А́ТТИКА

[1] Attĭca, ἡ Ἀττι­κή (от ἀκτή, вме­сто ἀκτι­κή), назы­ва­лась рань­ше так­же Ἀκτή, «при­бреж­ная стра­на», а у поэтов Μο­ψοπία, или Ἰωνία, или Πο­σειδω­νία и была важ­ней­шей из 8 обла­стей, состав­ляв­ших соб­ст­вен­ную (сред­нюю) Элла­ду. Она име­ла фор­му тре­уголь­ни­ка, вер­ши­на кото­ро­го обра­ще­на была к юго-восто­ку, гра­ни­чи­ла на севе­ре с Бео­ти­ей, на восто­ке — с Эгей­ским морем, на юго-запа­де — с Сарон­ским зали­вом (н. Эгин­ский залив), на запа­де — с Мега­рой и зани­ма­ла пло­щадь при­бли­зи­тель­но в 2230 кв. км. Атти­ка — гори­стая стра­на и покры­та отдель­ны­ми, но часты­ми, боль­шей частью голы­ми груп­па­ми гор и хол­мов, меж­ду кото­ры­ми поме­ща­ют­ся лишь немно­гие и незна­чи­тель­ные рав­ни­ны. Все горы пред­став­ля­ют отро­ги Кифе­ро­на (Κι­θαιρών, н. того же име­ни, выс­шая вер­ши­на назы­ва­ет­ся Ela­tia), дико­го кру­то­го и каме­ни­сто­го хреб­та, дости­гаю­ще­го до 1410 мет­ров высоты, извест­но­го из мифов об охо­те на кифе­рон­ско­го льва, об охо­те Актео­на и об Эди­пе, и обра­зо­вав­ше­го гра­ни­цу Атти­ки со сто­ро­ны Бео­тии и Мегар. Рез­кий кон­траст меж­ду ним и сосед­ним Гели­ко­ном подал повод к мифу о двух бра­тьях, пре­вра­щен­ных в горы; крот­кий и доб­рый Гели­кон сде­лал­ся место­пре­бы­ва­ни­ем муз, жесто­кий Кифе­рон, убив­ший отца и мать, — место­пре­бы­ва­ни­ем эри­ний. По самым диким местам Кифе­ро­на вил­ся про­ход τρεῖς κε­φαλαί или δρυὸς κε­φαλαί, н. Gif­to Kastro. На юг от Кифе­ро­на тяну­лась более низ­кая цепь гор, назы­вав­ших­ся, веро­ят­но, Ἰκά­ριον ὄρος, пред­став­ляв­ших мегар­скую гра­ни­цу и окан­чи­вав­ших­ся близ бере­га, напро­тив север­ной части Сала­ми­на дву­мя рого­об­раз­ны­ми вер­ши­на­ми (наз. Κέ­ρατα). На восток от Кифе­ро­на стра­на про­ре­зы­ва­ет­ся Пар­не­том (Πάρ­νης, н. Озеа), самой зна­чи­тель­ной по высо­те (1412 мет­ров) и про­тя­же­нию гор­ной цепью Атти­ки. В древ­но­сти Парнет весь был покрыт леса­ми и ныне еще на скло­нах его рас­тут частью лист­вен­ные дере­вья и кустар­ни­ки, частью же сос­ны. Он богат кра­си­вы­ми вида­ми. На юг про­дол­же­ние его состав­ля­ет гораздо более низ­кая цепь гор, назы­вае­мая Αἰγά­λεως, отде­ляв­шая с запа­да афин­скую рав­ни­ну от элев­син­ской; сред­няя часть этой цепи, через кото­рую вела свя­щен­ная доро­га в Елев­син, име­ла назва­ние τὸ Ποικί­λον ὄρος, край­няя, юго-запад­ная часть, с мысом Ἀμφιάλη—Κο­ρυδαλ­λός, по одно­му из демов. С вер­ши­ны Коридал­ла Ксеркс наблюдал за ходом сра­же­ния при Сала­мине. Hdt. 8, 90.

[2] На юго-восто­ке от Пар­не­та воз­вы­ша­ет­ся Бри­летт (Βρι­λητ­τός) или τὸ Πεν­τε­λικὸν ὄρός, по дему Πεν­τε­λή; он сла­вил­ся сво­им мра­мо­ром. К нему при­мы­ка­ет и направ­ля­ет­ся к югу, но бли­же к горо­ду, тоже бога­тый мра­мо­ром Гиметт Ὑμητ­τός, н. Tre­lo-Vu­ni, сла­вя­щий­ся еще и ныне души­стым тимья­ном и пре­вос­ход­ным медом. Гиметт закан­чи­ва­ет­ся мысом Ζωσ­τήρ (н. мыс He­li­kes). Гора Лика­бетт (Λυ­καβητ­τός, н. Ha­gios Geor­gios) пред­став­ля­ет отдель­ный каме­ни­стый конус, дохо­дя­щий на севе­ро-восто­ке до стен Афин; к нему при­мы­ка­ет, направ­ля­ясь к севе­ру, ска­ли­стая цепь гор, веро­ят­но, древ­ний Ἀγ­χεσ­μός. Южная часть Атти­ки так­же покры­та цепя­ми гор, обра­зу­ю­щих у Суний­ско­го мыса (н. мыс Co­lon­na) кру­то спус­каю­щи­е­ся к морю Лаврий­ские горы (Λαύ­ρειον или Λαύ­ριον) с бога­ты­ми сереб­ря­ны­ми руд­ни­ка­ми (Hdt. 7, 144. Plut. Them. 4), состав­ляв­ши­ми для древ­них Афин глав­ный источ­ник богат­ства.

[3] Рав­нин в Атти­ке было три:

1) Елев­син­ская (Ἐλευ­σίνιον πε­δίον), меж­ду Кифе­ро­ном и боло­ти­стым бере­гом Елев­син­ско­го зали­ва, жит­ни­ца Афин, вслед­ст­вие чего в нача­ле Пело­пон­нес­ской вой­ны пер­вой была опу­сто­ше­на спар­тан­ца­ми. Запад­ная часть ее назы­ва­лась ’Ρά­ριον πε­δίον, восточ­ная, боль­шая часть — Θριάσιον πε­δίον; при­ле­гав­шая к Мега­ре ее часть, неотъ­ем­ле­мая соб­ст­вен­ность Демет­ры, носи­ла назва­ние γῆ ἱερά или ὀργάς;

2) Кек­ро­п­ская рав­ни­на, на севе­ро-восто­ке от Афин, назы­вав­ша­я­ся про­сто τὸ πε­δίον (н. Каландрий­ская рав­ни­на), была окру­же­на Айга­ле­ем и Гимет­том и оро­шае­ма Кефи­сом; на севе­ро-восто­ке над ней воз­вы­ша­лась Деке­лея, кото­рая и была заня­та вслед­ст­вие это­го спар­тан­ца­ми в Пело­пон­нес­скую вой­ну;

