PRAE­FEC­TUS UR­BI (ПРЕФЕКТ ГОРОДА), пре­фект или смот­ри­тель горо­да, пер­во­на­чаль­но назы­вал­ся «страж горо­да» (Cus­tos Ur­bis; Ly­dus, De Ma­gistr. I. 34, 38). Назва­ние «пре­фект горо­да», по-види­мо­му, не употреб­ля­лось до вре­ме­ни децем­ви­ров. Титул стра­жа горо­да, соеди­нен­ный с титу­лом прин­цеп­са сена­та, пре­до­став­лял царь, так как он дол­жен был назна­чать одно­го из «деся­ти пер­вых» (de­cem pri­mi) прин­цеп­сом сена­та (Liv. I. 59, 60; Dio­nys. II. 12). Одна­ко страж горо­да испол­нял свои обя­зан­но­сти толь­ко в отсут­ст­вие царя в Риме; тогда он дей­ст­во­вал как пред­ста­ви­тель царя; неяс­но, одна­ко, было ли у него пра­во созы­ва народ­но­го собра­ния, но в слу­чае необ­хо­ди­мо­сти он имел пра­во при­ни­мать любые меры по сво­е­му усмот­ре­нию, так как имел импе­рий в горо­де (Ta­cit. An­nal. VI. 11; Liv. I. 59, III. 24). Сооб­ща­ет­ся, что Ромул пре­до­ста­вил этот титул Ден­те­ру Рому­лию, Тулл Гости­лий — Нуме Мар­цию, а Тарк­ви­ний Гор­дый — Сп. Лукре­цию. В цар­ский пери­од долж­ность смот­ри­те­ля горо­да, веро­ят­но, была пожиз­нен­ной. При рес­пуб­ли­ке долж­ность и ее назва­ние «страж горо­да» оста­ва­лись неиз­мен­ны­ми; но в 487 г. до н. э. она была воз­вы­ше­на до маги­ст­ра­ту­ры, пре­до­став­ля­е­мой путем избра­ния (Ly­dus, De Ma­gistr. I. 38). Стра­жа горо­да, по всей веро­ят­но­сти, изби­ра­ли курии, вме­сто кото­рых Дио­ни­сий (VIII. 64) упо­ми­на­ет сенат. К этой долж­но­сти допус­ка­лись толь­ко лица кон­су­ляр­но­го ран­га, и до вре­ме­ни децем­ви­ра­та каж­дый упо­мя­ну­тый пре­фект встре­ча­ет­ся ранее как кон­сул. Един­ст­вен­ное исклю­че­ние — П. Лукре­ций у Ливия (III. 24), одна­ко его имя, веро­ят­но, оши­боч­но (Nie­buhr, II. p. 120, no­te 255). В ран­ней рес­пуб­ли­ке смот­ри­тель осу­ществлял в горо­де все пол­но­мо­чия кон­су­лов, если они отсут­ст­во­ва­ли: он созы­вал сенат (Liv. III. 9; Gell. XIV. 7 § 4), про­во­дил коми­ции (Liv. III. 24) и, во вре­мя вой­ны, даже наби­рал город­ские леги­о­ны и коман­до­вал ими.

Когда была учреж­де­на долж­ность город­ско­го пре­то­ра, она погло­ти­ла обя­зан­но­сти смот­ри­те­ля горо­да (Ly­dus, De Mens. 19, De Ma­gistr. II. 6); но рим­ляне все­гда неохот­но отка­зы­ва­лись от сво­их древ­них учреж­де­ний, и поэто­му пре­фект горо­да — лишь тень преж­ней долж­но­сти — с тех пор назна­чал­ся каж­дый год, лишь один раз, на вре­мя отсут­ст­вия кон­су­лов в Риме в свя­зи с про­веде­ни­ем Латин­ских празд­неств. Этот пре­фект не имел пра­ва ни созы­вать сенат, ни высту­пать в нем, так как в боль­шин­стве слу­ча­ев он был млад­ше сена­тор­ско­го воз­рас­та, и назна­чал­ся не наро­дом, а кон­су­ла­ми (Gell. XIV. 8). Когда Варрон в выше­ука­зан­ном фраг­мен­те Гел­лия заяв­ля­ет о пра­ве пре­фек­та горо­да созы­вать сенат, он, веро­ят­но, гово­рит о тех пол­но­мо­чи­ях, кото­ры­ми пре­фект обла­дал до учреж­де­ния долж­но­сти город­ско­го пре­то­ра. О том, как мало зна­че­ния ста­ла иметь со вре­ме­нем долж­ность пре­фек­та горо­да, мож­но сде­лать вывод по тому, что ее все­гда пре­до­став­ля­ли моло­дым людям из знат­ных семей (Tac. Ann. IV. 36) и что Юлий Цезарь даже назна­чил на нее несколь­ко несо­вер­шен­но­лет­них юно­шей всад­ни­че­ско­го ран­га (Dion Cass. XLIX. 42, XLIII. 29, 48). В эпо­ху импе­рии таких пре­фек­тов горо­да про­дол­жа­ли назна­чать до тех пор, пока про­во­ди­лись Латин­ские празд­не­ства; эти пре­фек­ты даже полу­ча­ли некую судеб­ную власть (Tac. Ann. VI. 11; Suet. Ne­ro 7, Claud. 4; Dion Cass. LIV. 17; J. Ca­pi­tol. An­to­nin. Phil. 4). Одна­ко в неко­то­рых слу­ча­ях пре­фект горо­да вооб­ще не назна­чал­ся, и его обя­зан­но­сти испол­нял город­ской пре­тор (Dion Cass. XLI. 14, XLIX. 16; ср. Becker, Handb. der Röm. Al­terth. vol. II pt. II p. 146).

