ФЕОДОСИЙ II МЛАДШИЙ
(401 — 450, имп. с 402, до 408 — с отцом)

Единственный сын Аркадия и Евдоксии Феодосий родился в Константинополе 10 апреля 401 г. Примерно через год Аркадий объявил его соправителем, так что после смерти императора семилетний мальчик беспрепятственно унаследовал отцовскую власть. До 414 г. державой практически самостоятельно правил регент Анфимий.

Начало и середина V в. стали временем мощнейших потрясений для римлян, особенно для Западной империи. Со всех концов света, словно хищные птицы к телу умирающего зверя, устремились на наследие Цезаря, Августа и Траяна орды варваров, начался самый значительный этап Великого переселения народов.

Грозные соседи римлян, нанеся им ряд поражений еще в предыдущем столетии, стремительно развивали свой успех. В 406 г. вандалы, аланы и свевы прорвали неприступный ранее лимес в районе Могонциакума (Майнца) и за несколько лет прошли до западных областей Испании. С северо-востока угрожали вестготы, совершавшие периодические набеги и крупные походы, один из которых в 410 г. закончился взятием Рима. Население Британии, откуда в 408 г. были выведены легионы, безуспешно пыталось сдержать натиск сначала кельтов, а потом саксов, ютов и фризов, теряя одну часть острова за другой и отступая на запад, к побережью Ирландского моря. Западную империю сотрясали мятежи и междуусобные войны.

Пользуясь ее тяжелым положением, вандалы, к 428 г. овладев приморскими городами Восточной Испании, в 429 г. высадились в Африке у Тингиса (Танжера) и через шесть лет уже контролировали территорию от Карфагена и Гиппон-Регия до Гибралтарского пролива. И хотя римлянам иногда удавалось наносить врагам ощутимые поражения, ситуация все-таки уходила из-под их контроля.

Положение Восточной империи было несколько лучше: более богатая и менее пострадавшая от войн, имевшая жизнеспособный хозяйственный уклад, она сопротивлялась варварам много успешнее благодаря талантам полководцев и дипломатическим усилиям временщиков при дворе Феодосия II, который сначала по молодости, а затем по собственному слабоволию не оказывал большого влияния на судьбы страны.

Энергичный и умелый Анфимий в 412 г. отразил натиск гуннов и приступил к сооружению новых укреплений разросшейся со времен Константина Великого столицы. Сначала была построена мощная и длинная стена, шедшая от Мраморного моря к бухте Золотой Рог. Впоследствии, в 40-х гг. V в., после землетрясения, префект города Кир не ограничился починкой пострадавших участков, возвел еще одну линию и приказал выкопать ров (оставшийся незакрытым стеной болотистый участок у Влахернского дворца был защищен в 625 г.). Девяносто две грозные башни, значительные высота и толщина стен, глубокий ров и обилие боевых машин надолго обеспечили безопасность Константинополя.

4 июля 414 г. 16-летняя сестра Феодосия II, Пульхерия, была провозглашена августой. Будучи старше брата всего на два года, она тем не менее имела на него очень большое влияние и во многом обусловила благополучие как государства, так и самого императора. Благодаря ее заботам Феодосий II получил блестящее образование. Он знал греческий и латинский языки, математику, астрономию, историю, рисовал, писал красками и даже сам иллюстрировал переписанные им книги, а за красивый почерк получил прозвище "Каллиграф". Он много читал, часто по ночам, при свете им самим сконструированной особой лампы. Созомен, обращаясь к августу во введении к своей "Церковной истории", хвалил его интерес к писателям — разумеется, христианским: "А награждаешь ты сочинителей и своими суждениями, и рукоплесканиями, и золотыми изображениями, и выставкой их статуй, и дарами, и разнообразными почестями"¹. Император был весьма благочестив, любил распевать церковные гимны и однажды на ипподроме устроил вместо ожидавшихся зрителями ристаний грандиозный молебен, которым лично дирижировал. "Никто не видел его разгневанным. Некто из ближних спросил его: почему ты никогда не наказываешь смертью человека, тебя оскорбившего? — "О, если бы, — отвечал тот, — возможно было мне и умерших возвратить к жизни... Не великое и не трудное дело убить человека, но раскаявшись, воскресить умершего не может никто, кроме Бога"².

