АХА́ЙЯ

Acha­ia, Ἀχαῖα (нико­гда не трех­слож­но), а преж­де Αἰγιαλός, Αἰγιάλεια (при­бреж­ная стра­на, Strab. 8, 383. Paus. 5, 1, 1. 7, 1, 1), озна­ча­ет:

1) у Геро­до­та, Фукидида, Пав­са­ния север­ный берег Пело­пон­не­са, на кото­ром нахо­ди­лась так назы­вае­мая Δω­δεκά­πολις. Мела и др. рас­про­стра­ня­ют назва­ние Ахайи

2) и на обла­сти: Корин­фа, Фли­ун­та, Сики­о­на. Далее этим име­нем обо­зна­ча­ет­ся

3) у Ливия, Цице­ро­на, Цеза­ря часто весь Пело­пон­нес и, нако­нец,

4) вся Гре­ция до Фес­са­лии, как рим­ская про­вин­ция Ахайя, в про­ти­во­по­лож­ность Македо­нии. В пер­вом зна­че­нии Ахайя гра­ни­чи­ла на юге с Елидой и Арка­ди­ей, на восто­ке с Сики­о­ном, на севе­ре и запа­де с Коринф­ским зали­вом. Она зани­ма­ла про­стран­ство око­ло 38 кв. миль или 210 кв. км. От Арка­дии ее отде­ля­ют горы, вос­хо­дя­щие до 8000 футов высоты: Κυλ­λή­νη (Цирия), Κρᾶ­θις (Гагия Вар­ва­ра), Κε­ρύνεια ὄρη, Ἐρύ­μαν­θος (Оло­нос), от кото­ро­го идет в север­ном направ­ле­нии само­сто­я­тель­ная гор­ная цепь Πα­ναχαϊκὸν ὄρος (Воидия), вее­ро­об­раз­но при­бли­жаю­ща­я­ся к Коринф­ско­му зали­ву. Эти живо­пис­ные, пере­се­чен­ные мно­же­ст­вом уще­лий горы во мно­гих местах дохо­дят до само­го моря; рав­ни­ны зани­ма­ют толь­ко око­ло 5½ кв. мили и нахо­дят­ся осо­бен­но у запад­но­го скло­на Пана­ха­и­ка по Патрей­ско­му зали­ву до мыса Ара­к­са. Из мысов заме­ча­тель­ны: на запа­де Ἄρα­ξος (Кало­грия), затем Ῥίον, ныне Cas­tel­lo di Mo­rea (неко­гда здесь был храм Посей­до­на), и Δρέ­πανον (Dre­pa­no) при вхо­де во внут­рен­ний Коринф­ский залив. Рек мно­го, но вслед­ст­вие бли­зо­сти гор, из кото­рых берут нача­ло, они име­ют малое про­тя­же­ние и очень непо­сто­ян­ны по сво­им свой­ствам. Их мел­кие рус­ла летом высы­ха­ют, а в осталь­ные вре­ме­на года часто пере­пол­ня­ют­ся водою. Раз­ру­ши­тель­ные свой­ства этих ручьев обо­зна­ча­ют­ся и их древни­ми име­на­ми: Κριός (баран), Σῦς или Σύ­θας (кабан) и т. п. Толь­ко о реке Κρᾶ­θις (ныне Акра­та) Геро­дот упо­ми­на­ет (1, 145) как о реке, посто­ян­но теку­щей. Без­опас­ных гава­ней почти совсем нет, отсюда ново­гре­че­ская пого­вор­ка: у морей­ско­го бере­га — вода, а у руме­лий­ско­го (север­но­го) — гава­ни. На горах про­из­рас­та­ют вся­ко­го рода дере­вья, а в окру­гах, где возде­лы­ва­ние поч­вы воз­мож­но, — олив­ки, вино­град, хлеб­ные рас­те­ния. Жгу­чий зной сме­ня­ет­ся здесь очень часто суро­вы­ми вет­ра­ми. В