АРХИТЕ́КТОРЫ, АРХИТЕКТУ́РА

[1] Ar­chi­tec­ti, Ar­chi­tec­tu­ra. К древ­ней­шим вре­ме­нам эллин­ской исто­рии отно­сят­ся извест­ные колос­саль­ные построй­ки, так назы­вае­мые кик­ло­пи­че­ские или пеласги­че­ские сте­ны, кото­ры­ми ограж­да­лись крем­ли древ­них вла­сти­те­лей Гре­ции; они частью состо­ят из мно­го­уголь­ных, не соеди­нен­ных меж­ду собой глыб, с про­ме­жут­ка­ми, напол­нен­ны­ми мел­ким кам­нем (в Тирин­фе, см. рис. a), частью сло­же­ны из кам­ней, искус­но оте­сан­ных и плот­но друг к дру­гу при­гнан­ных (Аргос и Мике­ны, см. рис. b); клад­ка послед­не­го рода при­над­ле­жит к чис­лу самых проч­ных и дол­го­веч­ных. Отсюда мало-пома­лу раз­ви­лась клад­ка из четы­рех­уголь­ных плит, хотя для фун­да­мен­тов мно­го­уголь­ные глы­бы все­гда оста­ва­лись в употреб­ле­нии. В цар­ских двор­цах геро­и­че­ско­го пери­о­да осо­бен­но харак­тер­но было оби­лие бле­стя­щих метал­ли­че­ских укра­ше­ний. Для хра­не­ния доро­го­го ору­жия, куб­ков и дру­гих дра­го­цен­но­стей (κει­μήλια) слу­жи­ли купо­ло­об­раз­ные θη­σαυροί (обык­но­вен­но под­зем­ные) и постро­ен­ные напо­до­бие погре­бов οὐδοί мно­гих хра­мов. Из это­го рода постро­ек луч­ше все­го сохра­ни­лась так назы­вае­мая сокро­вищ­ни­ца Атрея в Мике­нах, сло­жен­ная из гори­зон­таль­ных рядов, посте­пен­но схо­дя­щих­ся к зам­ку сво­да, с пира­мидаль­ны­ми ворота­ми; внут­ри она была, веро­ят­но, обло­же­на брон­зо­вы­ми дос­ка­ми, а с пере­д­не­го фаса­да укра­ше­на полу­ко­лон­на­ми и пли­та­ми из крас­но­го, зеле­но­го и бело­го мра­мо­ра. По всей веро­ят­но­сти, это зда­ние так же, как и дру­гие подоб­ные (напр., «сокро­вищ­ни­ца Миния» в бео­тий­ском Орхо­мене и так назы­вае­мый Nu­rag­gi на ост­ро­ве Сар­ди­нии), не сокро­вищ­ни­ца, а цар­ская моги­ла.

[2] С пере­се­ле­ни­ем дорян нахо­дит­ся в свя­зи появ­ле­ние дори­че­ской хра­мо­вой архи­тек­ту­ры. Стро­и­тель­ное искус­ство, соот­вет­ст­вен­но цели, кото­рой теперь слу­жи­ло, тот­час при­ня­ло бла­го­род­ный и вели­ча­вый харак­тер; из преж­не­го зод­че­ства дере­вян­ных постро­ек были заим­ст­во­ва­ны обра­зу­ю­щие фриз три­гли­фы, τρίγ­λυ­φες (как око­неч­но­сти балок) и мето­пы, με­τόπαι (как про­ме­жу­точ­ные отвер­стия). Колон­ны (см. Co­lum­na) в построй­ках дорий­ско­го сти­ля очень тол­сты и сто­ят близ­ко друг к дру­гу, чтобы при­дать зда­нию проч­ность и устой­чи­вость; тол­щине соот­вет­ст­ву­ет высота; во всех фор­мах с реши­тель­но­стью ска­зы­ва­ет­ся извест­ный, опре­де­лен­ный харак­тер, при­чем рез­кость пере­хо­дов не смяг­ча­ет­ся про­ме­жу­точ­ны­ми чле­на­ми. Фор­мы про­сты, гео­мет­ри­че­ски пра­виль­ны, состо­ят боль­шей частью из пря­мых линий, одно­об­ра­зие кото­рых при­ят­но нару­ша­ет­ся мел­ки­ми укра­ше­ни­я­ми вро­де над­ре­зов, колец, «кап­лей» и т. п.