3) Месо­гей­ская рав­ни­на (Με­σόγεια), н. Me­sog­hia, нахо­ди­лась на восто­ке у мор­ско­го бере­га око­ло Брав­ро­на. Кро­ме того, были еще мень­шие рав­ни­ны — Мара­фон­ская и рав­ни­на у устья Асо­па. [4] Оро­ше­ние стра­ны было скуд­ное, почти все реки и ручьи летом очень мало­вод­ны. Атти­ке при­над­ле­жит при­те­каю­щий из Бео­тии Асоп в ниж­нем сво­ем тече­нии. Важ­ней­шая река стра­ны, Кефис (Κη­φισός, н. Kiphis­sos) выте­ка­ет из юго-запад­но­го скло­на Бри­лет­та, соеди­ня­ет­ся с немно­ги­ми ручья­ми, беру­щи­ми нача­ло на Пар­не­те, и про­те­ка­ет через Кек­ро­п­скую рав­ни­ну, на запад­ной сто­роне Афин (про­ре­зая длин­ные сте­ны); зимой он высту­па­ет из бере­гов у устья око­ло фалер­ской гава­ни. Илисс (Ilis­sos) выте­ка­ет из Гимет­та, соеди­ня­ет­ся с ручьем Ерида­ном, про­те­ка­ет с южной сто­ро­ны Афин и теря­ет­ся в рав­нине. Дру­гой Кефис (н. Sa­ran­do­po­ta­mos), беру­щий нача­ло на Кифе­роне, вли­ва­ет­ся в море на восто­ке от Елев­си­на. Восточ­нее от него нахо­ди­лись Ῥεῖ­τοι, теку­щие соля­ные воды, рыб­ная лов­ля в кото­рых при­над­ле­жа­ла элев­син­ско­му хра­му.

Афи­ны и их окрест­но­сти не были бога­че водой, чем осталь­ная Атти­ка. Год­ную воду достав­ля­ли, кро­ме Илис­са и Кефи­са, толь­ко источ­ни­ки Пано­па и Кал­л­ирроя (Καλ­λιρ­ρόη, близ Одео­на), назы­вав­ша­я­ся так­же Ἐν­νεάκ­ρου­νος или Δω­δεκάκ­ρου­νος; ныне и этот ключ дает мут­ную воду. Лишь Адри­ан (117—138) устро­ил водо­про­вод из Анхе­сма для восточ­ной части горо­да. Осталь­ные колод­цы дава­ли дур­ную воду и поэто­му ино­гда назы­ва­лись так­же θά­λατ­τα (Hdt. 8, 55). Над­зи­ра­тель за коло­д­ца­ми (ἐπισ­τά­της κρη­νῶν) было важ­ное лицо, наблюдав­шее за тем, чтобы никто не отво­дил воды, не имея пра­ва на это.

[5] Из зали­вов важ­ней­шие были: с восточ­ной сто­ро­ны — неглу­бо­кая Мара­фон­ская бух­та, с запад­ной — гава­ни горо­да Афин (см. ниже) и Елев­син­ская бух­та.

Хотя ныне труд­но соста­вить вер­ное поня­тие о состо­я­нии стра­ны в древ­но­сти, так как вслед­ст­вие исчез­но­ве­ния лесов и обме­ле­ния рек сухость ее достиг­ла высо­кой сте­пе­ни, но все-таки мож­но утвер­ждать, что Атти­ка и в древ­но­сти не была пло­до­род­на, за исклю­че­ни­ем лишь немно­гих частей ее; и ныне еще замет­ные терра­со­об­раз­но устро­ен­ные поля пока­зы­ва­ют, что ста­ра­лись вос­поль­зо­вать­ся вся­ким клоч­ком зем­ли. Слой пло­до­род­ной зем­ли (чер­но­зе­ма) был столь незна­чи­те­лен, что в аренд­ных дого­во­рах осо­бен­ным пунк­том запре­ща­лось уво­зить зем­лю; одна­ко скудость поч­вы воз­на­граж­да­лась при­ле­жа­ни­ем жите­лей и отлич­ным кли­ма­том. Зем­леде­лие, освя­щен­ное рели­ги­оз­ны­ми поста­нов­ле­ни­я­ми и куль­том елев­син­ской Демет­ры, состав­ля­ло даже для знат­ных афи­нян почет­ное заня­тие. Хлеб (ячмень) был пре­вос­хо­ден, но жат­ва дава­ла толь­ко ²∕₃ необ­хо­ди­мо­го для насе­ле­ния зер­на (во вре­мя про­цве­та­ния государ­ства 500000 жите­лей — 140000 сво­бод­ных и до 400000 рабов — уни­что­жа­ли 3 мил­ли­о­на медим­нов хле­ба). Точ­но так же пре­вос­ход­но было олив­ко­вое мас­ло, состав­ляв­шее пред­мет выво­за (в хра­ме Афи­ны Поли­ад­ской была поса­же­на самой Афи­ной пер­вая мас­ли­на, остав­ша­я­ся невреди­мой даже во вре­мя Пер­сид­ских войн. Hdt. 8, 55). Вино было в изоби­лии, но не осо­бен­но хоро­шее; луч­ше были смок­вы, родив­ши­е­ся в огром­ном коли­че­стве; отсюда посло­ви­ца: μὴ σῦκα εἰς Ἀθή­νας, для выра­же­ния чего-нибудь бес­по­лез­но­го. Неред­ко упо­ми­нае­мое запре­ще­ние выво­за их (см. Συ­κοφάν­της) сле­ду­ет счи­тать выдум­кой. Кро­ме того, хоро­шо рос­ли туто­вое, лав­ро­вое и мин­даль­ное дере­вья, извест­ный омег и т. д., дуб, бук, сос­на, ель, кедр; послед­ним покры­ты были скло­ны Пар­не­та и Кифе­ро­на, откуда афи­няне полу­ча­ли дро­ва и уго­лья (Ахар­ны). Горы состо­ят из извест­ня­ка, слан­ца и мра­мо­ра, осо­бен­но ценил­ся пен­тель­ский мра­мор, за его белиз­ну и его мел­ко­зер­ни­стый состав. В лаврий­ской обла­сти были зна­чи­тель­ные сереб­ря­ные руд­ни­ки, столь бога­тые, что каж­дый афин­ский граж­да­нин еже­год­но полу­чал чисто­го дохо­да 10 драхм (око­ло 2¹∕₂ золотых руб­лей). У Коли­ад­ско­го мыса добы­ва­лась хоро­шая гли­на; кро­ме того, изу­мруды и дру­гие кам­ни и извест­ный атти­че­ский сил, золо­ти­стая крас­ка вро­де охры. Добы­вав­ша­я­ся в Атти­ке соль была тако­го хоро­ше­го каче­ства, что вошла в посло­ви­цу. Из домаш­них живот­ных раз­во­ди­лись осо­бен­но овцы и козы, лоша­ди были толь­ко на мара­фон­ской рав­нине; рабо­чий скот, на осно­ва­нии древ­них поста­нов­ле­ний, был посвя­щен Трип­то­ле­му; дер­жа­ли мно­го ослов и мулов. Из диких зве­рей в преж­ние вре­ме­на в горах води­лись каба­ны, вол­ки и мед­веди. В рас­се­ли­нах Акро­по­ля гнезди­лось осо­бен­но мно­го сов (отсюда посло­ви­ца: μὴ γλαῦκας Ἀθή­ναζε, имев­шая то же зна­че­ние, какое выше упо­мя­ну­тая μὴ σῦκα εἰς Ἀθή­νας). Море изоби­ло­ва­ло рыбой.