древ­но­сти здесь часто слу­ча­лись зем­ле­тря­се­ния. В Запад­ной Ахайи обла­сти Димы, Оле­на и Патр состав­ля­ют гео­гра­фи­че­ски одно целое; город Πάτ­ραι (ныне Патрас) обя­зан сво­е­му хоро­ше­му рей­ду тем зна­че­ни­ем, какое имел и в древ­но­сти, и в новей­шие вре­ме­на для тор­гов­ли с Запа­дом. К Патрей­ской обла­сти при­мы­ка­ет на восто­ке длин­ная (око­ло 150 ста­дий) при­бреж­ная поло­са, где неко­гда сто­я­ли один близ дру­го­го 5 горо­дов: в сре­дине при­бре­жья Αἴγιον, на запа­де от него Ῥύ­πες, восточ­нее Ἑλί­κη (в 373 г. до Р. Х., вме­сте с Бурою, раз­ру­шен страш­ным зем­ле­тря­се­ни­ем и погло­щен морем), Κε­ρύνεια и Βοῦ­ρα. Затем сле­ду­ет пор­то­вый город Αἴγει­ρα и Πελ­λή­νη; послед­няя по сво­е­му поло­же­нию наи­бо­лее была доступ­на вра­же­ским набе­гам восточ­ных соседей. Един­ст­вен­ный не при­бреж­ный и выше всех лежа­щий город Τρι­ταία, вслед­ст­вие сво­его поло­же­ния, одно вре­мя (веро­ят­но, до вос­ста­нов­ле­ния Ахей­ско­го сою­за) при­над­ле­жал к Арка­дии. Ср.: Cur­tius, Pe­lo­pon­ne­sos, стр. 403 слл. Bur­sian, Geo­gra­phie von Grie­chen­land, II, стр. 309 слл. Древ­ней­ши­ми оби­та­те­ля­ми были пеласги и ионяне; послед­ние во вре­мя пере­се­ле­ния дорян были изгна­ны ахей­ца­ми под пред­во­ди­тель­ст­вом Тиса­ме­на, сына Оре­ста, и пере­се­ли­лись в Атти­ку; стра­на тогда полу­чи­ла наиме­но­ва­ние Ахайи. От ионян ведет свое нача­ло деле­ние на 12 город­ских обла­стей, кото­рое, сов­мест­но с демо­кра­ти­че­ским устрой­ст­вом, про­дол­жа­ло суще­ст­во­вать и при ахей­цах. Hdt. 1, 145 назы­ва­ет сле­дую­щие горо­да: Пел­ле­ну, Айгей­ру, Айги, Буру, Гели­ку, Айги­он, Рипы (Ῥύ­πες), Пат­ры, Фары (Φα­ραί), Олен, Диму, Три­тайю. Поз­же, вме­сто раз­ру­шен­ных Рип, назы­ва­ют Λεόν­τιον и вме­сто Айг Кири­нейю. Pol. 2, 41. Эти две­на­дцать обла­стей оста­ва­лись отдель­ны­ми рав­но­прав­ны­ми кан­то­на­ми; воз­дер­жи­ва­ясь от вме­ша­тель­ства в поли­ти­ку дру­гих государств, дол­го сохра­ня­ли свою сво­бо­ду, не при­ни­ма­ли уча­стия в Пер­сид­ских вой­нах и в Пело­пон­нес­скую вой­ну, из нерас­по­ло­же­ния к дориз­му, сохра­ня­ли ней­тра­ли­тет. Связь меж­ду ними была вна­ча­ле почти толь­ко рели­ги­оз­ная; осо­бен­но их соеди­ня­ли их жерт­во­при­но­ше­ния Посей­до­ну в Гели­ке, а когда этот город был раз­ру­шен зем­ле­тря­се­ни­ем в 373 г. (Diod. Sic. 14, 48. Strab. 