Боль­ше­го богат­ства форм это зод­че­ство достиг­ло в Корин­фе; фрон­то­ны (ἀετώ­ματα) ста­ли укра­шать релье­фа­ми из гли­ны, место кото­рых впо­след­ст­вии засту­пи­ли груп­пы ста­туй, и осо­бое вни­ма­ние было обра­ще­но на изя­ще­ство форм набор­ных потол­ков, φατ­νώ­ματα, la­cu­na­ria.

[3] Про­ти­во­по­лож­ным харак­те­ром с само­го нача­ла отли­ча­лось иони­че­ское зод­че­ство. Здесь колон­ны тонь­ше и выше; раз­ни­ца меж­ду диа­мет­ра­ми их осно­ва­ний и вер­шин мень­ше; под колон­на­ми име­ют­ся осо­бые базы. Капи­те­ли изу­кра­ше­ны и снаб­же­ны завит­ка­ми, фор­мы более округ­лы, как бы эла­стич­ны, пере­хо­ды мяг­че: вся сово­куп­ность линий про­из­во­дит впе­чат­ле­ние чего-то весе­ло­го и гра­ци­оз­но­го.

С нача­ла 6 в. в исто­рии архи­тек­ту­ры про­яв­ля­ет­ся осо­бен­ное ожив­ле­ние; отдель­ные государ­ства сопер­ни­ча­ют друг с дру­гом в воз­веде­нии вели­ко­леп­ней­ших зда­ний. Оба рода архи­тек­ту­ры все боль­ше и боль­ше раз­ви­ва­ют­ся: стиль дори­че­ский все с бо́льшим совер­шен­ст­вом выра­ба­ты­ва­ет свой­ст­вен­ный ему харак­тер вели­чия и досто­ин­ства, стиль иони­че­ский все бли­же под­хо­дит к сво­е­му иде­а­лу яркой кра­соты. Начи­на­ют, ста­вя колон­ны и внут­ри хра­мов, уве­ли­чи­вать раз­ме­ры послед­них, в кры­шах ино­гда остав­ля­ет­ся широ­кое отвер­стие, ὕπαιθ­ρον. Упо­ми­на­ют­ся из это­го вре­ме­ни хра­мы Арте­ми­ды в Эфе­се (Hdt. 1, 92. Liv. 1, 45. Plin. 16, 79. 36, 21; раз­ру­шен­ный Геро­ст­ра­том и воз­об­нов­лен­ный Дей­но­кра­том), Кибе­лы в Сар­дах, Геры в Само­се, Зев­са Олим­пий­ско­го в Афи­нах, так назы­вае­мый Мед­ный дом Пал­ла­ды в Спар­те и др.; более или менее сохра­ни­лись: храм Посей­до­на и зна­чи­тель­но более позд­ний храм Демет­ры вме­сте со ста­ту­ей в Песту­ме (Посей­до­ния), храм Афи­ны на Эгине и еще несколь­ко хра­мов в Сици­лии, Сира­ку­зах, Акра­ган­те и Сели­нун­те. В то же вре­мя устра­и­ва­лись заме­ча­тель­ные водо­про­во­ды, кана­лы, фон­та­ны и дру­гие обще­ст­вен­ные соору­же­ния; но не забо­ти­лись еще об устрой­стве теат­ров, иппо­дро­мов, ста­дий и т. п.