Из традиционных развлечений Феодосий II предпочитал охоту, к военным упражнениям страсти не проявлял, хотя физически был крепок.

Обладавший незаурядными способностями и наделенный несомненными душевными достоинствами, Феодосий тем не менее вошел в историю как безвольный и посредственный правитель, во всем подчинявшийся приближенным — сначала сестре, затем жене, а после 441 г. и почти до самой смерти — любимцу евнуху Хрисафию. "Феодосий был государь легковерный, всяким ветром носимый, оттого часто подписывал бумаги, вовсе не читавши их. Между прочим, премудрая Пульхерия раз предложила ему бумагу об отдаче ей в рабство супруги его, Евдокии, которую он не глядя и подписал, за что потом она [Пульхерия. — С.Д.] укоряла его"³.

В правление этого императора государству пришлось много и с различным успехом воевать. В 420-422 гг. полководцы Феодосия отразили в Месопотамии натиск армий персидского шахиншаха Бахрама V, сменившего Йездигерда I. Годом позже в Равенне скончался от водянки Гонорий, власть над Западноримской империей узурпировал самозванец Иоанн, и Константинополь выслал против него войска. К 425 г. с Иоанном было покончено, а на равеннский⁴ престол под давлением Востока вступил Валентиниан III с матерью, Галлой Плацидией, приходившейся Феодосию II теткой по отцу.

Ослабленные схватками соперничавших западных полководцев Аэция и Бонифация Испания и Африка к 435 г. стали добычей предводителя вандалов Гизериха. После ряда безуспешных попыток отразить натиск завоевателя западное правительство было вынуждено признать его власть на захваченных территориях. Феодосий II решил вмешаться, но поход восточноримских легионов, предпринятый около 443 г., окончился неудачно и никак не изменил создавшегося положения.

Главным же событием той эпохи стали нашествия гуннов. Отношения Запада и Востока с племенами этих кочевников, чьи владения охватывали огромное пространство Средней Европы — от Волги до Рейна, — складывались по-разному. В 379 г. гунны следом за вестготами вторглись во владения Константинополя и опустошили Мизию. С тех пор набеги гуннов стали на Востоке привычным делом, и от них приходилось либо отбиваться оружием, либо (что происходило чаще) откупаться. На Западе же гуннские наемники-федераты составляли ощутимую часть армии, и правительство Равенны часто использовало их для подавления мятежей франков, бургундов или галльских крестьян-багаудов.

Положение изменилось с 433 г., когда державу гуннов возглавил Аттила, прозванный христианскими писателями "бичом Божьим". Усилившись после разгрома в 436 г. королевства бургундов, Аттила в 441 г. двинулся во Фракию и Иллирик, трижды нанеся поражение посланным против него войскам империй, и занял множество городов, в том числе Ниш, Сирмий и Виминаций. Через два года, преодолев сопротивление восточноримских полководцев, он стал угрожать самой столице Востока. Враг взял уже фракийские Филиппополь и Аркадиополь, при дворе решили не рисковать и откупились от Аттилы золотом, дав колоссальную сумму в 6000 либр и пообещав ежегодно выплачивать еще семьсот. Позже, в 448 г., в лагерь кочевников отправилось посольство во главе со знатным вельможей Максимином. Оно имело двоякую цель: во-первых, решить вопрос о многочисленных перебежчиках минувшей войны, а во-вторых, попробовать подкупить кого-нибудь из окружения Аттилы и отравить вождя гуннов. Об этой второй, тайной задаче, порученной кому-то из членов посольства Феодосием II и его доверенным лицом евнухом Хрисафием, по-видимому, ни Максимин, ни его помощник писатель Приск Панийский не знали, в отличие от самого Аттилы. Тому удалось разведать козни ромеев еще до подхода посольства к лагерю. Разгневанный, он устроил послам весьма неласковый прием, на приветствие Максимина угрожающе ответив: "Пусть с римлянами будет то, чего они мне желают"⁵. Правда, в конце концов грозный царь варваров сменил гнев на милость, а в Константинополь отправил сына подкупленного византийцами знатного гунна Вигилы с пустым Кошельком из-под золота на шее, наказав предъявить его императору и Хрисафию с вопросом, не узнают ли они этот предмет.