8, 384. Paus. 7, 24. Ov. met. 15, 293) — жерт­вы, при­но­сив­ши­е­ся в Айгии Зев­су Гома­рию, или Гома­ги­ру, и Демет­ре Пана­хей­ской. В осталь­ном связь была незна­чи­тель­на и со вре­ме­нем почти совер­шен­но исчез­ла. Но во вре­ме­на общей опас­но­сти со сто­ро­ны наслед­ни­ков Алек­сандра, в 124 олим­пи­а­ду (281 г.), четы­ре горо­да, Пат­ры, Дима, Три­тайя и Фары, заклю­чи­ли союз (к кото­ро­му вско­ре при­со­еди­ни­лось еще 6 горо­дов; не при­со­еди­ни­лись Олен и Гели­ка, Pol. 2, 41) с целью сохра­нить свою поли­ти­че­скую неза­ви­си­мость. Это, соб­ст­вен­но, так назы­вае­мый Ахей­ский союз. Зна­че­ние этот союз при­об­рел, впро­чем, толь­ко со вре­ме­ни стра­те­гии Ара­та, 251 г. до Р. Х., кото­ро­му уда­лось силой убеж­де­ния скло­нить тира­нов пело­пон­нес­ских горо­дов отка­зать­ся от сво­ей вла­сти, осо­бен­но после того, как умер Димит­рий Македон­ский, их глав­ная опо­ра; но Мес­се­ния, Елида, Спар­та и часть Арка­дии не при­над­ле­жа­ли к сою­зу. Впро­чем, Арат был более государ­ст­вен­ный чело­век, чем пол­ко­во­дец, и поэто­му, когда, в 224 г., взя­тие Мега­ло­по­ля и три счаст­ли­вые сра­же­ния при­ве­ли спар­тан­ско­го царя Клео­ме­на III к воротам Сики­о­на и Корин­фа, ахей­цам не оста­ва­лось дру­го­го исхо­да, как отдать­ся Анти­го­ну Досо­ну Македон­ско­му, победа кото­ро­го при Села­сии (222 г.) упро­чи­ла за ними и Тегею, и Ман­ти­нею; но зави­си­мость сою­за от Македо­нии ско­ро дала себя тяже­ло почув­ст­во­вать, осо­бен­но когда Арат, раз­би­тый при Кафи­ях это­ля­на­ми, сно­ва дол­жен был про­сить о помо­щи. Одна­ко враж­деб­ные отно­ше­ния рим­лян к Македо­нии, заста­вив послед­нюю доро­жить помо­щью Ахей­ско­го сою­за, вос­пре­пят­ст­во­ва­ли его уни­что­же­нию. Кро­ме того, весь­ма бла­го­при­ят­но повли­ял на дела сою­за выбор в стра­те­ги, в 208 г., мега­ло­поль­ца Фило­пи­ме­на. Он вооду­ше­вил нацию досе­ле неве­до­мым ей воин­ст­вен­ным энту­зи­аз­мом, пре­об­ра­зо­вал воен­ное устрой­ство, счаст­ли­во сра­жал­ся про­тив тира­на спар­тан­ско­го Маха­нида и удер­жал за сою­зом Арка­дию; одно его имя наво­ди­ло страх на вра­гов. Когда в 195 г. Ахайя была при­вле­че­на к уча­стию в поли­ти­ке рим­лян, зна­че­ние сою­за широ­ко рас­про­стра­ни­лось и достиг­ло выс­шей сво­ей точ­ки, когда Фило­пи­мен поко­рил Спар­ту. Но тогда же нача­лась зависть Рима. Фило­пи­мен попал в плен и умер, после того как Дей­но­крат в Мес­се­нии ото­шел от сою­за, по согла­ше­нию с рим­ля­на­ми. Ликор­та, отец исто­ри­ка Поли­бия, хотя и был