[4] После того как Пер­сид­ские вой­ны про­буди­ли дре­мав­шее досе­ле созна­ние нацио­наль­ной силы и при­ве­ли к скоп­ле­нию в руках афи­нян боль­ших богатств, дух пред­при­им­чи­во­сти достиг выс­шей сте­пе­ни, а тех­ни­ка пол­но­го сво­его раз­ви­тия. Афи­няне употреб­ля­ли свои огром­ные сред­ства для укреп­ле­ния и укра­ше­ния сво­его горо­да. Сте­ны Пирея (дли­на их с Муни­хи­ей была 60 ста­дий, высота 40 гре­че­ских лок­тей, шири­на доста­точ­ная для про­езда разом двух нагру­жен­ных пово­зок) сопер­ни­ча­ли с кик­ло­пи­че­ски­ми по гро­мад­но­сти раз­ме­ров, но пре­вос­хо­ди­ли их пра­виль­но­стью построй­ки. Теперь нача­ли думать и о соору­же­ни­ях для тор­же­ст­вен­ных игр. При воз­веде­нии этих соору­же­ний, в кото­рых с осо­бен­ной ясно­стью ска­зы­ва­ет­ся стрем­ле­ние под­чи­нять­ся тре­бо­ва­ни­ям целе­со­об­раз­но­сти, осо­бен­но же при воз­веде­нии теат­ров, яви­лась необ­хо­ди­мость в устрой­стве сво­дов; искус­ство клад­ки сво­дов, по ска­за­нию, было изо­бре­те­но Демо­кри­том или заим­ст­во­ва­но из Ита­лии. Самые заме­ча­тель­ные зда­ния нахо­ди­лись на афин­ском акро­по­ле. Здесь при вхо­де выси­лись вели­ко­леп­ные Про­пи­леи, построй­ка кото­рых сто­и­ла более годо­во­го дохо­да государ­ства (2012 талан­тов, при­бли­зи­тель­но 3 мил­ли­о­на сереб­ря­ных руб­лей). Они были постро­е­ны Мне­си­к­лом, нахо­ди­лись в свя­зи с въездом с аго­ры и пред­став­ля­ли собой вели­ко­леп­ные ворота с 4 боко­вы­ми две­ря­ми; сна­ру­жи нахо­дил­ся иони­че­ский пор­тик, с обе­их сто­рон дори­че­ские фрон­тис­пи­сы, по бокам выдаю­щи­е­ся фли­ге­ля, из коих север­ный был укра­шен кар­ти­на­ми, а перед ним лежал неболь­шой храм Ηίκης ἀπτέ­ρου. [5] На вер­шине акро­по­ля сто­ял Пар­фе­нон, храм Афи­ны, боги­ни-охра­ни­тель­ни­цы горо­да, имев­ший в дли­ну 50 фута­ми более, чем преж­ний храм, уни­что­жен­ный огнем во вре­мя пер­сид­ско­го наше­ст­вия. Постро­ен­ный Икти­ном и Кал­ли­кра­том из пен­те­лий­ско­го мра­мо­ра, яркий блеск кото­ро­го еще уве­ли­чи­вал­ся цвет­ны­ми и золоты­ми укра­ше­ни­я­ми, новый храм пред­став­лял сле­дую­щие части: 1) колон­на­ду, 2) при­тво­ры (πρό­ναος) по обе­им узким сто­ро­нам зда­ния, 3) соб­ст­вен­ную cel­la или гека­том­пед, внут­ри кото­ро­го нахо­ди­лась дру­гая колон­на­да, под­дер­жи­вав­шая кры­шу с ὕπαιθ­ρον, 4) пар­фе­нон в тес­ном смыс­ле сло­ва, т. е. квад­рат­ный при­дел, отде­лен­ный сте­на­ми от осталь­ных частей хра­ма, 5) опис­фо­дом. В хра­ме сто­я­ла зна­ме­ни­тая ста­туя Пал­ла­ды Афи­ны (ср. Sculpto­res). К нему вели 3 сту­пе­ни; он имел колон­ны дори­че­ско­го сти­ля; все его фри­зы и мето­пы были укра­ше­ны раз­но­об­раз­ны­ми про­из­веде­ни­я­ми вая­тель­но­го искус­ства, отно­сив­ши­ми­ся к ска­за­ни­ям об афин­ских богах и геро­ях. При­бли­зи­тель­но до кон­ца 17 в. это уди­ви­тель­ное созда­ние гре­че­ско­го зод­че­ства в целом оста­ва­лось почти невреди­мым; но во вре­мя вой­ны Тур­ции с Австри­ей вене­ци­ан­цы, обстре­ли­вая Афи­ны, раз­ру­ши­ли (28 сен­тяб­ря 1687 г.) боль­шую часть Пар­фе­но­на. На этом раз­ру­ше­ние не оста­но­ви­лось; раз­ва­ли­ны были употреб­ле­ны частью для устрой­ства новой мече­ти на месте ста­рой, ранее уже суще­ст­во­вав­шей в Пар­фе­ноне, частью для дру­гих целей.

