ФИСК (FIS­CUS). В рес­пуб­ли­кан­ский пери­од суще­ст­во­ва­ла толь­ко одна государ­ст­вен­ная каз­на, кото­рая назы­ва­лась «эра­рий рим­ско­го наро­да» (Aera­rium po­pu­li Ro­ma­ni) или «эра­рий Сатур­на» (Aera­rium Sa­tur­ni). Когда уста­но­ви­лось импе­ра­тор­ское прав­ле­ние, власть была разде­ле­на меж­ду сена­том как пред­ста­ви­те­лем наро­да (po­pu­lus) и импе­ра­то­ром, и вслед­ст­вие это­го раз­лич­ные виды государ­ст­вен­ных дохо­дов были рас­пре­де­ле­ны меж­ду дву­мя ведом­ства­ми. Каз­на сена­та по-преж­не­му назы­ва­лась эра­ри­ем, тогда как каз­на импе­ра­то­ра полу­чи­ла назва­ние «фиск Цеза­ря» (Cae­sa­ris fis­cus) или про­сто «фиск». Fis­cus был боль­шой кор­зи­ной, в кото­рой хра­ни­лись день­ги эра­рия и круп­ных бан­ков (Lex re­pet. V. 67, 68; Cic. Verr. III. 85, 197: ср. Mom­msen, Staatsr. II. 958): в этом смыс­ле он про­ти­во­по­став­ля­ет­ся сун­ду­ку (cis­ta), в кото­ром обыч­но дер­жа­ли день­ги част­ные лица. Поэто­му в прав­ле­ние Авгу­ста сло­вом fis­cus обо­зна­чал­ся глав­ный финан­со­вый отдел каж­дой отрас­ли импер­ской адми­ни­ст­ра­ции: так, встре­ча­ют­ся выра­же­ния «ази­ат­ский фиск» (fis­cus Asia­ti­cus; Orel­li, Inscr. 2905), «галль­ский фиск» (fis­cus Gal­li­cus; Hen­zen, 6651), «иудей­ский фиск» (fis­cus Judai­cus; Suet. Dom. 12), «хлеб­ный фиск» (fis­cus fru­men­ta­rius; Orel­li, 790), «лагер­ный фиск» (fis­cus castren­sis; Orel­li, 2920), а Све­то­ний про­ти­во­по­став­ля­ет фис­ки во мно­же­ст­вен­ном чис­ле эра­рию (Suet. Aug. 101); в этом смыс­ле сло­во про­дол­жа­ло употреб­лять­ся еще в прав­ле­ние Адри­а­на (C. I. L. 967). Но ввиду чрез­вы­чай­ной важ­но­сти цен­траль­ной импе­ра­тор­ской каз­ны воз­ник обы­чай назы­вать сло­вом «фиск» имен­но ее. Впер­вые сло­во «фиск» имен­но в этом зна­че­нии употреб­ля­ет­ся в сочи­не­ни­ях Сене­ки Млад­ше­го (de Ben. IV. 39, 3; VII. 6, 3: ср. Juv. Sat. IV. 54, «res fis­ci est»¹), а Тацит часто про­ти­во­по­став­ля­ет фиск эра­рию (напр., Tac. Ann. II. 47, 48; VI. 2 и 17). Неяс­но, осно­вал ли цен­траль­ную импе­ра­тор­скую каз­ну Август или она воз­ник­ла позд­нее. Хирш­фельд счи­та­ет, что нет свиде­тельств о суще­ст­во­ва­нии тако­го учреж­де­ния при Авгу­сте и что в это вре­мя были лишь отдель­ные фис­ки. Он даже пола­га­ет, что фис­ка не было и при Тибе­рии, хотя выра­же­ния Таци­та гово­рят об обрат­ном, и при­пи­сы­ва­ет его осно­ва­ние Клав­дию. Общее мне­ние, кото­рое мы при­ни­ма­ем, заклю­ча­ет­ся в том, что учреж­де­ние фис­ка ста­ло непо­сред­ст­вен­ным след­ст­ви­ем разде­ле­ния вла­сти, осу­щест­влен­но­го Авгу­стом. Конеч­но, пер­во­на­чаль­но финан­со­вая адми­ни­ст­ра­ция импе­ра­то­ра была не так цен­тра­ли­зо­ва­на, как в после­дую­щие вре­ме­на, и поэто­му упо­ми­на­ния о фис­ках посте­пен­но пре­кра­ща­ют­ся.