достой­ным пре­ем­ни­ком Фило­пи­ме­на, но вслед­ст­вие про­ти­во­дей­ст­вия пре­дав­ших­ся рим­ля­нам Кал­ли­кра­та, Анд­ро­нида и их пар­тии не мог устро­ить сою­за с царем Пер­се­ем. Мало того, после гибель­ной для Пер­сея бит­вы при Пидне (168 г.) Кал­ли­крат ого­во­рил пред рим­ля­на­ми бла­го­род­ней­ших из сво­их сограж­дан, так что 1000 из них рим­ляне обма­ном зама­ни­ли в Рим и задер­жи­ва­ли в Ита­лии до 150 г. Тем вре­ме­нем Рим, в каче­стве тре­тей­ско­го судьи, ста­рал­ся раздуть пла­мя враж­ды меж­ду горо­да­ми сою­за. Когда в 147 г. рим­ляне потре­бо­ва­ли исклю­че­ния из сою­за Корин­фа, Орхо­ме­на, Аргоса, Герак­леи (у г. Эты), озлоб­ле­ние наро­да достиг­ло выс­шей сте­пе­ни, и ахей­цы реши­ли, что наста­ла бла­го­при­ят­ная мину­та отва­жить­ся еще раз на борь­бу. Но борь­ба, пред­во­ди­те­ля­ми в кото­рой были Дией и Кри­то­лай, была без­успеш­на. Л. Мум­мий, рим­ский кон­сул, занял Истм и раз­бил ахей­цев при Лев­ко­пет­ре (146 г.), а затем раз­ру­шил Коринф. Десять упол­но­мо­чен­ных от сена­та объ­яви­ли союз несу­ще­ст­ву­ю­щим и поста­ви­ли оли­гар­хи­че­ских пра­ви­те­лей вме­сто демо­кра­ти­че­ских. Ахайя ста­ла спер­ва пре­тор­ской, а затем про­кон­суль­ской про­вин­ци­ей. См. Plut. Phi­lo­poe­men, Arat., Liv. 27 сл. Pol.

Государ­ст­вен­ное устрой­ство сою­за. Во гла­ве демо­кра­ти­че­ско­го прав­ле­ния нахо­ди­лись два, а с 256 г. один стра­тег (prae­tor), кото­рый руко­во­дил дела­ми внут­рен­ни­ми и внеш­ни­ми; изготов­ле­ние ука­зов и т. п. до 256 г. лежа­ло на обя­зан­но­сти государ­ст­вен­но­го сек­ре­та­ря (γραμ­μα­τεύς); воен­ны­ми вла­стя­ми были еще гипо­стра­те­ги и коман­дир кава­ле­рии, гип­парх. Осо­бые долж­ност­ные лица — дами­ур­ги (Liv. 38, 30. Pol. 2, 9) состав­ля­ли посто­ян­ный совет (γε­ρουσία) при стра­те­гах. Выбор вла­стей, уста­нов­ле­ние зако­нов для сою­за, реше­ния каса­тель­но вой­ны и мира и заклю­че­ние сою­зов пре­до­став­ля­лось союз­но­му вечу, кото­рое посто­ян­но два раза в год (вес­ной и осе­нью) соби­ра­лось в Айгии, а позд­нее и в дру­гих горо­дах сою­за. В вече имел пра­во участ­во­вать каж­дый граж­да­нин, достиг­ший 30-лет­не­го воз­рас­та. Меж­ду долж­ност­ны­ми лица­ми, с одной сто­ро­ны, и вечем — с дру­гой сто­ял еще совет (βου­λή), об устрой­стве и чис­ле чле­нов кото­ро­го ниче­го точ­но­го неиз­вест­но [Ср.: Васи­льев­ский. Поли­ти­че­ская рефор­ма и соци­аль­ное дви­же­ние в Древ­ней Гре­ции (1869)].