Письменные свидетельства Приска, непосредственного свидетеля тех событий, весьма ценны. Сохранились описания стоянки варваров, самого Аттилы — рыжебородого, с темной кожей, маленькими глазами и огромной головой на непропорционально широком и коротком теле, разноплеменной толпы его воинства. Интересна встреча, которая произошла у Приска в лагере гуннов. Один из варваров подошел к нему и неожиданно заговорил по-гречески. Изумленный Приск узнал, что незнакомец — ромей, попавший к гуннам в плен и затем получивший свободу. Перебежчик стал расхваливать порядки Аттилы и поносить римско-константинопольские, обвиняя императоров и придворных в жадности, лени, жестокости, небрежении интересами государства, взимании высоких налогов. Приску ничего не оставалось делать, как привести в оправдание разумные законы и славные деяния предков. "Да, — согласился его оппонент, — законы хороши и римское государство прекрасно устроено, но начальники вредят ему, ибо они непохожи на древних"⁶.

Действительно, разница между декларированным положением римского гражданина, "владыки мира", и реальным состоянием дел в V в. была громадной. Тяжесть налогов, произвол властей, частые беспрепятственные вторжения врагов, одним словом — упадок, приводили к тому, что крестьяне или даже горожане бросали свои земли, дома и либо разбойничали, либо, покинув пределы державы, вливались в ряды варваров. Сам Приск пишет: "У людей даже блистательного состояния побоями вымогали деньги... так, что люди, издавна богатые, выставляли на продажу уборы жен и свои пожитки. Такое бедствие постигло ромеев после этой войны [441- 443 гг. — С.Д.], что многие из них уморили себя голодом или прекратили свою жизнь, надев петлю на шею"⁷.

Кроме тяжелых войн государство потрясали религиозные раздоры. В 428 г. император пригласил в Константинополь занять кафедру патриарха знаменитого проповедника Нестория, родом перса, настоятеля одного из антиохийских монастырей. Несторий отстаивал положение о разделении божественной и человеческой сущностей во Христе, чем резко настроил против себя патриарха александрийского Кирилла⁸. Кирилл добился от Феодосия II созыва для осуждения взглядов Нестория Вселенского собора, который состоялся в 431 г. в Эфесе. Несторий был низложен и отправлен обратно в Сирию.

Другая серьезная ссора вспыхнула через пятнадцать лет между теологом Евсевием и константинопольским патриархом Флавианом с одной стороны и ересиархом монофиситов Евтихием — с другой. Добившись осуждения последнего на поместном соборе 448 г. в столице, Евсевий и Флавиан торжествовали недолго — по инициативе и под председательством александрийского патриарха Диоскура, большого приятеля императорского фаворита Хрисафия, в Эфесе собрался Вселенский собор 449 г., восстановивший Евтихия и осудивший Флавиана и Евсевия. За атмосферу грубого нажима и откровенного террора со стороны Диоскура этот собор впоследствии получил наименование "разбойничьего". Победа монофиситов, однако, была непрочной: Халкидонский собор 451 г. подверг их окончательному осуждению.

