Галлиен (Публий Лициний Эгнаций) (император-соправитель, 253—260 гг.; единоличный император, 260—268 гг.) был сыном Валериана. Когда в 253 г. войско провозгласило его отца императором, а в Риме солдаты убили Эмилиана, сенат объявил находившегося в столице Галлиена Цезарем. По прибытии в Рим Валериан возвысил своего сына до ранга Августа, таким образом вернувшись к двойному соправительству, установленному Марком Аврелием и Луцием Вером. Причем на протяжении всего совместного правления Галлиен играл немаловажную роль.

Почти сразу, в 254 г., когда поступили сообщения о крупных волнениях среди германских племен, он отправился на рейнскую границу. Монеты, выпущенные в течение первых трех лет его правления, свидетельствуют о нескольких победах: по всей видимости, ему удалось удерживать германские племена на расстоянии от Рейна, а те, что пытались его перейти, были разбиты. В это время Галлиен укрепил ряд римских крепостей на левом берегу реки и основал новый монетный двор в Августе Тревиров. Принятый им титул “Великий Дакский” указывает на то, что ему пришлось отражать нападения карпов, вторгшихся в Дакию, хотя, видимо, он преувеличил свой успех, поскольку контроль Рима (по крайней мере, над частью этих земель) был в это время значительно ослаблен.

В начале 256 г. Валериан, намеренный обеспечить будущее своей династии, присвоил старшему сыну Галлиена, Валериану Младшему, титул Цезаря, а спустя примерно два года после того, как он умер (и был обожествлен), на его место выдвинули его брата Салонина. Именно в 256 или 257 г. Валериан и Галлиен перед лицом угрозы, которой подверглись одновременно европейские и азиатские границы, поделили между собой римский мир по территориальному принципу. Валериану достался Восток, а Галлиену Запад. Независимость Галлиена если не в конституционном, то, во всяком случае, в практическом смысле, подчеркивается чеканкой монет, на которых он изображался “с собственной армией” (GALLIENVS CVM EXERcitu SVO).

Однако Галлиен оказался в весьма сложном положении. Объединившиеся германские племена перешли в наступление по всей северной границе. Наибольшую опасность представляли франки, впервые упомянутые в связи с этими событиями. Они представляли собой союз различных мелких племен, чьи беспорядочные перемещения в районе нижней Эльбы вынесли их к рейнской границе. Неоднократно совершая нападения небольшими армиями, численностью около тридцати тысяч человек, они прорвали римскую оборону и опустошили Галлию и Испанию, разрушив испанскую столицу Тарракон и дойдя до Тингитаны у побережья Северной Африки. Одновременно еще один крупный германский племенной союз, алеманнов, постоянно тревожил приграничные крепости в Реции, а в 258 г. он вторгся в Италию через Бреннеров перевал. Галлиен, находившийся в Галлии, отправился туда, чтобы отразить их нападения, и, судя по всему, одержал важную победу у Медиолана, где около 259 г. основал монетный двор. Он также предпринимал попытки справиться с германской угрозой невоенным путем. Так, бойгемским маркоманнам он разрешил образовать государство (либо расширить уже существующее государство) к югу от их родных земель на римском берегу Данувия, а сам Галлиен, как сообщают, вступил во второй брак с дочерью их вождя. Однако примерно в то же время на Десятинные поля, стратегически важный выступ между верхним Рейном и верхним Данувием, напало другое германское племя, свевы, после чего Рим потерял их навсегда.

Все эти события достигли своего пика к 260 г., который по количеству постигших страну несчастий стал самым тяжелым годом в римской истории. За пленением персами Валериана (Галлиен, сделавшийся единственным правителем, не стал его спасать) последовал ряд попыток узурпировать власть со стороны военачальников, которые провозглашали себя императорами в разных провинциях. Некоторые источники, называющие это время “Эпохой тридцати тиранов”, имеют сомнительную достоверность и значимость. Однако сохранились и достаточно надежные сообщения. Так, установлено, что в дунавийских землях сменили друг друга два подобных претендента на власть (весьма возможно в том же 260 г.). Сначала Ингенуй, наместник Паннонии, поддержанный расквартированными в Мезии войсками, заявил о претензиях на престол. Он расположился со своим штабом в Сирмии, но неподалеку от этого места, в Мурсии, его атаковал и разбил Галлиен со своим военачальником Манием Ацилием Авреолом. Ингенуй пытался бежать, но был схвачен и казнен. Однако его войско не прекратило бунтовать и наделило властью Регалиана, наместника Верхней Паннонии. Он выпустил в Карнунте монеты (попросту перебив старые) со своим именем и именем своей жены Сульпиции Дрианциллы, принадлежавшей к влиятельному сенаторскому роду. Через несколько недель Галлиен разгромил и его и в 262 г. основал в Сисции новый монетный двор (после отражения нападения на Верхнюю Паннонию сарматских роксоланов).