[6] Кли­мат в рав­ни­нах уже начи­ная с мар­та удуш­ли­вый, дохо­дит в авгу­сте до невы­но­си­мой жары 35—40° C.; осо­бен­но удуш­лив он в Афи­нах под вли­я­ни­ем каме­ни­сто­го Акро­по­ля; впро­чем, в неко­то­рых мест­но­стях про­хлад­ные мор­ские вет­ры уме­ря­ют тем­пе­ра­ту­ру. Когда вся рас­ти­тель­ность засы­ха­ет, с мас­лин начи­на­ет разда­вать­ся прон­зи­тель­ное пение бес­чис­лен­ных кобы­лок. На горах зимой снег дер­жит­ся доволь­но дол­го, и это вре­мя года, вслед­ст­вие уме­рен­ной тем­пе­ра­ту­ры, осо­бен­но здо­ро­во. Воздух Атти­ки обык­но­вен­но чрез­вы­чай­но чист, свет отли­ча­ет­ся свое­об­раз­ным блес­ком вслед­ст­вие силь­но­го отра­же­ния лучей от без­лес­ных боль­шей частью гор. Сухость возду­ха мно­го содей­ст­во­ва­ла сохра­не­нию древ­них постро­ек и дру­гих пред­ме­тов искус­ства.

Жите­ли ионий­ско­го пле­ме­ни, по всей веро­ят­но­сти, пере­се­ли­лись морем из Малой Азии, к ним при­со­еди­ни­лись кро­ме дру­гих пере­се­лен­цев пело­пон­нес­ские ионяне. До них стра­на, веро­ят­но, была насе­ле­на пелас­га­ми, кото­рые были поко­ре­ны ионя­на­ми и сли­лись с ними. Сна­ча­ла насе­ле­ние Атти­ки дели­лось на 4 филы (см. Φυ­λή), потом, со вре­мен Кли­сфе­на, на 10 фил, дро­бив­ших­ся на 174 дема (см. Δῆ­μοι); кро­ме того, стра­на дели­лась по при­ро­де мест­но­сти на Πε­διάς — «рав­ни­ну», на севе­ре и севе­ро-запа­де от Афин; Πα­ραλία или Ἀκτή — «при­бре­жье», поло­са у моря меж­ду Афи­на­ми и Суни­ем (к этой поло­се при­мы­ка­ла Με­σόγεια) и Διακ­ρία или Ἐπακ­ρία — «гор­ную стра­ну», зани­мав­шую боль­шую часть восточ­но­го бере­га. Это разде­ле­ние име­ло так­же поли­ти­че­ское зна­че­ние, см. Pi­sistra­tus.

[7] I. В Πε­διάς нахо­ди­лась 1) афин­ская рав­ни­на с горо­дом Афи­на­ми (αί Ἀθῆ­ναι), сто­ли­цей Атти­ки и вели­чай­шим горо­дом Гре­ции. Афи­ны состо­я­ли из двух частей: горо­да и гава­ней, кото­рые со вре­мен Кимо­на были соеди­не­ны меж­ду собой длин­ны­ми сте­на­ми (τὰ σκέ­λη). О вели­чине горо­да до Пер­сид­ских войн нель­зя ска­зать ниче­го досто­вер­но­го. Глав­ным осно­ва­те­лем вели­чия его сле­ду­ет счи­тать Феми­сток­ла, кото­рый, по раз­ру­ше­нии Афин пер­са­ми, вос­ста­но­вил город в более вели­ко­леп­ном виде, окру­жил его сте­на­ми и постро­ил имев­шую боль­шое зна­че­ние гавань Пирей. Направ­ле­ние воз­веден­ных Феми­сто­к­лом стен еще и ныне ясно вид­но на юге и запа­де, на севе­ре же и восто­ке замет­ны лишь незна­чи­тель­ные следы их. Пери­метр их рав­нял­ся, по Фукидиду (2, 13), 174¹∕₂ ста­ди­ям или 32 км, из кото­рых на гавань при­хо­ди­лось 56¹∕₂ ста­дий, на длин­ные соеди­ни­тель­ные сте­ны 75, на самый город 43. Отсюда понят­но, поче­му Афи­ны, почти рав­ня­ясь по окруж­но­сти Риму, зани­ма­ли толь­ко ¹∕₄ часть его пло­ща­ди. В Афи­нах насчи­ты­ва­ли до 10000 домов (Xen. mem. 3, 6, 14) и, по исчис­ле­нию Бека (Boeckh), 180000 жите­лей, по мне­нию же дру­гих — немно­гим боль­ше 100000. За исклю­че­ни­ем обще­ст­вен­ных зда­ний, едва ли мно­го было кра­си­вых постро­ек; боль­шин­ство домов было сде­ла­но из брусьев и необо­жжен­но­го кир­пи­ча, осо­бен­но в запад­ной части горо­да, насе­лен­ной бед­ней­ши­ми граж­да­на­ми; ули­цы были непра­виль­ны и узки (στε­νωποί). [8] Назва­ния 11 город­ских ворот (счи­тая с запа­да на юг) были: 1) Дипил (Δί­πυλον), пер­во­на­чаль­но Фри­а­сий­ские или Кера­мейк­ские ворота, зна­чи­тель­ной вели­чи­ны (Liv. 31, 24); 2) Свя­щен­ные ворота (αἱ ἱεραὶ πύ­λαι), по доро­ге в Елев­син; 3) Всад­ни­че­ские ворота (αἱ Ἱπ­πά­δες πύ­λαι), через кото­рые, веро­ят­но, пери­егет Пав­са­ний вошел в город и из кото­рых пред­при­нял свою про­гул­ку; 4) Пирей­ские ворота (Πει­ραϊκὴ πύ­λαι); 5) Мелит­ские ворота (αἱ Με­λιτί­δες πύ­λαι); 6) Итон­ские ворота (αἱ Ἰτω­νίαι πύ­λαι); 7) Эге­е­вы ворота (αἱ Αἰγέως πύ­λαι); веро­ят­но, близ пана­фи­ней­ско­го ста­дия; 8) Дио­ха­ро­вы ворота (αἱ τοῦ Διοχά­ρους πύ­λαι), 9) Дио­мей­ские ворота (ἡ Διομηΐς πύ­λαι), по доро­ге в Кино­сарг; 10) Кур­ган­ные ворота (αἱ Ἠρίαι πύ­λαι); 11) Ахарн­ские ворота (αἱ Ἀχαρ­νι­καὶ πύ­λαι). Поло­же­ние неко­то­рых ворот сомни­тель­но.