Иму­ще­ст­вом фис­ка импе­ра­тор вла­дел как долж­ност­ное лицо и дол­жен был поль­зо­вать­ся им в инте­ре­сах государ­ства. Одна­ко закон не раз­гра­ни­чи­вал пра­ва импе­ра­то­ра в отно­ше­нии иму­ще­ства, пред­на­зна­чен­но­го для государ­ст­вен­ных нужд, и иму­ще­ства, кото­рым он вла­дел как част­ное лицо («Res fis­ca­les qua­si prop­riae et pri­va­tae prin­ci­pis sunt»², Ulp. Dig. 43, 8, 2, § 4: ср. Sen. de Ben. VII. 6; Tac. Ann. IV. 6, 15). Соот­вет­ст­вен­но, вме­сте с наслед­ст­вом умер­ше­го импе­ра­то­ра оно пере­хо­ди­ло к его наслед­ни­кам (he­re­des), и пер­во­на­чаль­но им управ­ля­ли импе­ра­тор­ские воль­ноот­пу­щен­ни­ки и рабы, а не государ­ст­вен­ные чинов­ни­ки; кро­ме того, закон не обя­зы­вал импе­ра­то­ра давать отчет об исполь­зо­ва­нии это­го иму­ще­ства, как было бы, если бы речь шла о государ­ст­вен­ном иму­ще­стве. Но в дей­ст­ви­тель­но­сти управ­ле­ние фис­ком было чет­ко обособ­ле­но от управ­ле­ния про­чей импе­ра­тор­ской соб­ст­вен­но­стью, и с ним обра­ща­лись как с государ­ст­вен­ным иму­ще­ст­вом; неко­то­рые из пер­вых импе­ра­то­ров пуб­ли­ко­ва­ли о нем отче­ты. Поэто­му res fis­ci часто про­ти­во­по­став­ля­ют­ся иму­ще­ству, кото­рое импе­ра­тор при­об­ре­тал для лич­но­го поль­зо­ва­ния либо по наслед­ству (pat­ri­mo­nium prin­ci­pis), либо иным спо­со­бом (res pri­va­tae prin­ci­pis). Итак, посколь­ку пра­во соб­ст­вен­но­сти на фис­каль­ное иму­ще­ство при­над­ле­жа­ло импе­ра­то­ру, а не государ­ству, на импе­ра­то­ре лежа­ла обя­зан­ность поль­зо­вать­ся сво­и­ми пра­ва­ми на с.861 подоб­ное иму­ще­ство на бла­го государ­ства; и если он лишал­ся долж­но­сти, то по зако­ну его мог­ли при­звать к отве­ту за неис­пол­не­ние этой обя­зан­но­сти (ср. Tac. Ann. XIII. 14). В соот­вет­ст­вии с систе­мой лич­но­го прав­ле­ния, кото­рую учредил Август, фиск осво­бо­дил эра­рий от мно­же­ства важ­ных государ­ст­вен­ных функ­ций. Сна­ча­ла он в основ­ном пред­на­зна­чал­ся для финан­си­ро­ва­ния армии, флота и импе­ра­тор­ских про­вин­ций, но посте­пен­но на него были воз­ло­же­ны рас­хо­ды на снаб­же­ние горо­да зер­ном и водой, свя­щен­ные и государ­ст­вен­ные построй­ки, бере­га и рус­ло Тиб­ра, доро­ги, мосты и чекан­ку (ср. Sta­tius, III. 3). Доход посту­пал в фиск из про­вин­ций, вве­рен­ных импе­ра­то­ру, и с заво­е­ван­ных терри­то­рий, а преж­де все­го с зем­ли, кото­рую он имел в соб­ст­вен­но­сти и в состав кото­рой вхо­дил Еги­пет [Pro­vin­cia]. Фиск