[6] Вме­сте с Пар­фе­но­ном, зна­ме­ни­тей­шим зда­ни­ем Афин, был рас­по­ло­жен­ный у южной части подош­вы акро­по­ля Оде­он, пред­на­зна­чав­ший­ся для состя­за­ний дифи­рам­би­че­ских поэтов и рап­со­дов. Это­му зда­нию при­да­на была круг­лая фор­ма, как пото­му, что она наи­бо­лее соот­вет­ст­во­ва­ла его назна­че­нию, так и пото­му еще, что Оде­он дол­жен был слу­жить напо­ми­на­ни­ем о зна­ме­ни­той палат­ке, из кото­рой Ксеркс смот­рел на свой флот. Кры­ша зда­ния, как гово­рят, была сде­ла­на из мачт пер­сид­ских кораб­лей. Когда в мит­ри­да­тов­скую вой­ну Сул­ла оса­дил Афи­ны, тогдаш­ний пра­ви­тель горо­да Ари­стон, вынуж­ден­ный оста­вить город и искать спа­се­ния в акро­по­ле, под­жег Оде­он, чтобы дере­вян­ные части это­го зда­ния не послу­жи­ли непри­я­те­лю мате­ри­а­лом для устрой­ства воен­ных машин. Впо­след­ст­вии Оде­он вновь был выстро­ен Арио­бар­за­ном, царем кап­па­до­кий­ским.

[7] Кро­ме того, в Афи­нах воз­двиг­ну­ты были: Θή­σειον (см. At­ti­ca, 14) из пен­те­лий­ско­го мра­мо­ра, двой­ной храм Афи­ны Пал­ла­ды и Посей­до­на Ере­хфея (так назы­вае­мый Ἐρέχ­θειον, см. это сло­во), отли­чав­ший­ся чрез­вы­чай­ной тща­тель­но­стью построй­ки и свое­об­раз­ным иони­че­ским сти­лем; в Елев­сине постро­ен был Коре­бом, Мета­ге­ном и Ксе­но­к­лом, под руко­вод­ст­вом Икти­на, боль­шой храм с 4 ряда­ми дори­че­ских колонн, сто­яв­ших в два эта­жа и под­дер­жи­вав­ших свод­ча­тый пото­лок с отвер­сти­ем для осве­ще­ния хра­ма. Plut. Per. 13. Нако­нец, было мно­го еще дру­гих хра­мов, частью в Атти­ке: в Рам­нун­те, Фори­ке и на мысе Сунии, частью в Пело­пон­не­се: в Олим­пии, Фига­лее, Арго­се, Тегее, в Ионии: в Миле­те, При­ене, Маг­не­сии, в Сици­лии: в Акра­ган­те, Сели­нун­те (осо­бен­но бога­тый и обшир­ный, ср. Thuc. 6, 20) и Еге­сте. Меж­ду мно­же­ст­вом гре­че­ских архи­тек­то­ров осо­бен­но выде­ля­ет­ся еще Ройк Самос­ский (ср. Sculpto­res, 3), как стро­и­тель хра­ма Геры в Само­се и (вме­сте со сво­им сыном Фео­до­ром и Сми­ли­сом) лем­нос­ско­го лаби­рин­та. Hdt. 3, 60. В этот же пери­од боль­ше рос­ко­ши про­яв­ля­ет­ся уже и в част­ных построй­ках, и по пла­нам архи­тек­то­ров соору­жа­ют­ся целые горо­да (пор­то­вый при­го­род Пирей, Фурии, Родос); из архи­тек­то­ров, зани­мав­ших­ся этим делом, назы­ва­ют Гип­по­да­ма Милет­ско­го и Мето­на.