Пока Галлиен подавлял выступления германских племен, он доверял власть на Рейне своему военачальнику Постуму, оставив своего сына и наследника Салонина Цезаря в Агриппиновой колонии под присмотром префекта преторианцев Сильвана. Но Постум поссорился с Сильваном и двинулся на город. Во время осады города Салонина демонстративно провозгласили Августом и соправителем отца, о чем свидетельствует единственная сохранившаяся золотая монета. Но вскоре гарнизон сдался, и юношу вместе с Сильваном предали смерти. Армия провозгласила императором Постума, и ему подчинились все западные провинции, и Галлиен, незадолго до того получивший тяжелое ранение, не смог сколько-нибудь действенно противостоять ему.

Тем временем пленение Валериана оставило восточные римские провинции на милость персов. Они пытались взять приступом Антиохию, Тарс и города Месопотамии, а Кесарию в Каппадокии, несмотря на доблесть ее защитников, персы получили благодаря предательству. Макриан, начальник квартирмейстерской службы на Востоке, попытался собрать остатки римской армии у Самосаты. Его поддержал военачальник по имени Каллист (по прозвищу Баллиста, то есть “катапульта”), внезапным ударом разбивший Шапура у Корика на киликийском побережье и вынудивший его оступить к Евфрату. После своего успеха Макриан, будучи слишком старым и немощным, чтобы самому занять престол, заставил своих сыновей Макриана Младшего и Квиета провозгласить себя соправителями, которых признали Сирия, Малая Азия и Египет. Оставив Квиета в Сирии, оба Макриана, движимые честолюбивыми стремлениями, двинулись на Балканы, где их разбил и предал смерти Домициан, подчиненный Авреола, военачальника Галлиена. Кроме того, Галлиен призвал на помощь Одената, весьма могущественного наследника правителя Пальмиры (в Сирии), которого он поставил во главе римского войска на Востоке. Оденат напал на Квиета в Эмесе, где тот погиб от рук горожан.

Затем в течение пяти лет, с 262 по 267 г., Оденат предпринял ряд удачных наступлений на персов, отвоевал значительную часть Месопотамии (хотя и без ее столицы — Ктесифона) и, вероятно, занял также Армению. Галлиен пожаловал победоносному военачальнику титул императора. Он действительно на время предотвратил потерю и распад восточных провинций и оставил их в формальном подчинении центральной римской власти, хотя в действительности сам был безоговорочным правителем всех этих земель. Однако в 267 г. и Оденат, и его старший сын были убиты, и его место заняла его вдова Зенобия. Галлиен посчитал, что настало время положить конец независимости Пальмиры. Но карательная экспедиция во главе с префектом преторианцев Гераклианом успеха не принесла.

Вскоре после этого над Востоком нависла серьезная угроза готского нашествия. Сговорившись с моряками из числа герулов, которые недавно поселились на берегу Меотийского озера, они в 267—268 гг. собрали в устье Днестра небывалое количество людей и кораблей. Огромный флот пустился в путь, и Греция и Малая Азия вновь подверглись страшным опустошениям (историк Дексипп принимал участие в обороне Афин, которая оказалась успешной). Но, по-видимому, лишь Галлиену удалось перехватить захватчиков, когда они возвращались на родину через Балканы (хотя враждебно настроенные критики, которым вторят многие современные авторы, предпочли приписать триумф его преемнику Клавдию, получившему от них неумеренные похвалы за то, что Константин назвал его своим предком). Обрушившись на растянутую колонну неприятеля, римская армия вступила в самую кровавую битву столетия, одержала в ней полную победу, уничтожив от тридцати до пятидесяти тысяч врагов. Однако, когда вождь герулов сдался, Галлиен вновь обратился к политике умиротворения и вручил ему консульские знаки. Этот военный успех знаменовал собой перелом. Было положено начало выполнению гигантской задачи: наперекор всем историческим закономерностям отбросить прочь германские племена.

Несмотря на все эти потрясения, Галлиен умудрялся находить время для реорганизации армии. Римляне уже давно использовали в сражениях конных лучников и копейщиков, кроме того, уже более ста лет существовали небольшие кавалерийские отряды с закованными в доспехи лошадьми. Но теперь, когда тяжелая конница персов и некоторых северных племен (особенно сарматов, имевших иранское происхождение) показала свою грозную силу, стало ясно, что этот род имперских войск требует значительного усиления. Приблизительно в 264—268 гг. или немного раньше Галлиен создал крупное формирование из тяжеловооруженных всадников. Такое войско, несмотря на дороговизну его содержания (поскольку на питание лошади уходило столько же средств, сколько и на солдата), представляло собой не только ударную силу, но и основной резерв армии, что доселе вряд ли имело место, хотя, возможно, еще Септимий Север пытался сделать нечто подобное. В качестве основной базы новой армии Галлиен избрал город Медиолан, расположенный примерно на равном расстоянии от границ и от Рима; отныне, согласно новой оборонительной и наступательной схеме, войска размещались в крупных городах Северной Италии. Эти изменения представлялись особенно важными в связи с недавней потерей Десятинньк полей, расположенных между верховьями Рейна и Данувия, а это значило, что германские племена теперь подошли совсем близко к самому Апеннинскому полуострову.