так­же при­сва­и­вал часть нало­гов с сенат­ских про­вин­ций и попол­нял­ся взно­са­ми из эра­рия. Кро­ме того, в него были направ­ле­ны неко­то­рые дохо­ды, ранее посту­пав­шие в эра­рий, напри­мер, соглас­но кон­сти­ту­ции Кара­кал­лы, — вымо­роч­ные заве­ща­тель­ные отка­зы (le­ga­ta ca­du­ca; Ulp. Fragm. XVII. 2). Фиск попол­нял­ся так­же за счет подар­ков ита­лий­ских и про­вин­ци­аль­ных горо­дов, штра­фов за сокры­тие дохо­дов и кон­фис­ка­ций. Импе­ра­тор часто суб­сиди­ро­вал свою каз­ну круп­ны­ми сум­ма­ми из лич­но­го иму­ще­ства (ср., напр., Tac. Ann. XV. 18). Раз­гра­ни­че­ние меж­ду фис­ком и эра­ри­ем ста­ло чисто фор­маль­ным, так как рес­пуб­ли­кан­ская каз­на утра­ти­ла неза­ви­си­мость. Сам Август не вме­ши­вал­ся в дела эра­рия рим­ско­го наро­да, но создал осо­бый воен­ный эра­рий (Aera­rium mi­li­ta­re) для обес­пе­че­ния пен­сий вете­ра­нам, кото­рый попол­нял­ся за счет пяти­про­цент­но­го нало­га на наслед­ство (vi­ce­si­ma he­re­di­ta­tum) и одно­про­цент­но­го нало­га с про­даж (cen­te­si­ma re­rum ve­na­lium). Этой вспо­мо­га­тель­ной каз­ной управ­ля­ли импе­ра­тор­ские чинов­ни­ки, кото­рые назы­ва­лись пре­фек­та­ми (prae­fec­ti, Dio Cass. LV. 25). Клав­дий пер­вым из импе­ра­то­ров назна­чил чинов­ни­ка, отве­чав­ше­го за эра­рий рим­ско­го наро­да. В 56 г. н. э. Нерон назна­чил двух пре­фек­тов эра­рия Сатур­на. Со вре­мен это­го импе­ра­то­ра раз­ли­чие меж­ду дву­мя каз­на­чей­ства­ми утра­ти­ло поли­ти­че­ское зна­че­ние, хотя, веро­ят­но, фор­маль­ное согла­сие сена­та на денеж­ные выпла­ты из эра­рия тре­бо­ва­лось до прав­ле­ния Дио­кле­ти­а­на (Fron­ti­nus, de Aquaed. 115). До тех пор, пока суще­ст­во­ва­ло это фор­маль­ное раз­ли­чие, закон, регу­ли­ро­вав­ший функ­ци­о­ни­ро­ва­ние каж­до­го каз­на­чей­ства, мог­ли назы­вать соот­вет­ст­вен­но «закон наро­да» (jus po­pu­li) и «закон фис­ка» (jus fis­ci), как выра­жа­ет­ся Павел (Sent. Rec. V. 12). Со вре­мен Дио­кле­ти­а­на сло­во «фиск» озна­ча­ло каз­ну вооб­ще, а импе­ра­тор скон­цен­три­ро­вал в сво­их руках вер­хов­ную власть; таким обра­зом, сло­во «фиск» полу­чи­ло то же широ­кое зна­че­ние, что и «эра­рий» в рес­пуб­ли­кан­ский пери­од; соот­вет­ст­вен­но, в «Сво­де граж­дан­ско­го пра­ва» и более ран­них сочи­не­ни­ях они ино­гда исполь­зу­ют­ся как сино­ни­мы; одна­ко в «Диге­стах» сло­во «фиск» часто встав­ле­но вме­сто «эра­рия». Управ­ле­ние фис­ком было во мно­гом схо­же с