Почти в самой середине горо­да воз­вы­ша­лась гро­мад­ная кру­тая ска­ла в 150 футов выши­ной, доступ­ная толь­ко с запад­ной сто­ро­ны и имев­шая на вер­шине пло­щадь в 900 футов дли­ной (с запа­да на восток) и в 400 футов шири­ной (на самом широ­ком месте). [9] На этой ска­ле и был постро­ен Кремль, назы­вав­ший­ся при пелас­гах Κρα­ναή, при Кек­роне Κεκ­ρο­πία, при Эрех­тее Ἀθή­νη, — впо­след­ст­вии, когда город ста­ли назы­вать Ἀθῆ­ναι, — Ἀκρό­πολις. Север­ную сто­ро­ну его, по пре­да­нию, укре­пи­ли уже пеласги (Hdt. 6, 137), южная же была укреп­ле­на Кимо­ном. Про­стран­ство меж­ду эти­ми сте­на­ми пред­став­ля­ло Ἄστυ в соб­ст­вен­ном смыс­ле и состав­ля­ло во все вре­ме­на центр горо­да в рели­ги­оз­ном, худо­же­ст­вен­ном и поли­ти­че­ском отно­ше­ни­ях. На запад­ной, доступ­ной сто­роне, Перикл в 435—430 гг., при помо­щи Мне­сик­ла постро­ил для укра­ше­ния и защи­ты извест­ные вели­ко­леп­ные Про­пи­леи [Назва­ния постро­ек, от кото­рых сохра­ни­лись остат­ки, обо­зна­че­ны *] (Προ­πύλαια) с пре­крас­ной лест­ни­цей, вед­шей с Акро­по­ля к осно­ва­нию ска­лы. Про­пи­леи были рос­кош­ное про­ход­ное зда­ние из пен­тель­ско­го мра­мо­ра, с 5 про­хо­да­ми; построй­ка их, про­дол­жав­ша­я­ся 5 лет, сто­и­ла 2012 талан­тов. С пра­вой сто­ро­ны вхо­да в Про­пи­леи неболь­шая лест­ни­ца ведет на басти­он, на кото­ром поме­ща­ет­ся хоро­шо сохра­нив­ший­ся неболь­шой *храм Афи­ны Ники, назы­вав­ший­ся обык­но­вен­но Νί­κη Ἄπτε­ρος. С пра­вой и с левой сто­ро­ны Про­пи­ле­ев были при­строй­ки; левая, бо́льшая (север­ная), хоро­шо сохра­нив­ша­я­ся, слу­жи­ла кар­тин­ной гале­ре­ей (Πι­νακο­θήκη), в кото­рой, меж­ду про­чим, нахо­ди­лись зна­ме­ни­тые кар­ти­ны Полиг­нота (см. Pic­to­res, 2); пра­вая, мень­шая (южная), пред­став­ля­ла поме­ще­ние для сто­ро­жей и при­врат­ни­ков. На пло­ща­ди Акро­по­ля, усе­ян­ной свя­ти­ли­ща­ми, свя­щен­ны­ми при­но­ше­ни­я­ми, ста­ту­я­ми и т. д., поме­ща­лись: сде­лан­ная Фиди­ем колос­саль­ная мед­ная ста­туя Афи­ны (Ἀθη­νᾶ Πρό­μα­χος), шлем и копье кото­рой вид­ны были на дале­кое рас­сто­я­ние (Paus. 1, 28, 2), и два зна­ме­ни­тей­ших хра­ма, Пар­фе­нон и так назы­вае­мый Ерехтей. [10] *Пар­фе­нон (Παρ­θε­νών), храм дев­ст­вен­ной Афи­ны, был постро­ен из мра­мо­ра при Перик­ле в 438 г. Икти­ном и Кал­ли­кра­том. Несмот­ря на то, что вене­ци­ан­цы сво­ей бом­бар­ди­ров­кой в 1687 г. нанес­ли хра­му боль­шие повреж­де­ния и в нача­ле 19 в. лорд Эль­гин увез мно­го метоп, баре­лье­фов и дру­гих укра­шав­ших его пред­ме­тов (El­gin marbles в Бри­тан­ском музее), все-таки это вели­ко­леп­ное зда­ние вызы­ва­ет и ныне наше удив­ле­ние. В Пар­фе­ноне сто­я­ла ста­туя Афи­ны в 26 гре­че­ских лок­тей (39 футов) выши­ной, сде­лан­ная Фиди­ем из золота и сло­но­вой кости. Одеж­да ста­туи, кото­рая сни­ма­лась и веси­ла 44 талан­та, была похи­ще­на тира­ном и дема­го­гом Лаха­ром в 299 г. во вре­ме­на Димит­рия Поли­ор­ке­та. Paus. 1, 25. На пра­вой руке боги­ня дер­жа­ла обра­щен­ную лицом к зри­те­лю Нику в 4 гре­че­ских лок­тя выши­ной, сде­лан­ную из сло­но­вой кости и оде­тую в золо­тое пла­тье. Зад­нее отде­ле­ние Пар­фе­но­на (Ὀπισ­θό­δομος) слу­жи­ло для хра­не­ния свя­щен­ных денег Афи­ны и дру­гих богов и государ­ст­вен­ной каз­ны (Ср. Michae­lis, Der Par­the­non, 1871 и ar­chi­tec­ti 4. 5). К севе­ру от Пар­фе­но­на нахо­дил­ся древ­ней­ший храм Акро­по­ля, при­над­ле­жав­ший Афине Поли­ад­ской и назы­вав­ший­ся обык­но­вен­но по одно­му отде­ле­нию его *Ерехте­ем (τó Ἐρέχ­θειον). Постро­ен он был во вре­мя Пело­пон­нес­ской вой­ны; в нем поме­ща­лись: древ­нее дере­вян­ное изо­бра­же­ние Афи­ны, пред­по­ла­гае­мая моги­ла Кек­ро­па, коло­дезь с соле­ной водой (Ἐρεχ­θηΐς θά­λασ­σα), обра­зо­вав­ший­ся от уда­ра Посей­до­на тре­зуб­цем, и свя­щен­ная мас­ли­на (ἡ πάγ­κυ­φος), поса­жен­ная самой Афи­ной.

