Жен­ский порт­рет в Эрми­та­же, так назы­вае­мая «Сири­ян­ка», отли­ча­ет­ся от мос­ков­ско­го порт­ре­та силь­ной поли­ров­кой лица и почти пол­ным отсут­ст­ви­ем сле­дов бура­ва. Тон­кое про­дол­го­ва­тое лицо «Сири­ян­ки» с непра­виль­ны­ми, даже некра­си­вы­ми чер­та­ми восточ­но­го типа бла­го­да­ря поли­ров­ке кажет­ся почти про­зрач­ным. Гла­за с утол­щен­ны­ми верх­ни­ми века­ми смот­рят в сто­ро­ну и вверх, выра­же­ние лица немно­го груст­ное и меч­та­тель­ное. На губах чуть замет­ная улыб­ка с лег­ким оттен­ком иро­нии. Густые бро­ви выпол­не­ны пла­сти­че­ски и кон­тра­сти­ру­ют с глад­кой поверх­но­стью лица. Слож­ная при­чес­ка с боль­шим узлом волос кажет­ся слиш­ком тяже­лой для этой неболь­шой голо­вы. Ров­ные воло­сы разде­ле­ны про­ца­ра­пан­ны­ми лини­я­ми. Этот порт­рет прав­ди­во пере­да­ет не толь­ко внеш­ние чер­ты, но и внут­рен­ний облик моло­дой жен­щи­ны, при­над­ле­жав­шей, веро­ят­но, к выс­шим кру­гам про­вин­ци­аль­ной зна­ти с ее высо­кой и утон­чен­ной куль­ту­рой.