управ­ле­ни­ем эра­ри­ем. Его осу­ществля­ли импе­ра­тор­ские чинов­ни­ки, кото­рые назы­ва­лись спер­ва pro­cu­ra­to­res a ra­tio­ni­bus, затем ra­tio­na­les, затем co­mi­tes³ и име­ли мно­же­ство помощ­ни­ков: adju­to­res a ra­tio­ni­bus, ta­bel­la­rii⁴ и т. д. Адри­ан впер­вые назна­чил началь­ни­ком фис­ка всад­ни­ка, а не сво­его воль­ноот­пу­щен­ни­ка, как посту­па­ли его пред­ше­ст­вен­ни­ки. По всей импе­рии фиск пред­став­ля­ли про­ку­ра­то­ры, обя­зан­но­сти кото­рых опре­де­ля­лись импе­ра­тор­ски­ми ман­дата­ми. Част­ные лица обыч­но пре­до­став­ля­ли чинов­ни­кам фис­ка сведе­ния (nun­tia­tio­nes) о кон­фис­ка­ци­ях и дру­гом иму­ще­стве, при­чи­таю­щем­ся фис­ку, чтобы полу­чить награ­ду. В судах фиск пред­став­ля­ли его про­ку­ра­то­ры. При Авгу­сте такие дела обыч­ным поряд­ком рас­смат­ри­ва­ли маги­ст­рат и судья (judex), как и дру­гие подоб­ные спо­ры меж­ду част­ны­ми лица­ми (Tac. Ann. IV. 7, 15; Dio Cass. LVII. 23); но такой орди­нар­ный порядок судеб­но­го рас­смот­ре­ния про­су­ще­ст­во­вал недол­го. В кон­це сво­его прав­ле­ния Тибе­рий начал изы­мать фис­каль­ные спо­ры из юрис­дик­ции обыч­ных судов, а при Клав­дии поста­нов­ле­ни­ем сена­та их рас­смот­ре­ние было пору­че­но импе­ра­тор­ским про­ку­ра­то­рам (Suet. Claud. 12; Tac. Ann. XII. 60), хотя намест­ни­ки про­вин­ций име­ли парал­лель­ную юрис­дик­цию. Каж­дый про­ку­ра­тор, веро­ят­но, рас­смат­ри­вал дела, воз­ни­кав­шие в его соб­ст­вен­ном депар­та­мен­те, и имел пра­во раз­ре­шать их еди­но­лич­но, хотя и воз­мож­на была апел­ля­ция к импе­ра­то­ру. Таким обра­зом, в резуль­та­те этой рефор­мы фис­каль­ные спо­ры были исклю­че­ны из орди­нар­ной про­цеду­ры рас­смот­ре­ния судья­ми (judi­ces), но импе­ра­тор Нер­ва лишил юрис­дик­ции про­ку­ра­то­ров в Риме и Ита­лии и пере­дал ее осо­бо­му пре­то­ру и судьям. Долж­ность фис­каль­но­го пре­то­ра (prae­tor fis­ca­lis), види­мо, про­су­ще­ст­во­ва­ла недол­го. Про­ку­ра­то­ры фис­ка не име­ли пра­ва назна­чать штра­фы или уго­лов­ные нака­за­ния, а так­же рас­смат­ри­вать обыч­ные судеб­ные спо­ры, но, как свиде­тель­ст­ву­ет мно­же­ство импе­ра­тор­ских ука­зов и сооб­ще­ний исто­ри­ков, они часто пре­не­бре­га­ли дан­ны­ми огра­ни­че­ни­я­ми. По мне­нию Момм­зе­на, их про­из­вол сле­ду­ет объ­яс­нять ква­зи­во­ен­ным поло­же­ни­ем, кото­рое им было поз­во­ле­но зани­мать: они име­ли в сво­ем рас­по­ря­же­нии сол­дат для обес­пе­че­ния сбо­ра нало­гов.