[11] Город, окру­жав­ший Акро­поль, обра­зо­вал­ся из соеди­не­ния несколь­ких демов, сохра­нив­ших свои назва­ния и в после­дую­щие вре­ме­на: Кера­мей­ка, на севе­ро-запа­де; Скам­бо­нид, Кей­ри­ад, Мели­ты — на запа­де, Кой­лы, Коли­ты — на юго-запа­де; Кида­фе­нея — на юге; Агр и Дио­меи — на восто­ке. На запа­де от Акро­по­ля под­ни­мал­ся каме­ни­стый холм Ἄρεως πά­γος, Аре­о­паг, на столь близ­ком рас­сто­я­нии от него, что пер­сы при помо­щи горя­щих стрел зажгли с него Акро­поль, состо­яв­ший тогда из дере­вян­ных постро­ек (Hdt. 8, 52). На восточ­ной сто­роне хол­ма поме­щал­ся суд Аре­о­па­га и храм Ери­ний (Σεμ­ναὶ θεαί), с моги­лой Эди­па, побли­зо­сти от хол­ма — Кило­ней (Κυ­λώνειον), постро­ен­ный для искуп­ле­ния совер­шен­но­го афи­ня­на­ми умерщ­вле­ния Кило­на (см. Cy­lon) и его сто­рон­ни­ков; на юге от Кило­нея сто­ял храм Арея, а бли­же к Акро­по­лю — храм 12 богов и ста­туи Гар­мо­дия и Ари­сто­ги­то­на. На краю горо­да, в юго-запад­ной его части нахо­дил­ся высо­кий, доволь­но кру­той каме­ни­стый холм, назы­вав­ший­ся Мусе­ем (τó Μου­σεῖον), по име­ни погре­бен­но­го там, соглас­но пре­да­нию, пев­ца Мусея. Этот холм был пре­вра­щен Димит­ри­ем Поли­ор­ке­том в македон­скую кре­пость. [12] К это­му хол­му при­мы­ка­ет с севе­ра дру­гое воз­вы­ше­ние, назы­вав­ше­е­ся обык­но­вен­но Пник­сом (Πνύξ, Gen. Πυκ­νός); это воз­вы­ше­ние слу­жи­ло местом народ­ных собра­ний. Там и теперь еще мож­но видеть высе­чен­ные в ска­ле под­мост­ки, как пола­га­ли, для ора­то­ров, обра­щен­ные к полу­круг­лой пло­ща­ди, назна­чав­шей­ся для наро­да. Но в послед­нее вре­мя Вель­кер, Урлихс, Э. Кур­ци­ус и др. при­ве­ли вес­кие дово­ды в поль­зу мне­ния, что на хол­ме, нося­щем имя Пник­са, нахо­дил­ся ско­рее алтарь Зев­са (Ζεὺς ὕψισ­τος), а имя Пникс (как утвер­жда­ет Кур­ци­ус) было толь­ко дру­гим назва­ни­ем Мусея и что местом народ­ных собра­ний была рав­ни­на меж­ду Мусе­ем и Акро­по­лем. Позд­нее поль­зо­ва­лись для это­го теат­ром Дио­ни­са. Меж­ду Акро­по­лем, Аре­о­па­гом, Пник­сом и Мусе­ем рас­по­ло­же­на была укра­шен­ная мно­же­ст­вом ста­туй Аго­ра (Ἀγο­ρά), в части горо­да, назы­вав­шей­ся внут­рен­ним Кера­мей­ком. На ней нахо­ди­лась Стоа Пой­ки­ле, или кар­тин­ная гале­рея, с кар­ти­на­ми Полиг­нота, Коло­нос Аго­райос, малень­кий хол­мик, Стоа Баси­лейос, при­сут­ст­вен­ное зда­ние архон­та басилев­са, Стоа Зев­са Елев­фе­риоса, храм Апол­ло­на Патро­оса, храм мате­ри богов (Μητρῷον), зда­ние Сове­та (Βου­λευ­τήριον), где заседал совет пяти­сот, и так назы­вае­мый Толос (θό­λος) — круг­лое зда­ние с купо­ло­об­раз­ной кры­шей. Меж­ду Аго­рой и Пник­сом сто­я­ли хра­мы Афро­ди­ты Ура­нии, Гефе­ста и свя­ти­ли­ще Еври­са­ка. На восток от Аго­ры, на южном склоне Акро­по­ля, лежа­ли: Оде­он Геро­да Атти­ка (см. At­ti­cus, 2), постро­ен­ный этим бога­тым афи­ня­ни­ном в честь сво­ей жены, храм Аскле­пия, Стоа Евме­на, *глав­ный театр, посвя­щен­ный Дио­ни­су; это зда­ние было откры­то лишь в 1862 г. прус­ской уче­ной экс­пе­ди­ци­ей, во гла­ве кото­рой сто­я­ли Штрак, Э. Кур­ци­ус и Бет­тихер; с юга при­мы­ка­ет к теат­ру Ленай­он, где празд­но­ва­лись ленеи в честь Дио­ни­са; нако­нец, на юго-восточ­ном склоне ска­лы, зани­мае­мой Акро­по­лем, сто­ял постро­ен­ный Пери­к­лом для музы­каль­ных пред­став­ле­ний Оде­он, усту­паю­щий по раз­ме­рам теат­ру, но сход­ный с ним по фор­ме, с дере­вян­ной шатро­об­раз­ной кры­шей. В части горо­да, лежа­щей на восток от Акро­по­ля (назы­вав­шей­ся впо­след­ст­вии Адри­а­но­вым гра­дом), близ источ­ни­ка Кал­л­иррои, при реке Илис­се, воз­вы­шал­ся Олим­пей­он, гран­ди­оз­ный храм Олим­пий­ско­го Зев­са, 4 ста­дия в окруж­но­сти, нача­тый Пери­к­лом, но окон­чен­ный лишь импе­ра­то­ром Адри­а­ном; 16 колос­саль­ных колонн это­го хра­ма сто­ят еще и в насто­я­щее вре­мя. На севе­ро-запад­ной око­неч­но­сти сто­я­ли Три­ум­фаль­ные ворота Адри­а­на, на восто­ке — храм Афро­ди­ты в садах (ἐν κή­ποις). На неболь­шом ост­ро­ве Илис­са нахо­дил­ся храм Демет­ры и Коры; за Илис­сом, сле­до­ва­тель­но, вне город­ской чер­ты, — вели­ко­леп­ный Ста­ди­он Пана­фи­на­и­кон, устро­ен­ный ора­то­ром Ликур­гом для пана­фи­ней­ских игр и отде­лан­ный Геро­дом Атти­ком пен­те­лий­ским мра­мо­ром; Ста­ди­он был так велик, что Адри­ан раз устро­ил в нем охоту на 1000 диких зве­рей. Ска­ли­стый холм, воз­вы­шаю­щий­ся к югу от Ста­ди­о­на, был, надо пола­гать, тот Ардетт (Ἀρδητ­τός), на кото­ром еже­год­но опре­де­лен­ные по жре­бию судьи-гели­а­сты про­из­но­си­ли при­ся­гу.

