Несмот­ря на мно­же­ст­вен­ные повреж­де­ния, порт­рет пере­да­ет чер­ты лич­но­сти вели­ко­го фило­со­фа. Про­сле­жи­ва­ет­ся уди­ви­тель­ная схо­жесть это­го порт­ре­та с изо­бра­же­ни­я­ми Ари­сто­те­ля (384-322 гг. до н.э.), учи­те­ля Алек­сандра Вели­ко­го и одно­го из силь­ней­ших интел­лек­тов чет­вер­то­го века до н.э., одна­ко надеж­ная иден­ти­фи­ка­ция дан­ной порт­рет­ной голо­вы невоз­мож­на. Нали­чие вто­рой такой же голо­вы в Нацио­наль­ном архео­ло­ги­че­ском музее Кье­ти поз­во­ля­ет пред­по­ло­жить, что перед нами изо­бра­же­ние хоро­шо извест­ной лич­но­сти.