Еще далее раз­ви­ва­ет­ся это направ­ле­ние в алек­сан­дрий­ский пери­од, когда по пла­ну Дей­но­кра­та (он же, гово­рят, вновь отстро­ил сожжен­ный Геро­ст­ра­том храм Арте­ми­ды в Эфе­се) была осно­ва­на и Клео­ме­ном из Нав­кра­та выстро­е­на (Just. 13, 4) Алек­сан­дрия, счи­тав­ша­я­ся образ­цом кра­си­во­го и вели­ко­леп­но­го горо­да (ver­tex om­nium ci­vi­ta­tum, Amm. Marc.), хотя, может быть, и усту­пав­шая более щеголе­ва­той и наряд­ной Антио­хии. В это же вре­мя мно­го изо­бре­та­тель­но­сти про­яв­ля­ет­ся в раз­ра­бот­ке искус­ства ком­нат­но­го убран­ства; заме­ча­тель­ны­ми образ­ца­ми это­го искус­ства, впо­след­ст­вии пере­шед­ше­го в Рим, были Дио­ни­сов шатер и Ниль­ский корабль (пла­ву­чий дво­рец). Рос­кош­ней­шим из над­гроб­ных памят­ни­ков был Мав­со­лей, воз­двиг­ну­тый Арте­ми­си­ей, цари­цей карий­ской (см. Ha­li­car­nas­sus); памят­ник Гефе­сти­о­на, устро­ен­ный Дей­но­кра­том, был лишь костер пира­мидаль­ной фор­мы с рядом террас, усту­па­ми воз­вы­шаю­щих­ся одна над дру­гой. Само собой разу­ме­ет­ся, что и в этот пери­од появи­лось нема­ло новых хра­мов (пре­иму­ще­ст­вен­но, может быть, в Кизи­ке и Афи­нах); при этом все более и более вхо­дил в употреб­ле­ние стре­мив­ший­ся соеди­нить пре­иму­ще­ства дру­гих сти­лей стиль коринф­ский, кото­рый впо­след­ст­вии был самым люби­мым и у рим­лян.

[8] В Риме искус­ство архи­тек­ту­ры водво­ри­лось лишь в позд­ней­шие вре­ме­на Рес­пуб­ли­ки, но затем его про­из­веде­ния ста­но­вят­ся здесь все мно­го­чис­лен­нее и рос­кош­нее. Хра­мы, — напр. постро­ен­ный по пору­че­нию Мария Г. Муци­ем храм Ho­no­ris et Vir­tu­tis, — были неве­ли­ки; после это­го хра­ма в 57 г. до Р. Х. была воз­двиг­ну­та Пом­пе­е­ва Cu­ria и еще поз­же вели­ко­леп­ная Ba­si­li­ca Эми­лия Пав­ла с фри­гий­ски­ми колон­на­ми. Пер­вым камен­ным теат­ром был Пом­пе­ев, устро­ен­ный (в 55 г.) по образ­цу Мити­лен­ско­го, на 40000 зри­те­лей; пер­вый камен­ный амфи­те­атр был устро­ен Ста­ти­ли­ем Тав­ром при Авгу­сте. С уста­нов­ле­ни­ем импе­ра­тор­ской вла­сти зод­че­ство рим­лян при­ня­ло харак­тер вели­ко­ле­пия и пыш­но­сти, соот­вет­ст­ву­ю­щий поло­же­нию Рима как вла­ды­ки мира; но при этом — на что жалу­ет­ся уже Вит­ру­вий — вслед­ст­вие сме­ше­ния раз­но­род­ных форм утра­ти­лась чистота сти­ля, свой­ст­вен­ная гре­че­ским образ­цам. В зна­чи­тель­ней­ших соору­же­ни­ях глав­ны­ми архи­тек­тур­ны­ми фор­ма­ми наряду с колон­на­ми и архит­ра­ва­ми явля­ют­ся осо­бен­но пиляст­ры и арки. Август с помо­щью Агрип­пы и неко­то­рых дру­гих обра­тил так назы­вае­мый cam­pus Mar­tius в вели­ко­леп­ный горо­док, при­ят­но пест­рев­ший роща­ми и зеле­ны­ми газо­на­ми; напро­тив, построй­ки после­дую­щих импе­ра­то­ров тес­ни­лись глав­ным обра­зом око­ло так назы­вае­мой