Несколь­ко на восток от Пери­к­ло­ва одео­на, там, где ули­ца на восточ­ной сто­роне Акро­по­ля пово­ра­чи­ва­ет к севе­ру (ули­ца Три­по­дов), сто­ит *хоре­ги­че­ский памят­ник Лиси­кра­та, назы­вае­мый теперь Демо­сфе­но­вым фона­рем, — малень­кий кра­си­вый храм, круг­лой фор­мы, с 6-ю строй­ны­ми ионий­ски­ми колон­на­ми, купо­ло­об­раз­ная кры­ша кото­ро­го увен­ча­на была мед­ным тре­нож­ни­ком, воз­двиг­ну­тым в дар богам и во сла­ву одной хоре­ги­че­ской победы (см. Λει­τουρ­γία, 2); [13] храм этот постро­ен был в 334 г. При­та­ней­он, где уго­ща­ли послов и заслу­жен­ных граж­дан, нахо­дил­ся у севе­ро-восточ­ной подош­вы крем­ля, рядом с хра­мом Сера­пи­са; к запа­ду от него — свя­ти­ли­ще Дио­с­ку­ров (Ἀνα­κεῖον, οἱ Ἄνα­κες), а над этим свя­ти­ли­щем, у север­но­го скло­на крем­ля — свя­ти­ли­ще Аглав­ры, в гро­те, сооб­щаю­щем­ся посред­ст­вом рас­ще­ли­ны в ска­ле с верх­ней пло­ща­дью Акро­по­ля. К запа­ду отсюда нахо­ди­лась (и теперь еще нахо­дит­ся) пеще­ра с источ­ни­ком; пеще­ра — это Грот Апол­ло­на и Пана, а источ­ник назы­вал­ся Κλε­ψύδ­ρα или Ἐμπε­δώ, так как дума­ли, что он течет под зем­лей из Афин к Фале­ру; посред­ст­вом водо­про­во­да он соеди­нял­ся с водя­ны­ми часа­ми Анд­ро­ни­ка Кирре­ста, мону­мен­том, извест­ным еще и теперь под име­нем *«Баш­ни вет­ров». Меж­ду Пник­сом и Мусе­ем шла в юго-запад­ном направ­ле­нии доро­га к Пирей­ским воротам: [14] там лежа­ли: Гим­на­зи­он Гер­ме­са, хра­мы Герак­ла Алек­си­ка­ка и Демет­ры, и Пом­пей­он, слу­жив­ший хра­ни­ли­щем свя­щен­ных золотых и сереб­ря­ных сосудов, состав­ляв­ших необ­хо­ди­мую при­над­леж­ность при тор­же­ст­вен­ных про­цес­си­ях; меж­ду Пник­сом и Аре­о­па­гом шла дру­гая доро­га на севе­ро-запад через внут­рен­ний Кера­мейк к воротам Дипи­лу; вле­во отсюда нахо­дил­ся так назы­вае­мый Холм Нимф (в древ­но­сти он при­чис­лял­ся, веро­ят­но, к Пник­су), впра­во — вели­ко­леп­ная Стоа Атта­ла, неспра­вед­ли­во назы­вае­мая теперь Гим­на­зи­он Пто­ле­мея и далее, к севе­ру от него — *Тесей­он, кото­рый теперь неспра­вед­ли­во счи­та­ет­ся неко­то­ры­ми за храм Арея; зда­ние вполне сохра­нив­ше­е­ся. К восто­ку от него — *Стоа гиган­тов, Гим­на­зи­он Адри­а­на и свя­ти­ли­ще Афи­ны Архе­ге­ти­ды.

За горо­дом, на севе­ро-запад­ном краю внеш­не­го Кера­мей­ка (это пред­ме­стье было соб­ст­вен­но место­жи­тель­ст­вом для бед­ней­ших клас­сов, но и слу­жи­ло осо­бен­но местом погре­бе­ния граж­дан, пав­ших на войне или ока­зав­ших дру­гие услу­ги государ­ству, напр. Миль­ти­а­да, Кимо­на, Фукидида; вслед­ст­вие это­го по обе­им сто­ро­нам боль­шой доро­ги, пере­се­кав­шей пред­ме­стье, тяну­лись длин­ные ряды гроб­ниц со «сте­ла­ми», т. е. мра­мор­ны­ми дос­ка­ми пра­виль­ной четы­рех­уголь­ной фор­мы, слу­жив­ши­ми над­гроб­ны­ми кам­ня­ми и укра­шен­ны­ми над­пи­ся­ми и баре­лье­фа­ми) нахо­ди­лась в 6 ста­ди­ях от город­ской сте­ны Ака­де­мия (Ἀκα­δήμεια, см. эту ста­тью), пре­крас­но устро­ен­ный гим­на­зи­он, окру­жен­ный пре­крас­ным садом, где учил Пла­тон; немно­го север­нее — Гип­пиос Коло­нос — место рож­де­ния Софок­ла. Здесь поко­ят­ся заслу­жен­ные архео­ло­ги — Отф­рид Мюл­лер и Летрон (Let­ron­ne). За восточ­ны­ми Дио­мей­ски­ми ворота­ми, к югу от Лика­бет­та, нахо­дил­ся Кино­сарг (Κυ­νόσαρ­γες), — гим­на­зи­он, посвя­щен­ный Герак­лу, в кото­ром учил Анти­сфен, осно­ва­тель шко­лы цини­ков. К югу отсюда — Ликей­он (Λύ­κειον) — заведе­ние, состо­я­щее из пар­ка и садов, при хра­ме Апол­ло­на Ликей­ско­го, с гим­на­зио­ном, в кото­ром учил Ари­сто­тель. О топо­гра­фии Афин ср. Lea­ke, To­po­gra­phie von Athen. 2 Aufl. übers, von Bai­ter und Saup­pe (1844). Forchham­mer, To­pogr. von Athen (1842). C. Wachsmuth, die Stadt Athen im Al­ter­thum (Bd. I. 1874). E. Cur­tius und Rau­pert, At­las von Athen (1878).