Адри­ан учредил долж­ность адво­ка­та или защит­ни­ка фис­ка (ad­vo­ca­tus или pat­ro­nus fis­ci), кото­рый дол­жен был отста­и­вать инте­ре­сы фис­ка в суде. Они назна­ча­лись из чис­ла адво­ка­тов, при­пи­сан­ных к каж­до­му суду [Ad­vo­ca­tus]. При Дио­кле­ти­ане и его пре­ем­ни­ках про­цеду­ра рас­смот­ре­ния фис­каль­ных спо­ров рази­тель­но отли­ча­лась от обыч­ных судеб­ных дел, так как изме­ни­лось поло­же­ние импе­ра­то­ра. Фиск как субъ­ект опре­де­лен­ных прав по зако­ну стал рас­смат­ри­вать­ся как лицо, в силу той же юриди­че­ской фик­ции, кото­рая допус­ка­ла суще­ст­во­ва­ние кор­по­ра­ций и сою­зов горо­дов и сел в каче­стве лиц. Но, посколь­ку фиск был свя­зан с импе­ра­то­ром, он во мно­гих отно­ше­ни­ях отли­чал­ся от дру­гих фик­тив­ных лиц и, напри­мер, все­гда был пра­во­спо­со­бен в отно­ше­нии при­ня­тия наслед­ства (he­re­di­tas), тогда как кор­по­ра­ции дол­гое вре­мя были непра­во­спо­соб­ны по при­чине, кото­рую назы­ва­ет Уль­пи­ан [Col­le­gium].

Фиск имел раз­лич­ные при­ви­ле­гии. Так, на фиск было рас­про­стра­не­но поло­же­ние, при­ме­няв­ше­е­ся к эра­рию, о том, что про­тив него не дей­ст­ву­ет срок дав­но­сти, а тре­бо­ва­ния фис­ка име­ли при­о­ри­тет перед тре­бо­ва­ни­я­ми дру­гих креди­то­ров. Его пре­иму­ще­ст­вом так­же было исклю­чи­тель­ное пра­во при­об­ре­те­ния раз­лич­ных вещей и т. д. Раз­лич­ные спо­со­бы, кото­ры­ми фиск при­об­ре­тал соб­ст­вен­ность, пере­чис­ле­ны в «Диге­стах» (49, 14, 1), и мно­гие из них мож­но с.862 клас­си­фи­ци­ро­вать как штра­фы и кон­фис­ка­ции. Так, если некто был при­нуж­ден покон­чить с собой вслед­ст­вие того, что совер­шил какое-то пре­ступ­ле­ние (fla­gi­tium), или если некто под­де­лал моне­ту, то его иму­ще­ство пере­да­ва­лось в фиск. На кла­ды (the­sau­rus), най­ден­ные в опре­де­лен­ных местах, тоже мог при­тя­зать фиск. (Dig. 49, 15; Cod. 10, 1; Cod. Theod. 10, 1; Paul. Sent. Rec. V. 12; Fragm. ve­te­ris Jurisc. «de jure Fis­ca», ap. Sa­vig­ny, Sys­tem, vol. II; Mom­msen, Staatsr. II. 2, p. 957 ff., откуда взя­ты основ­ные сведе­ния дан­ной ста­тьи; Hirschfeld, Un­ter­su­chun­gen; Heim­bach, art. Fis­cus in Weis­ke’s Rechtsle­xi­con).