Совер­шен­но дру­гую долж­ность с тем же назва­ни­ем учредил Август по пред­ло­же­нию Меце­на­та (Dion Cass. LII. 21; Ta­cit. l. c.; Suet. Aug. 37). Этот новый пре­фект горо­да был регу­ляр­ным и посто­ян­ным маги­ст­ра­том, кото­ро­го Август наде­лил все­ми пол­но­мо­чи­я­ми, необ­хо­ди­мы­ми для под­дер­жа­ния спо­кой­ст­вия и поряд­ка в горо­де. Он кон­тро­ли­ро­вал мяс­ни­ков, бан­ки­ров, страж­ни­ков, теат­ры и т. д. и для осу­щест­вле­ния сво­их пол­но­мо­чий рас­пре­де­лил по все­му горо­ду доволь­но мно­го гар­ни­зон­ных сол­дат, кото­рых мож­но срав­нить с совре­мен­ной поли­ци­ей. Так­же он имел судеб­ную власть в спо­рах меж­ду раба­ми и их хозя­е­ва­ми, меж­ду патро­на­ми и их воль­ноот­пу­щен­ни­ка­ми, а так­же над сыно­вья­ми, не про­яв­ля­ю­щи­ми почте­ния к роди­те­лям (Dig. 1. tit. 12. s. 1 § 5—14; 37. tit. 15. s. 1 § 2). Одна­ко его судеб­ная власть нача­ла посте­пен­но рас­ши­рять­ся; и как долж­ность город­ско­го пре­то­ра вобра­ла в себя пол­но­мо­чия древ­не­го рес­пуб­ли­кан­ско­го пре­фек­та горо­да, так теперь власть город­ско­го пре­то­ра была погло­ще­на вла­стью пре­фек­та горо­да; и в кон­це кон­цов его при­го­вор стал не под­ле­жа­щим обжа­ло­ва­нию нигде, кро­ме само­го прин­цеп­са, в то вре­мя, как в три­бу­на­ле пре­фек­та горо­да каж­дый мог обжа­ло­вать при­го­вор любо­го город­ско­го маги­ст­ра­та, а в более позд­нее вре­мя — даже при­го­вор намест­ни­ка про­вин­ции (Vo­pisc. Flo­rian. 5, 6; Suet. Aug. 33; Dion Cass. LII. 21, 33; Dig. 4. tit. 4. s. 38). Его судеб­ная власть в уго­лов­ных делах сна­ча­ла была свя­за­на с посто­ян­ны­ми судеб­ны­ми комис­си­я­ми (quaes­tio­nes; Ta­cit. An­nal. XIV. 41, с при­ме­ча­ни­ем Лип­сия); но с III в. он осу­ществлял ее еди­но­лич­но, и не толь­ко в горо­де Риме, но и на рас­сто­я­нии трех­сот миль от него, и мог при­го­во­рить чело­ве­ка к ссыл­ке на ост­ров (de­por­ta­tio in in­su­lam; Dig. 1. tit. 12. s. 1 § 3 и 4). В началь­ный пери­од импе­рии и при хоро­ших импе­ра­то­рах на эту долж­ность обыч­но назна­ча­ли на несколь­ко лет, а во мно­гих слу­ча­ях пожиз­нен­но (Dion Cass. LII. 21, 24, LXXVIII. 14; J. Ca­pi­tol. An­to­nin. Pius, 8; Lamprid. Com­mod. 14; Vo­pisc. Ca­rin. 16); но со вре­мен Вале­ри­а­на новый пре­фект горо­да появ­ля­ет­ся почти каж­дый год.

Когда Кон­стан­ти­но­поль стал вто­рой сто­ли­цей импе­рии, он тоже полу­чил сво­его пре­фек­та горо­да. В это вре­мя пре­фек­ты были пря­мы­ми пред­ста­ви­те­ля­ми импе­ра­то­ров, а все про­чие долж­ност­ные лица город­ской адми­ни­ст­ра­ции, все кор­по­ра­ции и все обще­ст­вен­ные учреж­де­ния нахо­ди­лись под их кон­тро­лем (Cod. 1. tit. 28, s. 4; Sym­mach. Epist. X. 37, 43; Cas­siod. Va­riar. VI. 4). Так­же они осу­ществля­ли кон­троль за вво­зом про­до­воль­ст­вия и цена­ми на него, хотя эти вопро­сы нахо­ди­лись в более непо­сред­ст­вен­ном веде­нии дру­гих долж­ност­ных лиц (Cod. 1. с.954 tit. 28. s. 1; Orel­li, Inscript. n. 3116). Пре­фек­ты горо­да долж­ны были каж­дый месяц делать доклад импе­ра­то­ру о слу­ша­ни­ях в сена­те (Sym­mach. Epist. X. 44), где они пода­ва­ли голос рань­ше кон­су­ля­ров. Через их посред­ство импе­ра­то­ры полу­ча­ли про­ше­ния и подар­ки от сво­их сто­лиц (Sym­mach. Epist. X. 26, 29, 35; Cod. 12. tit. 49). На выбо­рах папы рим­ско­го пре­фект Рима имел попе­че­ние обо всех внеш­них уста­нов­ле­ни­ях (Sym­mach. Epist. X. 71—83).