[15] Длин­ные сте­ны (μακ­ρὰ τεί­χη или τὰ σκέ­λη) с 456 г. соеди­ня­ли город с его гава­ня­ми; север­ная сте­на, 40 ста­дий дли­ной, τὸ βό­ρειον τεῖ­χος или τὸ ἔξω­θεν (пото­му что она была более откры­та для непри­я­тель­ских напа­де­ний) шла к север­ной стене Пирея; южная же сте­на на 5 ста­дий коро­че север­ной, — τὸ νό­τιον или Φα­ληρι­κόν — вела к Фале­ру. Меж­ду эти­ми дву­мя сте­на­ми постро­е­на была, одна­ко, спу­стя 12 лет еще третья, τὸ μέ­σον τεῖ­χος, кото­рая так­же шла к Пирею и име­ла назна­че­ние под­дер­жи­вать сооб­ще­ние горо­да с одной из гава­ней в том слу­чае, если дру­гая будет в руках непри­я­те­ля; этим объ­яс­ня­ют­ся и следы внут­рен­них укреп­ле­ний меж­ду обе­и­ми гава­ня­ми. Со вре­ме­ни построй­ки этой внут­рен­ней сте­ны Фалер­ская сте­на была забро­ше­на. Афин­ские гава­ни обра­зу­ют­ся, глав­ным обра­зом, ска­ли­стой косой, на середине кото­рой сто­ит холм Муни­хия, а на самом кон­це — Пирей­ский холм. С южно­го бере­га это­го полу­ост­ро­ва откры­ва­ют­ся два почти круг­лых есте­ствен­ных бас­сей­на, соеди­ня­ю­щи­е­ся узки­ми про­ли­ва­ми с морем; бас­сейн Муни­хия при­мы­ка­ет более к мате­ри­ку, а бас­сейн Зеа про­сти­ра­ет­ся частью меж­ду помя­ну­ты­ми хол­ма­ми. Обе гава­ни слу­жи­ли воен­ны­ми пор­та­ми (Зеа вме­ща­ла око­ло 200 кораб­лей), наравне с рас­по­ло­жен­ным по дру­гую сто­ро­ну полу­ост­ро­ва бас­сей­ном Кан­фа­ра (ὁ Καν­θά­ρου λι­μήν), состав­ля­ю­щим часть обшир­ной Пирей­ской гава­ни; осталь­ная, гораздо бо́льшая часть этой послед­ней слу­жи­ла для одних тор­го­вых целей (ἐμπό­ριον). Одно отде­ле­ние ее назы­ва­лось, кажет­ся, Афро­ди­си­о­ном. Общим рей­дом для воен­ных кораб­лей слу­жи­ла обшир­ная бух­та Фале­рон, отлич­но защи­щен­ная от бурь. Эта бух­та и была древ­ней­шей афин­ской гава­нью; про­чие гава­ни вошли в употреб­ле­ние толь­ко с 493 г.; послед­ней по вре­ме­ни была пирей­ская. С Муни­хий­ско­го хол­ма мож­но было вполне обо­зре­вать всю пор­то­вую часть горо­да. Эти пре­вос­ход­но укреп­лен­ные гава­ни име­ли свои хра­мы, теат­ры и т. д. В Пирее была боль­шая кла­до­вая для това­ров (δεῖγ­μα), боль­шая σκευοθή­κη (мага­зин) Фило­на, вер­фи для 400 кораб­лей, обшир­ный зер­но­вой мага­зин (ἀλφι­τοπῶ­λις) Перик­ла и театр: в Муни­хии ука­зы­ва­ли мни­мую гроб­ни­цу Феми­сток­ла (Plut. Them. 32, Paus. 1, 1, 2). Часто упо­ми­нае­мое суди­ли­ще τὸ ἐν Φρεατ­τοῖ δι­κασ­τή­ριον, судив­шее людей, изгнан­ных за убий­ство и обви­ня­е­мых за вто­рич­ное убий­ство, совер­шен­ное ими уже после изгна­ния, поме­ща­лось, долж­но быть, при вхо­де в Зей­скую гавань (обви­ня­е­мые явля­лись к суди­ли­щу на чел­нах). К запа­ду от Пирея лежа­ла еще малень­кая гавань ὁ κω­φὸς λι­μήν, тож­де­ст­вен­ная, без сомне­ния, с так назы­вае­мой φω­ρῶν λι­μήν (воров­ская гавань), одной из люби­мых сто­я­нок кон­тра­бан­ди­стов. [16] Из месте­чек, рас­по­ло­жен­ных по афин­ской рав­нине, надо назвать еще: Ахар­ны (Ἀχαρ­ναί), в 60 ста­ди­ях к севе­ру от Афин, самый зна­чи­тель­ный дем, зани­мав­ший­ся зем­леде­ли­ем и осо­бен­но обжи­га­ни­ем угля; Кефис­сия, близ источ­ни­ков Кефи­са под Пен­те­ли­ком; Пал­ле­на, с извест­ным хра­мом Афи­ны, где Писи­страт раз­бил афи­нян (Hdt. 1, 62); Гар­гетт, под Гимет­том, место рож­де­ния Епи­ку­ра; Ало­пе­ка, роди­на Ари­сти­да и Сокра­та, в 10 ста­ди­ях пути к восто­ку от Афин, на Анхе­сме; Гали­мунт, роди­на исто­ри­ка Фукидида, к севе­ру от мыса Коли­а­ды, извест­но­го сво­ей гор­шеч­ной гли­ной; на мысу сто­ял храм Афро­ди­ты;

2) Елев­син­ская и Фри­а­сий­ская рав­ни­ны, на запад от Афин, куда вела свя­щен­ная доро­га, укра­шен­ная мно­же­ст­вом вся­ко­го рода памят­ни­ков. Здесь нахо­ди­лись: Фриа на елев­син­ском Кефи­се; Елев­сис или Елев­син (н. Леп­си­на) на север­ном бере­гу зали­ва того же име­ни, напро­тив Сала­ми­на, — один из древ­ней­ших и важ­ней­ших горо­дов стра­ны, извест­ный вели­ко­леп­ным, постро­ен­ным при Перик­ле, хра­мом Демет­ры, в кото­ром празд­но­ва­лись боль­шие Елев­си­нии; Ала­рих раз­ру­шил его, но и теперь еще вид­ны боль­шие раз­ва­ли­ны. Елев­те­ры, близ бео­тий­ской гра­ни­цы, на елев­син­ском Кефи­се, откуда пере­шел в Афи­ны культ Дио­ни­са Елев­те­рий­ско­го, в честь кото­ро­го празд­но­ва­лись Вели­кие Дио­ни­сии; Ойноя, Дри­мос и Панак­тон — кре­по­сти, защи­щав­шие рав­ни­ну со сто­ро­ны Бео­тии; послед­няя из них гос­под­ст­во­ва­ла над одним из гор­ных про­хо­дов Кифе­ро­на; Фила (н. Фили), малень­кая гор­ная кре­пость, откуда Фра­си­бул высту­пил для нис­про­вер­же­ния 30 тира­нов, в 100 ста­ди­ях от Афин. Xen. Hell. 2, 4, 2. Послед­ние из назван­ных мест при­чис­ля­ют частью уже к

[17] II. Диа­крии, севе­ро-восточ­ной гори­стой поло­се, иду­щей через всю мара­фон­скую рав­ни­ну. В ней: Деке­лея, в 120 ста­ди­ях от Афин (Деке­лея вид­на оттуда), — на севе­ро-восточ­ном краю афин­ской рав­ни­ны, — весь­ма важ­ное укреп­лен­ное место во вре­мя Пело­пон­нес­ской вой­ны (раз­ва­ли­ны у Татоя); Ороп, при­над­ле­жав­ший то афи­ня­нам, то бео­тий­цам, неда­ле­ко от устья Асо­па, на пра­вом его бере­гу, с гава­нью Дель­фи­ни­о­ном; близ него (к юго-восто­ку) храм и ора­кул Амфи­а­рая, кото­рый, по пре­да­нию, был погло­щен здесь зем­лей, в то вре­мя как спа­сал­ся бег­ст­вом из Фив; Рам­нунт (Тав­ро­ка­ст­ро), на Еври­пе, с извест­ным хра­мом Неме­сиды (Rham­nu­sia vir­go); Афид­ны и далее на запа­де Три­не­мея — на глав­ном источ­ни­ке Кефи­са. Горо­да Три­ко­риф (у Сули), Мара­фон (н. Вра­на, см. Ma­ra­thon), Ойноя (не сме­ши­вать с выше­озна­чен­ной) и Про­ба­л­инф (н. Васи­ли­пир­ги) состав­ля­ли Ἀττικὴ τετ­ρά­πολις. На почти совсем без­лес­ной теперь мара­фон­ской рав­нине (при­бли­зи­тель­но 2 часа пути в дли­ну и ¹∕₂—1 час пути шири­ной), где Тесей убил мара­фон­ско­го быка, вид­не­ет­ся, в южной части, искус­ст­вен­ный зем­ля­ной холм, око­ло 200 футов в окруж­но­сти и 36 футов высоты, веро­ят­но, общая моги­ла пав­ших здесь в 490 г. до Р. Х. афи­нян; напро­тив дру­гой малень­кий могиль­ный кур­ган, под кото­рым зары­ты были тру­пы пла­тей­цев и рабов (Paus. 1, 32, 3), исчез без следа. Место сра­же­ния — узкая ров­ная доли­на, бла­го­при­ят­ст­во­вав­шая дей­ст­ви­ям мало­чис­лен­но­го вой­ска про­тив боль­шо­го. Побли­зо­сти нахо­дят­ся источ­ник Мака­рия и гора Пана с гротом и ора­ку­лом.

