CÚRIA (КУ́РИЯ), одно­вре­мен­но озна­ча­ет под­разде­ле­ние рим­ско­го наро­да и место собра­ний тако­го под­разде­ле­ния. Пред­ла­га­лись раз­лич­ные эти­мо­ло­гии это­го сло­ва, самой убеди­тель­ной из них выглядит та, что свя­зы­ва­ет его с сабин­ским сло­вом qui­ris или cu­ris (отсюда у саби­нян про­зви­ще Юно­ны — Cu­ri­tis (Кури­ти­да)).

Каж­дая из трех триб Рому­ла — рам­ны, тиции и луце­ры — дели­лась на 10 курий, так что вся сово­куп­ность наро­да (po­pu­lus), то есть, пат­ри­ци­ев, дели­лась на 30 курий (Liv. I. 13; Dio­nys. II. 7, 23; Plut. Rom. 19.) Пле­беи не име­ли к кури­ям ника­ко­го отно­ше­ния, а кли­ен­ты пат­ри­ци­ев явля­лись чле­на­ми курий толь­ко в пас­сив­ном смыс­ле (Fest. p. 285, ed. Mül­ler; ср. PAT­RI­CII, GENS). Все чле­ны раз­лич­ных родов, при­над­ле­жав­ших к одной курии, по отно­ше­нию друг к дру­гу назы­ва­лись кури­а­ла­ми (cu­ria­les). В наи­бо­лее ран­ний пери­од рим­ской исто­рии под­разде­ле­ние на курии име­ло огром­ное поли­ти­че­ское зна­че­ние, ибо толь­ко курии содер­жа­ли в себе насто­я­щих граж­дан и толь­ко их собра­ние явля­лось закон­ным пред­ста­ви­тель­ст­вом все­го наро­да [COMI­TIA CU­RIA­TA], от кото­ро­го исхо­ди­ли все осталь­ные пол­но­мо­чия. Конеч­но, сена­то­ры и всад­ни­ки выби­ра­лись из их чис­ла; но их важ­ность была осо­бен­но оче­вид­ной в рели­ги­оз­ных делах государ­ства. Каж­дая курия, как сооб­ще­ство, име­ла свои соб­ст­вен­ные свя­щен­но­дей­ст­вия (Fest. pp. 174, 245; Paul. Diac. p. 49, ed. Mül­ler), и кро­ме государ­ст­вен­ных богов, курии почи­та­ли иных божеств и совер­ша­ли осо­бые риту­а­лы и цере­мо­нии. Для этих рели­ги­оз­ных целей каж­дая курия име­ла соб­ст­вен­ное место куль­та, так­же назы­вав­ше­е­ся «кури­ей», кото­рое вна­ча­ле мог­ло состо­ять толь­ко из алта­ря, затем ста­ло свя­ти­ли­щем (sa­cel­lum) и, нако­нец, зда­ни­ем, где кури­а­лы соби­ра­лись для обсуж­де­ния поли­ти­че­ских, финан­со­вых, рели­ги­оз­ных и иных вопро­сов (Paul. Diac. pp. 62, 64; Dio­nys. II. 50). Рели­ги­оз­ные дела каж­дой курии нахо­ди­лись в веде­нии жре­ца — кури­о­на (cu­rio), кото­ро­му помо­гал дру­гой жрец — кури­аль­ный фла­мин (cu­ria­lis Fla­men) (Paul. Diac. pp. 49, 64; Var­ro, De L. L. V. 83, VI. 46; Dio­nys. II. 21; ср. CURIO.) Каж­дая из трид­ца­ти курий име­ла осо­бое назва­ние; сооб­ща­ет­ся, что эти назва­ния про­ис­хо­ди­ли от имен саби­ня­нок, похи­щен­ных рим­ля­на­ми; хотя оче­вид­но, что неко­то­рые из курий полу­чи­ли име­на от опре­де­лен­ных рай­о­нов или древ­них геро­ев-эпо­ни­мов. Извест­ны лишь немно­гие из этих назва­ний, такие как Тити­е­ва (Ti­tia), Фав­ки­е­ва (Fau­cia), Калабр­ская (Ca­lab­ra), Фори­ен­ская (Fo­rien­sis), Рапт­ская (Rap­ta), Вели­ен­ская (Ve­lien­sis), Тифат­ская (Ti­fa­ta) курии (Paul. Diac. pp. 49, 366; Fest. p. 174; Liv. I 13; Dio­nys. II. 47; Cic. De Re Publ. II. 8). Поли­ти­че­ское зна­че­ние курий сни­жа­лось по мере того, как рос­ло поли­ти­че­ское зна­че­ние пле­бе­ев и затем ноби­ли­те­та; но они про­дол­жа­ли выпол­нять рели­ги­оз­ные обряды сво­его сооб­ще­ства до того вре­ме­ни, когда, в кон­це кон­цов, эти обряды тоже утра­ти­ли важ­ность и были пре­да­ны почти пол­но­му забве­нию (Ov. Fast. II. 527, &c.).

Сло­во «курия» исполь­зо­ва­лось так­же для обо­зна­че­ния места заседа­ний сена­та, напри­мер: курия Гости­лия, курия Юлия, курия Мар­цел­ла, курия Пом­пея, курия Окта­вии, — а отсюда посте­пен­но воз­ник обы­чай назы­вать кури­ей сам сенат в ита­лий­ских горо­дах, но нико­гда — рим­ский сенат. Офи­ци­аль­ная рези­ден­ция сали­ев, посвя­щен­ная Мар­су, тоже назы­ва­лась кури­ей (Cic. de Div. I. 17; Dio­nys. XIV. 5; Plut. Ca­mill. 32; ср. Backer, Handb. der Röm. Al­terth. vol. II. part I. p. 31, &c.).