Сам Феодосий II, в отличие от отца, делами церкви интересовался весьма живо — активно преследовал язычников (по его приказу, в 426 г. была сожжена эллинская святыня — Олимпия), часто вмешивался в полемику иерархов. В 448 г. против книг философа-неоплатоника Порфирия он издал эдикт, тон и направленность которого надолго определили приемы христианских теологов в борьбе с инакомыслящими: "Императоры Феодосий и Валентиниан Августы — префекту претория Хормизду. Предписываем все, что Порфирий [или кто-либо другой], гонимый собственным безумием, написал против благочестивой веры христианской, где бы оно ни было обнаружено, предать огню. Ибо мы хотим, чтобы всяческие произведения, вызывающие гнев Божий и оскверняющие душу, не достигали даже слуха людей"⁹.

Примерно в 441 г. Феодосий II заподозрил свою супругу Евдокию в измене с Павлином, другом и военачальником императора. Существует романтическое предание, согласно которому однажды августу поднесли невиданных размеров фригийское яблоко. Тот подарил его горячо любимой жене, а она послала его Павлину в знак расположения. Павлин решил сделать приятное императору и отдал яблоко ему. Разгневанный муж явился к Евдокии и потребовал предъявить свой подарок. Та ответила, что съела его и, по настоянию Феодосия, поклялась в том вечным спасением, после чего он показал жене злосчастное "яблоко раздора". Последовала неприятная сцена, и августа навсегда лишилась расположения супруга. Было ли все на самом деле так или это сочинено позднее, неясно, но Павлин действительно был сослан и погиб в ссылке, а Евдокия в 442 г. навсегда удалилась в изгнание. Вместе с ней потерял влияние при дворе и эпарх Кир.

Новым фаворитом императора стал евнух Хрисафий. Первым делом он начал оттеснять от власти людей, которые могли по своим деловым качествам составить ему конкуренцию. Именно из-за происков евнуха пострадал Кир: после того как толпа на ипподроме за восстановление стен рукоплескала эпарху, крича: "Константин построил, Кир восстановил!", Хрисафий обратил внимание императора на то, что народ не упоминает в славословиях имени самого августа. Евнух убедил Феодосия II, что это неспроста. Император, недолго думая, обвинил египтянина Кира в язычестве (выбрав первый попавшийся предлог для кары), конфисковал имущество и распорядился постричь в монахи, потом, правда, смилостивился и позволил рукоположить в епископы одного из фригийских городов.

Около 446 г. взбунтовался некий Иоанн Вандал, однако полководцы Ардавурий и Арсес разбили его войска, а самого захватили в плен. Император намеревался оставить мятежнику жизнь, но Хрисафий подстроил убийство пленника прямо во дворце. Судя по всему, евнух пользовался неограниченным влиянием, но в 450 г. и он был сослан — по обвинению в симпатиях ко взглядам осужденного Флавиана.

Сложная атмосфера политической нестабильности не только в верхах, но и по всей империи пробуждала силы, доселе дремавшие. Как раз с середины V столетия цирковые партии народа — димы — из спортивных становятся политическими. К 445 г. относится самое раннее известие о кровопролитиях, учиненных враждующими группировками димов в столице.

С именем Феодосия связаны два крайне важных события византийской истории — открытие первой государственной высшей школы и выход в свет "Кодекса Феодосия".

Первый факт примечателен тем, что до этого образование было исключительно либо частным, либо муниципальным, но никак не государственным, хотя учителей в школах утверждал император (соответствующий закон был принят при Юлиане Отступнике). В 425 г. Феодосий издал указ, согласно которому в одном из общественных зданий столицы открылся Аудиториум — по сути дела первый средневековый университет. В штате его значился тридцать один преподаватель: пять риторов и десять грамматиков греческих, три ритора и десять грамматиков латинских, два юриста и один философ. Все они были чиновниками, т.е. получали жалованье из императорской казны, а после двадцати восьми лет беспорочной службы — отставку с сохранением пенсии, звания комита первой степени и титулом спектабиля. Однако им запрещалось обучать кого-либо в других местах, и вместе с тем другие преподаватели под страхом сурового наказания и высылки из столицы не имели права открывать там свои школы. Обучение допускалось только в частных домах и для отдельных учеников. Таким образом, кроме древнего центра наук — Академии в Афинах — появился еще один в Константинополе, правда несколько иной направленности (в Академии изучали прежде всего философию). Кроме того, в отличие от вольных философов, профессора Феодосия обязаны были верить в Христа. Не исключено, что к открытию этого университета императора подтолкнула его просвещенная супруга.