[18] III. В Пара­лии (запад­ный берег) и Месо­гее (косо­гор к югу от Пен­те­ли­ко­на и на восток от Пара­лии), а так­же и на восточ­ном бере­гу: Галы Ара­фе­нид­ские (Ἁλαὶ Ἀρα­φηνί­δες), гавань дема Ара­фе­на, к югу от устьев Ера­си­на, извест­ные куль­том таври­че­ской Арте­ми­ды. Близ­ле­жа­щий Брав­рон (н. Вра­о­на) был, гово­рят, тем местом, где впер­вые всту­пи­ла на берег Ифи­ге­ния, воз­вра­тив­шись из Тавриды с куми­ром Арте­ми­ды; поэто­му таври­че­ская (брав­рон­ская) Арте­ми­да и поль­зо­ва­лась здесь осо­бен­ным почи­та­ни­ем и в честь ее совер­ша­лись здесь еже­год­ные празд­не­ства (Βραυ­ρώνια); древ­ней­шую ста­тую боги­ни увез Ксеркс. Каж­дое 5-летие празд­но­ва­лись здесь так­же Дио­ни­сии. Далее на юг — Сти­риа, куда из Афин вела сти­рий­ская доро­га; роди­на Фера­ме­на и Фра­си­бу­ла; Пра­сии (Прас­са при бух­те Пор­то-Раф­ти) с хра­мом Апол­ло­на и моги­лой Ери­сих­то­на, сына и наслед­ни­ка Кек­ро­па; он умер, одна­ко, ранее сво­его отца и власть захва­тил Кра­най; Пота­мос с гроб­ни­цей Иона; Фори­кос (Тери­ко), одно из древ­ней­ших посе­ле­ний в Атти­ке, с пре­крас­ной гава­нью (н. Пор­то-Манд­ри) и акро­по­лем, у под­но­жия кото­ро­го сохра­ни­лись еще зна­чи­тель­ные раз­ва­ли­ны. Суни­он — на севе­ро-запа­де от мыса того же име­ни (н. Кап-Колон­на), силь­но укреп­лен­ный, с извест­ным, лежа­щим теперь в раз­ва­ли­нах хра­мом Афи­ны, при кото­ром во вре­мя Пана­фи­ней пред­став­ля­лись мор­ские сра­же­ния с три­е­ра­ми. В гор­но­дель­че­ском окру­ге Лаври­оне лежал Анафлист (н. Ана­ви­со) с хоро­шо укреп­лен­ной гава­нью, при вхо­де в кото­рую — ост­ро­вок Елай­ус­са (н. Лаго­ни­си); далее — Сфет­тос, Лам­п­ры, Форы, Ана­ги­рунт, близ мыса Зост­ра, с хра­мом мате­ри богов; от рас­ту­ще­го здесь зло­вон­но­го кустар­ни­ка ἀνά­γυρος ведет свое нача­ло пого­вор­ка Ἀνά­γυρον κι­νεῖν; Галы Ексо­нид­ские с соле­вар­ня­ми; Ексо­на — зна­чи­тель­ное местеч­ко, при­об­рет­шее дур­ную сла­ву свар­ли­во­стью сво­их жите­лей; нако­нец, в сто­роне от сти­рий­ской доро­ги — Пеа­ниа (н. Лио­пе­си), роди­на Демо­сфе­на. [19] Из ост­ро­вов, при­над­ле­жа­щих к Атти­ке, самый зна­чи­тель­ный — Сала­мин (Σα­λαμίς, Σα­λαμίν, н. Кулу­ри), близ мате­ри­ка, в фор­ме под­ко­вы, обра­зу­ю­щий с бере­гом Елев­син­скую бух­ту. В древ­но­сти он был само­сто­я­тель­ным государ­ст­вом (см. Aea­cus), потом при­над­ле­жал Мега­рам и дол­гое вре­мя слу­жил ябло­ком раздо­ра для мега­рян и афи­нян, пока не был заво­е­ван Соло­ном и по при­го­во­ру спар­тан­цев при­знан за Афи­на­ми. Он не состав­лял, по-види­мо­му, дема, но был осо­бым государ­ст­вом в вер­хов­ной зави­си­мо­сти от Атти­ки. Древ­ний глав­ный город сто­ял на южном бере­гу, а позд­нее осно­ван был Ново­са­ла­мин (н. Амбе­ла­ки), на восто­ке, напро­тив горы Эга­ле­оса в Атти­ке. Бли­жай­шая к Атти­ке часть ост­ро­ва — коса Кино­су­ра, с моги­лой вер­ной Феми­сто­кло­вой соба­ки, бро­сив­шей­ся в море при отплы­тии флота, и тро­фе­ем, кото­рый Феми­стокл воз­двиг в честь вели­кой победы, одер­жан­ной им (480 г.) над пер­сид­ским фло­том. Сра­же­ние про­ис­хо­ди­ло в узком про­ли­ве меж­ду Ново­са­ла­ми­ном и Атти­кой, афи­няне запер­ты были в сала­мин­ской бух­те. Hdt. 8, 84 слл. Близ Сала­ми­на — ост­ров­ки Фар­ма­ку­са и Псит­та­лея (н. Лип­со­ку­та­ли); на послед­нем отряде пер­сид­ско­го сухо­пут­но­го вой­ска уни­что­жен был Ари­сти­дом. Hdt. 8, 95. Ae­sch. Pers. 422 слл.

К Суни­о­ну плот­но при­ле­гал ост­ров Геле­на или Мак­рида (н. Мак­ро­ни­си), где, гово­рят, всту­пи­ла на берег Еле­на, или после похи­ще­ния ее, или при воз­вра­ще­нии из Трои. Ср. вооб­ще Bur­sian. Geo­gra­phie von Grie­chen­land, I. 251 слл.