Sac­ra via и Пала­тин­ско­го хол­ма. Важ­ней­ши­ми соору­же­ни­я­ми Авгу­ста были: храм Апол­ло­на Пала­тин­ско­го с биб­лио­те­кой, окон­чен­ный в 34 г. до Р. Х.: само зда­ние выстро­е­но было из каррар­ско­го мра­мо­ра, а окру­жав­шие его колон­на­ды из пуний­ско­го; храм Jovis To­nan­tis на Капи­то­лий­ском хол­ме и Mar­tis Ul­to­ris, театр Мар­цел­ла (13 г. до Р. Х.), пор­тик Окта­вии. Из постро­ек Агрип­пы, кро­ме огром­ных пор­то­вых соору­же­ний, кло­ак и так назы­вае­мых Saep­ta Iulia, заме­ча­тель­ны боль­шие тер­мы и осо­бен­но посвя­щен­ный (25 г. до Р. Х.) богам рода Юли­ев Пан­те­он, круг­лое зда­ние в 132 фута высотой с пор­ти­ком из 16 коринф­ских гра­нит­ных колонн: сте­ны были обло­же­ны мра­мо­ром, а набор­ный пото­лок укра­шен золо­че­ны­ми розет­ка­ми (см. Ro­ma, 17); Ази­ни­ем Пол­ли­о­ном был постро­ен At­rium Li­ber­ta­tis с биб­лио­те­кой, Кор­не­ли­ем Баль­бом — театр (окон­чен в 13 г. до Р. Х.). Испо­лин­ские соору­же­ния Клав­ди­ев харак­те­ри­зу­ют тще­сла­вие и рас­то­чи­тель­ность стро­и­те­лей: Неро­нов Золо­той дом про­сти­рал­ся от Пала­ти­на до Эскви­ли­на и Целия, его пор­ти­ки тяну­лись на тыся­чи футов, внут­ри поме­ща­лись целые пар­ки, ком­на­ты, осо­бен­но сто­ло­вые, были убра­ны с неимо­вер­ной рос­ко­шью. Напро­тив Фла­вии боль­шей частью стро­и­ли такие зда­ния, кото­рые мог­ли бы слу­жить для обще­го поль­зо­ва­ния; Вес­па­си­ан постро­ил храм Pa­cis и Am­phi­theat­rum Fla­vium (н. il Co­li­seo, см. Theat­rum, 17); послед­ний был освя­щен Титом (в 80 г. от Р. Х.) и слу­жил так­же нав­ма­хи­ею. Гро­мад­ные соору­же­ния Тра­я­на (его Fo­rum, по Amm. Marc. 16, 10, заме­ча­тель­ней­ший из всех рим­ских, имев­ший посредине колон­ну с брон­зо­вой ста­ту­ей импе­ра­то­ра; оде­он, гим­на­зия и пр., дунай­ский мост и т. д.; при всех этих построй­ках Тра­ян поль­зо­вал­ся помо­щью Апол­ло­до­ра Дамас­ско­го, кото­рый впо­след­ст­вии при Адри­ане впал в неми­лость) и Адри­а­на, кото­рый сам был зна­то­ком архи­тек­ту­ры, пред­став­ля­ют послед­ний пери­од ее про­цве­та­ния; при Анто­ни­нах пред­при­ни­ма­лись лишь немно­гие отдель­ные построй­ки; изли­ше­ство и ску­чен­ность укра­ше­ний явля­ют­ся на место преж­ней изящ­ной про­стоты, а в зда­ни­ях, постро­ен­ных после Мар­ка Авре­лия, мас­са посто­рон­них при­крас совер­шен­но засло­ня­ет идею цело­го, начи­на­ет­ся быст­рый упа­док вку­са, при­бли­жа­ет­ся вре­мя, когда антич­ное зод­че­ство долж­но усту­пить хри­сти­ан­ско­му цер­ков­но­му. Ср.: Lüb­ke. Ge­sch. der Ar­chi­tek­tur (5-е изд.; 1876). Kug­ler, Ge­sch. der Bau­kunst (1854 слл.); и осо­бен­но Böt­ti­cher, die Tek­to­nik der Hel­le­nen (2-е изд., 1869 слл.); Brunn, Ge­sch. der griech. Künstler, т. 2, стр. 317 слл.; Re­ber, Ge­sch. der Bau­kunst im Al­ter­thum (1867).