На монетах, относящихся к правлению Галлиена, превозносятся различные достоинства этой новой отборной конницы, среди них стоит упомянуть о стремительности (ALACRITATI) и преданности (FIDEI EQVITVM). Более того, на одном из больших золотых медальонов, которые с некоторых пор вошло в обычай вручать старшим командирам в качестве личного дара и награды, теперь имелась красноречивая надпись “За сохранение верности” (OB FIDEM RESERVATAM). Чтобы командиры не утратили столь желанной преданности, Галлиен зачислял некоторых из них в тщательно отбираемую личную гвардию или в протекторы. Большинство из них во главе с “защитниками божественного фланга” стояли лагерем неподалеку от императора и всегда находились при нем.

Расчет на преданность новой кавалерии оказался ошибочным. И хотя в 268 г. Галлиен назначил консулом своего третьего сына Мариниана, полагая, что он станет его преемником, командиры нового формирования оказались такими же любителями заговоров и мятежей, как и военачальники прежних времен. Это привело к тому, что Галлиен не смог воспользоваться плодами победы над готами при Наиссе, поскольку до него донесся слух о мятеже командующего конницей Авреола, которому он поручил защиту Италии. Галлиен поспешил в Италию и сумел запереть мятежного военачальника в Медиолане, осадив город, но при этом гарнизон города вызывающе провозгласил Авреола императором.

В это время Галлиен был убит в результате заговора. Во главе переворота стояли Гераклиан, занимавший должность префекта преторианцев, Марциан, который в свое время возглавлял поход против готов, и Цекропий, командующий далматской конницей, по-видимому, в заговоре были замешаны и два следующих императора, Клавдий Готик и Аврелиан. Все они происходили из дунавийских земель, как и большинство лучших римских военачальников и солдат римских войск, и эти военачальники считали, что правитель обязательно должен быть из их среды.

Хотя Галлиен и пользовался популярностью среди солдат, он сильно отличался от прочих солдатских императоров, которые были как до, так и после него. Это ясно видно по его сохранившимся изображениям: на них мы видим не бритоголового громилу, а вполне мыслящего человека. Он был восторженным поклонником всего греческого, увлекался литературой, искусством и философией. Он участвовал в Элевсинских мистериях — этом пережитке наиболее древних классических традиций. Более того, именно он по совету своей жены Корнелии Салонины (известной также под именем Хрисогоны, что значит “порожденная золотом”) возбудил в великом неоплатонике Плотине надежды на создание в Кампании государства философов. Несмотря на преданность языческой духовности, Галлиен прекратил проводимые его отцом преследования христиан с целью завоевать поддержку их восточньк общин в борьбе против Шапура.

Галлиен делал все возможное, чтобы справиться с постоянно возникавшими опасностями, но его осуждали за то, что он при этом то и дело находил время для развлечений. Скорее всего эти и им подобные критические высказывания вызваны неправедными побуждениями, а именно, во-первых, стремлением позднейших авторов выставить в благоприятном свете его преемника Клавдия Готика, а во-вторых, негодованием сенаторов, которых Галлиен, не доверяя им, отрешил от высшей власти.

Во время его правления военный и политический кризис усугублялся тяжелым экономическим положением, страна находилась на грани полного хаоса, чему также могли способствовать заговорщики, решившие покончить с Галлиеном. Как пример можно привести то обстоятельство, что качество монет этого периода наихудшее во всей римской истории. Резко уменьшился вес стандартной золотой монеты, аурея, а мелкие серебряные монеты теперь совсем не содержали серебра, за исключением тонкого быстро истиравшегося верхнего слоя. Когда обесценивание монеты стало известно гражданам считавших, что количество содержащегося в монетах драгоценного металла соответствует их достоинству, то все, включая менял и торговцев, перестали принимать огромные количества по сути ничего не стоящих монет по номинальной стоимости; это вызвало повышение цен на много сотен процентов и вело к неплатежеспособности государства и к беспримерным лишениям для народа.

(текст по изданию: М. Грант. Римские императоры / пер. с англ. М. Гитт — М.; ТЕРРА — Книжный клуб, 1998)