла, что неве­ро­ят­но для антич­но­го масте­ра, но не уди­ви­тель­но для моло­до­го Пист­руч­чи, кото­ро­му, по сох­ра­нив­шим­ся свиде­тель­ствам, на момент работы с каме­ей было от 16 до 21 года. Харак­тер­но, что гра­вер середи­ны XIX века на выше­при­веден­ной гра­вю­ре так­же не име­ет пред­став­ле­ния о фор­ме Герак­ло­ва узла. В целом камея про­из­во­дит устой­чи­вое впе­чат­ле­ние работы эпо­хи Напо­лео­на, как по самой ком­по­зи­ции, что самое глав­ное, так и по сти­ли­сти­ке и ряду мел­ких несу­раз­но­стей, ука­зы­ваю­щих на сла­бое зна­ком­ство худож­ни­ка с образ­ца­ми антич­но­го искус­ства, — но два послед­них пунк­та мож­но спи­сать на пере­ра­бот­ку. Очень важ­ны свиде­тель­ства из нек­ро­ло­га и ката­ло­га работ Пист­руч­чи, пря­мо ука­зы­ваю­щие на то, что камея отно­сит­ся к чис­лу работ, а не пере­ра­боток масте­ра. Тем не менее, она до сих пор почи­та­ет­ся музе­ем за под­лин­ник, пусть и с ого­вор­ка­ми.

Три­ум­фаль­ная арка в Пари­же

(сс) 2018 г. Фото: С. И. Сосновский (CC BY-SA 4.0).
Текст: музейная табличка.
Описание (1): Necrologia: Benedetto Pistrucci // Atti della pontificia Accademia di belle arti in Bologna per la distribuzione dei premii, Bologna, 1856, pp. 51—59. Пер. с итал. И. А. Шурыгина.
Описание (2): Archibald Billing. The science of gems, jewels, coins, and medals, ancient and modern. London, 1867, pp. 83-86.
Описание (3): Roma artistica: Pubblicazione mensile, illustrata, diretta dall’arch.to Raffaello Ojetti colla collaborazione di artisti Romani. Vol. 1. Roma, 1872, pp. 22—23. Пер. с итал. И. А. Шурыгина.
Описание (4): Marsh, J. B. Cameo cutting, London, 1890, pp. 17—18.
© 1983 г. Описание (5): Неверов О. Я. Геммы античного мира. Наука, Москва, 1983. С. 133—134.
© 1988 г. Описание (6): Неверов О. Я. Античные камеи в собрании Эрмитажа. Каталог. Искусство, Ленинград, 1988. С. 138—139, кат. № 354.