Голова женщины.

В зак­лю­че­ние сле­ду­ет оста­но­вить­ся на порт­ре­тах это­го вре­ме­ни, про­ис­хо­дя­щих из Егип­та. Рим­ское пони­ма­ние порт­ре­та встре­ти­лось здесь с еги­пет­ским, силь­но элли­ни­зи­ро­ван­ным искус­ст­вом. Масте­ра Алек­сан­дрии и дру­гих цен­тров отклик­ну­лись на новые зада­чи порт­ре­та, исполь­зуя свою мно­го­ве­ко­вую худо­же­ст­вен­ную куль­ту­ру. В этот пери­од созда­ют­ся пре­крас­ные про­из­веде­ния как в скульп­ту­ре, так и в живо­пи­си (фаюм­ские порт­ре­ты). К чис­лу выдаю­щих­ся скульп­тур­ных порт­ре­тов это­го вре­ме­ни, испол­нен­ных в Егип­те, мож­но отне­сти голо­ву жен­щи­ны из Бер­лин­ских музеев. Это пожи­лая жен­щи­на со спо­кой­ным лицом, энер­гич­ным про­фи­лем и длин­ной шеей. Нос с силь­ной гор­бин­кой ука­зы­ва­ет на ее восточ­ное про­ис­хож­де­ние. Это была, веро­ят­но, очень важ­ная осо­ба, так как при рас­коп­ках нек­ро­по­ля Ком-Эш Шука­фа, близ Алек­сан­дрии, был най­ден дру­гой порт­рет этой же дамы. Живо­пис­ность и мяг­кость моде­ли­ров­ки и тон­кие, не очень круп­но зави­тые воло­сы, обра­зу­ю­щие валик над лбом, — при­зна­ки ран­не­го фла­ви­ев­ско­го порт­ре­та. Голо­ва встав­ля­лась в ста­тую, как ука­зы­ва­ет оваль­ный обрез шеи. Необ­ра­ботан­ная поверх­ность зад­ней части голо­вы была, веро­ят­но, скры­та пок­ры­ва­лом, выпол­нен­ным из шту­ка и не сох­ра­нив­шим­ся. В этой голо­ве соче­та­ет­ся харак­тер­ная для элли­ни­сти­че­ских про­из­веде­ний алек­сан­дрий­ской шко­лы очень мяг­кая све­то­те­не­вая моде­ли­ров­ка поверх­но­сти с чисто рим­ской пора­зи­тель­но точ­ной пере­да­чей черт лица. Порт­рет свиде­тель­ст­ву­ет о тес­ной свя­зи меж­ду гре­ко-восточ­ным и рим­ским миром.

© Фото, текст: Н. Н. Бритова, Н. М. Лосева, Н. А. Сидорова. Римский скульптурный портрет. М., «Искусство», 1975, с. 45—46, илл. 74.