Упомянутый же выше "Кодекс Феодосия" продолжил существовавшие ранее кодексы Григориана и Гермогениана (названные по именам составителей), первый из которых содержал указы от Адриана до Диоклетиана, а второй — с конца III в. до 60-х гг. IV в. "Кодекс Феодосия" не только оказал определяющее влияние на ранневизантийское право, но, в отличие от предыдущих, дошел до нас и стад ценным историческим документом эпохи.

К лету 450 г. грозный Аттила собрал колоссальную армию на римских границах, готовя вторжение, но Феодосию II уже не пришлось беспокоиться об обороне: 27 июля он упал на охоте с коня, а на следующий день скончался от полученного ушиба.

При Феодосии Младшем во время сильного пожара в одном из дворцов Константинополя сгорела вывезенная из разгромленной Олимпии деревянная, покрытая пластинками золота и слоновой кости статуя Зевса работы Фидия — одно из "семи чудес света".

Статуя Феодосия II хранится в Лувре.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Созомен Эрмий. Церковная история Эрмия Созомена Саламинского. Спб., 1851. [назад]

2. Сократ Схоластик. Церковная история. Саратов, 1911 (на шмуцтитуле -1912), с. 398. [назад]

3. Феофан. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта / Пер. В.И. Оболенского и Ф.А. Терновского. М., 1890, с. 80. [назад]

4. С конца III в. императоры (за небольшим исключением) не делали неудобный в плане стратегического расположения Рим своей резиденцией, и двор, как правило, пребывал в более подходящих городах — Медиолане, Падуе, Равенне, Никомидии, Аквилее и др. [назад]

5. Удальцова З.В. Идейно-политическая борьба в ранней Византии (по данным историков IV-VII веков). М., 1974, с. 37. [назад]

6. Успенский Ф.И. История Византийской империи. М.; Л., 1913-1948 (т. 2, ч. 2 не выходил), т. I, с. 181. [назад]

7. Пигулевская Н.В. и др. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века. Л., 1958, с. 120. [назад]

8. Св. Кирилл Александрийский стоял у истоков христологической ереси, получившей позднее название монофиситства от греческого "миа фиске" — одна природа. Так как монофиситство, развиваясь, рождало множество несхожих течений, однозначно и вкратце охарактеризовать это учение (что в полной мере относится и к несторианству, и к арианству) сложно да и вряд ли правильно. Например, по Кириллу, "единая природа Бога-Слова воплощенная", строго говоря, не отсутствие человеческой природы во Христе вообще, а ее умаление, своего рода поглощение низшей человеческой природы природой высшей, божественной. Монофиситы другого направления признавали у Христа наличие человеческой природы, отличной от нашей, людской. Иногда под монофиситством, калькируя этот термин, понимают учение о наличии во Христе только одной природы — такое было, но, кстати, наиболее авторитетные монофиситы столь упрощенную точку зрения отвергали. Пожалуй, наиболее четкой гранью, отделяющей развитое монофиситство от ортодоксии, можно считать отношение к IV Вселенскому собору в Халкидоне — монофиситы его не признают.
       Подробнее о сути проблем христологических и тринитарных споров, монофиситстве, арианстве, несторианстве, монофелитстве заинтересованный читатель может узнать из книги А.В. Карташева "Вселенские соборы". М., "Республика", 1994. [назад]

9. Ранович А.Б. Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики раннего христианства. М., 1990, с. 349. [назад]